admin
 |
| | |
היוצרים:
משתתפים:
לאורה ריבלין, פלורנס בלוך, לירון ברנס, אורית גל, שמרית לוסטיג, יוסי עיני, אבי פניני, ויטלי פרידלנד, אריה צ’רנר,ניר רון, נילי רוגל, ארז שפריר
תקציר ההצגה:
יצירת מופת זו, היא מחזהו האחרון של צ’כוב, אותו כתב בערוב ימיו.
סיפורה של בעלת אחוזה קטנה וכושלת, העומדת בפני פשיטת רגל. איש עסקים ממולח מציע לעקור את גן הדובדבנים היפהפה והבלתי רווחי, להפוך אותו למגרש לבנייה ולנכס כלכלי, וכך לחלץ את האחוזה מן החובות המעיקים.
לנפשות הפועלות לא נותר אלא להשלים עם השינוי המתחייב ולראות כיצד תפארת העבר מפנה את מקומה לעידן החומרני, שבו קובעים שיקולים כלכליים בלבד.
 |
| | |
היוצרים:
משתתפים:
אריאל וולף, אריה צ’רנר, נילי רוגל, לירון ברנס, יהויכין פרידלנדר, יוסי עיני
תקציר ההצגה:
“…כרם היה לנבות היזרעאלי אשר ביזרעאל אצל היכל אחאב מלך שמרון: וידבר אחאב אל נבות לאמר תנה לי את כרמך ויהי לי לגן ירק כי הוא קרוב אצל ביתי ואתנה לך תחתיו כרם טוב ממנו אם טוב בעיניך אתנה לך כסף מחיר זה”
משל פוליטי רב עצמה ואקטואלי להחריד, שגיבוריו התנכיים הם המלך אחאב, אשתו איזבל ונבות היזרעאלי, שאת כרמו חומד המלך.
יעקב שבתאי (1934-1981) מחשובי הסופרים העבריים, פזמונאי פורה, מתרגם ומחזאי. מספריו: זכרון דברים וסוף דבר. ממחזותיו: נמר חברבורות וכתר בראש.
כניסה לעריכת האתר
Картина первая. Заседание дирекции.
(В центре сцены стол. За ним сидит Директор, спиной к залу. Слева – Долли, помощник художественного руководителя, справа – Батья, главный бухгалтер. Стул напротив свободен. Входят Хези и Руби, смотрят на сидящих.)
Хези: Вот здесь, в этой комнате, всё и началось.
Руби: Здесь?
Хези: Вон там сидел директор со своей сигарой, там, если я не ошибаюсь, сидела Батья, бухгалтер, а здесь – Долли, помощник художественного руководителя. Они ждали Чернера.
Руби: Кто такой Чернер?
Хези: Арье Чернер. Ты что – не помнишь Чернера?
Руби: Я же был маленький.
Хези: Он играл в театре много лет, а в те времена, о которых я рассказываю, был ещё и главой профсоюза актёров. Поэтому он и участвовал в заседании дирекции. Там был серьёзный кризис.
Руби: Итак, ждём Чернера.
Хези: Ждём Чернера. Идём, я покажу тебе, где мы жили. Это рядом с кассой. (выходят. Входит Чернер, смущённый, садится на свободный стул.)
Директор: Можно начинать? Спасибо. Не стану скрывать, что встреча директоров театров, состоявшаяся вчера в малом зале “Габимы”, явилась для меня тяжёлым испытанием, чтобы не сказать, травмой.
Я сидел там с нашим худруком – как бишь его зовут? Мули?
Долли: Гули.
Директор: Гури?
Долли: Гули.
Директор: Гули Бен Опешит?
Долли: Мошешет.
Директор: Бен Машешет?
Долли: Бен Мошешет.
Директор: Вечно не помню имён. Но как бы ни было, сижу я там, и все рассказывают о своих успехах. Этот – пятьсот спектаклей, тот – семьсот тридцать, а этот – девятьсот. И все шлягеры! Подходит моя очередь – и что я могу сказать?
Долли: Мы сыграли “Скупого” более двухсот раз.
Директор: Два года назад. А сколько раз прошла “Наша конница”? (зло) Сколько?
(Пауза. Свирепо) Сколько?!
Долли: Шестнадцать спектаклей.
Директор: Пятнадцать.
Долли, Батья: Шестнадцать.
Директор: Шестнадцать – это считая бесплатный спектакль на бар-мицве сына Долли, которая хотела сэкономить на фокуснике. Так вот, я сижу там и слушаю, что говорят Ноам Сэмель и Ципи Пинес, и Ципи Сэмель и Ноам Пинес, и Сэмель Пинес и Ципи Ноам – и как сказал Бегин: больше не могу.Другого такого сборища… не будет. Через мой труп. Если следующий спектакль не станет шлягером, покатятся головы. Я не говорю “тысяча”, не говорю “восемьсот”, но если меньше, чем шестьсот спектаклей… даже не подходите ко мне.
Чернер: Только как это сделать?
Директор: Это вы меня спрашиваете, господин Чернер из профсоюза? “Как это сделать?” А для чего я плачу вам всем зарплату? Вот и поломайте головы, вы и ваши дружки. Я тоже хочу шлягер. Вам понятно? Это то, чего я хочу! Нужны песни – чтобы были песни. Спецэффекты? Чтобы были спецэффекты. Балет, оркестр, индейцы, ковбои? Чтобы было всё! И недорого. Потому что денег нет. Ну? Есть идеи? Я слушаю. (Долли поднимает руку, встаёт)
Да, Долли?
Долли: Мне кажется, что для театра “Хан” характерно именно то, что мы не гонимся за рейтингом, а заботимся о качестве…
Директор: Ясно, спасибо. Батья, анальгин. (Батья даёт ему таблетку, он запивает её водой из стакана)
Хорошо, приведите мне художественного рукаоводителя. (Чернер выходит, Батья садится. Долгая пауза.) Кстати, как его зовут?
Долли: Гули бен Мошешет.
Директор: Гули бен Мошешет?
Долли: Гули бен Мошешет.
Директор: Гули бен Мошешет?
Директор: Гули бен Мошешет?
Директор: Гули бен Мошешет?
Долли: Гули бен Мошешет.
Директор: А кто он?
Долли: Художественный руководитель.
(Входит Гули, за ним Чернер, садится, Гули остаётся стоять.)
Директор: Гуличка, как поживаешь?
Гули: Отлично.
Директор: Послушай. Тут возникло одно решение. У нашего театра есть шлягер.
Гули: Есть шлягер?
Директор: Будет.
Гули: Что за спектакль?
Директор: А это ты скажи.
Гули: Как это понимать?
Директор: Есть в репертуаре что-нибудь, что можно превратить в бестселлер?
Гули: У нас есть “Макиналь”.
Директор: Пьеса об убийце, которая начинается в конце, а кончается священником, негром и смертным приговором. А что ещё ты можешь предложить?
Гули: Жизнь это сон.
Директор: Вздор, кто это сказал?
Гули: Это название пьесы.
Директор: Да, да, я знаю. Что ещё?
Гули: Ещё “Лето”.
Директор: Это про мышей?
Гули: Это про кошек.
Директор: Это кошки. Меня дезинформировали. Неважно. Послушай, Бен Мошешет… С таким репертуаром ни вы, ни я, ни театр – далеко не уйдём. Вы поняли?
Гули: Это очень хороший и оригинальный репертуар.
Директор: Опять “хороший”… Мне нужен шлягер!
Батья: Можно мне?
Директор: Да.
Батья: Я слышала, что Национальный театр сделал спектакль по песням Цви Пика, с Яэль Бар-Зоар и Амиром Гутманом в главных ролях.
Директор: Ну и?
Батья: Когда публика знает исполнителей, это даёт толчок спектаклю. А наши актёры – безымянные.
Директор: Ну и?
Батья: Давайте сделаем развёрнутый биографический эпос про Яэль Бар- Зоар и её роман с Йегудой Леви. И возьмём двух-трёх звёзд для привлечения публики.
Директор: Кого, например?
Батья: В роли Яэль Бар-Зоар допустим – я просто привожу пример – Нинет Тайб, а в роли Йегуды Леви – Йегуда Саадо. Или наоборот, сделать спектакль о Нинет Тайб и её романе с Йегудой Леви, в ролях Яэль Бар-Зоар и Йегуда Саадо.
Директор: А кто им заплатит, скажи мне? Кто заплатит? Ты знаешь, сколько стоит такой Йегуда Саадо? Это тебе кто – Чернер? Если ты откажешься от своей годичной зарплаты, может, я смогу оплачивать его один месяц.
Батья: Я полагаю, можно объяснить ему трудное положение театра…
Директор: Ладно, я скажу тебе, что делать. Поломай себе голову, где достать ещё денег, чтобы мы смогли обеспечить нашему худруку бюджет для шлягера. Скоро я получу данные опроса…
Гули: Какого опроса?
Директор: Наконец мы начинаем работать современными методами. Американский эксперт определит для нас, чего именно хочет публика.
Гули: На самом деле…
Директор: Что “на самом деле”?
Гули: Мы сейчас работаем над спектаклем, который, я думаю – тьфу-тьфу, я не хочу сглазить… (стучит по столу, все присоединяются с разными ритуальными жестами.)
Все: Тьфу-тьфу-тьфу…
Гули: …и если всё будет в порядке…
Директор: Ну?
Гули: Это может пойти.
Все: Тьфу-тьфу-тьфу.
Директор: И что это?
Гули: Позвольте мне… Действие происходит в Москве.
Директор: В Москве?
Гули: В Москве. (пока Гули говорит, Батья, Долли и Чернер освобождают сцену и готовят следующую картину) Приёмная врача в маленьком городке под Москвой. Врач, доктор Пузник (входит Пузник), провожает пациента.
(Директор и Гули отходят в сторону.)
Картина вторая. Завтрашняя газета
(Москва. Приёмная врача. Доктор Пузник провожает пациента, они разговаривают по-русски.)
Пациент: Спасибо, доктор. Спасибо вам большое за всё.
Пузник: До следующей недели.
Пациент: В среду в пять. Я буду здесь в среду ровно в пять. Спасибо большое.
(Пациент уходит)
Пузник: Мария, газету.
Гули: Сейчас появится Мария, медсестра, которая у него работает.
(Входит Мария, медсестра, примерно двадцати лет. В её руке газета, которую она даёт доктору)
Директор: Очень мило. (Телефонный звонок) Алло!
Пузник: Мария! (Входит Мария) Посмотри, что здесь написано. (Читает из газеты) “Неделю спустя после смерти генерала Антона Попы его вдова собирает средства на увековечение его памяти.”
Мария: И что же?
Пузник: Ты не находишь странным?
Мария: Нет.
Пузник: Генерал Антон Попа… А как зовут пациента, который придёт в четыре сорок пять (смотрит на часы), через две минуты?
Мария: Генерал Антон Попа. Боже милосердный, он же умер!
Пузник: Когда по-твоему он умер?
Мария: В газате написано… неделю спустя после смерти… значит, неделю назад.
Пузник: Но он звонил сегодня утром.
Мария: Точно!
Пузник: Интересно. (Звонок в дверь) Четыре сорок пять. Открой дверь, Мария, дорогая. (Мария выходит, доктор рассматривает газету.) Девятое апреля, что за странность?
(Входит генерал Антон Попа, за ним Мария)
Попа: Дорогой доктор Пузник! (Рукопожатие)
Пузник: Как поживаете, генерал Попа?
Попа: Прекрасно, давно не чувствовал себя так хорошо. Я пришёл сделать обычные анализы.
Пузник: Заходите, я тотчас же к вам присоединюсь. (Генерал выходит) Мария, посмотри, за какое число газета. (Мария подходит, доктор указывает ей на первую страницу газеты)
Мария: Девятое апреля 2006.
Пузник: А какое сегодня число?
Мария: Второе апреля… То есть…
Пузник: Это газета за следующую неделю.
(Входит генерал)
Попа: Не соблаговолите ли, доктор Пузник. Я обещался супруге вернуться загодя, ибо мы идём в Большой театр.
Пузник: Да-да, я иду. (Выходят)
Мария: (поёт) Пускай грядущее предвидеть трудно,
Моя душа трепещет и поёт.
И сердце хрупкое стучит в груди так чудно.
Я знаю: скоро что-нибудь произойдёт.
Я не страшусь пройти огонь и воду,
Иль из воды в огонь наоборот.
Не всё ль равно? Я не страшусь своей природы.
Я верю: скоро что-нибудь произойдёт!
Не заглянуть в грядущее на годы,
Но что-нибудь вот-вот произойдёт!
(Входит доктор)
Пузник: Боже милостивый!
Мария: Что стряслось, доктор Пузник?
Пузник: Он умер. Генерал Антон Попа. Умер!
(Музыка. Затемнение)
Картина третья. Опрос.
Гули(в темноте): Что такое? Кто выключил свет?
(включается свет на директора и на Гули. Директор сидит в кресле, в отчаянии качая головой.)
Директор: Я. (короткая пауза) Ты что делаешь, Бен Мошешет?!
Гули(испуганно): А что я делаю?
Директор: Ты нас всех угробишь.
Гули: Но…
Директор: Что это?
Гули: Что?
Директор: В первой картине генерал умирает?
Гули: Ну и что?
Директор: Это что – аллегория?
Гули: Не аллегория.
Директор: И всё это в Москве? Ты отвадишь нам публику. Что ты забыл в Москве?
Гули: А что плохого в Москве? Ивритский театр начался в Москве. Это аромат…
(входит Батья с папкой, за ней Долли и Чернер)
Батья: Пришли результаты опроса.
Долли: Пришли результаты.
(Батья передаёт папку директору, который углубляется в изучение)
Явился посыльный, привёз результаты. Американцы деловые ребята.
Директор: В точности, как я и говорил. Ну в точности! Пожалуйста: американский эксперт, а не я, делает опрос на Бродвее.
Батья: Опрос проводился среди держателей наших абонементов, плюс профсоюзы крупных фирм, включая также мелкие, плюс школьники начиная с девятого класса, учителя, нянечки, педагоги специального образования, военные-контрактники, директора клубов и владельцы абонементов дворцов культуры.
Гули: Во дворце культуры есть абонементы?
Директор: Это во дворцее культуры Кфар-Сабы.
Гули: А в Кфар-Сабе есть дворец культуры?
Директор: Да, такой же, как в Тель-Авиве, но ближе к Калькилии. В любом случае результат однозначный.
Гули: Ну?
Директор: Публика хочет оригинальных пьес. Спектаклей, где дело происходит здесь, в Израиле. Люди хотят видеть на сцене самих себя, Гури…
Долли: Гули.
Директор: …видеть то, что актуально для них в их жизни. Еврейские праздники, традиции, фольклор. Смотри сам: “Салах Шабати” – успех. “Испанский сад” – успех. А ты сделал этих котов – и мне пришлось просить свою сестру прийти со всеми детьми, чтобы в зале хоть кто- то был. Теперь Национальный театр ставит мифологический проект (Долли тихо) напомни мне, как там его…
Долли: Гули бен Мошешет.
Директор(орёт): Название пьесы!
Долли: “Ансамбль”.
Директор: “Ансамбль”. Феноменальный успех. В “Габиме” происходит обновление. Была Хана Ровина – теперь есть Шири Маймон. Был Мескин – теперь Буки.
Долли: Муки.
Директор: А ты застрял в Москве! Что ты там забыл? (пауза) Я хочу тебе кое- что предложить. Take it or love it.
Гули: Итак?
Директор: Мюзикл о прекрасной стране Израильской. А? С танцами, песнями, как в старые добрые времена. Любовь к родине. Сделай так, Бен Машешет, послушай меня. Ты помнишь Годика?
Гули: Я был маленький.
Директор: Я у него танцевал в кордебалете в “Ай лайк…”
Долли: Майк.
Директор: (пианисту) Дай мне…
Эх, да здравствует народ, мой народ, наш народ,
Который здесь у нас живёт, ой, живёт… Помнишь?
Гули: Я был маленький.
Директор
(песня о прекрасной Земле Израильской)
Послушай Мули … (Долли) Гули… (Директор) Гури, пару слов.
Оставь в покое ты спектакли про котов.
И твой Шапир… (Долли) Шекспир… (Директор) всё это нам до фени.
Ты нам Израиль покажи, будь современней.
Ты покажи нам, как приехали отцы
И на болотах понастроили дворцы,
В шабат с женой поехал в Ришон делать шопинг.
Такой толпы нельзя увидеть даже в Токио.
(Все)
Ах торговый центр наш!
А в нём подземный есть гараж.
Он красивый и большой.
И где найдёшь ещё такой?
Какой ещё народ
Такой досуг себе найдёт!
(Батья)
И покажи нам, как упорен наш народ,
Через назад упрямо он идёт вперёд.
(Директор)
Пускай убрали мы Ясина и Дирани,
Но тем не менее остались мы гуманны.
Ведь мы такой народ: умеем умно жить,
И нас задёшево, дружище, не купить.
(Чернер)
…Вот например…
В Калькилию поехал я сменить в машине масло.
Пусть камень схлопотал, зато не фраер – это ясно!
(все)
Что за смелый мы народ!
Ты не клади нам палец в рот.
Мы гуманны и умны
И сионизмом мы сильны.
Ни по каким статьям
На свете нету равных нам.
(Долли)
А вот ещё аэропорт Бен-Гурион.
Он как всегда людьми забит, заполонён.
Я повидала всё: Париж, Милан, Лугано,
Шанхай, Брюссель, ещё Нью-Йорк за океаном.
Но “Дьюти Фри” у нас – особенно желанно!
(все)
Ах, какое “Дьюти Фри”!
Готовы мы держать пари,
Что такого, как у нас
Нигде не встретишь ты сейчас.
В сионистском “Дьюти Фри”
Прекрасно, как ни посмотри.
(Директор)
Какой простой сюжет,
И нам пополнит он бюджет.
(все)
Будь славен наш народ,
Который в “Дьюти Фри” живёт.
Ах какой ещё народ
Такой досуг себе найдёт!
Народ наш лучше всех.
А значит, наш удел – успех!
(Гули стоит и смотрит вперёд невидящим взглядом, весь полон воодушевления)
Долли: Я его знаю! У него уже есть идея.
Директор: Гений! (телефонный звонок)
Гули: Картина вторая.
Директор: Алло.
Гули: Неделю спустя…
Директор: Я знаю, что ты прочистил засор.
Гули: Всё ещё в Москве…
Директор: Сколько стоит прочистить канализацию?
Гули: …но мысленно уже в Израиле.
Директор: Полторы тысячи шекелей?
Гули: За работу!
Картина четвёртая. Папа Марии
(Неделю спустя. Клиника. Доктор Пузник читает газету. Внезапно обнаруживает там объявление.)
Пузник: Боже милосердный!
(входит Мария)
Мария: Газета? Снова за следующую неделю?
Пузник: Да.
Мария(видит его состояние): О доктор Пузник, лицо ваше как снег бледно. В чём причина? Прошу, поведайте.
(пауза)
Пузник: Прочти, прошу тебя я. (даёт ей газету)
Мария: “Лев Анатольевич Чёрный, убитый позавчера в Иерусалиме, будет погребён сегодня на кладбище в Москве. Его дочь специально ездила в Израиль, чтобы позаботиться о перевозке останков”. Но доктор Пузник, что здесь странного?
Пузник: Эта дочь…
Мария: Да.
Пузник: Что направилась в Израиль позаботиться об останках бренных…
Мария: Да?
Пузник: Та дочь, Мария, дорогая, это ты!
(пауза)
Мария: Что изрекли вы, о доктор?
Пузник: Послушай же, Мария дорогая. Когда учился я в университете, был у меня там друг душевный. Учился медицине я, а он – литературе и театру. Когда своё закончили ученье, то жизнь нас разделила, и виделись нечасто мы. Однажды постучался он в дверь дома моего в час ранний. В руках держал пакет, завёрнутый в одеяло. Сказал он, что уехать должен он, и сохранить просил меня пакет, что был в его руках. А в том пакете обнаружил я тебя, Мария, дорогая, а звался мой товарищ Лев Анатольевич Чёрный.
Мария: Беседовали ль вы с тех пор?
Пузник: Нет. Лишь одно письмо пришло уж много лет тому. Из Иерусалима. Письмо утеряно, остался лишь конверт. (Достаёт конверт)
Мария: Из Земли Израильской?
Пузник: Лев Анатольевич был еврей.
Мария: Так вот причина, что просили вы меня учить иврит!
(Пузник улыбается)
Мария: Улица Эмек Рефаим четырнадцать, квартира шесть, Иерусалим. О доктор, дорогой, отцу моему осталось жизнь лишь пять дней. Должна поехать я в Израиль его спасти. Узнать, почто меня оставил он. Узнать, кто я такая есть.
Пузник: Ступай, дитя моё Мария, езжай в Израильскую землю. Я в мыслях и мечтах своих с тобою. Храни тебя Господь!
Картина пятая, Аэропорт Бен-Гурион
(В темноте слышен голос стюарда в самолёте)
Стюард: Дамы и господа, мы совершили посадку в аэропорту Бен-Гурион. Приятного пребывания в Израиле!
(Свет на группу людей, выступающих из открывающихся дверей. В их руках сумки и чемоданы.)
Песня “Как хорошо домой вернуться”
Солнце…
Нега…
Море…
Свет…
Тень и ветер…
Свежий хлеб…
Чудо…
Счастье…
Хорошо…
Как хорошо домой вернуться!
Как хорошо нам дома!
Солнце…
Море…
Чайки…
Пляж…
Зной…
Медузы и пейзаж…
Чайки, воздух и мираж…
Как хорошо домой вернуться!
Мы снова дома, снова здесь!
Как хорошо домой вернуться!
Накроем стол и сядем есть –
Хумус…
Тхину…
Зелень…
Лук…
Что за глазки! Глянь-ка, друг!
Шломо Арци знаменитый,
“Кока-кола”, шварма, пита.
Это рынок…
Это лавка…
Всё за шекель…
Ну и давка!
Да пошёл ты!
Пшёл ты сам!
И внезапно слышу “бамм”…
Как хорошо домой вернуться!
Как хорошо нам дома!
Солнце…
Нега…
Море…
Свет…
Тень и ветер…
Свежий хлеб…
Зной…
Хамсин…
Жара…
Обед…
Хумус…
Тхина…
Питы…
Хлеб…
А в выходной мы вместе…
Да!
Шашлык зажарим, как всегДА!
Как хорошо домой вернуться!
Мы снова дома, снова здесь!
Как хорошо домой вернуться!
Накроем стол и будем есть!
(В конце песни расходятся, появляется Мария.)
Картина шестая. Мария в Израиле
(Появляется Мария с чемоданом, озирается, словно не зная, куда идти, издалека за ней наблюдает Нафтали, лет шестидесяти.)
Нафтали: Простите…
Мария: Да, я слушаю.
Нафтали: Откуда?
Мария: Из России.
Нафтали: Ждёте кого-то? (Мария качает головой) Хотите позвонить? (Нафтали достаёт мобильный телефон) Родственники? Близкие? Вас кто-то ждёт?
Мария: Попасть мне нужно в Иерусалим…
Нафтали: Я еду в Иерусалим!
Мария: О нет, благодарю вас…
Нафтали: Куда же ты денешься в праздничный вечер? Автобусов нет, такси дорого. (протягивает ей руку) Меня зовут Нафтали.
Мария: Мне очень приятно, Мария.
Нафтали: Наша семья содержит пансион. Чистый, уютный. Мой сын Шмуэль директор. Дадим тебе комнату, симпатичную и недорого. Что скажешь? (берёт её чемодан и направляется к выходу) Мой отец родился в России. Дома говорили по-русски.
Мария(идёт за ним): Вы говорите по-русски?
Нафтали: Да.
Мария: Все в доме говорят по-русски?
Нафтали: Нет. Машина там. (выходят)
Интермедия
(Входят Директор, Батья и Долли, следом Чернер)
Директор: Прекрасно, прекрасно! Как хорошо вернуться домой, в Израиль! А какой талантливый наш Чернер! Может, когда хочет! (пожимает ему руку) Мне очень понравилась твоя роль в сцене в аэропорту.
Батья: У меня есть ещё хорошие новости.
Директор: Ну?
Батья: Мы с Долли нашли способ увеличить бюджет театра.
Долли: Не вмешивай меня.
Батья: Ты против, но ты всё понимаешь.
Долли: Я не понимаю и я против.
Директор: Ну же!
Батья: Речь идёт о возможности дополнительного дохода в девять тысяч шестьсот долларов минимум, плюс дополнительные возможности.
Директор: О чём это ты? (Долли качает головой) Долли, дай ей сказать!
Батья: Мой сосед, очень приятный человек. Хозяин его квартиры хочет её продать, потому что цены очень выросли. Сосед должен выехать до завтра. Я решила ему помочь: мы договорились, что театр сдаст ему комнату.
(пауза)
Директор (Долли): Погоди-ка… (Батьи) Сколько он готов платить?
Батья: Восемьсот долларов в месяц плюс налоги и счета.
Директор: Фантастика! Когда он въедет?
Батья: Сегодня.
Директор: Какую комнату ты ему дашь?
Батья: Ну, есть несколько вариантов…
Долли (Чернеру) “Несколько вариантов”.
Батья: Либо мужская гримёрка…
Директор: А где они будут одеваться? Не хватало мне конфликтов с профсоюзом!
Батья: Либо – если получится освободить гардеробную…
Директор: Как можно освободить гардеробную? А где хранить костюмы? У тебя дома? “Освободить гардеробную!”
Батья: Ну, тогда кабинет Долли.
Долли: Что значит “кабинет Долли”?!
Батья: Ничего не поделаешь.
Долли: Что значит ” ничего не поделаешь?”!
Батья: Твоя комната самая удобная.
Долли: Но это невозможно! Это кабинет помощника художественного руководителя. Где же мне сидеть? В
сортире? В моей комнате принимаются важные творческие решения…
Директор: Долли, ну ведь это временно. Он проживёт там пару месяцев, преодолеем кризис, и ты вернёшься в свой кабинет.
Долли: Извините! У нас что – не осталось ничего святого? Кабинет помощника художественного руководителя это сердце театра. Здесь я и Гули Бен Мошешет обсуждаем репертуар, вырабатываем концепции. Простите. Невозможно, чтобы тут поселился неизвестно кто.
Батья: Это семья Хазан.
Директор: Семья?
Батья: Папа и сын. Мать их бросила.
(пауза)
Директор(Долли) Твоя комната самая подходящая.
Батья: Попросим Хабиби поставить две кровати, кондиционер есть, туалет в конце коридора, а актёрской душевой можно принимать душ.
Директор: Девять тысяч шестьсот долларов в год.
Батья: Плюс дополнительные возможности.
Директор(Долли): И есть ещё кое-что, важное для тебя, как для помощника худрука: отличная возможность привлечь публику, которая обычно не приходит в театр.
(Долли уходит в бешенстве)
Директор: Ничего, она успокоится.
Чернер: Простите… я знаю, сейчас не время, но… можно освободить меня от этого спектакля?
Директор: Что значит “освободить от спектакля”?
Чернер: Мне нужен отпуск. Можно найти мне замену?
Директор: Какую замену? О чём ты? Спектакль без Чернера? Что скажет публика?
Чернер: Только от этого спектакля.
Батья: Очень жаль, очень. Именно сейчас, когда спектакль как-раз начинает идти в гору.
Директор: Чернер, я поговорю с художественным руководителем.
Чернер: Спасибо. (выходит)
Директор: Ничего, он успокоится. Пусть Хабиби начнёт превращать кабинет Долли в жилую комнату.
(вносят длинный стол и стулья. Звонок телефона. Директор достаёт мобильный телефон)
Директор: Алло! Встречаемся в туалете.
(директор и Батья выходят)
Картина седьмая. Песах в публичном доме
(Комната в жилом доме. Стол накрыт для пасхального седера. Входят Мария и Нафтали, Нафтали несёт чемодан Марии)
Нафтали: С праздником!
Малка(из-за кулис) С праздником!
Нафтали: Стол уже накрыт для седера. (Подводит её к окну) Отсюда видно старый город.
Мария: Как прекрасно!
Нафтали: Вдохни этот воздух! Иерусалим в пасхальный вечер…
(Входит Малка)
Малка: С праздником!
Нафтали: Малка, познакомься, это Мария. (Марии) Это Малка, моя жена.
Мария: Мне очень приятно.
Малка: Очень приятно.
Нафтали: Я пригласил Марию на седер. Мы встретились в аэропорту, она из России.
Малка: Прекрасно! Отдыхай, ты приехала издалека. (даёт ей стул, на который Мария садится, кричит в сторону) Шмульке! (Нафтали) Иди принеси ей чашку борща.
(Нафтали выходит)
Малка: Тебе нравится пасхальный седер? Я до семи лет так волновалась перед началом седера, что писалась в штаны.
Мария: Мне неизвестно, что это за седер. И до недавних пор не знала вовсе я, что я еврейка.
Малка: Ну… у тебя впереди много сюрпризов.
(входит Шмуэль)
Малка: А вот и наш сын, Шмульке. Шмульке, познакомься, это Мария.
Шмуэль: Очень приятно.
Малка: Шмульке – директор нашего пансиона.
Нафтали(входит со чашкой борща) Мария приехала из России буквально только что.
Шмуэль: Прекрасно.
Нафтали: Она будет с нами в праздник, а потом поможем ей устроиться в Израиле.
Мария: Как благодарна я вам за тёплый ваш приём. Но после седера придётся мне ваш дом покинуть.
Малка: Почему? Как покинуть? Зачем покинуть?
Нафтали: Зачем покинуть?
Мария: Приехала в Израиль я, чтобы найти отца. Чтобы спасти его.
Малка: Где же он?
Мария: Мне неизвестно. Я даже незнакома с ним, но через четыре дня его должны убить.
(Нафтали и Шмулик переглядываются)
Малка: Но сейчас праздничный вечер. Всё закрыто. На улицах никого. Вот кончится праздник, и Шмульке поможет тебе найти папу.
(Входит Бенци, муниципальный инспектор)
Бенци: Шмульке, там стоит машина на красно-белом. Не ваша?
Шмуэль: Не думаю.
Малка: Мария, дорогая, иди прими душ. Мы скоро садимся за стол. Нафтали, покажи ей её комнату.
Нафтали: Идём, Мария.
(выходят)
Шмуэль: Как дела, Бенци?
Бенци: Раз я здесь, решил немного отдохнуть. У вас открыто?
Шмуэль: Ну конечно, правда, мама? Он хочет отдохнуть.
Малка: По-правде, я отпустила большинство девочек на праздник, может, одна осталась. Мейталь?
Мейталь(из-за кулис): Что?
Малка: Ты остаёшься на седер?
Мейталь: Да. (появляется в парадном платье). Моя семья едет на песах в отель Дан в Эйлате. Ненавижу седер в отеле. Казённо.
Малка: Ты можешь принять Бенци для отдыха?
Мейталь: Но я уже переоделась.
Бенци: Ну скоренько…
Мейталь: Бенци, дружок, почему ты всегда приходишь в последний момент?
Бенци: Мейталь, милашка, я через полчаса закончу смену. подарок к празднику.
Мейталь(Малке): Какой он славный. (Думает секунду и решается) Ну ладно, идём.
(Сбрасывает платье и бросает на один из стульев. бенци достаёт кошелёк и расплачивается со Шмуликом.)
Шмуэль: Только Бенци… недолго.
Бенци: Раз-раз.
(Мейталь и Бенци выходят)
Малка: Смотри, куда она бросила платье! На стул Ильи-пророка!
(Входит Сиско)
Сиско: Привет, как дела?
Шмуэль: Как поживаешь, Сиско?
Сиско: Слава Богу. Седер сегодня у нас дома, так что времени мало. Кто- нибудь работает сейчас?
Малка: Мейталь. Но она как раз занята.
Сиско: Долго ей?
Шмуэль: Нет. Там Бенци, он на работе.
Малка: Шмуэль, а где кола, я тебя просила купить?
Шмуэль: В машине.
Малка: Так принеси и поставь в холодильник, чтобы успела остыть. (тихо) И забери свой нож.
Шмуэль: Прости, мама. (Берёт со стола нож, складывает и убирает в карман. Уходя, спрашивает Сиско.) Сиско, тебе записать?
Сиско: Да, если можно.
(Шмуэль выходит, на ходу помечая что-то в блокноте. Малка продолжает накрывать на стол.)
Сиско: Ну, Малка, как идёт?
Малка: Вполне сносно. Все сношаются со всеми, и приносят нам в кассу. Девочкам даже некогда выщипать усики. Вот, Нафтали привёз подкрепление из России.
Сиско: Браво!
Малка: Но – терпение. Чтоб она не сбежала как та из Молдавии. Это возьмёт
пару дней. Ведь не горит! (вспоминает) Ой, суп!
(Выбегает. Сиско на ходу даёт ей шлепок по заднице)
Малка: Это сексуальное домогательство.
Сиско: Не бойся, я не подам в суд.
(Входит Арнон)
Арнон: Здравствуйте… А где… я ищу… это… где тут…
Сиско: Девочки?
Арнон: Вроде того.
Сиско: Все уехали на праздник. Осталась одна. У неё сейчас есть один, я за ним.
Арнон: Тогда я за вами.
(Сидят тихо)
Арнон: В этом городе нет парковки.
Сиско: И где ты припарковался?
Арнон: На красно-белой.
Сиско: Получишь штраф.
Арнон: Праздник. Инспектора на улице не видно.
Сиско: Это потому что он в доме. (показывает)
Арнон: Кто?
Сиско: Инспектор. Он скоро кончит.
Арнон: Пойду уберу машину. Я за тобой.
(Выходит. Через несколько секунд входит Шошани)
Шошани: Браток… только ты в очереди?
Сиско: Есть ещё один – пошёл подвинуть машину.
Шошани: Пошёл подвинуть машину – его проблема. Я за тобой.
(Входит Бенци)
Сиско: Эй, Бенци, как дела?
Бенци: Привет, Сиско, с праздником тебя!
(Бенци выходит, входит Арнон)
Арнон: А где этот, который тут был?
Шошани: Только что зашёл.
Арнон: Я за ним.
Шошани: Ты не за ним.
Арнон: Я ходил переставить машину.
Шошани: Так переставь обратно.
Арнон: Я следующий. Я сказал ему, что иду переставить машину, она стояла на красно-белой. Теперь я её припарковал и сейчас зайду.
Шошани: А приколись, ты не зайдёшь сейчас. Круто?
Арнон: Я тебя прошу, я должен зайти. Мне нельзя стоять в очереди, у меня справка есть от врача, ещё с армии.
Шошани: Нет, нет, нет. Ты не зайдёшь. Мне тоже нельзя стоять в очереди. О чём ты говоришь, мне нельзя даже…
(Шошани обходит Арнона)
Арнон: Эй! А ну-ка! (Возвращает его обратно)
Шошани: Эй! Руки прочь!
Арнон: Я захожу следующим.
Шошани: А я сказал – подвинься.
(Отшвыривает Арнона)
Арнон: Э! Руки прочь!
Шошани: Я сейчас захожу!
Арнон: А ну-ка!
Шошани: Эй ты! Руки прочь!
Арнон: Я первый.
Шошани: А ну отойди.
Арнон: Отпусти руку!
Шошани: А что ты мне сделаешь?
Арнон: Отпусти руку!
Шошани: А что ты мне сделаешь?
(Арнон хватает Шошани за ухо)
Арнон: Отпусти руку!
Шошани: Отпусти ухо!
Арнон: А что ты мне сделаешь?
Шошани: Отпусти ухо!
Арнон: А что ты мне сделаешь?
(Шошани хватает Арнона за промежность)
Арнон: Отпусти яйца!
Шошани: Отпусти ухо!
Арнон: Отпусти яйца!
Шошани: Отпусти ухо!
(Арнон бьёт Шошани)
Шошани: Эй!
Арнон: Я тебе сказал отпустить яйца.
Шошани: Ах ты сукин сын! Козёл вонючий! Бацилла гнойная! У параши твоё место! Гнида! Да я тебе щас пасть порву! (замечает вошедшую Малку) Ой, привет, Малка!
Малка: Господин Шошани, вы должны быть примером поведения в общественном месте. Именно вы, как член парламента.
Шошани: Почему сразу я? Он вообще не знает, что такое очередь, а ты кричишь на меня.
Арнон: Я был раньше, просто вышел…
Шошани: Эй, я тебе мешал? Теперь ты мне не мешай.
Малка: Домой! Мы скоро садимся за стол. Домой. У нас закрыто.
Шошани: На исходе праздника открыто?
Малка: Да.
Шошани: Счастливого праздника вам, и открытого исхода праздника.
Малка: Вам тоже. (выходит)
Малка (Арнону): Как ни придёт – скандал. Вы у нас новенький. (Подаёт руку) Малка.
Арнон: Да, я…
Малка: Сейчас Мейталь вас примет. Я только позову своего сына Шмулика, чтобы он вас записал. Шмульке! (Арнону) У нас есть такие мероприятия и распродажи!
(Входит Шмулик с бутылками кока-колы)
Малка: У нас новенький. Как вас зовут?
Арнон: Арнон.
Шмуэль: Проводите меня до кухни. У нас сейчас мероприятие: каждый пятый визит вы получаете билет в Иерусалимский театр.
(Входит Сиско)
Сиско: Счастливого и кошерного вам праздника!
Шмуэль: С праздником, Сиско!
Сиско: Спасибо за билеты. Было… Ух!
Шмуэль: Вы были в театре? Что смотрели?
Сиско: Трудно сказать… Но было… Ух! (Арнону) Удачи! Мейталь, до свидания!
Шмуэль: Идёмте в кухню.
)Сиско поворачивается к выходу. Шмулик и Арнон уходят в другую сторону.)
Малка: Сиско, дружок, увидимся после праздника.
(Сиско выходит, за кулисами встречается с Данино)
Сиско: С праздником, Данино.
Данино: С праздником, Сиси.
Малка: Здравствуй, Данино. С праздником.
(Входит Данино, в руках бутылка вина и Пасхальная Агада)
Данино: Здравствуй, Малка, с праздником Освобождения!
Малка: С праздником! (целуются. Данино ставит бутылку на стол) Спасибо. Мы уже начинаем седер. (Зовёт) Шмульке! Мейталь! Мария!
Данино: Что за Мария?
Малка: Новенькая из России.
Данино: Русская!
Малка: Данино, не спеши. Она только сегодня приехала в страну.
(Входит Мейталь, надевает платье)
Мейталь(Данино) С праздником!
Данино: С праздником казней египетских, Мейталь!
(Входят Шмулик и Арнон. Шмулик подводит Арнона к Данино.)
Шмулик: С праздником!
(рукопожатие)
Данино: Говорят, есть русская?
Шмулик: Это Арнон, он у нас впервые.
Данино: Очень приятно.
Шмулик(Арнону): Данино наш старейший клиент. Мы вместе начинали, ещё когда моя мама тоже работала.
Арнон: Браво!
Шмулик(Мейталь) Мейталь, это новый клиент. Сможешь его принять?
Мейталь: С радостью. (Арнону) Но придётся подождать. Я хочу начать седер. Только до казней.
(Входит Нафтали)
Нафтали: О, Данино пришёл, значит всё в порядке.
Данино: С праздником заклания, Нафтали!
Малка: А где Мария? (зовёт) Мария! Мария!
(Входит Мария, в праздничном платье и с мокрыми волосами, все смотрят на неё, Данино напряжён)
Малка: Мария, какая ты красивая!
Мария: С праздником!
Все: С праздником!
Шмулик: Просим за стол.
Малка(Марии) Садись здесь.
(Данино приближается к Марии, Шмулик загораживает ему дорогу)
Данино: Это русская?
(Шмулик оттесняет его)
Шмулик: Да, но не сегодня.
Малка(Марии) Мейталь – наша постоялица.
(Данино возвращается, приближается к Марии)
Малка: А это Данино, старинный друг. Он каждый год приходит к нам на седер.
Мария: Я очень рада.
Данино: Мне очень приятно.
Малка: Ну же, садись и начнём.
Шмулик(Арнону) Посидите немного с нами. Мейталь очень любит про казни египетские.
Арнон: С удовольствием. (Садится)
Шмулик: Это Арнон.
Все: Очень приятно.
Данино: Прежде чем начать, предлагаю объяснить нашей прекрасной гостье из России, что именно мы празднуем.
Песня “Что мы празднуем в Песах”
Были мы в Египте
Рабами фараона.
Видимо, тайландцев
в Египте не нашёл он.
Фараон коварный
Всех вместе нас собрал
И на стройку века
работать нас послал.
И так мы трудились,
задрав рукава.
Но не соблюдались
там наши права.
Без льгот социальных,
Пенсионных и прочих,
Вот так, на правах
Иностранных рабочих.
Наёмных работников.
Мария: Иностранных рабочих?
Урок получен нами важный.
Его запомним навсегда.
Должны работать – молдоване.
А мы? Работать? Никогда!
Года страданий,
Словно в темнице.
Мы хотели уйти,
Но закрыли границу.
Но вот началась у них кутерьма:
То вши, то змеи, то кровь, то тьма.
Нам размежеванье предложили они.
“Уйди, уйди, только больше не казни!”
Уходите! Уходите!
А в чём мораль – теперь ответьте?
Понять нам очень важно было:
Бывают нации на свете,
Что понимают только силу.
Полк фараона в море утоп.
Поём мы песню… (Марии про то).
Мы перестали быть рабами
И свой бокал выпьем до дна мы.
(Во время песни Данино пытается силой увести Марию из комнаты, но Шмулик не даёт ему.)
Были мы рабами, рабами,
Теперь свободны мы, свободны.
(Все садятся за стол, Мария последняя, неуверенно, после того, как Шмулик освободил её из рук Данино.)
Данино: Поднимем первый бокал.
(Поднимает бокал. Все листают “Агаду”)
Мейталь: Как это мы так быстро пришли к первому бокалу?
Данино: Я готов к исполнению заповеди первого бокала. Благословен будь, Господь Бог наш, повелитель вселенной, создатель виноградной лозы.
Все: Аминь.
(Все пьют. Данино наливает себе ещё один бокал и пьёт до дна.)
Данино: И ещё бокал.
Малка: Ещё бокал?
Данино: За Мирьям! (Пьёт). Мирьям! Я жажду спрятать у тебя свой “афикоман”.
Мария(встает, испуганно): Что такое “афикоман”?
Шмулик: Старинный обычай…
Данино(прерывает его. Пьёт из горлышка, направляется к Марии с бутылкой в руке): Я объясню тебе, что такое “афикоман”.
Мейталь: Данино, иди к Мейталь. У меня можешь спрятать всю мацу.
Данино: Отойди-ка. Я хочу русскую.
Шмулик(хватает его): А ну-ка! (оттаскивает Данино) Ты хочешь, чтобы она от нас сбежала?
Мария: Покинуть вас должна я.
Шмулик(спешит к ней успокоить её): Зачем покинуть?
Мария: Где чемодан мой?
Шмулик: Нельзя уйти посреди седера.
Мария: Прошу я чемодан мой!
Шмулик: Всё в порядке, детка. Поработай несколько дней и получишь всё обратно.
Мария: Что значит “поработай”? Здесь не могу я оставаться. Должна найти отца я!
Данино(приближается): Иди к папе, девочка!
Малка(Шмулику): Запри её наверху. (Даёт ему связку ключей)
Шмулик: Хорошо, Мария. Идём, я отдам тебе твой чемодан. (Выходят)
Малка(остальным): Ничего не произошло. Продолжаем.
Мария(из-за кулис): Что вы делаете? Отпустите меня!
Малка(начинает петь): Если бы ты только отпустил нас из Египта и не дал нам Торы, этого было бы достаточно.
Все: Дай даену, дай даену… (и т.д.)
(Возвращается Шмулик, отдаёт Малке ключи и присоединяется к поющим. Мария из-за кулис кричит “Выпустите меня!”)
Все: Дай даену, дай даену… (и т.д.)
Мария(из-за сцены): Пустите!
(Затемнение).
Картина восьмая. После седера в весёлом доме.
(Директор сидит один за пасхальным столом. Входит Гули.)
Гули: Вы меня звали?
Директор: Пасхальный седер в публичном доме. (Вскакивает и пытается схватить Гули) Я тебя убью! Я тебя убью сейчас же!
Гули(уворачивается и прячется за столом): Что я сделал? Что вы от меня хотите?
Директор: Публичный дом! Девушка из России приезжает в Израиль и ты отправляешь её в публичный дом!
(Входит Батья)
Батья: Ещё такое дело. Долли не хочет освобождать комнату. Она приковала себя к этажерке велосипедной цепью.
Директор: На складе есть кусачки. Перекуси цепь и выведи её.
Батья: Я?
Директор: Ты хочешь, чтобы я это сделал? Она засудит нас за сексуальные домогательства.
Батья: Но как мне это сделать?
Директор: Батья! Нежно и неприклонно. (Батья выходит) Я покажу тебе публичный дом! (Гонится за Гули, тот прячется под стол.)
Тебе говорили “прекрасный Израиль”, а ты мне показываешь банду сутенёров и…
Гули(высовывается из-под стола, гневно): Позвольте! Прошу прощения! Это неправда? Я что-то выдумал? Такого не бывает? Только торговые центры? Если кто-то считает, что я поступлюсь истиной ради нескольких жалких грошей, он жестоко ошибается! Ни за что! Я – художник!
Директор(снимает ботинок и запускает в него): Художник.
Гули: Да, художник! Вам ясно? И никто не будет мне диктовать. (Снова прячется и продолжает из-под стола). Наш долг – изображать реальность, как она есть, даже если это больно, даже если публике тяжело это принять. (Батья пересекает сцену с кусачками.) Даже если это нелестно для нас.
Директор: Вылезай!
Гули(с другой стороны): Мы борцы за истину! И мы ведём кровавую битву за свет в тёмном лесу лицемерия и ханжества гнилого продажного общества. (Пауза. Директор хватает со стола бутылку и снова гонится за Гули. Останавливается.)
Директор: В Израиль приезжает невинная девушка. В аэропорту её подбирает некий еврей… (зовёт) Авиноам! На минутку! (Появляется Авиноам, Директор кладёт ему руку на плечо) Еврей, который мог бы быть твоим отцом, или моим… (Авиноаму) Спасибо. (Авиноам выходит) И везёт её в свою семью, где все – буквально все – занимаются только одним. Торговлей женщинами. Где хай-тек? Я тебя спрашиваю, где хай-тек? Где всякая там промышленность? Где добровольцы? Где производят “Мей Эден”? В Китае, в Норвегии? Где производят “Мей Эден”? Они могли бы нас спонсировать. Но нет! Тебе нужен
публичный дом. А кто будет спонсором? Семья Альперон?
(Снаружи слышен шум и крики Долли “Оставь меня! Оставь меня! Фашисты!”)
Батья(из-за сцены) Долли, пожалуйста не усложняй ситуацию.
(Входит Батья, тащит за собой Долли, на руке которой цепь, прикованная другим концом к канцелярскому шкафу.)
Долли(Директору): Позор! Позор!
Директор: Долли, поговорим потом.
Долли: Еврей не отнимет у еврея кабинет!
Директор: Батья, запри её в гардеробной.
Батья(тащит Долли): Долли, ты зря усугубляешь положение.
Директор(Гули) Теперь послушай меня, да хорошо послушай. Ступай и вызволи бедную девушку – как её зовут?
Гули: Мария.
Директор: Забери её из своего публичного дома и приведи в хорошую традиционную израильскую семью. Чтобы публика сказала:”Вот таких евреев я знаю. Так мы выглядим. Это наш израильский театр. Я горжусь, что у меня абонемент в таком театре.” (Зовёт) Чернер! (Входит Чернер) Собери пожалуйста актёров.
Чернер: Вы нашли мне замену?
(Пауза)
Гули: Замену?
Чернер: Он не говорил вам?
Директор: Чернер, я понял, что тебе мешало. Мы изменяем спектакль.
Чернер: Изменяем?
Директор: Да, изменяем. Полностью. А теперь – актёров.
Гули: Замену?
Директор: Он просил замену. А как ты думал – такой артист как Чернер захочет играть в подобном спектакле? (Актёрам) Входите, друзья.
(Актёры берут стулья и рассаживаются)
Директор(пианисту): Дай мне…
Песня об успехе.
(Директор)
Я вам скажу по дружбе:
Талант актёру нужен,
Талант поэту нужен,
И важен он для всех.
Но я ещё добавлю:
Хотя талант и славлю,
Его к чертям отправлю!
Куда ценней успех.
Уверен в этом я,
Позиция моя
Прозрачна и чиста,
Проста.
Что есть один талант, важней других, конечно:
Это талант быть успешным!
Это талант быть успешным!
Это талант быть успешным!
(припев)
Меня волнует лишь успех! Да, лишь успех – и он один.
(Гули)
А как с искусством поступить?
(Директор)
Считай, его я отменил!
Хочу я видеть только, как ликует касса,
И не волнует, что и как болтает пресса.
Как говорится, голосует зал ногами.
Хочу увидеть много звёзд в своей программе.
(Гули)
А как Мольер и как Шекспир?
(Директор)
Сказал же: я их отменил!
Меня волнует лишь успех
Для нас для всех.
(Гули)
Но я хотел поставить
“Отелло” и “Ромео”,
Произнести, как Гамлет
“Так быть, или не быть?”
(Директор)
А я тебе на это
Скажу, что всех МакбЕтов
Хочу в одном пакете
Я в мусорку спустить.
Вот Бен Итай – он был актёр.
(Все)
Он был актёр…
(Чернер)
… и режиссёр.
Его спектакли – волшебство, очарованье,
Сквозь слёзы смех, и глубина и обаянье.
(Гули)
На сцену вывел он шутов и королей.
(Гули и Кини)
И даже пресса восклицала “царь царей”.
(Все)
В его театре каждый день происходили чудеса.
Он был великим и его любили небеса.
(Директор)
Великим – да, но нужно прояснить один нюанс.
Никто не знал его. То есть, я имею в виду из широких масс.
А значит, нужен лишь успех!
(Гули)
И лишь успех?
(Директор)
Да, он один.
(Гули)
А как с же с творчеством нам быть?
(Директор)
Его я тоже отменил!
Хочу я видеть только, как ликует касса,
И не волнует, что и как болтает пресса.
Как говорится, голосует зал ногами.
Хочу увидеть много звёзд в своей программе.
(Гули)
А как Мольер и как Шекспир?
(Директор)
Сказал же: я их отменил!
Меня волнует лишь успех
Для нас для всех.
(Конец песни – телефонный звонок.)
Директор: Канализация. (Отвечает) Алло? (Выходит, насвистывая. Входят Батья, Хези и Руби).
Батья: Как я и сказала, здесь душевая (показывает направо), а здесь комната (показывает налево). Я вижу, мальчик немного напуган.
Хези: Волнуется.
Батья: Да, я понимаю. Он перенёс травму.
Хези: Посудите сами, госпожа Батья, в один день вас выставляют из квартиры.
Батья: Это тяжело. Позвольте познакомить вас с нашими артистами. (Актёрам) Это господин Хазан.
Хези: Хези.
Батья: Хези был вынужден выехать из квартиры и на заседании дирекции мы решили помочь ему и его сыну. Семья Хазан поживёт некоторое время в кабинете Долли. Я убеждена, что все мы рады поддержать их в трудную минуту на общественных началах. (Тяжкое молчание)
Спасибо и удачи нам всем.
(Показывает Хези выход. Хези и Батья выходят, Руби задерживается.)
Хези: Руби, идём.
(Руби выходит, показывая дулю актёрам.)
Гули: Комната в доме… э-э… веселья. (Актёры переоборудуют сцену).
Картина девятая. Бен Машешет спасает Марию.
(Драматическая музыка. На кровати сидит Мария. В окне возникает Гули. он свистит, Мария оборачивается.)
Гули: Идём, я выведу тебя отсюда.
(Мария отстраняется).
Мария: Кто вы?
Гули: Я Гули. Бен Машешет. Очень приятно. Идём.
(Исчезает. Пауза. Появляется вновь.)
Гули: Ну же?
Мария: Как мне понять “идём”? Куда?
Гули: Я ещё точно не знаю, куда. Есть изменения… В сюжете. Неважно. Главное – вытащить тебя отсюда.
Мария: Я вам не верю.
Гули: Минуточку. Кому это “нам”? Я художник. Не равняй меня с этими сутенёрами. Неважно, ты не вникла. (Забирается в комнату). Что важно – нужно отсюда уходить. Эта сцена затянулась.
(Пытается взять её за руку)
Мария: Ко мне не смейте прикасаться!
Гули: Что ты, ну что с тобой? Я пришёл тебя спасти.
Мария: Не верю вам я.
Гули: О кей. Хорошо. Ты мне не веришь. Понятно. С чего тебе верить мне? Тебя обманули, оскорбили, ты утратила веру в людей. Интересный образ, кстати. Подожди здесь. У меня есть идея. Скоро вернусь. (Исчезает)
Мария(поёт) Пускай грядущее предвидеть трудно,
Моя душа трепещет и поёт.
И сердце хрупкое стучит в груди так чудно.
Я знаю: скоро что-нибудь произойдёт.
(Во время песни проходят Хези и Руби с полотенцами в руках)
Хези: Рубиле, идём, это здесь.
Батья: Господин Хазан, господин Хазан. Не сюда, господин Хазан. Это сцена. Вокруг! (Возвращает их обратно. Через окно входит Гули и за ним – доктор Пузник.)
Оперетта в публичном доме
(Гули)
Мария!
(Пузник)
Мария!
(Гули)
Пришёл доктор Пузник, Мария.
Теперь увидишь ты
И мне поверишь ты.
(Мария прерывает его, поражена тем, что видит Пузника)
(Мария)
О доктор Пузник, ужель это вы?
Как вы попали в Иерусалим?
Как добрались вы сюда из Москвы?
Можно ли верить глазам мне своим?
Ужель это вы, доктор Пузник?
(Пузник)
О да, это я, доктор Пузник!
(Мария)
Ужель это вы, доктор Пузник?
(Пузник)
Да, да, это я, доктор Пузник!
Мария!
Мария, дитя дорогое!
Я здесь, да, я рядом с тобою.
Я здесь, душа моя,
Тебе приснился я.
Мария!
Согреет тебя и утешит
Любезный мой друг…
(Гули)
Бен Мошешет.
(Пузник)
Душа его чиста,
А его цель совсем проста:
Твою душу спасти.
(Гули)
Не бойся
Ни Данино, ни Шмульке не бойся.
О, тебя полюбил я, Мария!
И, как рыцарь, мечтаю спасти я
Свою даму, тебя, о Мария!
И это понял я сейчас!
Пришёл мой час!
Как в первый раз!
(Пузник)
Он влюблён в тебя, слышишь, Мария?
(Мария)
Он влюблён? В краткий срок?
Джентельмен? Но это же Ближний восток.
(Пузник)
Удивлён… я и сам.
Но бывают на свете порой чудеса.
(Мария)
Ни за что. Никогда.
Больше людям не верю я, в этом беда.
Превратить меня в шлюху хотели, да-да!
(Гули)
Ангел мой! Ангел мой!
Послушай меня, я прошу, весь я твой.
(Мария)
Я не верю ему! Он такой, как другие.
Это верно, как то, что зовусь я…
(Гули)
Мария!
Послушай меня, о Мария!
Да, я тебя спасу,
Похищу, унесу.
Мария!
Ты мне не можешь отказать,
Ведь без тебя нельзя спектакль продолжать.
(Мария и Гули)
Пускай грядущее предвидеть трудно,
Моя душа трепещет и поёт.
И сердце хрупкое стучит в груди так чудно.
Я знаю: скоро что-нибудь произойдёт.
Когда придёт любовь, ещё не знаю.
(Пузник)
В Москву скорей вернуться я мечтаю.
(Все)
Когда придёт она, любовь,
Когда придёт она, любовь, когда?
(В конце песни Пузник исчезает через окно.)
Гули: Теперь ты мне веришь? (Пауза) Идём!
Мария: Куда идём мы?
Гули(смущённо): Не знаю.
Мария(достаёт из кармана конверт): Эмек Рефаим 14.
Гули: Вот и следующая картина!
Мария(взволнованно): Какая?
Гули: Эмек Рефаим 14. Не волнуйся. На этот раз – прекрасная семья. Идём.
(Помагает ей выбраться в окно. Она становится на лестницу. Появляется Шмулик. Грозный аккорд в музыке.)
Шмулик: Минутку, что здесь происходит?
Гули: Не бойся, Мария! Я им займусь. Эмек Рефаим 14. Встречаемся там.
(Мария исчезает, Гули обращается к Шмулику.)
Гули: Что такое? Ты сердишься? Я забрал у тебя героиню. А что ты мне сделаешь? (Выбирается в окно) Ведь я тебя придумал.
(Исчезает. Шмулик подходит к окну, смотрит вниз и направляется к выходу. Затемнение.)
Картина десятая: Безумная семейка
(Квартира. Диван. Кресло. Цвия – мама, Реувена – дочь, Рафаэль – друг. Готовят комнату к вечеринке: надувают шарики и т.д.)
Реувена(по телефону): Эмек Рефаим 14, Леон. Что с тобой? Ты здесь был тысячу раз!
Цвия(волнуясь): Заканчивай, Реувена! Папа вот-вот придёт!
Рафаэль(быстро): Нужны ещё шарики!
Цвия(в сторону): Надав, принеси ещё шариков!
Реувена(в телефон): Леон, я не могу говорить, приезжай скорее, папа вот- вот придёт. (Отсоединяется.) Этот Леон вечно опаздывает.
Рафаэль: Ну что ты хочешь? Он тяжело работает.
Реувена: А где он работает?
Рафаэль: На “Мей Эдене”.
Реувена: Лишь бы он не пришёл вместе с папой и не испортил всё. Скажи, мам, ты уверена, что папа ничего не знает?
Цвия: Ничего не знает.
Рафаэль: Я говорил с ним утром, он ничего не сказал.
(Входит Надав со связкой шариков)
Надав: Я принёс шарики. Мама, где скотч?
(Звонок в дверь. Все замирают.)
Цвия(смеясь, сдавленным голосом): Это он.
Рафаэль(так же): Скорее прячьтесь!
Надав(так же): В укрытие!
Реувена: Страшно!
Надав(выбегая): Мы ненормальные!
Цвия: По моему знаку кричим “сюрприз”! (выходит)
Рафаэль: Хочу видеть его физиономию! А какой знак?
(Надав возвращается с Марией)
Надав: Это не папа.
(Все выходят из укрытия.)
Цвия(Марии): Привет.
Мария: Здравствуйте. Попала ли я на Эмек Рефаим 14?
Цвия: Да…
Мария: Зовут меня Мария. В вашей помощи нуждаюсь. (хватается за голову и шатается). Ах… мне дурно, голова кружится.
Надав(приносит стул, участливо): Садись пожалуйста.
Цвия: Реувена, принеси ей стакан воды.
(Реувена выходит).
Мария: Должна я срочно отыскать отца. И я уверена, что здесь смогу найти его следы. (Входит Реувена со стаканом воды).
Реувена: Попей немного.
Мария: Благодарю. У меня сильная жажда.
(Реувена протягивает Марии стакан. Звонок в дверь. Реувена отдёргивает руку, не дав Марии воды.)
Реувена: Это папа!
Надав: Прячьтесь!
(Реувена убегает со стаканом воды и прячется вместе с другими. Мария остаётся посреди комнаты, наблюдает происходящее не понимая.)
Мария: Что? Отчего?
Цвия(возвращается и уводит Марию в укрытие): Тс-с-с!
(Все прячутся. Повторный звонок. Возвращается Надав.)
Надав: Кто-то должен открыть дверь.
(Выходят из укрытия.)
Реувена: Я открою. (Выходит)
Мария: Что происходит?
Рафаэль: Сюрприз!
Надав: Тиш-ш-ше!
(Реувена возвращается с Леоном, который несёт камеру).
Реувена: Это не папа. Это Леон.
Цвия: Леон, ну что ты за друг. Почему ты вечно опаздываешь?
Леон: Я опоздал?
Реувена: Сильнее тебя никто не опаздывает.
Рафаэль: Ты и на собственные похороны опоздаешь.
Леон: На собственные похороны я не приду. Я пошлю тебя.
(Смех)
Мария: Прошу простить меня, что подгоняю вас. Но я должна найти отца. В опасности его жизнь. (Выхватывает письмо) Послание сие отправлено отцом из этого жилища ряд лет тому назад.
Цвия: А как зовут папу?
Мария: Лев Анатольевич Чёрный.
Цвия: Лев Анатольевич Чёрный. Не знаю.
Надав: Я тоже нет.
Реувена: И я нет.
Рафаэль. Я его знаю.
Мария(взволнованно): Ужели?
Рафаэль: Мой лучший друг. Сегодня утром вместе обедали.
Мария: О Боже всемогущий! Благодарю тебя! Так где же он сейчас?
Рафаэль: Да ладно. Разыграл. Не знаю, кто это.
Леон: Рафаэль, Рафаэль! Ты не меняешься.
(Все смеются)
Мария: Зачем же вы сказали?
Рафаэль: Просто пошутил. (Обнимает Марию) А ты поверила. Разыграл!
Леон: Рафаэль, ты ненормальный.
Надав: Бесчувственный ты.
Реувена(Марии): Нас называют семья весельчаков.
Рафаэль(серьёзно): Но я знаю, кто его помнит.
Все: Кто?
Рафаэль: Аарон.
Все: Точно.
Цвия(Марии): Мой муж.
Леон: Верно. Если твой отец когда-то тут жил, значит Аарон его знает. У него феноменальная память.
Мария: А где он?
Цвия: Мы его ждём с минуты на минуту. Вечеринка-сюрприз в его честь. Ему сегодня семьдесят.
(Звонок мобильного телефона. Надав отвечает.)
Надав(в трубку): Алло! (Закрывает трубку рукой) Это папа! (Все разбегаются) Да в телефоне!
(Все возвращаются. Надав продолжает говорить по телефону, сдерживая смех)
Надав: Что? Нет, я не в Иерусалиме. Я у себя в Хулоне. (Все давятся от смеха) Как дела? Ты где? (Тихо остальным) Он должен быть с минуты на минуту. (В телефон) Слышишь, папа, я завтра заскочу тебя навестить. (Мария делает ему знаки, он вспоминает) Кстати, ты не знаешь человека по имени…
Мария: Лев Анатольевич Чёрный.
Надав: Лев Анатольевич Чёрный. Правда? (Марии) Он его знает.
Рафаэль: Я же говорил!
Все: Тс-с-с…
Надав: Жил в нашей квартире? (Марии) Он жил в нашей квартире восемнадцать лет назад. Не слышу, папа, плохая связь. Ты что, в лифте?
(Даёт знак, все мечутся и кричат “Он в лифте!”, “Он на лестничной клетке”)
Надав: Позвони, когда будешь дома. Пока. (Отсоединяется) Он идёт!
(Все бегут прятаться)
Мария: Простите, вправду знает он отца моего лично?
Надав: Что? (Выбегает, чтобы спрятать её) Сейчас надо прятаться!
(Все прячутся. Леон под столом. Мария остаётся посреди сцены. Надав уводит её в укрытие Реувены и Цвии)
Леон(Реувене): Пусти-ка.
(Надав прячет Марию на место Реувены, которая ищет себе другое укрытие. Пытается под столом)
Леон: Здесь я!
Надав: Ой, прошу прощенья.
(Реувена хочет спрятаться за тумбочкой, но там Цвия и Рафаэль)
Цвия(Рафаэлю): Пусти её.
(Рафаэль уступает ей место и пытается залезть под стол, где находится Леон)
Леон: Здесь я!
Рафаэль: Ой, прости. (Прячется на балконе)
Цвия(Надаву): Там нехорошо, иди сюда. (Уступает место Надаву и ищет другое. Пытается залезть под стол.)
Леон: Здесь я!
Цвия: Извини. (Мечется по комнате, пытается спрятаться на балконе)
Рафаэль: Здесь я!
Цвия(Надаву): Здесь нехорошо, иди туда.
(Цвия возвращается на своё прежнее место за тумбочкой, а Надав на своё прежнее место. Пауза. Звонок в дверь.)
Надав(со своего места, давясь от смеха): Ключ в замке! Он не может войти.
Реувена(с места): Так пусть кто-то откроет.
Надав: Открой ты.
Реувена(подавляя смех, шёпотом): Лучше ты! Я рассмеюсь.
Надав: Я сказал, что я в Хулоне!
Рафаэль: Я пойду.
Леон: Стоп! Ты тут не живёшь. Он что-нибудь заподозрит.
Рафаэль: Точно!
(Звонок)
Цвия: Я пойду. Ну! Прячьтесь!
(Все прячутся)
Цвия(по дороге к двери): По моему знаку.
Рафаэль(высунув голову): А какой знак?
Все: Ш-ш-ш!
(Снаружи слышны голоса Цвии и Аарона – “Привет!” “Привет”. Входят)
Цвия: Аарон, поцелуйчик.
Аарон: Есть что-то поесть?
Рафаэль(выпрыгивает): С днём… (Понимает, что он один и снова прячется. Аарон поворачивается, но не успевает его увидеть.)
Аарон: Что-то случилось?
Цвия: Нет.
(Аарон и Цвия стоят друг напротив друга и смотрят один на другого, причём Цвия щёлкает пальцами, бьёт себя рукой по бедру, хлопает в ладоши над головой. Никто не выходит)
Цвия: Ну же, дурачьё!!
(Все выскакивают, Леон снимает)
Все: Поздравляем!!
(Аарон хватается за грудь и падает. Все поют “С днём рожденья, пока он не замирает)
Реувена(наклоняется): Папа?
Цвия: Что случилось? Аарон?
Реувена: Скорую! Звоните в скорую!
Мария(подбегает): Позвольте мне! Я сестра милосердия. (Склоняется над ним)
Леон(продолжает снимать Аарона, лежащего на полу): Аарон! Что с тобой?
Надав(в истерике): Папа! Что мы наделали? Боже! Мы убили отца!
Цвия(плача): Как? За что?
Реувена: Позвоните же в скорую!
Мария(со своего места рядом с Аароном. Держит его руку. Её почти не слышно):
Он жив! Вы слышите, у него есть пульс!
Рафаэль(по мобильному): Срочно нужна скорая по адресу Эмек Рефаим 14 квартира 6.
Надав(в истерике): Я убил отца! Я хочу умереть! Я хочу умереть! (Выбегает, продолжая кричать)
Рафаэль: Скорая едет.
Реувена: Может, дать ему воды?
Рафаэль: Я принесу воды. (Направляется к выходу)
Цвия: Воды! Воды!
Реувена: Воды! Воды!
Рафаэль(по дороге к выходу замирает, в ужасе): Надав! Нет!
(Входит Надав с бутылкой химического средства)
Надав: Я не хочу жить! Я хочу умереть!
Рафаэль: Это бутылка с “Экономикой”! Это яд!
Цвия: Надав! Отдай мне бутылку.
Леон(снимает): Не пей это! Надав!
Реувена: Надав! Не делай этого!
(Надав пьёт из бутылки. Все кричат)
Цвия: Надав! Нет! Это отрава! Ты будешь всю жизнь мучиться. Надав, пожалуйста, хватит, ты уже довольно выпил!
Леон(снимая): Не пей, Надав! Ты сожжёшь себе кишечник!
Реувена: Надав! Помнишь, ты хотел спрыгнуть с крыши, а я убедила тебя, что жизнь прекрасна, помнишь?
Рафаэль: Нет!
Все: Не-е-ет!
(Надав, закончив пить, разочарованно смотрит на бутылку “Экономики”. Цвия забирает у него бутылку, проверяет этикетку, показывает Реувене. Внезапно Надав начинает дёргаться, выпучивать глаза, и т.д.)
Цвия: Нужно облить его водой.
Реувена: Нельзя водой. Молоком!
Рафаэль: Звоните в фирму “Сано”.
Мария: О Боже, что происходит здесь?
(В процессе агонии Надав обнимает Рафаэля и почти душит его)
Цвия: Воды! (Приносит стакан) Есть вода!
Реувена: Брызгай!
Цвия: Брызгаю!
(Брызгает в лицо Надаву, но тот уворачивается и всё достаётся Рафаэлю.)
Рафаэль: Не на меня!
(Надав продолжает странный балет, пока не падает. Лежит без движения, потом вдруг начинает дёргаться.)
Цвия: Надав, сынок. (Берёт его руку и сама начинает дрожать)
Реувена(наклоняется вперёд и берёт его за ноги): Надав… (начинает дрожать)
Рафаэль(дотрагивается до Реувены и начинает дрожать): Реувена…
(Надав дёргается в последний раз, потом хватает Реувену за руки и подскакивает. Начинает смеяться. Пауза. Общее замешательство.)
Надав: Папа, вставай.
Цвия: Что?
Реувена: Что происходит?
Надав: Мы вас разыграли! Ну так, по приколу!
Аарон(встаёт на ноги): Сделали вас!
Леон: Я не верю! Они прикалывались.
Рафаэль: Блин! А мы поверили!
Цвия: Вы ненормальные. Я должна позвонить мужу, рассказать, что здесь творится.
Мария: Мужу? А разве господин Аарон не ваш муж?
(Все кричат “Какой-такой муж?”)
Надав: Она не наша мама на самом деле. Она – мама по обмену. Она из Иерухама. Мы участвуем в реалити-шоу “Мама по обмену”. (Кричит) Бени! Выходи!
(Входит режиссёр, Бени. Все по-прежнему в шоке)
Бени: Отличный материал, ребята, продолжайте.
Мария: Так это всё телепрограмма?
Надав: Всё снимается. Смотри.
Бени(Марии, показывая ей): Тут камера. Тут камера. Тут камера. (В сторону) Тухлер, дай крупный план на удивление.
Мария: Странно. Как понять, что правда, а что игра?
Надав: Всё правда.
Рафаэль: Не совсем. Сердечный приступ – это был розыгрыш.
Цвия: Да, но какой правдивый розыгрыш!
Все: Верно!
Бени: Я выйду передам материал в редакцию в Герцлии. Молодцы, ребята. Вышло смешно.
Рафаэль: По-моему, я загородил тебе выезд, я спущусь с тобой. Я тоже с вами, я забыла в машине папин подарок.
Цвия: Я принесу торт.
(Бени, Рафаэль и Реувена выходят. С ними Леон)
Мария: Простите, господин Аарон. В беседе с сыном вашим прежде сказали вы, что вам знаком Лев Анатольевич Чёрный. Правда это, или снова изволили вы шутить?
Аарон: Конечно, я отлично его знаю.
Мария: На самом деле?
Аарон: Прикол! Впервые слышу это имя. (Все смеются)
Мария(встаёт, дрожа от гнева): Простите! Простите! (Все умолкают)
Прекратите этот сумасшедший дом! Нет чувств у вас совсем. И сердца тоже нет! Я не настроена шутить. О помощи прошу я. Ведь мой отец в опасности смертельной. Я прибыла из Москвы, чтобы его спасти. И спрашиваю я в последний раз, знаком ли вам он? Ответьте
да иль нет!
(Пауза)
Цвия: Она права. Мы пережимаем. Мария в беде. Аарон, скажи ей, знаком ли тебе Лев Анатольевич Чёрный?
Аарон: Ответ: да, я его знаю. Он жил здесь, в этой квартире, восемнадцать лет назад. Он был актёром в театре. В Иерусалиме.
Цвия: Это тот актёр, о котором ты всё время рассказывал?
Мария: Актёр в театре в Иерусалиме… Возможно скажете вы мне, в каком театре?
(Появляется Хези в трусах, на шее полотенце)
Хези: Извините, но мы не можем попасть в свою комнату. Рубиле, идём, здесь есть люди.
(Входит Руби в коротких штанах и банном халате. Все замирают и смотрят на них. Входит Батья.)
Батья: Господин Хазан, вы опять на сцене? Я же просила.
Хези: Батья, дорогая, кто-то заперся в нашей комнате, а мы здесь, после душа, со всем… этим в руке.
(Входит Директор)
Директор: Простите, можно не на сцене?
Хези: А где? Наша комната заперта.
Директор: Что значит “заперта”?
Хези: Там есть кто-то внутри. Какая-то чокнутая скандалистка.
Директор(Батьи): Чокнутая скандалистка… Где Долли?
Батья: Заперта в гардеробной.
Директор: Заперта? Так разве запирают? Она сбежала. Вернулась к себе и заперлась. Идём!
(Директор, Хези, Руби и Батья выходят. Хези останавливается и говорит актёрам)
Хези: Продолжайте, ребята, простите, что помешали.
(Возвращается Директор)
Директор: Хези, пожалуйста. (Актёрам) Продолжайте, ребята, простите, что помешали. (Уводит Хези)
Мария(Аарону): Вы сказали, что отец был актёром.
(Звонок в дверь)
Цвия: Кто бы это мог быть?
Мария: Возможно ли узнать, о каком театре идёт речь?
(Возвращается Цвия, за ней Гули)
Гули: Мария!
(Обнимаются)
Мария: Гули! Это Аарон.
(Аарон и Гули обмениваются рукопожатием)
Гули: Гули Бен Мошешет.
Аарон: Очень приятно.
Цвия: Цвия.
(Цвия и Гули обмениваются рукопожатием)
Гули: Очень приятно.
Мария: Аарон знаком с моим отцом. И говорит, что он актёр в театре в Иерусалиме.
Гули: В каком театре?
Аарон: В театре “Хан”.
Гули: Как? Я сам работаю в “Хане”. Как зовут твоего папу?
Мария: Лев.
Гули: Лев? Не знаю никого с таким именем. Возможно, он ушёл ещё до меня. Есть идея. В кабинете помощника худрука есть перечинь всех актёров – с фотографиями и биографиями. Идём в театр – и найдём его.
Мария: Какое волнение меня охватило!
Гули: Вперёд, в театр!
(Направляются к выходу. Мария останавливается и обращается к Аарону и Цвии)
Мария: Спасибо!
(Выходят. Аарон и Цвия машут им рукой.)
Аарон: До свиданья, Мария!
Цвия: Удачи, Мария. (Аарону) С днём рожденья, Аарон!
Аарон: Спасибо, Цвия. (Обнимаются)
(Входит Шмулик. Его появление сопровождает грозный аккорд)
Шмулик: Здравствуйте, меня зовут Шмулик. Я ищу русскую девушку, Марию…
Цвия: Только что ушла. В “Хан”. В театр.
Шмулик: Прекрасно. Спасибо.
(Выходит. Затемнение)
Картина одиннадцатая. Перед кабинетом Долли
(Запертая дверь кабинета Долли. Перед дверью Директор и Батья. В стороне Хези в трусах и Руби в шортах. Директор стучит.)
Директор: Долли, ты меня слышишь? (Пауза) Долли! (Пауза) Долли, я прошу тебя проявить сознательность и действовать сознательно. (Пауза) Долли!
(Из-за двери слышен голос Долли)
Долли: Что ты хочешь?
Директор: Выйди и поговорим как два взрослых человека.
Долли: Мне незачем выходить и нам не о чем говорить. Видел бы ты, во что они превратили мой кабинет, эти свиньи!
Хези: Почему свиньи?
Директор: Долли, я обещаю, что мы всё уладим и кабинет вернётся к тебе. Мы сделали ошибку, ну что поделать. Я приношу извинения от своего имени и от имени театра.
Хези: Простите, простите… Как это “кабинет вернётся к ней”? Мы заплатили за год вперёд.
(Директор отводит Хези в сторону)
Директор: Вы что не видите, что здесь чрезвычайная ситуация первой степени? Хези, ну в самом деле, разве нужно объяснять такие вещи? Женщина сошла с ума.
Долли: Я сошла с ума?! Я вам покажу “сошла с ума”!
(Слышен звон бьющегося стекла)
Директор(испуганно): Что это было? Что у вас там было? Ваза?
Хези(Руби): Рубиле, что это?
Руби: Папа, смотри, вода.
(Из-под двери вытекает вода)
Директор: Что у вас там было? Ваза?
(Звук отпираемого замка. Дверь открывается, высовывается рука Долли и выбрасывает золотую рыбку, которая падает на пол. Дверь тотчас же закрывается и запирается. Руби подходит к двери и поднимает рыбку.)
Руби: Она разбила аквариум! Посмотри, папа! Ласси!
Хези: Она разбила мальчику аквариум и уничтожила рыбок.
Директор(доставая кошелёк): Возьми пожалуйста, купи ему новый аквариум. Понятно, что мы вам всё компенсируем.
Хези: Что это ты мне даёшь?
Директор: Прости, я не хотел тебя обидеть. Я думал компенсировать тебе…
Хези: Сто шекелей?
Директор: А что?
Хези: Одно отопление стоило сто пятьдесят.
Директор: Сколько?!
Хези(Руби): Руби, покажи ему рыбку.
(Руби показывает директору рыбу)
Хези: Знаешь, сколько такая стоит?
Директор: Сколько?
Хези: Не говоря о травме, нанесённой юноше.
Директор: Сколько?
Хези: Для него рыбки то же, что для этой сумасшедшей кабинет.
Директор: Сколько?
Хези: Триста пятьдесят шекелей.
Директор: Эта маленькая рыбка?
Хези: А что – важен размер?
Директор: Сколько было?
Хези: Две пары.
Директор: 1400 шекелей?
Хези: А аквариум?
Директор: Сколько?
Хези: Ещё 1400. Подарок мальчику на бар-мицву.
Директор: 2800.
Хези: И отопление.
Директор: 2950.
Батья(возле двери): Долли, ты меня слышишь? (пауза) Долли, ты меня слышишь? (пауза) Долли, ты меня слышишь? (пауза) Долли, ты меня слышишь? (пожимает плечами, директору) Она меня не слышит. Просто чокнутая.
Долли: С тобой, Батья, я отдельно разберусь. Дрянь.
(Батья и директор испуганно переглядываются)
Директор(одними губами): Она всё слышит.
Долли: Всё, всё слышу, каждое слово.
Батья: Долли, ты можешь спросить у Хабиби.
Долли: Если она не уберётся, переговоры окончены.
Директор: Долли, ты обижаешь Батью.
Долли(поёт, чтобы не слышать): La donna e mobile…
Директор: Долли, я прошу, я умоляю. (Долли продолжает петь. Директор говорит Батье, подмигивая ей.)
Батья, пожалуйста выйди отсюда.
Батья(подмигивая в ответ): Конечно, конечно. До свиданья. (Громко топает, делая вид, что уходит. Возвращается на цыпочках.)
Директор: Всё, она ушла. Ты выйдешь?
Долли: Ушла?
Директор: Да, да, ушла.
(Батья и Директор перемигиваются)
Долли: Можно говорить свободно?
Директор: Конечно. Никто не слышит.
Долли: Спасибо. Батья, мне интересно, зачем ты каждую ночь голая танцуешь с арабами на площади?
Батья: Что-о-о?
(Директор не успевает её остановить. Батья спохватывается.)
Долли: Ушла, да? Обманщики, воры! И это дирекция репертуарного театра!
Хези: А что с деньгами за аквариум?
(Из зала появляются Гули и Мария)
Мария: Это театр “Хан”?
Гули: Ой, мы вошли посреди спектакля. Ну ничего. Идём.
(берёт её за руку и быстро ведёт на сцену. Действующие лица на сцене смотрят на них. Гули и Мария поднимаются на сцену.)
Директор: Что это? Кто это?
Гули: Это Мария. Помните?
Директор: Мария, да, конечно. (Пожимает ей руку). Отличный образ. Познакомьтесь, господин Хазан.
Гули: Не сейчас. Нам нужен классер с личными делами из комнаты Долли.
Директор: Невозможно туда войти. Она заперлась внутри.
Гули: Что? (Идёт к двери) Долли, это Гули, открой пожалуйста, это срочно.
Долли: Иди к чёрту и ты тоже. Где ты был, когда меня выселили?
Гули: Долли, я сожалею, я…
Долли: Слышал меня? Иди к чёрту! Тоже мне худрук!
(Гули онемел)
Хези: Рабочие отношения здесь очень впечатляют.
Директор: А что?
Мария: Прошу вас, оставьте меня с этой дамой вдвоём. Пусть незнакомы мы, убеждена я, что найду нужные слова. Интимно, тихо. Сумею к сострадательному сердцу её отыскать я ключ.
Директор: Чё она сказала, я не врубаюсь?
Хези: Мария, можешь повторить?
Гули: Идёмте отсюда. Пусть поговорят вдвоём.
(Почти выталкивает всех прочь. Мария остаётся на сцене одна. Подходит к двери и осторожно стучит.)
Мария: Госпожа.
Долли: Кто это?
Мария: Госпожа не знает меня. Меня зовут Мария. Пять дней назад приехала я из далёкой России. Многие перипетии прошла я в поисках отца. Его зовут Лев Анатольевич Чёрный. Возможно, знаком он вам?
Долли(после паузы): Имя мне знакомо.
Мария: Есть основанья полагать, что он актёр в театре этом. Гули сказал, что можно найти его портрет в перечне актёров, что в комнате вашей.
Долли: Ну?
Мария: Могли бы вы открыть мне дверь?
Долли: Ты там одна?
Мария: Одна. Нет никого.
(Пауза. дверь открывается, выглядывает Долли, оглядывается и протягивает Марии книгу)
Мария: Как я вам благодарна!
(Мария берёт книгу и испуганно листает её. Долли смотрит из-за её плеча)
Долли: Если память мне не изменяет, я слышала это имя. Но если и так, то он был здесь за много лет до моего прихода.
Мария: Кто-то вырвал из книги страницу!
Долли: Верно! Вырвали страницу. (Оглядывается) Кто-то идёт.
(Быстро возвращается в комнату и запирает дверь. Входит Чернер. Пауза. Чернер и Мария смотрят друг на друга.)
Чернер: Это вы… девушка из России?
Мария: Да.
Чернер: Мария?
Мария: Да.
Чернер: И вы ищете отца?
Мария: Да.
Чернер: Как его звали? Лев?
Мария: Лев Анатольевич. Вы знаете его?
Чернер: Он был мой друг.
Мария: Известно ль вам, где мне его найти? Мне дорог каждый миг. Я знаю, что он может умереть.
(Короткая пауза)
Чернер(скептически улыбаясь): Он уже умер.
Мария: Что?
Чернер: Давно.
Мария: Откуда… Откуда вам известно? Что нет его в живых?
Чернер: Сколько вам лет?
Мария: Мне скоро двадцать.
Чернер: Он много о вас говорил.
Мария: Что он вам рассказывал?
(Пауза)
Чернер: Он испугался.
Мария: Что значит “испугался”?
Чернер: Он был молод, когда вы родились. В этом возрасте человек ещё не понимает, что истинно важно. Он был артист. Когда его жена, ваша мать, его бросила, оставив с младенцем, он испугался. Понимаете?
Он сделал первое, что пришло ему в голову: оставил вас у своего друга.
Мария: Доктора Пузника?
Чернер: Он думал, что вся жизнь впереди… и творчество… и он сбежал. И куда? (Смеётся в отчаянии) Куда?! В страну, где шлюхи кинозвёзды, а сутенёры философы. А артисты нищие. (Короткая пауза) Иногда я так по нему скучаю. Мы встретились здесь, в этом театре. Вначале он был полон огня. Но постепенно грубость и компромиссы его уничтожили. Стёрли его душу. Он стал тенью. Когда он это чувствовал, то пытался бороться. Но ему не давали. Он получал жалкие роли, играл в убогих спектаклях. И тогда… он отказался – нет, не просто отказался, а решил покончить… Он не простил сам себе, что убежал от вас… и от самого себя… Вы приехали зря. Возвращайтесь в Россию.
Мария: Не скажете ли мне, где похоронен мой отец?
(Из зала на сцену поднимается Шмулик)
Шмулик: Здравствуйте.
Гули(не то сам себе, не то Марии): Откуда здесь этот негодяй?
Шмулик: Так значит, вот тут – культура…
Гули(презрительно): Вам здесь не место! Убирайтесь!
Шмулик: Милочка, ты мне должна деньги.
Гули(смеётся): Какие деньги? Что она тебе должна?
Шмулик(достаёт блокнот): Доставка из аэропорта в Иерусалим. Праздничная трапеза плюс пасхальный седер. Комната на ночь.
Поймите, я не комитет по благотворительности.
Мария: Сколько вы хотите?
Шмулик: Тысячу пятьсот шекелей.
Мария: У меня нет таких денег.
Гули: Ты не должна давать ему ни гроша.
Мария(Шмулику): Но я обещаю вам, что…
Шмулик: Прости, детка. Никаких “обещаю”. Нет денег – идём работать.
(Входят Директор и Батья)
Директор: Долли вышла?
Гули: Только его не хватало.
Директор(пожимая руку Шмулику): Очень приятно.
Шмулик: Шмулик.
Директор: Могу вам помочь?
Шмулик: Мне должны полторы тысячи шекелей.
Директор(в сторону, Батьи): Тот парень с канализацией.
(Директор и Батья роются в карманах)
Директор: Я… у меня нет наличных.
Батья: У меня только мелочь. (Считает монеты)
Шмулик: Вижу, здесь царит успех. (Подходит к Марии, берёт за руку.) Идём, детка, нам пора.
Гули(почти смеясь): Эй, послушай, ты немного зарвался, а?
Чернер: Не тронь своими гнусными руками ангельской дочки Льва Анатольевича.
Директор: Чернер, Чернер.
Шмулик: Не слышу, что вы сказали? Не трудно ли повторить?
Гули(Тянет Марию и оттаскивает её от Шмулика): Не бойся.
Шмулик(пытается приблизиться к Марии): Иди сюда.
Чернер(отталкивает его): Убирайся отсюда.
Шмулик: Ты до кого дотронулся?
Директор: Минуточку!
Чернер: Убирайся отсюда, мерзкая рожа. Это театр, а не публичный дом.
Шмулик: А в чём разница? Кроме того, что у нас можно заработать?
Директор: Не поверите, мы как раз работаем над кассовой вещью: песни, танцы… (пианисту) дай мне…
Чернер: Убирайся отсюда. (Хватает Шмулика за горло. Шмулик отстраняется от него, в руке виден нож, испачканный кровью.)
Шмулик: Мы ещё увидимся, деточка. (Выходит. Чернер держится за живот.)
Чернер(потрясённо): Он меня зарезал!
Гули(спешит к нему): Арье! Это кровь!
Директор: Он зарезал его!
Мария: Вызовите скорую!
(Директор и Батья выходят. Чернер падает, Гули и Мария спешат к нему. Чернер кладёт руку на грудь.)
Чернер: Мария… Здесь… (Умирает)
Гули(встаёт, потрясённый): Я не так это задумывал. (Наклоняется к Арье.) Что это у него? (Осторожно отводит руку Чернера и достаёт из его кармана фотографию. Смотрит. Встаёт.)
Мария: В чём дело?
Гули: Мария, вот снимок Льва Анатольевича.
Мария: Он вырвал его из общей книжки. (Берёт снимок и смотрит, потрясённая.) Знаешь, что я подумала, друг мой Гули? Грустно и смешно, но если бы я не приехала в Иерусалим, Лев Анатольевич, которого вы звали Арье – мой отец – был бы жив.
(Медленно гаснет свет).
Картина 12 – Ночной клуб
(Кабинет директора. Стол и стулья, как в первой картине, но никто на них не сидит. С двух сторон стола Хези, в костюме и с сигарой, и Руби, тоже в костюме.)
Руби: Так всё это было здесь?
Хези: Здесь. Именно здесь. (С печальной улыбкой) И никто уже не ждёт Чернера.
Руби: Лев Анатольевич Чёрный. Странно. Но как ты стал директором театра?
Хези: Я же объяснял. (С лукавой улыбкой) Эта комната дорого им обошлась.
Руби: Помимо аквариума.
Хези: Конечно. Откуда по-твоему взялись деньги на твой интернат в Англии? Эта безумная не просто ворвалась в комнату и нанесла нам физический ущерб. Мы доказали, что это причинило тебе непоправимый душевный вред.
Руби: Что ты говоришь?
Хези: Не я! Суд!
Руби: Я всё равно не понимаю, как тебя сделали директором.
Хези: После всей неразберихи совет директоров уволил прежнего и стал искать замену. Обратились ко мне.
Руби: Почему? Что ты понимаешь в театре?
Хези: Что тут понимать? Я уже здесь жил – они сэкономили на оплате проезда.
Руби: Интересно, что я ничего не помню.
Хези: Ты был ребёнком и пережил травму.
Руби: А что теперь?
Хези: А теперь у нас есть шлягер.
Руби: Я знаю. На улице очередь до угла.
Хези: Я понял, что всё упирается в концепцию.
Руби: Какую концепцию?
Хези: В концепцию театра. Почему именно театр? Почему не расширить горизонты? Так теперь у нас фьюжн.
Руби: Фьюжн?
Хези: Немного театра, немного массовой песни, караоки, стриптиза и канторского пения. А завтра вообще начнётся нечто сногсшибательное.
Руби: Что?
Хези: “Маг, стирающий все мысли.”
Руби: В общем, ты открыл тут ночной клуб.
Хези: В прямом эфире! Мы же ещё и телестудия!
(Входит Бени)
Бени: Начали! Мотор! Пять, четыре, три, два, один! Пошёл!
(Музыка. Выходит Мейталь, забирается на стол и начинает петь.)
Финальная песня
Моё богатство – честь и красота,
Но вам откроюсь не тая.
Свои заветные ценю места,
Неспроста,
Ведь слегка шлюха я.
Не ради денег, по призванию
Я ублажаю мужиков
Прекрасным телом и вниманием.
Скажем вслух:
Жизнь немыслима без шлюх.
(припев)
Особа я, возможно, странная,
Полна высоких идеалов.
В себе лелею Богом данное,
Туманное, желанное, гуманное.
Я нужна мужчинам
По ясным всем причинам.
Ну а мужик, что тот петух:
Готов топтать всех встречных шлюх.
(Гули)
В моей душе есть также уголок,
Где шлюхой я себя веду.
Но он так мал, ничтожен, так далёк,
Видит Бог,
Это вовсе не порок!
(Директор)
Не надо тратить понапрасну слов,
Всему на свете есть цена.
Себя и всё вокруг продать готов.
Наша жизнь проституции полна.
(припев)
Мы существа, конечно, странные,
Полны высоких идеалов.
Порой кокетливо-жеманные,
Забавные но славные. А главное –
Играем шлягер в духе.
Мы не просто шлюхи.
Успех даётся нам всегда
Ценой интимного труда.
(Шмулик)
Храню традиции и верую.
Держу девчонок в чистоте.
Все после миквы снежно-белые,
Нежные, скромные, но умелые.
(Малка)
Гостей всегда встречаю горячо,
С тарелкой супа на столе.
А робкий чувствует моё плечо, опыт мой.
Ну-ка, девочки, за мной!
(вместе)
И вправду мы созданья странные.
Мой сын – сутенёр.
А я – сукин сын.
Ля-ля-ля…
(Гули)
Проституировать – нелёгкий труд,
Но благородна наша цель.
Ведь если денег нам не дадут,
Лопнет вмиг наш бордель.
(Хези)
За честь творить в стихах и в прозе
В любой отдаться можем позе.
Но дешевить на рынке не спеши,
Средства все хороши,
Чтоб обрести возможность
Сделать что-то для души.
(все)
Все мы в душе такие разные,
Но каждый сам себе король.
Есть души светлые и мрачные, грязные.
Выбирай по вкусу роль.
Мы существа, конечно, странные.
Полны высоких идеалов.
А наш девиз
таков:
Талант
и труд.
Но всё ж
порой
Ещё и блуд.
Пусть оправдают средства цель.
Любой театр – чуть чуть бордель!
THE WINNERS
by Michael Gurevitch and Daniel Lappin
Scene 1: Executive Meeting
(Table at stage centre. Manager at head of table, his back to audience. The smoke of his cigar curls above his head. Opposite him to left – Dolly, the Artistic Adviser, opposite him to right – Batya, the accountant. The chair furthest from the Manager is empty. Hezzy and Robby enter.)
Hezzy: And here, in this room, is where it all started.
Robby: Here?
Hezzy: The Manager sat there, with his cigar. There, if I’m not mistaken, sat Batya, the accountant, and over there sat Dolly, the Artistic Adviser of the Theatre. They were waiting for Cherner.
Robby: Who is this Cherner?
Hezzy: Aryeh Cherner. You don’t remember Cherner?
Robby: I was a child.
Hezzy: Robby, he acted in this theatre for years, and in those days he was head of the actors’ committee. That’s why he sat in on the executive meeting. There was a major crisis.
Robby: Waiting for Cherner.
Hezzy: Waiting for Cherner.
Hezy: Come, I’ll show you where we lived, near the sales office. (Hezzy and Robby on their way out)
(Cherner enters through the hallway and seats himself in the empty chair)
Manager: Can we start? (a brief pause) Thanks. I won’t pretend that the meeting of Theatre Managers which took place yesterday at Habima wasn’t a difficult experience for me. In fact, it was traumatic. I sat there in the hall with our Artistic Director, Mooly, right?
Dooly: Gooly
Manager: Goory?
Dolly: Gooly
Manager: Gooly Ben Asheshet?
Dolly: Mosheshet.
Manager: Ben Mosheshet?
Dolly: Ben Mosheshet.
Manager: Me and names… In any case, I am sitting there and everyone is talking about their successes. This one five hundred performances, another seven hundred and thirty, another nine hundred. Hits, one after another. It’s my turn to speak… What have I got to say?
Dolly: Our production of “The Miser” ran more than two hundred times.
Manager: Two years ago. And “We The Cavalry” ran how many times?
(Pause. Angry)
How many times?
(Pause. Very angry)
How many times?
Batya: Sixteen performances.
Manager: Fifteen.
Dolly, Batya, Cherner: Sixteen!
Manager: Sixteen – including the free performance we gave at Dolly’s son’s bar-mitzvah because she wanted to save the cost of a magician.
So I sit there and listen to Noam Semel and Tzipi Pinnes, Tzipi Semel and Noam Pinnes and as Begin said: I can’t go on any longer.
Another meeting like that… no way. Over my dead body. (Points towards the audience) The next play we do, if it’s not a hit, heads will roll. I’m not saying a thousand shows, I’m not saying eight hundred, but don’t talk to me about less than six hundred.
Cherner: The big question is how do we do this?
Manager: What do you say, Mr. Cherner, head of the actors’ committee! The question is how do we do this. What do I pay you salaries for? Knock yourselves out, you and your actor friends. I want a hit! Understand? That’s what I want! They want songs, there’ll be songs. Special effects? there’ll be special effects. Dancers, an orchestra, Indians, Cowboys, everything. And cheap, because money we don’t have.
(Pause)
Okay, ideas. I’m listening.
(Dolly raises her hand)
Yes Dolly.
(Rises)
Dolly: I happen to think that the Khan is unique because until now we didn’t look for ratings but content, quality.
Manager: Right. Thanks. Batya, valium.
(Batya gives him a pill, he swallows it with water from the glass near him.)
Okay, bring in the artistic director.
(Cherner exits, Batya sits. Pause)
Manager: What’s his name again?
Dolly: Gooly Ben Mosheshet.
Manager: Gooly Ben Mosheshet?
Dolly: Gooly Ben Mosheshet.
(Pause. Manager contemplates)
Manager: Gooly Ben Mosheshet?
Manager: Gooly Ben Mosheshet?
Dolly: Gooly Ben Mosheshet.
Manager: Who is that?
Dolly: The artistic director.
(Gooly enters, Cherner enters after him and remains standing in the corner)
Manager: Gooly-boy, how are things going?
Gooly: Fine.
Manager: Listen. We’ve reached a decision. Our theatre has a hit.
Gooly: We have a hit?
Manager: Will have.
Gooly: Which play?
Manager: You tell us.
Gooly: Whatcha mean?
Manager: What have we got in our repertoire that you think can turn into a phenomenal success?
Gooly: Well, we have “Makhinel”.
Manager: The play with the murderess? That begins at the end and finishes with the black priest and an execution. Some recipe for success! Maybe you can suggest something else?
Gooly: “Life is a Dream”.
Manager: Nonsense, who says?
Gooly: That’s the name of the play.
Manager: Yes, yes, I know. What else?
Gooly: “Summer”
Manager: The play with the mice?
Gooly: The cats.
Manager: (To Dolly and Batya) They’re cats! (To Gooly) I was misled…
Never mind. Listen Ben Mosheshet. With this kind of repertoire neither you, nor I, nor the theatre will get very far. Do you understand me? (Repeats last as Gooly answers.)
Gooly: It’s a very high quality and unique repertoire…
Manager: Quality again?! I want a hit.
Batya: May I?
Manager: Yes.
(Batya stands)
Batya: I heard that at the National Theatre they did a play based on the songs of Tzvi Pik with Yael Bar Zohar and Amir Fay Gutman.
Manager: So?
Batya: Well, when the audience knows the characters it gives the whole show a push. And in our theatre the actors are anonymous.
Manager: So…
Batya: Maybe we can do a dramatic epic on the life of Yael Bar Zohar, on her love affair with Yehuda Levy and so on and have two or three stars who will also draw crowds.
Manager: Like who?
Batya: In the role of Yael Bar Zohar we could have, for example, Ninette Tayib and for Yehuda Levy, Yehuda Sa’ado. Or else we could do a play on the life of Ninette and her affair with Yehuda Levy with Yael Bar Zohar as Ninette and Yehuda Sa’ado as Yehuda Levy.
Manager: You know how much these guys cost? Who can pay them? Have you any idea how much a Yehuda Sa’ado costs? What is he, Cherner? Give up your annual salary and maybe we can get him for a month.
Batya: I think we could explain to him what a difficult situation the theatre is in…
Manager: Okay, I’ll tell you what to do. Go knock yourself out and find a way to get the money so we can give our artistic adviser a budget for an attractive production. In a few hours we should have the results of the survey…
Gooly: What survey?
Manager: You don’t know that we’ve done a survey?
Gooly: I didn’t hear anything about a survey.
Manager: Finally we’re starting to use progressive techniques in this theatre. A first rate American expert is conducting a survey for us to find out what the audience wants.
Gooly: To tell you the truth…
Manager: What?
Gooly: We’re working on a play right now and I have the feeling, tu tu tu, I don’t want to jinx anything, touch wood…
(bangs on the table three times, everyone joins him with various gestures to ward off evil)
Everyone: Tu tu tu…
Gooly: That if all goes well…
Manager: yeees…
Gooly: It can really take off.
Everyone: (banging three times on the table) Tu tu tu.
Manager: What’s it about?
Gooly: Allow me… The play takes place in Moscow.
Manager: Moscow?
Gooly: Like old times…
(As he speaks, Batya, Dolly and Cherner clear the stage; other actors prepare the next scene)
SCENE TWO: TOMORROW’S NEWSPAPER
(Moscow. Clinic. The doctor, Dr. Poznick, accompanies a patient out. They are speaking Russian.)
Patient: Spasiba, doctor. Spasiba vom bolshoya zeh passiv. (Thanks doctor. I appreciate everything you have done for me.)
Dr. Poznick: Paslayadushi nidyelya (next week).
Patient: Vesryadushi vafiyat. Ya bodo zayis vesryado robena vafiyat. Spasiba vom bolshoya (on Wednesday at five. I’ll be here on Wednesday at five. Thank you very much.)
(Patient exits)
Dr. Poznick: Maria, gazyato. (Maria, the newspaper.)
Gooly: In a moment Maria will enter. She is a nurse in the clinic who works with the doctor.
(Maria the nurse enters. She is about 20 and holding a newspaper. She hands it to the doctor.)
Manager: Nice. (Cell phone rings) Hello. (exits)
(Poznick seats himself, opens the newspaper and begins reading. Maria exits.)
Poznick: Maria!
(Maria enters)
Look what it says here!
(Reads from the paper.)
“A week after the death of General Anton Poppa, his wife has begun to raise funds for his memorial.”
Maria: And so?
Poznick: Don’t you notice something strange?
Maria: No.
Poznick: General Anton Poppa… What’s the name of the patient due here at four forty five, in less (looks at his watch) than two seconds?
Maria: General Anton Poppa. Dear God… He died!
Poznick: When do you suppose he died?
Maria: It says in the newspaper… A week after his death… so, a week ago.
Poznick: But he made the appointment this morning.
Maria: (realizing) Right!!!
Poznick: Interesting. (The doorbell rings. Brief pause)
Four forty five. Open the door, Maria my dear.
(Maria goes out to open the door, Poznick reads the paper.) April ninth, how strange.
(General Poppa enters, Maria behind him)
Poppa: My dear Dr Poznick!
(They shake hands)
Poznick: How are you General Poppa?
Poppa: Excellent. Never been better. I’ve come for a routine examination.
Poznick: Please come in. I’ll join you momentarily.
(The general steps out) Maria, please look at the date on the newspaper.
(Maria comes close. He points at the top of the page.)
Maria: April ninth two thousand and six.
Poznick: And what is the date today?
Maria: April second?! (brief pause) How…
Poznick: This is next week’s newspaper.
(The general enters)
Poppa: I beg your pardon, Dr. Poznick, I promised my wife to return promptly. We have tickets for the Bolshoi.
Poznick: Yes, yes, here I am
(exits)
Maria (song)
What the future holds I cannot know,
But my heart does whisper and overflow,
It trembles, it tosses to and fro,
Tells me something is about to occur.
Is it from fire to water that I go,
Or from water to fire – I cannot know.
Only my heart I hear to and fro,
Tells me something is about to occur.
(Poznick enters)
Poznick: Good Lord in heaven.
Maria: What happened Dr. Poznick?
Poznick: He’s dead. General Anton Poppa died.
(Music. Lights out)
SCENE THREE: THE SURVEY
Gooly: (in the dark) What happened? Who turned off the light?
(Light goes on over the Manager and Gooly. The Manager sits in armchair on set clutching his head in despair.)
Manager: I did. (brief pause) What do you think you’re doing Ben Mosheshet?!
Gooly: (confused) What am I doing?
Manager: You’re leading us straight to hell.
Gooly: But…
Manager: What is this supposed to be?
Gooly: What?
Manager: In the first scene a general dies?
Gooly: What’s wrong?
Manager: What is this, a parable?
Gooly: Not a parable…
Manager: And in Moscow?! You’re alienating the audience. Why Moscow? What do you need Moscow for?
Gooly: What’s wrong with Moscow? The Hebrew theatre started in Moscow. We have a history there…
(Batya enters holding a portfolio, followed by Dolly and Cherner.)
Batya: The survey is here.
Dolly: The survey has arrived.
(Batya gives the portfolio to the Manager who looks inside.)
A delivery boy just brought it in. They’re so organized, those Americans.
Manager: Just as I said. In fact, exactly as I said. See? This is an American expert, not me, who does surveys for Broadway.
Batya: The survey was carried out among most of our subscribers, plus workers committees in large companies, as well as in smaller companies, high-school students from grade nine up, teachers, nursery school teachers, special education teachers, members of the regular army, heads of community centres and subscribers to the Culture Centre.
Gooly: The Culture Centre has subscribers?
Manager: The Culture Centre in Kfar Saba.
Gooly: Kfar Saba has a Culture Centre?
Manager: Like the Culture Centre in Tel-Aviv, just a little closer to Kalkilya. In any case, the results are clearcut.
Gooly: (pale and trembling) Yeah?
(brief pause)
Manager: Audiences want an original play. Something that takes place in Israel. (Gestures towards the audience) People want to see themselves on the stage, Gourry…
Dolly: Gooly.
Manager: …to see events relevant to their own lives. Hebrew holidays, tradition, roots, folklore. You know as well as I do: Salah Shabati was a hit, The Sephardi Orchard – a hit. You did a play with cats – I had to ask my sister to come with the kids so there would be people in the audience. Now the national theatre is putting on the mythical film (to Dolly) what’s the name?
Dolly: Gooly Ben Mosheshet.
Manager: The film!!
Dolly: “The Army Ensemble”
Manager: The Army Ensemble. A phenomenal success, a winner. And they are reviving themselves at Habimah. Once they had Hanna Rovina, now they have Shiri Maimon. Once there was Meskin, now there is Bukie.
Dolly: Mukie.
Manager: And you, you’re stuck in Moscow! What are you doing in Moscow?!
(brief pause)
I want to give you some advice, Ben Mosheshet – TAKE IT OR LOVE IT.
Gooly: Okay.
Manager: A musical on beautiful Israel, eh? With dances, songs, like we used to have. Love of the homeland. Give it to them, Ben Mosheshet, give it to them. Believe me. Do you remember Godik?
Gooly: I was a little boy.
Manager: I was a line dancer for him in “I Like (tries to recall) well…
Dolly: Mike.
Manager: (points to the pianist and sings) To the health of our nation, our nation, our nation, how good that this is our nation (everyone joins in the song except Gooly)… Remember?
Gooly: I was a little boy.
SONG ON THE BEAUTIFUL LAND OF ISRAEL
Manager: Listen Moully…
Dolly: Gooly…
Manager: Gourry…Hear and believe!
Your cat plays you must finally leave!
Abandon your Seinfeld…
Dolly: Shakespeare…
Manager: What’s the difference!
Give us Israel, give us relevance!
Manager: Show them the Zionists from far and near,
How they built malls and shops on the swamps here.
Last Shabbat we went to the nearest mall,
The crowds, the throngs, we could hardly crawl.
Chorus (everyone): Oh what malls, oh what shops,
All so huge with parking lots,
Where else are malls like this,
So beautiful and Zionist,
There is no other nation like this,
With joyful pastimes like this.
Batya: We need to show the positive too,
How backs against the wall we fought and still do,
Manager: We wiped out Yassin, bumped off Dirani,
But despite it all – humane we remain.
Batya and Dolly: This is a brainy nation, pal, and bold,
Which can’t be fooled and can’t be sold.
Cherner: (True, for example…) I went to Kalkilya to fix a wheel,
Got a rock in the head – but what a deal.
Chorus: What a nation, what a nation,
Oh so smart, all jubilation,
Oh so clever and so sane,
So Zionist and so humane.
No other nation is like this,
With a character like this.
Dolly: We need an airport scene I say…
Manager and Cherner: Packed there at dawn like before a holiday.
Dolly: I was in New York, Paris, Milano,
I was in Shanghai, Brussels, Lugano,
All: And there is no duty free packed like ours, oh!
Chorus: Oh what a what a duty free,
All so new, all so healthee,
Oh how good in the duty free,
Lovely and Zionist to a tee.
There is no other nation like this.
No other with a duty free like this.
Gooly: (Sings over the Chorus):
There is dramatic potential for a fine production, indeed,
A scene at the airport, I feel oh I feel that’s what we need.
Gooly and Chorus: A fine production indeed.
The challenge I undertake.
Manager (joins): And real, not fake,
Full of joy and real,
Manager: The Zionist ideal.
All (Gooly’s Chorus): In our duty free Havana cigars are always on sale,
Electronics and French perfume for a dollar, all for less than retail.
All (join Gooly in final lines):
There is no other nation like this
That has a duty free like this.
Oh what malls, oh what shops,
All so huge with parking lots,
Where else are there such shops.
This wondrous nation, without delay
Deserves a first-rate play.
Dolly: I know him, he has an idea.
Manager: Genius. (cell phone rings)
Dolly and Batya: Sshh
Gooly: Second scene.
Manager: Hello.
Gooly: A week later…
Manager: I know you opened the sewer.
Gooly: Still in Moscow…
Manager: How much does it cost to open a blockage in the sewer?
Gooly: But on the way to Israel.
Manager: One thousand five hundred shekel…
Gooly: To work.
(All exit)
SCENE FOUR: MARIA’S FATHER
(A week later. The clinic. Dr. Poznick sits reading the newspaper. Suddenly notices an item.)
Poznick: Great God in heaven!
(Maria enters)
Maria: The newspaper? Again from next week?
Poznick: Yes…
Maria: (scans his face) Dr. Poznick, you’re as white as snow. I beg of you, please, pray tell what happened.
(pause)
Poznick: (hands her the newspaper) Read please this item.
Maria: (reads) “Lev Antolovitch Chorney who was murdered the day before yesterday in Jerusalem, will be buried this evening at the cemetery in the centre of Moscow. His daughter went specially to Israel to arrange for transport of the casket.” Dr. Poznick, what is so unusual about this item?
Poznick: This daughter…
Maria: Yes?
Poznick: Who went specially to Israel to arrange for transport of the casket…
Maria: Yes?
Poznick: This daughter, my dear Maria, is you.
(pause)
Maria: (as if to herself) What do you say, Dr. Poznick, what do you say…?
Poznick: Hear me, my dear Maria, hear me. When I was a student at the university I had a close friend, a soul mate. I studied medicine and he studied literature and theatre. After we completed our studies, life separated us and we saw each other only at distant intervals. But one day he knocked on my door in the early hours of the morning, in his hand a small parcel enfolded in a blanket. He said nothing, save that he was in trouble and had to flee. He asked me to watch over the small, precious parcel that he left in my hands. Inside the parcel I found you, my little Maria, and the name of my dear friend, the name of your father, was Lev Antolovitch Chorney.
Maria: Have you spoken to him since?
Poznick: No. Only a single letter arrived some years ago from Jerusalem. The letter has been lost. Only the envelope remains. (takes an envelope out of his pocket and hands it to her.)
Maria: From the Land of Israel?
Poznick: Lev Antolovitch was a Jew.
Maria: So that is the reason you wanted me to learn Hebrew.
(He smiles. She studies the envelope.)
Emek Rafa’im St number fourteen, apartment six, Jerusalem.
Maria: Dear Dr. Poznick, my father has five days to live. I must go to Israel to rescue him. To hear from him who my mother was, why he gave me away, why he abandoned me. I must discover who I am.
Poznick: Go then, my little Maria, go to the Land of Israel, and I will accompany you in my thoughts and my dreams. May God be with you.
(Music. Darkness)
SCENE FIVE: BEN GURION AIRPORT
(In the dark the voice of a steward on the plane is heard.)
Steward: Ladies and gentlemen, we have just landed at Ben Gurion Airport; we wish you a pleasant stay in Israel…
(Lights up on a group of people entering through open doors. They are holding bags and cases. Singing)
How Good to Return to our Land
Pleasant…
Quiet…
Beauty…
Light…
Shadow and sun…
Heat and cold…
Magic…
Calm…
Good to return…
Oh how good to return to our land,
Oh how good to return to this place,
Oh how good to return to our land,
Soon we’ll find our very own space…
Valley…
Earth…
Desert…
Hills…
Sea…
Jellyfish on the beach…
Suntan lotion, shoulders, bodies…
Oh how good to return to our land…etc.
Humous…
Tehina…
Amba…
Spice…
What eyes she’s got – a pair!…
Shlomo Artzi…
How he sings, eh?…
Cola…
Pita with schwarma…
The Carmel Market…
The Tikvah Market…
Ten shekel…
Hey, open your bag…
Scram, idiot…
Shut up all of you…
And suddenly I heard a boom…
How good to return to our land… etc.
Pleasant…
Quiet…
Beauty…
Light…
Shadow and sun…
Heat and cold…
Hot…
Hamsin…
Heat wave…
Airconditioning…
Humous…
Tehina…
Amba…
Spice…
On Shabbat at our place…
The kids too…
We’ll barbecue!…
Oh how good to return to our land,
Oh how good to return to this place,
Oh how good to return to our land,
On Shabbat at our place.
(At the end of the song they disperse. Maria is seen. Here begins a scene in which Maria collects her baggage, then tries to find her way at the airport between the escalator and the passengers.)
SCENE SIX: MARIA IS ACCULTURATED
(Maria, baggage in hand, stands at centre stage, looks right and left as one who doesn’t know where to go. Naftali, about sixty, watches her from a distance.)
Naftali: Excuse me…
Maria: Yes, please?
Naftali: From where?
Maria: Russia.
Naftali: Waiting for someone?
(Maria shakes her head no.)
Naftali: (takes out a cellphone) Want to call someone? Relatives? Is someone waiting for you?
Maria: Jerusalem is where I need to be.
Naftali: I am going to Jerusalem.
Maria: No, yes yes, I…–
Naftali: The holiday is starting soon. Where will you have the Passover Seder? There are no buses running now. Taxis are expensive. (Draws closer, holds out his hand.) How do you do, Naftali.
Maria: (Shakes his hand) How do you do, Maria.
Naftali: (Holds her hand) My family has an inn. Clean, pleasant. My son Shmuel is the manager. You’ll get a room, not expensive but very nice. What do you say?
(Brief pause)
Maria: Very well.
Naftali: (Takes her suitcase) My father was born in Russia. At home we spoke Russian.
Maria: Vi gavriti Poruski (do you speak Russian)?
Naftali: Da (yes).
Maria: Vassya duma gavriat Poruski (does the whole family speak Russian)?
Naftali: Nyet (no).
The car is in this direction… (they exit)
INTEMEDIATE SCENE
(The Manager, Batya and Dolly enter, followed by Cherner.)
Manager: Excellent, excellent, excellent. How good to return to our Israel and I mean return. And our Cherner, so talented when he wants to be.
(shakes his hand)
I really liked your role at the airport.
Cherner: Thank you very much. (Repeats a number of gestures from previous scene. Laughs)
Batya: And I have more good news for you.
Manager: Well…
Batya: We found a way with Dolly to increase the budget.
Dolly: Leave me out of this.
Batya: You’re against the idea but you understand why.
Dolly: I don’t understand and I’m against it.
Manager: Okay, okay.
Batya: I’m talking about additional income of no less than nine thousand six hundred dollars, with more options.
Manager: What are you talking about? (Dolly mutters no) Dolly, let her talk.
Batya: My neighbour, a very nice, decent chap, his landlord is selling the apartment he rents because prices have gone so high. The landlord has given him a deadline to be out of the place by tomorrow at noon. I spoke to him and agreed that we would rent him a room at the theatre.
(pause)
Manager: (to Dolly) Just a minute, just a minute… (to Batya) How much will he pay?
Batya: Eight hundred dollars a month, plus property tax and electricity.
Manager: Fantastic. When does he move in?
Batya: Today.
Dolly: Which room are you giving him?
Batya: Well, actually there are a few options…
Dolly (to Cherner): “There are a few options”…
Batya: First, the men’s dressing room.
Manager: Where will the men change? That’s what I need now, more arguments with the actors committee!
Batya: Second, if it’s possible to clear out the costume storage room…
Manager: It’s not possible to clear out the costume storage room. Where would we put the costumes? In your house? Clear out the costume storage…
Batya: Then – Dolly’s room.
Dolly: What do you mean Dolly’s room?!
Batya: There aren’t many choices.
Dolly: What do you mean there aren’t many choices?!
Batya: Your room is the most convenient.
Dolly: My room is out of the question. It’s the room of the artistic adviser. Where will I sit? In the toilet? My room is where all the artistic consultations take place…
Manager: Dolly, it’s temporary. He’ll live there for a few months, we’ll get over the crisis and you’ll return to your room.
Dolly: Excuse me, excuse me, excuse me. This is insane. The artistic adviser’s room is the heart of the theatre. That’s where I and Gooly Ben Mosheshet sit, discuss the repertoire, make artistic decisions. Excuse me. You can’t just rent it out to God knows who.
Batya: The Hazan family.
Manager: Family?
Batya: A single father and his son. The mother walked out.
(pause)
Manager (to Dolly): Your room is the most suitable.
Batya: Habibi will put in two beds, there’s an airconditioner, the washroom is at the end of the corridor near the sales office, and they can use the actors’ shower.
Manager: Nine thousand six hundred dollars a year…
Batya: Plus options.
Manager: Fantastic. What’s more, there’s another thing that you, as artistic adviser should be pleased about: this is an excellent way to attract an audience that usually doesn’t go to the theatre.
(Dolly exits in a fury)
Manager: Not to worry. She’ll calm down.
Cherner (to Manager): Excuse me… I know this isn’t a good time… But can I be taken out of the play?
Manager: What do you mean taken out of the of the play?
Cherner: I need a break, a vacation… Can you find someone else?
Manager: Someone else? What are you talking about? A play without Cherner? What will the audience say?
Cherner: Only this one play.
Batya: What a pity, just when the play is starting to take off.
Manager: Cherner, I’ll talk to the artistic director.
Cherner: Thanks.
(Cherner exits)
Batya: What’s his problem?
Manager: Not to worry. He’ll calm down. Talk to Habibi about getting Dolly’s room ready.
(A long table set for a Passover Seder, surrounded by chairs, is brought in.
(A cell phone rings.)
Manager: Hello… We’ll meet at the sewer.
(Batya and Manager exit)
SCENE SEVEN: SEDER IN A WHORE HOUSE
(Living room in middle class home. Table set for Passover Seder. Maria and Naftali enter. Naftali holds Maria’s suitcase)
Naftali: Happy holiday.
Malka: (from outside) Happy holiday.
Naftali: The table is all ready for the Seder… (Takes her to the window) From here you can see the Old City.
Maria: How beautiful.
Naftali: Smell the pure air… Jerusalem on Seder night.
(Malka enters)
Malka: Happy holiday!
Naftali: Malka, this is Maria. (to Maria) This is Malka, my wife.
(the two shake hands)
Maria: How do you do.
Malka: How do you do.
Naftali: I invited Maria to the Seder. We met at the airport. She just arrived from Russia.
Malka: Excellent. Here, rest for awhile. You’ve come from a great distance. (offers her a chair. Maria sits down. Malka calls to Shmulik) Shmulki! (to Naftali) Go bring her a glass of borscht. (Naftali exits) Do you enjoy the Seder? Me, until I was seven I used to get so excited that the moment the Seder started I would pee in my pants.
Maria: I don’t know what a Seder is. Until yesterday I didn’t even know that I was Jewish.
Malka: Oho… You’re in for lots of surprises.
(Shmuel enters)
This is our son, Shmulki. Shmulki, this is Maria.
Shmuel: How do you do.
Malka: Shmulki manages our inn.
Naftali: (enters with a glass of borscht. To Shmuel)
Maria has just arrived from Russia.
Shmuel: Excellent.
Malka: She’ll have the Seder with us and afterwards we’ll integrate her into Israel.
Maria: I am so grateful for your warm reception. But after the Seder, I will have to leave.
Malka: Why? How leave? What leave?
Naftali: (together with Malka) Why leave?
Maria: I came here to find my father. To rescue him.
Malka: Where is he?
Maria: I don’t know. I don’t even know him, but in four days he will be murdered.
(Naftali and Shmulik exchange glances)
Malka: But it’s a holiday. Everything is closed. You won’t even find a dog on the street. Wait until after the holiday and Shmulki will help you find your father.
(Bentzi enters, a municipal parking inspector)
Bentzi: Shmulki, there’s a car out here in the no-parking zone. One of yours?
Shmuel: I don’t think so.
Malka: Maria honey, go shower because we’re just about ready to start the Seder. Naftali, show her to her room.
Naftali: Come Maria.
(Maria and Naftali exit)
Shmuel: How’s it going, Bentzi?
Bentzi: As long as I’m here, how about a quickie? Are you guys still open?
Shmuel: Yeah, sure. Right mom? He wants a quickie.
Malka: Actually I’ve sent most of the girls home for the holiday, but maybe there is still one around. (calls out) Maytal?
Maytal: (From outside) What?
Malka: Are you staying here for the Seder?
Maytal: Yes.
(enters dressed for the holiday)
My family is off to the Dan Hotel in Eilat for the Seder this year. I don’t like Seders in hotels, makes me feel like an outsider.
Malka: Bentzi wants a quickie.
Maytal: I’m all dressed up already…
Bentzi: Come on, a short quickie…
Maytal: Bentzi honey, who do you always turn up at the last minute?
Bentzi: Maytal honey, c’mon, I finish my shift in half an hour. Think of it as a gift for the holiday.
Maytal: (To Malka laughing) He’s such a doll. (thinks moment and decides) Okay, okay, come on. (Takes off her blouse, drapes it on the back of a chair. Remains in minimal dress.) Bentzi pulls out his wallet and pays Shmulik.)
Shmuel: Bentzi, keep it short.
Makla: (Maytal and Bentzi exit) Just look where she put her dress – On Elijah the Prophet’s chair…
(Sisco enters)
Sisco: Hey, what’s going on?
Shmuel: What’s new?
Malka: How are you, Sisco?
Sisco: Fine. The Seder is at our place this year so I don’t have much time. Is anyone working now?
Malka: Maytal. But she’s in the middle of a job.
Sisco: Will it take long?
Shmuel: No, it’s Bentzi, he’s in the middle of a shift.
Malka: Shmuel, where are the cokes I told you to buy?
Shmuel: In the car.
Malka: Go get them and put them in the freezer so they’ll be cold for the meal. (aside to Shmuel) And get your knife out of here.
Shmuel: Sorry, mom. Whoops… (Takes a switchblade from the table, folds it up and puts it in his pocket. Turns to Sisco on the way out) Do you want me to put it on credit?
Sisco: My salary comes in on the tenth.
Shmuel: No problem!
(Shmuel exits while entering something into a small notebook. Malka continues setting the table.)
Sisco: Tell me Malka, how’s it going?
Malka: What can I tell you? Like clockwork. Everyone screws everyone and we pile up the dough. The girls haven’t even got time to wax their mustaches. Naftali just brought reinforcement from Russia.
Sisco: Bravo.
Malka: But we’ll take it slow. So she won’t disappear on us like the girl from Moldava. So it’ll take two three days. What’s the rush. (suddenly remembers) Oy, the soup!
(Sisco slaps Malka on the rump as she exits)
Malka: That’s sexual harassment.
Sisco: Don’t worry. I won’t sue you.
(Malka exits. After a few moments Arnon enters)
Arnon: Shalom… ah… where… is there… I’m looking for …
Sisco: A girl?
Arnon: Something like that.
Sisco: They all went home for the holiday. There’s only one. Someone is with her now. I’m after him.
Arnon: I’m after you.
(Both sit. Quiet)
Arnon: There’s nowhere to park in this town.
Sisco: Where did you park?
Arnon: In a no-parking zone.
Sisco: You’ll get a ticket.
Arnon: It’s a holiday, I didn’t see a single inspector outside.
Sisco: That’s because he’s inside.
Arnon: Who?
Sisco: The parking inspector. He’ll be out in a minute.
Arnon: (stands) I’d better go move the car. I’m after you. (exits. After a few moments Shoshani enters)
Shoshani: Are you the only one on line?
Sisco: There was someone else. He went to move his car.
Shoshani: Went to move his car? That’s his problem. I’m after you.
(Benzi enters)
Sisco: Hi Bentzi, how’s it going?
Bentzi: Hey Sisco, have a happy and kosher holiday.
(Sisco exits, Bentzi exits. Arnon enters)
Arnon: Where’s the guy who was here before?
Shoshani: Just went in.
Arnon: I’m after him.
Shoshani: No you’re not.
Arnon: I went to move my car!
Shoshani: Go move it back.
Arnon: It’s my turn now. I told him I was just going to move my car. It was in a no-parking zone. I moved it and now it’s my turn.
Shoshani: Right, but you’re not going in before me! Isn’t that something?
Arnon: Look, do me a favour, I have to go in. I can’t wait. I have to go in, I’m not allowed to wait in line. I have a release from the army. It’s a medical matter.
Shoshani: No… no… no, your not going in. I’m also not allowed to wait in line. What are you talking about? I’m not allowed, even the army…
(Shoshani gets in front of Arnon)
Arnon: (pulls him back) Hey!
Shoshani: Who do you think you’re touching?
Arnon: I’m going in now!
Shoshani: Move, I tell you! (pulls Arnon back)
Arnon: Hey, who do you think you’re touching?
Shoshani: I’m going in!
Arnon: Come here.
Shoshani: Hey, who do you think you’re touching?
Arnon: I’m going in first!
Shoshani: Move, I tell you!
Arnon: Hey, get your hands off.
Shoshani: Why, what’ll you do?
Arnon: Get your hands off me.
Shoshani: Why, what’ll you do?
(Arnon grabs Shoshani’s ear)
Arnon: Get your hands off.
Shoshani: Let go of my ear.
Arnon: Why, what’ll you do?
Shoshani: Let go of my ear.
Arnon: Why, what’ll you do?
(Shoshani grabs Arnon’s balls)
Arnon: Let go of my balls.
Shoshani: Let go of my ear.
(Arnon butts Shoshani with his head)
Arnon: Let go of my balls, I told you.
Shoshani: Ouch… You shit eating prick! Asshole, shit faced mother of the Georgian who hustled your limping sister you madman. Ya…. (notices that Malka entered) Halloo Malka.
Malka: Mr. Shoshani, I would expect you to set a personal example in public places, especially you, as a member of Knesset.
Shoshani: Why always me? He doesn’t know what a line is, and you sound off at me?
Arnon: I was here first. I just went…
Shoshani: I didn’t interfere with you, don’t you interfere with me.
Malka: Out! Go home. We’re almost ready to start the Passover Seder. Go home. We’re closed.
Shoshani: Will you be open again the evening after the holiday?
Malka: The evening after right after the holiday, yes.
Shoshani: Have a nice Seder and a nice opening the evening after the holiday.
Malka: The same to you.
(Shoshani exits)
Malka: (to Arnon): Whenever he comes around – hollering. You’re new here. (Shakes his hand) Malka.
Arnon: Yes, I…
Malka: Maytal will receive you right away. I just need to call my son to sign you in and explain everything. (calls out) Shmulki! (to Arnon) We have very attractive specials now. (Shmulki enters with the cokes) We have a new customer here. What’s your name?
Arnon: Arnon.
Shmulik: How do you do. Come into the kitchen with me. We have a special now – every fifth visit you get a free ticket to the Jerusalem Theatre…
(Sisco enters)
Sisco: Have a happy and kosher holiday.
Shmulik: Happy holiday, Sisco.
Sisco: Thanks for the tickets. It was… (makes a gesture to indicate wonder)
Shmulik: Ah, you were at the theatre. What did you see?
Sisco: (tries to recall) Don’t remember… But it was… (again the gesture indicating wonder)
Sisco: (to Arnon) Enjoy, Maytal– she’s… (again the same gesture of wonder) See you.
Shmulik: (on the way out) Come to the kitchen.
(Sisco turns to exit. Shmulik and Arnon exit to kitchen.)
Malka: Sisco, honey, I hope we see you after the holiday.
Sisco: Sure, sure.
(Sisco exits while Danino enters.)
Sisco: Happy holiday, Danino.
Danino: Happy holiday, Sissi.
Malka: Hello Danino. Happy holiday.
(Danino enters with bottle of wine and Haggada –Passover prayer book)
Danino: Shalom to you Malka, happy Passover.
Malka: Happy Passover.
(Danino and Malka kiss on the cheeks. Danino places the wine on the table)
Malka: Thanks… We’re starting the Seder. Naftali! Shmulki! Maytal! Maria!
Danino: Who is Maria?
Malka: She’s new, from Russia.
Danino: Ah, Russia…
Malka: Easy, Danino, take it slow. She just arrived today.
(Maytal enters wearing the blouse she had earlier discarded)
Maytal: (to Danino) Shalom, Danino. Happy holiday…
Danino: Happy holiday of the ten plagues, May-tal.
(Shmulik and Arnon enter. Shmulik leads Arnon to Danino.)
Shmulik: Happy holiday.
(They shake hands)
Danino: I heard there’s a new Russian girl.
Shmulik: This is Arnon – it’s his first time here.
Danino: How do you do.
Shmulik: (To Arnon) This is Danino, our first client. He goes way back to when my mother was still working.
Arnon: Good for you.
Shmulik: (To Maytal, referring to Arnon): Maytal, a new client. Would you mind taking him in now?
Maytal: Gladly. (to Arnon) But you’ll have to wait a bit. I want to start the Seder with everyone… just until after plagues.
(Naftali enters)
Naftali: Aha, Danino is here so everything is fine.
(Danino and Naftali shake hands)
Danino: Happy Passover, Naftali.
Malka: Where’s Maria? (calls outside) Maria, Maria.
(Maria enters dressed in holiday finery. Her hair is damp. Everyone looks at her. Danino is overwhelmed.)
Maria! How beautiful you are.
Maria: Happy holiday.
All: Happy holiday.
Shmulik: Come, lets down.
Malka: (to Maria): You sit here.
Danino: (draws closer to Maria. Shmulik blocks him.)
Danini: Is this the Russian?
(Shmulik leads him to the other side of the table.)
Shmulik: Yes, but not tonight.
Malka: (to Maria in reference to Maytal) Maytal’s like a member of our family…
(Danino returns to other side of table, close to Maria.)
And this is Danino, an old friend of ours. He conducts the Seder for us every year.
Maria: Pleased to meet you.
Danino: I’m very pleased, Miriam.
Malka: Okay, okay, sit and we’ll start.
Shmulik: (to Arnon): Come sit with us for awhile. Maytal likes the part with the plagues.
Arnon: Gladly.
Shmulki: This is Arnon.
All: How do you do.
Danino: Before we start, I suggest that we explain to our guest, to the lovely flower from Russia, why we celebrate the Seder…
(all sing)
Slaves we were in Egypt, slaves we were, now we are free, we are free.
Slaves we were to Pharoah,
To Pharaoh in Egypt.
It seems he had no Pakistanis,
And no Chinese,
So he took us in lieu,
His contract work to do.
That’s how we became
Builders of fame.
We toiled from dawn to night,
With bricks of mud and straw,
We had no labour rights,
For us there was no law.
Our lives were sad,
Bitter and sad,
For we simply were,
Foreign workers there,
Only foreign workers there.
Maria: Foreign workers?
Maria, this lesson we remember well,
We will remember it forever:
Foreign workers – not us, never!
The Pakis can do it just as well.
Years of misery,
Years of pain,
When we wanted out,
‘Closure’ they’d shout
But in the end,
The plagues were sent,
Frogs did rain
The firstborn slain.
Then they asked for disengagement:
Get out, halt the plagues, get out,
Get out, get out, get out.
So what do we learn from this tale?
To recall we must never fail,
There are nations – not ours of course,
That understand only force.
Pharaoh’s gang,
Drowned in the sea.
With Miriam we danced and sang,
To celebrate,
Our happy fate,
And tonight we have
The Seder plate.
(During the song, Danino aggressively tries to pull
Maria outside and Shmulik wards him off, continuing to dance and sing with everyone.)
(At the end of the song)
Slaves we were and now we are free, we are free.
(All seat themselves at the table. Maria seats herself last, slowly)
Danino: We will now drink the first cup.
(Raises his cup. Everyone opens their Haggada and starts looking for the place.
Maytal: How did we get to first cup already?
Danino: Here we are ready and prepared to carry out the commandment of the first cup. Blessed art
Thou O Lord our God King of the universe who has created the fruit of the vine.
All: Amen!
(All drink. Danino pours himself another cup and drinks it up.
Danino: And another cup!
Malka: Another cup?
Danino: A toast to Miriam. (drinks) Miriam! I am eager to hide my afikomen matza in you!
Maria: (rises, somewhat confused) What is the meaning of afikomen?
Shmulki: An ancient Jewish custom…
Danino: (Cuts him off. Drinks straight from the bottle. Draws closer to Maria, still holding the bottle.)
I’ll explain to you what an afikomen is.
Maytal: Danino, come to Maytal. You can hide your whole matza in me.
Danino: Get away from me! I want the Russian!
Shmulik: (pulls him away) Come here. (Pulls him to end of room.) Do you want her to run away?
Maria: I must leave.
Shmulik: (comes to her side to calm her) You can’t leave.
Maria: Where is my suitcase?!
Shmulik: You don’t get up in the middle of a Seder and leave.
Maria: I request my suitcase, please!
Shmulik: All is safe, sweetie, not to worry. Just work for a few days and you’ll get your suitcase back.
Maria: What do you mean ‘work’? I cannot remain here. I told you, I must find my father.
Danino: (drawing closer) Come to daddy, honey…
Shmulik: (to Danino) Leave her alone.
Malka: (aside to Shmuel) Lock her in the upstairs room.
Shmulik: Alright Maria, come with me. I’ll give you your suitcase. (Exits with Maria)
Malka: Everything’s fine. Let’s continue.
Maria: (from outside) What are you doing? Let me out. Let me out… (knocks are heard)
Malka: (begins singing) Had you taken us out of Egypt and not given us the Torah, it would have been enough…
All join: Dai dayenu, dai dayenu, dai dayenu…
(pause)
Maria: (from outside) Let me out
(dark)
SCENE EIGHT: AFTER THE WHORES’ SEDER
(The Manager sits at the Seder table. Pause)
(Gooly enters)
Gooly: You called me?
Manager: A Passover Seder in a whore house… (rises and tries to catch him) I’m gonna kill you! I’m gonna kill you now!
Gooly: (escapes as if in fright from the table) What, what did I do? What do you want from me?
Manager: A whore house? A Russian girl arrives in Israel and you take her to a whore house?! (Batya enters)
Batya: There’s another problem. Dolly refuses to move out of her room. She tied herself to the file cabinet with a bicycle chain.
Manager: There are shears in the storage shed. Cut the chain and get her out of the room.
Batya: Me?
Manager: You want me to do it? She’ll sue me for sexual harassment.
Batya: But how can I…
Manager: Batya! With determination and sensitivity. (Batya exits, to Gooly) I’ll show you a whore house.
(A chase ensues which ends with Gooly under the table.)
The idea was to show the beautiful Land of Israel, so you show me a collection of pimps and…
(Gooly peeks out from under the table. Angrily)
Gooly: Excuse me, excuse me, okay. Did I invent something?! Isn’t it like this? Shopping malls?! That’s all we have here? Anyone who thinks that I’ll deny my truth for a few miserable pennies is making a big mistake, a very big mistake. Forget it. I’m an artist…
Manager: (removes a shoe with the intention of throwing it at Gooly) Artist!
Gooly: …an artist, understand? No one tells me what to do.
(Gooly again ducks under the table and continues from there. Only his voice is heard)
Gooly: Our role in the theatre is to reveal the truth, reveal reality, even if it hurts, even if it’s tough for the audience to accept (Batya crosses stage with shears) …even if it isn’t nice.
Manager: (to Gooly who is under the table) Get out!
Gooly: (stands on other side of table) We are soldiers in the army of truth, and we are fighting for our very lives, fighting bloody battles in the forests of hypocrisy and lies of a corrupt and rotten society.
(brief pause. All of a sudden the Manager grabs a bottle from the table and again starts to chase Gooly who flees.)
Manager: An innocent girl arrives in the Land of Israel, a Jew picks her up at the airport, a Jew… (calls outside) Avinoam! (Avinoam enters, stands beside Manager), a Jew old enough to be your father, or mine… (to Avinoam) thanks… (Avinoam exits) He takes her to his family, all of whom, every last one of them, earn their livings from one thing – white slavery. Is there no high-tech in this country?! I ask you –no high-tech? No industries? No volunteers? Tell me, where do they produce “Mai Eden” (mineral water)? In China? Norway? Where? We could have been sponsored by Mai Eden. But no. You have to show a whore house. Who’s gonna sponsor us now? The Alperon crime family?!
(from outside Dolly’s kicks and screams are heard: Leave me alone, leave me alone, fascists!
Batya: Dolly, please, you’re only making things worse.
Batya enters dragging Dolly who is hooked onto a chain attached to a file cabinet)
Dolly: (screams at the Manager) Shame on you. Shame on you.
Manager: Dolly, I’ll talk to you later.
Dolly: A Jew doesn’t throw another Jew out of his room.
Manager: Batya, put her up in the wardrobe room.
(they exit)
Manager: Now, listen to me and listen carefully! Go and take that poor girl out – what’s her name?
Gooly: Maria:
Manager: Go and take her out of your little whore house and find her a real Israeli family, a decent, down to earth family so that the audience can say – these are the kind of Jews we know, that’s how we look, this is Israeli theatre, I’m proud to be a subscriber to this theatre!
(calls outside)
Cherner!
(Cherner enters)
Call the actors please.
Cherner: Have you found a replacement for me?
(pause)
Gooly: Replacement?
Cherner: He didn’t tell you?
Manager: Cherner, I understand what’s upsetting you. We’re changing the play.
Cherner: Changing?
Manager: Changing, changing. Altogether different. And now the actors.
(Cherner looks at him doubtfully and exits)
Gooly: A replacement?
Manager: Yeah, he asked for a replacement. What do you think? An actor like Cherner wants to act in plays like yours? (to the actors) Come on in…
(the actors enter, take chairs from around the table and seat themselves)
Manager: (to pianist) Play…
(begins to sing The Winners’ Song)
The Winners Song
I tell you one and all,
Writing talent’s sublime,
Acting talent is fine,
Important overall.
But of this I’m sure, I am,
Neither’s worth a damn,
Just shove them up my ass,
On both of them I’ll pass.
That’s my point of view,
That’s what I believe,
This I know is true,
This we can achieve:
The only talent that counts,
The only one we need,
Is the talent to succeed,
The talent to succeed
The talent to succeed
Chorus:
I just want success,
A winner nothing less.
Gooly:
Culture, truth and quality?
Manager:
These aren’t my reality.
I want the box-office to explode,
No matter if the critics implode,
I want the crowds to clap and shout,
I can’t take another drought.
Chinni and Gooly:
Shakespeare, Chekhov and Moliere?
Manager:
They are welcome to go elsewhere.
I want success! Nothing less!
Actors:
I wanted to act here,
Macbeth or King Lear,
To say at last like Hamlet,
“To be or not to be”.
Manager:
But you have to admit:
Hamlet and also King Lear,
They’re neither worth a shit,
Unless we have a hit.
Do you remember Ben-Itai?
Actors:
An actor superb!
Cherner:
Also director!
All:
His plays always had a certain magic,
His plays were superb, both comic and tragic…
Gooly:
Bears and princes were on stage.
Gooly and Chinni:
The critics called him “King of the Age”.
He always created magic,
Both comic and tragic.
Manager:
Great great, but one thing’s clear,
Needs to be said loud and clear:
A star he never became
That is, I mean to say,
The public didn’t know his name…
That’s why we need to have a success.
Gooly:
Just a success?
Manager:
Just a success, nothing less.
Gooly and Cherner:
What about acting, directing and depth?
Manager:
No no, that won’t do anymore.
All:
Content doesn’t count anymore,
He wants success, nothing less.
Manager:
I want the box office to explode,
No matter if the critics implode,
I want the crowds to clap and shout,
I can’t take another drought.
All: (breaking in)
That’s the only thing he wants.
Gooly:
Shakespeare, Chekhov and Moliere?
Manager:
No problem, they can go elsewhere.
All:
If that’s what’s happening here today,
I don’t need another role to play.
Manager + All:
I only want success,
Nothing, nothing less.
(cellphone rings)
Manager: The sewage pipes. (answers, whistles and exits)
(enter Batya, Hezzi and Robby)
Batya: As I was saying, here is the shower (points to right) and here’s the room (points left). I see that the child is somewhat confused.
Hezzi: He’s under a lot of pressure…
Batya: I see, well, it’s obvious… This must be traumatic for him.
Hezzy: What can I tell you Mrs. Batya, they’re throwing us out of the apartment from one day to the next…
Batya: Yes, that is traumatic. I want to introduce you to the actors in our ensemble. (to the actors) This is Mr. Hazzan…
Hezzi: Hezzi.
Batya: Hezzi was forced to leave his home and at the last executive meeting we decided to come to the aid of him and his son. The Hazzan family will be living for awhile in Dolly’s room. I’m sure we are all delighted to be able to take some positive community action and that we’ll welcome them with open arms in their difficult situation.
(pause)
Thank you and good luck to all.
(she shows him the way out and Hezzi and Batya exit)
Hezzi: Robbie, this way (Robbie exits)
Gooly: And now, a room in, ah… in a whore house.
(actors set up next scene on stage)
SCENE NINE: BEN MOSHESHET RESCUES MARIA
(Dramatic music. A room in the whore house. Maria sits on the bed. In the window Gooly Ben Mosheshet appears.)
Gooly: (whistles) Come here. I’m getting you out of here.
(Maria is uneasy)
Maria: Who are you?
Gooly: My name is Gooly. Gooly Ben Mosheshet. Nice to meet you. Come on. (His head disappears. Pause. He returns.) Well?
Maria: What do you mean? Where to?
Gooly: I don’t quite know yet. There are changes… in the plot… it doesn’t matter… The important thing is to get you out of here.
Maria: I don’t believe you, any of you.
Gooly: Hold on a minute, what is this ‘any of you’? I’m an artist. What, are you comparing me to those pimps? Never mind, we won’t go into that. (climbs over sill and enters room) What is important is to get out of here fast. This scene is taking too much time. (attempts to take her hand)
Maria: Don’t you dare touch me.
Gooly: What is this, what’s wrong with you, what are you doing? I’ve come to rescue you.
Maria: I don’t believe you.
Gooly: Okay, okay. Fine. You don’t believe me. That much is clear. Why should you believe me? They hurt you, cheated you, you’ve lost your faith in people. In… (to audience) Actually an interesting character. Fine. Wait here. I have an idea. I’ll be right back.
(He leaves by window. Maria begins to sing.)
What the future holds I cannot know,
(Hezzi and his son enter stage, towels in hand. She continues to sing without noticing them.)
But my heart does whisper and overflow,
It trembles, it tosses to and fro,
Tells me something is about to occur.
Hezzi: Robby, I think it’s this way. (sees Maria and signals to Robby to be silent)
(Batya enters after them)
Batya: Mr. Hazzan, Mr. Hazzan.
(the two halt)
Not through here, Mr. Hazzan. This is the stage. Around the other side.
(Leads them out, they exit. Maria continues singing.)
(Gooly again enters through the window; behind him – Poznick.)
Gooly: Maria!
Poznick: Maria!
Gooly: Here is Dr. Poznick, Maria!
Maybe now you’ll see,
Maybe now you’ll trust me…
(But Maria cuts him off, amazed to see Poznick.)
Maria: Ho, Dr. Poznick! Sergey Ivanov!
What are you doing in the Middle East?
What are you looking for in this street?
Is it really you Dr. Poznick?
Poznick: Indeed it is me, Dr. Poznick!
Maria: Is it really you, Dr. Poznick?
Poznick: Oh yes it is me, Dr. Poznick!
Maria: Tell me, tell me, Sergey Ivanov!
Poznick: Maria!
Darling, amazed child!
It’s only a dream, darling child!
And I before you stand,
An image in dreamland.
Maria!
Suspicious child and sad,
Trust the lad…
His intentions are true,
He means to rescue you,
To rescue you –
Gooly: Maria, don’t fear
Danino and Shmulki, my dear!
Ah, I’m falling in love, Maria!
Like a knight in legends of olden days,
Maria, my heart for you is ablaze.
Suddenly I know it, Maria
Suddenly, now,
This very day…
Poznick: The lad is in love with you, Maria…
Maria: He’s in love? Just like a knight?!
In this land? In the Middle East?
Poznick: It may be strange – yet it may be right…
But there are times when it’s for the best!
Maria: I don’t love! I don’t want!
I haven’t a drop of faith anymore,
They want to turn me into a whore.
Gooly: O my love, O my love –
Just listen a moment to me my dove…
Maria: Let him declare! Let him beg! Let him plead!
I won’t believe! Or my name isn’t…
Gooly: …Maria!
Listen this once, Maria!
I’ll get you out of here,
Whenever you want, my dear
Maria –
Your fate to mine forever is bound,
For without you the play will run aground!…
Maria and Gooly:
What the future holds I cannot know,
But my heart does whisper and overflow,
It trembles, it tosses to and fro,
Tells me something is about to occur
Maria and Gooly:
When will love come at last, when will it come?
Dr. Poznick: When will I return at last to my Moscow clinic, my home?
All: When will love come, when will love come,
When will love come when?…
(at the end of the song, Poznick exits through the window. Gooly and Maria remain)
Gooly: Now do you believe me?
(pause)
Come on.
Maria: Where are we going?
Gooly: (embarrassed) I haven’t the faintest idea.
Maria: (pulls the envelope out of her pocket) Emek Rafaim St. 14.
Gooly: That’s the next scene.
Maria: (excited) What?
Gooly: Emek Rafaim St. 14. Not to worry. There’s a wonderful family there. Come on. (he helps her climb over the window sill. Shmulik enters)
Shmulik: Hold on, hold on! What’s going on here?
Gooly: Don’t be afraid, Maria. I’ll handle him. Emek Rafaim 14, we’ll meet there. (Maria disappears out the window. Gooly turns to Shmulik) What happened? You’re angry? I took your heroine away. What are you gonna do to me? (climbs on the window sill)
I invented her.
(disappears out the window. Shmulik goes to window, looks down and turns to exit. Lights out)
SCENE TEN: CRAZY FAMILY
(Apartment: couch, coffee table, armchair. Mother – Tzvia, daughter – Reuvena, friend – Rafael. All are preparing living room for a party: hanging balloons, cleaning, etc.)
Reuvena: (on the ‘phone) Emek Rafaim St. 14, Leon. What’s wrong with you? You’ve been here a thousand times!
Tzvia: (with feeling) Hang up the ‘phone, Reuvena!
Daddy will be here any minute!
Rafael: (urgently) We need more balloons!
Tzvia: (to someone o/s) Nadav, bring more balloons!
Reuvena: (into ‘phone) Leon, I can’t talk now. Get here as fast as you can because Daddy is supposed to be here any second. (hangs up) He’s always late, that Leon.
Rafael: Well what do you expect? He works hard.
Reuvena: Where does he work?
Rafael: At the Mai Eden mineral water plant.
Reuvena: He better not arrive together with Daddy and ruin everything. Tell me, mommy, are you sure Daddy doesn’t suspect anything?
Tzvia: Of course not. He doesn’t know a thing.
Rafael: I spoke to him this morning and he didn’t say a thing.
(Nadav enters with package of balloons)
Nadav: I brought more balloons. Mommy, where’s the scotch tape?
(The doorbell rings. Everyone freezes)
Tzvia: (In a strained voice) That’s him!
Rafael: (laughing and with strained voice) Hide everyone, fast!
Nadav: (laughing and with strained voice) Hide, get down!
Reuvena: (laughing and with strained voice) I’m scared…
Nadav: (on way out to the door with evident satisfaction) Boy, are we nuts!
Tzvia: We’ll yell ‘surprise’, but only when I give the signal. (exits)
Rafael: I’m dying to see his face! What’s the signal?
Reuvena and Tzvia: Sshh! Quiet!
(Door opens and closes, Nadav returns with Maria)
Nadav: It’s not Dad.
(All leave their hiding places)
Tzvia: (to Maria) Hello…
Maria: Hello. Have I arrived at apartment six in Emek Rafaim Street 14?
Reuvena: Yes…?
Maria: My name is Maria and I require your assistance – (holds her head and sways) Ah… my head is spinning…
Nadav: (brings a chair, speaks with concern) Have a seat, please…
Tzvia: Reuvena, bring her a glass of water.
(Reuvena exits)
Maria: I am searching urgently for my father, and I believe that here I will discover his whereabouts.
(Reuvena enters with a glass of water)
Reuvena: Drink some water.
Maria: Thank you kindly for I am indeed thirsty.
(Doorbell rings)
Reuvena: (stops near Maria’s outstretched hand without giving her the water) It’s Daddy!
Nadav: Everyone! Hide!
(Reuvena runs with the glass of water and hides with all the others. Maria is left in the middle of the living room looking around in confusion)
Maria: What? – Why – ?
Tzvia: (returns, takes Maria to hide) Sshh!
(everyone hides. doorbell rings again. Nadav emerges)
Nadav: Someone should open the door.
(all emerge from hiding places)
Reuvena: I’ll open it. (exits)
Maria: What is happening?
Rafael: Surprise party –
Nadav: Sshh, silence!
Reuvena: (returning with Leon who holds a camera)
It’s not Daddy, it’s Leon.
Leon: Congratulations, congratulations. I brought a video camera to record the event.
Tzvia: Leon, what kind of friend are you? Why do you always have to be late?
Leon: Me, late?
Reuvena: No one comes late like you do, Leon –
Rafael: You’ll even be late for your own funeral.
Leon: I got news for you, I’m not going to my own funeral. I’ll send you instead. (all laugh)
Maria: May I beg your pardon that I impose myself upon you, but I need to find my father. His life is in danger. (pulls out the letter) This letter was sent by my father from this apartment some years ago.
Tzvia: What’s your father’s name?
Maria: Lev Antolovitch Chorney.
Tzvia: Lev Antalovitch Chorney. Don’t know him.
Nadav: Neither do I.
Reuvena: I don’t either.
Rafael: I know him.
Maria: (excited) Indeed?
Rafael: He’s a good friend of mine. This morning we had dinner together.
Maria: Oh God in Heaven! Thank you, thank you God. Where is he now?
Rafael: Just fooling. I put one over on you, eh? I have no idea who he is.
(all burst out laughing)
Leon: Rafael, Rafael, aren’t you ever serious?
Maria: So why did you say – ?
Rafael: I was joking, it was just a joke. (hugs Maria) You fell for it. I really pulled your leg.
Leon: Rafael, you’re nuts, you’re out of your mind!
Nadav: You’re a real wacko!
Reuvena: (to Maria) Everyone calls us the jolly family.
Rafael: (turning serious) But I bet I know who does know him for sure.
(everyone turns serious)
All: Who?
Rafael: Aaron.
All: Right.
Tzvia: (to Maria) My husband.
Leon: For sure. If your father lived here once, Aaron knows him. He has a phenomenal memory.
Maria: And where is he to be found?
Tzvia: He should be here any minute. The surprise party is for him. He turns seventy today.
(cellphone rings, Nadav answers)
Nadav: Hello? (covers the mouthpiece) It’s Dad!
(all run to hide) On the ‘phone!
(all halt in their tracks. Nadav tries hard not to laugh)
What… No, I’m not in Jerusalem. I’m here, in my apartment, in Holon. (all try hard not to laugh) So how are you doing? Where are you…? (whispers to others) He’s on the way, should arrive any minute…
(start to hide and come back)
(into ‘phone) So listen, maybe I’ll come visit tomorrow…
Maria: (signals to him. Nadav remembers)
Nadav: Tell me, Dad, do you know someone by the name of…
Maria: Lev Antalovitch Chorney.
Nadav: Lev Antalovitch Chorney? Really? (to Maria)
He knows him.
Rafael: I told you.
All: Sshh
Nadav: (to ‘phone) Lived in our apartment? (to Maria) He lived in our apartment eighteen years ago. I can’t hear you. You’re breaking up… Are you in the hallway? (signals everyone to hide) Call me when you get home. Bye… (shuts ‘phone) He’s on the way up!
Maria: Forgive me, he really knows my father personally?
Nadav: What… (emerges from his hiding place to pull her down) Now we need to hide.
(All hide, Leon under the table. Maria remains standing at centre stage. Nadav shoves her into Reuvena’s and Tzvia’s hiding place.)
Nadav: (to Reuvena) Let her in, let her in.
(Nadav hides Maria while Reuvena looks for another spot. Nadav tries to crawl under table)
Leon: I’m here. I’m here.
Nadav: Oops. Sorry, sorry.
(Reuvena goes to hide behind the bureau where Tzvia and Rafael are)
Tzvia: (to Rafael) Let her, let her.
(Rafael emerges and tries to get under the table where Leon is)
Leon: I’m here, I’m here…
Rafael: Oh, sorry, sorry. (He hides out on the balcony)
Tzvia: (to Nadav) It’s no good there, come here.
(Tzvia gives her place to Nadav and looks for another. Tries under the table.)
Leon: I’m here. I’m here.
Tzvia: Oh, sorry, sorry.
(Tzvia races around the room, tries the balcony)
Rafael: I’m here, I’m here.
(Tzvia returns to her place behind the bureau, and Nadav returns to his former spot. Brief pause. Doorbell rings.)
Nadav: (from his hiding spot) The key is inside the lock. He can’t open the door.
Reuvena: (from her hiding place) Someone should let him in.
Nadav: Go ahead, open the door.
Reuvena: You go! I’ll laugh!
Nadav: I told him I’m in Holon.
Rafael: I’ll go.
Leon: No! You don’t live here. He’ll suspect right away!
Rafael: Right!
(doorbell rings)
Tzvia: (emerges) I’ll go. Hurry, hide!
(everyone hides)
Tzvia: (walking towards door) And wait for my signal. (exits)
Rafael: (sticks his head out) What’s the signal?
All: Ssshh!
(Tzvia and Aaron from outside – “hello”, “hello”, enter)
Tzvia: Aaron, a kiss.
Aaron: Is there anything to eat?
Rafael: (sticks his head out) Supri – (realizes he’s the only one, quickly hides again. Aaron turns, doesn’t manage to see Rafael.)
Aaron: Has something happened?
Tzvia: No, nothing, why?
(Aaron and Tzvia stand looking at each other, while Tzvia snaps her fingers, hits herself on the thighs, waves her hands above her head.
Tzvia: Idiots, now!
(Everyone jumps from the hiding places – while Leon takes pictures.)
All: Surprise!
(Aaron falls flat on the floor while everyone is singing “Happy Birthday to you”.)
Reuvena: (bends over him) Daddy?
Tzvia: What happened… Aaron? Aaron?
Reuvena: Ambulance! Call an ambulance!
Maria: (Draws close to Aaron) Let me, I’m a registered nurse… (kneels near him)
Leon: (photographs Aaron lying on the floor) Aaron? What happened to you?
Nadav: (hysterical) Dad. What have we done to you?! Good God! We’ve killed daddy!
Tzvia: (weeping) How? Why is this happening?
Reuvena: For God’s sake, call an ambulance!
Maria: (from her place beside Aaron. She is almost inaudible) He is alive. Listen to me, he has a pulse.
Rafael: (talking on cellphone) Excuse me, we need an ambulance at Emek Rafaim 14, apartment six. It’s an emergency.
Nadav: (hysterical) I killed my father! I want to die! I want to die! (runs outside continuing to scream)
Rafael: An ambulance is on the way.
Reuvena: Give him some water…
Rafael: I’ll bring water. (turns to exit)
Tzvia: Water! Water!
Reuvena: Water! Water!
Rafael: (on the way out, looks off stage and sees Nadav) Nadav, no!
(Nadav enters with a bottle, hysterical) I don’t want to live! I want to die!
Rafael: That’s a bottle of bleach! It’s poison!
Tzvia: Nadav! Give me the bottle.
Leon: (snaps a picture of Nadav) Don’t drink that! Nadav…!
Reuvena: Nadav, don’t do it.
(Nadav tips the bottle to his lips to drink; everyone screams)
Tzvia: Nadav… No…!!! That’s not healthy. You’ll injure yourself for the rest of your life. Nadav, I beg you, you’ve already drunk enough.
Leon: (continues photographing) Nadav! Don’t drink that. It’ll burn your insides.
Reuvena: Nadav! Remember when you wanted to jump off the roof and I convinced you that life was beautiful, remember…?
Rafael: Noooo.
(Nadav falls back into a chair, looks at the bottle of bleach as if disappointed. Tzvia takes the bottle from him, examines the label, shows it to Reuvena. Suddenly, Nadav starts to flail, distort his face, emit strange sounds, roll his eyes – in short, to perform as if in death throes.)
Tzvia: Pour water on him!
Reuvena: Not water, milk, only milk!
Rafael: We should call the bleach company!
Maria: Upon my soul, what is going on here?
(During his energetic death dance, Nadav hugs Rafael to the point of choking him.)
Tzvia: Water. (brings a glass) I have water.
Reuvena: Pour it on him.
Tzvia: I’m pouring.
(the water sprays all over him Rafael)
Rafael: Not on me…;
(Nadav releases Rafael and continues his death dance until he collapses.)
(Nadav, lying on the floor, starts to tremble)
Tzvia: Nadav my son. (holds his hand, starts to tremble herself)
Reuvena: Nadav…! (Starts to tremble)
Rafael: (holds Reuvena from behind, begins to tremble) Reuvena.
(Nadav emits a final scream, Reuvena pulls him to his feet; he stands and begins to laugh.)
(Silence. Shock)
Nadav: Dad, get up.
Tzvia: What?
Reuvena: What’s going on here?
Nadav: We pulled a good one on you! Ha! Just a joke.
Aaron: You bought it, ha!
Leon: I don’t believe this! They fooled us!
Rafael: Whew! We sure bought it!
Tzvia: You’re not normal, you two…! I have to ‘phone my husband and tell him what’s going on here!
Maria: Your husband? Isn’t Mr. Aaron your husband?
(All laugh. – “Yeah right, her husband!”
Nadav: She’s not really our mother. She’s an exchange mother. She’s from Yeruham. We’re in a TV reality show called ‘Exchange Mother’. (calls outside) Benny! Come on in!
(A TV director enters)
Benny: Great material, guys, keep on going.
Maria: Everything is a TV programme?
Nadav: Everything is on camera.
Benny: (to Maria) There’s a camera, there’s a camera, and there’s a camera… (waves outside) Tuchler, give me a close-up of her amazement.
Maria: Strange, how will I know what is real and what isn’t?
Nadav: Everything is real.
Rafael: (to Nadav and Reuvena): Not quite. Aaron’s heart attack wasn’t real. That was a joke.
Tzvia: Right, but the joke was real.
All: Right.
Benny: I’m going to take this material to the editing studio – Great, gang, it came out really funny…
Rafael: I think I’m blocking your car. I’ll go down with you.
Reuvena: I’ll go down with you too. I left Daddy’s gift in the car. I’ll be right back.
(Benny, Rafael and Reuvena exit. Leon follows. Tzvia, Nada, Aaron and Maria remain on stage)
Tzvia: I’ll go get the cake –
Maria: (to Aaron) Pardon me, Mr. Aaron. Your son spoke to you earlier on the ‘phone. You said that you know my father, Lev Antalovitch Chorney. Is that the case, or was that too a prank, a jest?
Aaron: Of course, I know him very well.
Maria: Is that indeed so?
Aaron: Nah! Just a joke. Never heard of the guy.
(All laugh. Maria stands trembling with fury.)
Maria: Forgive me! Forgive me!
(All are silent)
Stop this crazy madhouse! Have you no feelings! Are you really so cold-hearted? I am not a prank, not a jest! I have come for help! My father’s life is in grave danger! I came from Russia to save him and now, for the last time, I ask: do you know him? Answer me yes or no!
(pause)
Tzvia: She’s right. We’ve gone too far. Maria is in trouble. Aaron, tell her now please if you know the name Lev Antalovitch Chorney.
Aaron: The answer is yes, I know him. He used to live here, in this apartment, eighteen years ago. He was an actor in a theatre here in Jerusalem.
Tzvia: Is that the actor you always talk about?
Maria: An actor in a theatre in Jerusalem… Perhaps you can tell in which theatre?
(Hezzy enters, in his underwear, a towel around his neck.)
Hezzy: Excuse me, we can’t get into our room. Robby, over here, there are people here. (Robby enters in short pants and a bathrobe.)
(Everyone stops and looks at them.)
Batya: (to Hezzy) Mr. Hazzan, again on stage? I asked you…
Hezzy: Batya, honey, someone’s gone into our room, locked the door and left us outside, after our showers, with our what’s its name hanging out.
(Manager enters)
Manager: Excuse me! Could you please get off the stage?
Hezzy: Where to? Our door is locked.
Manager: What do you mean locked?
Robby: Someone is in there. Some crazy woman screaming.
Manager: (to Batya) Crazy woman… Where’s Dolly?
Batya: Locked in the wardrobe room.
Manager: Locked? You call that locked? She got out, went back to her room and locked the door. Come on. (turns to exit)
Hezzy: (to actors) Hey guys, sorry for the interruption.
(Manager, Batya, Hezzy and Robby exit)
Manager: (steps back) Hezzy, please! (to actors) Hey guys, sorry for the interruption. (leads Hezzy out)
Maria: (to Aaron) You said my father acted in the theatre – (doorbell rings)
Tzvia: Who can that be?
Maria: Perhaps you can tell me which theatre that might be? (exits)
(Tzvia and Gooly enter)
Gooly: (notices Maria) Maria!
(they hug)
Maria: Gooly! This is Aaron.
(Aaron and Gooly shake hands)
Gooly: Gooly Ben Mosheshet.
Aaron: Nice to meet you.
Tzvia: Tzvia.
(Gooly and Tzvia shake hands)
Gooly: Nice to meet you.
Maria: Aaron knows my father. He says that he is an actor in a Jerusalem theatre.
Gooly: Which theatre?
Aaron: The Khan Theatre.
Gooly: What? I myself work at the Khan. What is your father’s name?
Maria: Lev.
Gooly: Lev? I don’t know anyone called Lev. Maybe he left before I started working there. I have an idea. In the artistic adviser’s office there is an album with names and pictures of all the actors and their resumes. Let’s go to the theatre and find him.
Maria: Oh, what feelings suddenly overwhelm me…
Gooly: Let’s to, to the theatre.
Maria: Thank you.
(Maria and Gooly exit. Aaron and Tzvia wave goodbye.
Aaron: Goodbye Maria, goodbye…
Tzvia: Good luck, Maria… (turns to Aaron) Happy birthday, Aaron.
Aaron: Thank you, Tzvialeh.
(they hug)
(Shmulik enters, accompanied by a threatening musical chord.)
Shmulik: Hello, the door was open… nice to meet you, Shmulik. I am looking for a Russian girl called Maria…
Tzvia: She just left. For the Khan. The theatre.
Shmulik: Ah, good. Thanks. Thanks.
(exits. Dark)
SCENE ELEVEN: IN FRONT OF THE ARTISTIC ADVISER’S DOOR
(Door to Artistic Adviser’s office. Door is closed. In front of door are the Manager and Batya. Hezzy stands to one side, in underwear, Robby beside him in short pants and robe. Manager knocks on door.)
Manager: Dolly, do you hear me? (pause) Dolly. (pause) Dolly, I beg of you to be reasonable and do the reasonable thing. (pause) Dolly.
Dolly: (from inside) What do you want?
Manager: Come out and we’ll talk like two adults.
Dolly (from inside): I have nothing to come out for and nothing to discuss. Look at what they did to my office, the two pigs.
Hezzy: What is she talking about? Pigs?…
Manager: Dolly, I promise you we’ll settle everything and you’ll get your office back and… We made a mistake. It happens. I apologize, in the name of the theatre.
Hezzy: Hold on, what do you mean she’ll get the room back? We paid a year in advance.
(Manager takes Hezzy aside)
Manager: (whispering) Can’t you see we’ve got a super emergency, Hezzy? Do I have to explain to you what’s going on? We have a crazy woman here, a woman who has gone off her rocker.
Dolly: I’m crazy?… I’m off my rocker?!! I’ll give you crazy!!!
(from inside loud sound of breaking glass is heard)
Manager: (Shocked, to Hezzy) What was that? What did you have in there? A vase?
Hezzy: (to Robby) Robby, what was that?
Robby: Look, Daddy, water.
(from under the door water flows out)
Manager: What did you have there, a vase?
(door opens, Dolly’s hand is visible. She tosses out a small goldfish that falls on the floor. Door closes. Robby leans down and picks up the fish.)
Robby: She broke the aquarium. Look daddy, Lassy.
Hezzy: She broke the aquarium. She murdered the boy’s fish.
Manager: (shaken up, pulls out his wallet) Here, please, buy him a new aquarium. We’ll compensate you fully. (offers him a bill)
Hezzy: What are you giving me here?
Manager: Sorry, I didn’t mean to insult you. I thought you should be reimbursed.
Hezzi: A hundred shekel?
Manager: No?
Hezzy: A hundred shekel?
Manager: So how much?
Hezzy: The heating element alone costs a hundred and fifty.
Manager: How much?
Hezzy: (to Robby) Robby, show him the fish.
(Robby shows the Manager the fish)
You know how much a fish like that costs?
Manager: How much?
Hezzy: And that’s without taking into account the boy’s anguish.
Manager: How much?
Hezzy: To him the fish are like the room to the nut.
Manager: How much?
Hezzy: Three hundred and fifty shekel.
Manager: This one little fish?
Hezzy: You think it goes by size?
Manager: How many were there?
Hezzy: Two couples.
Manager: A thousand four hundred shekel?
Hezzy: And the aquarium?
Manager: How much?
Hezzy: Another thousand four hundred. We bought it for the boy’s bar-mitzva.
Manager: Two thousand eight hundred.
Hezzy: And the heating element.
Manager: Two thousand nine hundred and fifty.
Batya: (at the door, knocking) Dolly, do you hear me? (pause) Dolly, do you hear me? (pause) Dolly do you hear me? (pause) Dolly do you hear me?
(to the Manager) She doesn’t hear me… (very quietly) she’s sick in the head.
Dolly: (from inside the room) With you, Batya, I’ll deal separately. Scumbag!
(Batya and the Manager look at each other with surprise and fear)
Manager: (no voice, only his lips move) She hears everything.
Dolly: (from inside) Everything, I hear everything, every word.
Batya: Dolly, you can ask Habibi…
Dolly: (from inside) I refuse to negotiate until she gets out of here.
Manager: Dolly, your doing a great injustice to Batya.
Dolly: (sings) La donna mobile…
Manager: Now… Dolly, I ask you, I beg you… (Dolly continues singing. Suddenly he gets an idea. Winks to Batya.) Batya, I’m asking you to leave the premises.
Batya: (winks back) Okay, okay. Bye.
(Stomps her feet as if walking away and then quietly stands beside the manager)
Manager: There, she’s gone. Do you want to come out now?
Dolly: She’s gone?
(Batya and Manager wink at each other)
Manager: Yes, yes, gone.
Dolly: Can I speak openly now?
Manager: Of course. No one can hear us.
Dolly: Thank you. Batya, I would like to know why you dance naked every night with Arabs in the Shabbat Square?
Batya: Pardon me –
(the Manager doesn’t shut her up in time. Batya realizes she has been duped)
Dolly: Gone, ha? Two cheats, crooks! Behold! This is what the management of a repertoire theatre looks like!
Hezzy: What about the money for the aquarium.
(Gooly and Maria enter from the audience)
Maria: This is the Khan Theatre?
Gooly: Oh-oh, we’re in the middle of a performance. Never mind. Let’s go in.
(Takes her hand and leads her quickly to the stage. The characters on stage look at them. Gooly and Maria go up on stage.)
Manager: What’s going on. Who is this?
Gooly: This is Maria. Remember?
Manager: Maria, yes, of course (shakes her hand) a lovely character… This is Mr. Hezzy Hazzan –
Gooly: (cuts him off) Not now. We need the actors picture album from Dolly’s room.
Manager: It’s not gonna happen. Dolly locked herself inside her room.
Gooly: What? (goes to door) Dolly, this is Gooly. Please open the door. It’s urgent.
Dolly: You can go to hell too. Where were you when they took my room away?
Gooly: Dolly, I’m sorry, I…
Dolly: Do you hear me? Go to hell, “Mr. Artistic Director”!
(Gooly is helpless)
Hezzy: I’m getting a very bad impression of labour relations in this place.
Manager: Why is that?
Maria: Please, leave me alone with this woman. I do not know her, but I am certain that if I speak with her heart to heart, quietly, intimately, I will succeed in touching the mercy within her.
Manager: What did she say? I didn’t understand.
Hezzy: Maria, could you repeat that…
Gooly: Come on, let’s go. Let her speak to Dolly alone.
(He all but pushes them out. Maria remains alone on stage. She approaches the door and knocks gently.)
Maria: My lady…
Dolly: Who’s that?
Maria: My lady does not know me. My name is Maria. I came from the land of Russia five days ago. Great hardships have befallen me in my search for my father. His name is Lev Antalovitch Chorney. Do you know this man?
Dolly: (after brief pause) The name is familiar.
Maria: I have reason to believe that he was an actor in this theatre and Gooly told me that perhaps I might find his picture in the actors’ album in your room.
Dolly: So?
Maria: Could you open the door for me?
Dolly: Are you alone?
Maria: Alone. There is no one here.
(pause. The door opens, Dolly peeks out, hands Maria the album.)
Maria: From the bottom of my heart I am grateful to you.
(Maria puts down the album, turns the pages anxiously. Dolly looks over her shoulder.)
Dolly: If I remember correctly, I might have heard his name. Even if he was here, it was many years before I came to the theatre.
Maria: Someone has torn a page from the album!
Dolly: Right. A page has been torn out. (looks to the side) Someone’s coming.
(goes back into the room quickly and shuts the door. Cherner enters. Pause. Cherner and Maria look at each other.)
Cherner: You… Are you the girl from Russia?
Maria: Yes.
Cherner: Maria?
Maria: Yes.
Cherner: And you’re looking for your father?
Maria: Yes.
Cherner: What was his name, Lev?
Maria: Lev Antalovitch. Do you know him?
Cherner: He was a friend of mine.
Maria: Do you know where I can find him? Every second counts. I know that he is about to die.
(brief pause)
Cherner: (with a cynical smile) He’s already dead.
Maria: What?
(Gooly enters)
Cherner: A long time ago.
Maria: How?… From whence are you?… Whereof do you know that he is dead?
Cherner: (sits) How old are you?
Maria: Soon I turn twenty.
Cherner: He spoke of you a great deal.
Maria: What did he tell you? (pause)
Cherner: He was panic stricken.
Maria: What does that mean panic stricken?
Cherner: He was very young when you were born. At that age a person doesn’t know what is important. He was an artist. When his wife, your mother abandoned him and left him with a small baby, he panicked. You understand? So he did the first thing that came into his head. He left you with his friend.
Maria: Dr. Poznick.
Cherner: He thought that his whole life was ahead of him… and art… (brief pause) so he fled. And to where? (chuckles sadly) To where?!
To a land where the whores are TV stars and the pimps philosophers and the artists are beggars.
(brief pause)
There are times when I miss him terribly. (brief pause) We met here, at this theatre. In the beginning a passion burned within him. But slowly slowly, with the compromises and the vulgarity, this place erased him.
Erased his soul. He turned into a shadow. And when he realized this, he tried to struggle. But they didn’t give him a chance. He got miserable roles, acted in dreadful plays. And then… he gave up. Not just gave up, he decided to end it all… He never forgave himself for leaving you, for leaving himself…
You came for nothing. Go back to Russia.
Maria: Might you please tell where he is buried, my father?
(Shmulik comes on stage from the hall)
Shmulik: Hello.
Gooly: What is this creep doing here?!
Shmulik: So this is where the culture is…
Gooly: (with a scornful smile) This isn’t the place for you! Scram!
Shmulik: (to Maria) Honey, you owe me money.
Gooly: (chortles) What money? What does she owe you money for?
Shmulik: (pulls out a notebook) A ride from the airport to Jerusalem. A festive dinner plus a Passover Seder, a room for the night. I’m not the welfare office, you know.
Maria: How much do you want?
Shmulik: A thousand five hundred shekel.
Maria: I do not have an amount like that.
Gooly: You don’t have to give him a cent.
Maria: (to Shmulik) But I promise you that…
Shmulik: Excuse me, honey, no promises. You don’t have the money, come to work.
(the Manager and Batya enter)
Manager: Dolly came out of the room?
Gooly: This is all I need now.
Manager: (shakes Shmulik’s hand) How do you do.
Shmulik: (shakes the Manager’s hand) Shmulik.
Manager: Can I help you?
Shmulik: I am owed a thousand five hundred shekel.
Manager: (to Batya) The guy from the sewer. (opening his wallet) It just so happens I have no cash on me right now.
Batya: (taking out her purse) I only have small change… (counts coins)
Shmulik: I see that I have come to a really successful place here. (grabs Maria’s hand) Come, my sweet, we are going.
Gooly: (almost laughing) Hey, hey! Relax, okay…?
Cherner: (to Shmulik) Don’t you dare put your filthy hands on Lev Antolovitch’s angel.
Manager: Cherner, Cherner…
Shmulik: I didn’t hear what you said. Do you mind repeating it?
Gooly: (drags Maria away from Shmulik) Don’t worry.
Shmulik: Come back here!
(Cherner pushes him away from Maria)
Shmulik: Who do you think you’re touching?
Manager: Just a minute…
Cherner: Take your ugly face and get out of here. This is a theatre, not a whore house.
Shmulik: What’s the difference? Except that we make money.
Manager: You’ll be surprised. We happen to be working on a performance that’s going to be a box office hit, with songs, dances… (to the pianist) give me a… (pianist starts playing “Beautiful Land of Israel”)
Cherner: (to Shmulik) Get out of here. (clasps his throat)
(Shmulik moves away from him holding a knife whose edge is stained with blood. Shmulik turns to exit. To Maria)
Shmulik: I’ll be seeing you around, my sweet.
(Shmulik exits. Cherner grabs his stomach)
Cherner: (in shock) He stabbed me.
Gooly: (hurries to him) Aryeh! It’s blood.
Manager: He stabbed him!
Maria: Call an ambulance!
(The Manager and Batya exit. Cherner collapses, Gooly and Maria hurry to him. He lies on the stage, Maria kneels beside him holding his hand, Gooly near her. Cherner puts his hand on his chest)
Cherner: Maria… here…
(He dies)
Gooly: (stands shocked and confused) That’s not how I planned it. (leans over Aryeh) What has he got here? (gently moves Cherner”s hand)
(Pulls a photo out of his pocket)
Maria: What is that?
Gooly: The picture of Lev Antalovitch Chorney.
Maria: He tore it out of the actors’ album.
(she takes the photograph and looks at it, she realizes who the man lying at her feet is)
You know what comes into my mind, Gooly?
So funny and sad,
If I hadn’t gone to Jerusalem,
Lev Antalovitch, whom you called Aryeh,
My father,
Wouldn’t have died.
(The light fades slowly)
SCENE TWELVE: NIGHT CLUB
(Executive Meeting. Table and chairs like in Scene One, except no one is sitting. On either side of the table stand Hezzy, dressed in a suit, smoking a cigar, and Robby, also in a suit.)
Robby: So this is where it all happened?
Hezzy: Right here. (with a bit smile) And no one is waiting for Cherner anymore.
Robby: Lev Antalovitch Chorney. How strange. So how did you become manager of the theatre?
Hezzy: I already told you. (with a mischievous smile) The leasing of that room cost them a great deal of money.
Robby: Aside from the aquarium?
Hezzy: Absolutely. How do you think I could afford to send you to that boarding school in England? That lunatic not only broke into our room and caused us material damage, we also proved that she caused you irreversible emotional damage.
Robby: You don’t say?!
Hezzy: Not me, the court said so.
Robby: But I still don’t understand why they made you Manager?
Hezzy: Ah, well, after all that mess, the board threw out the former Manager and looked for someone to replace him. So they came to me.
Robby: Why? What do you know about theatre?
Hezzy: What’s there to know?! Since I was already living here they could save on travel expenses.
Robby: Interesting that I don’t remember anything.
Hezzy: You were a child and you also suffered a traumatic experience.
Robby: Now what?
Hezzy: Now you can say we’ve got a hit.
Robby: I know. The line outside goes all the way to the end of the street.
Hezzy: Well, I finally understood that we were trapped in a conception.
Robby: What conception?
Hezzy: This conception about theatre. Why do we have to be a theatre?! Why not open ourselves to other possibilities. Now we do fusion…
Robby: Fusion?
Hezzy: A bit of theatre, some public singsongs, a little kariaoke, a little striptease, some cantorial stuff, and tomorrow evening we start a performance that will break the box-office.
Robby: What?
Hezzy: A magician who erases memory.
Robby: In short, you’ve turned it into a nightclub.
Hezzy: A nightclub broadcast live! We’re also a TV studio!
(TV director Benny enters)
Director: We’re starting. Roll VTR five, four, three, two, one, action! (Music. Maytal enters, stands on table and starts to sing.)
A BIT OF A WHORE
Stripper (Maytal):
I’m a respectable lady to the core,
Only here and there a bit of a whore.
I have an audacious little store
Nearby (what’s between her legs she means)
Yes, I’m a bit of a whore.
Not only for material gain,
Do I gentlemen here entertain,
My heart has compassion, I feel for everyone,
Who needs a bit of a whore.
Chorus:
And so,
I may be peculiar, weird and more:
My chest with idealism does heave,
And in my heart,
A sense of mission!
A bit of a whore!
Consideration!
I firmly believe,
That every virile guy,
Deserves help from such as I.
In my heart a bird does soar,
And this bird it is a whore.
Gooly:
I too have a corner in my soul,
Where I too am a bit of a whore,
A bit of a whore,
But not so bad, not to the core.
Manager:
A corner where all can be bought and sold,
Never cheap it must be told,
For learning and culture are bought with gold,
Therefore,
Become a bit of a whore.
Chorus (both, alternating):
I may be peculiar, weird and more,
My head with ideals is overstuffed,
And in my heart,
Culture and art!
A bit of a whore!
A sense of mission!
It’s my conviction,
We need a hit,
At any cost, let’s start.
In my heart a bird does soar,
And this bird it is a whore.
Shmulik:
The commandments I carry out with faith,
Every whore in the ritual bath I bathe.
My girls, I tell you in all honesty
Are clean,
And guard their modesty.
Shmulik’s mother:
At table there’s always a pot of soup,
That’s how I am, all for the group.
Since youth I was in this profession,
So to the girls
I say: follow after my fashion!
Chorus:
(Brief chorus followed by music)
Both:
And so,
I may be peculiar, weird and more…
She: I’m the mother of a pimp.
He: I’m the son or a whore.
Gooly:
Our whoring isn’t negative,
The goal is quite affirmative:
To develop creativity,
And cultural activity.
Hezzy:
Open your legs at the proper time,
Standing up can also work fine,
And when in cash we finally roll,
We’ll create something for the soul.
All:
With us the soul is really the core,
That’s why the ass we tend to ignore.
Since learning and culture are bought for gold,
One needs to become a bit of a whore.
Chorus:
I may be peculiar, weird and more,
My head with ideals is overstuffed,
And in my heart,
Culture and art!
A bit of a whore!
A sense of mission!
In my heart a bird does soar,
And this bird, it is a whore!
(Lights fade to Black)
CURTAIN
Osher
A comedy
By Michael Gurevitch
Osher in Hebrew means Happiness
From Hebrew: Anthony Berris
August 2005
The Characters (in order of appearance):
Television technician/television compere
Vivi – a young woman
Dr. Yosef Eini – a commentator*
Dr. Mordechai Dlatotkin – a commentator*
Shmuel Boganim – a man from the audience
Elisheva Boganim – his wife
Osher – Vivi’s partner or husband
The Father – Osher’s father
The Boy/the Angel
The Commanding Officer (CO) – a card player
Plotnik – a card player*
Man 3 – a card player*
The action takes place in a three-story apartment house and on a theatre stage.
The stage is divided into three areas separated by three pairs of curtains, each on its own runner so that not only can they be closed but they can also pass one another. This enables rapid scene shifts.
* The actor playing Plotnik also plays Dr. Dlatotkin. The actor playing Man 3 also plays Dr. Eini. This is the ironic idea in Scenes 9 and 10.
First Prologue
(Vivi’s living room. A couch. The Technician is sitting on the couch playing with the remote control. The TV flickers over his face. From the TV comes the sound of changing channels)
Technician: (Loudly, over the sound of the TV) I almost got married too but she took off at the last minute. To this day I can’t understand why. She killed me.
(Enter Vivi from the kitchen wearing an apron and drying a plate. She turns off the TV)
Vivi: So?
Technician: The TV’s fine, the dish is the problem.
Vivi: Can you fix it?
Technician: Anything can be fixed.
Vivi: It’s just that I’ve got a dinner with the parents this evening and the kitchen’s a mess and I’ve got to move the couch and bring in the dining table…
Technician: Lady, I can’t help you with the dinner but if you invite me to eat I can eat, to prepare I don’t know how, but I can fix the dish in less than no time, it’s just a little loose connection, is the roof door open?
Vivi: The roof door?
Technician: Is the roof door open?
Vivi: I’ll get you the key. (Exits)
Technician: You’ve got a great TV here, Sony DSP twenty-nine inch flat screen, doesn’t break down, the problem is if it does break down it’s a catastrophe, you can die till you fix it.
Vivi: (Returns, hands him the key) The roof door key.
Technician: I’ll go up and be right down. (Exits, singing to himself) La-la, la-la-la…
(This the song that the Boy sings to Osher in Scene Five. He exits. His singing can be heard with his footsteps in the stairwell)
Vivi: (Listens to the song that sounds familiar, sits down on the couch. As the Technician’s voice fades she adds the last line of the song) La-la-la-la…
(The curtain closes)
Second Prologue
(The Compere comes out from behind the curtain. He is the actor who plays the Technician. Now he is wearing a sequined suit and is all joy and good spirits)
Compere: Good evening, it’s me again, the host with the most. You’ve seen me here, you’ve seen me there and here I am again, the same role, the same happiness and how nice it is you’ve come and what joy to host you here in our warm, pleasant, charming and atmosphere-filled theatre. And what a great play we’ve got for you today! Full of surprises, lots of stars and music, just what you like from start to finish, a fun play, a fun story, fun songs, fun actors, great jokes, in short, a great play. Plus – a bonus message. Oh yes. Behind all this there’s a big message. What else have we got today? Commentators! Like on TV, and more. They’ll explain anything that’s unclear, God forbid, and here they are: Dr. Yosef Eini and Dr. Mordechai Dlatotkin!
(They enter)
Compere: Good evening to you both.
Both: Good evening.
Compere: I’d like to introduce you to our wonderful audience. You just watch the play from the side and every now and again come onstage and give us your edifying comments. Like on TV.
Dlatotkin: With pleasure. We’re certainly curious.
Eini: (To Dlatotkin) Certainly… certainly…
Compere: Thank you very much. We’ll be waiting impatiently for your words of wisdom. It’s a great day for the theatre. (Hands them two programs)
Eini: What’s this?
Compere: The program. You can read it in the meantime.
Both: Thank you. Thank you very much. (They exit)
Compere: Thank you to Dr. Eini and Dr. Dlatotkin. And there’s just one thing I want from you: lean back and be happy. What’s our play called? Osher! Happiness! Like on TV. Be happy. We love you. Because you’re our audience and we’re your theatre. The Khan Theatre – Now More Than Ever. Why? Because. (Bursts into laughter)
But first of all, to get us into the atmosphere, I’d like to introduce our stars who will perform the Dance of Happiness!
(The curtain opens. Enter the actors who perform the Dance of Happiness. At the end of the dance they arrange the stage for the first scene)
Intermediate Scene
Compere: And after that ever so happy opening number performed by our actors, we can begin…
(A telephone rings in the audience)
Oops… I can hear a phone.
(He searches for the source of the ringing. Shmuel and his wife Elisheva are seated in the audience. The phone rings. Shmuel answers)
Shmuel: Hello?
Elisheva: Shmuel, switch it off!
Compere: No, no, Madam, let him talk, we don’t wish to disturb you. Finish your call and we’ll continue.
(Enter the actors playing Osher and the Father and together with the Compere they look at the couple in the audience)
Shmuel: (Into the phone) I’ll be right there. (Gets up. To Elisheva) I’ve got to go.
Elisheva: (Grabs his arm) Where’ve you got to go? You said you’d come with me. Where are you going?
Shmuel: The CO’s been arrested, they need bail.
Elisheva: I’m coming with you.
Shmuel: No, no, stay here, I’ll go to the police with them and I’ll come back, when the show’s over I’ll be waiting outside.
Elisheva: No, Shmuel, you’re going to play, I know it, you’re going to play again.
Shmuel: Who’s going to play? You think I’m crazy?
Elisheva: You’re like a drug addict.
Shmuel: Do me a favor, Elisheva, don’t make a scene, there’s a far better play right here, sit down, watch, enjoy, we’ll meet outside in… (To the Compere) How long does the play take?
(The three answer together)
Osher: An hour and a quarter.
Father: An hour twenty.
Compere: An hour and ten minutes, tops.
Shmuel: (To Elisheva) See? We’ll meet outside in an hour.
Elisheva: Why can’t we ever sit quietly and enjoy ourselves?
Shmuel: After the show we’ll go to the café next door and sit quietly, I promise. I’ve got to go now.
Elisheva: (Holding his arm) Don’t go, Shmuel, d’you hear? You’re killing me.
Shmuel: Elisheva, you’re hysterical. Stop it. I’ll meet you outside. (Exits)
Elisheva: (After him) Shmuel! (Sits down)
(Osher and the Father begin arranging the stage)
Compere: Is that it? Now so that your enjoyment of the play is complete, may I suggest that you switch off your cell phones, unless you’re expecting a very urgent call.
Right, let’s begin. Our play takes place in a three-story apartment building. On the first floor lives the Father. Right now we’ll see how his son, Osher, suggests that he moves house. Scene One.
Scene One – Osher Suggests to His Father that He Moves House
(Onstage a table covered with a tablecloth. Osher and his Father are seated on both sides of the table finishing their coffee. The Father, an elderly, well-dressed man, takes a last sip of his coffee. Osher clears the table)
Osher: So that’s it. Everything’s green. Trees, lawns, a pool, a gym. You can either eat in the dining room or cook for yourself in your apartment. You’ll have people around you…
Father: You want to get rid of me.
Osher: Oh, Dad, you know that if anything happened to you I wouldn’t have a moment’s peace.
Father: What have got in that bag?
Osher: Papers, documents.
(Exit Osher stage right. The Father picks up the bag and takes out a woman’s shoe. Osher comes back, sees his father with the shoe, takes it and puts it back into the bag)
Osher: What’s all this?
Father: What’s all what?
Osher: Some woman’s spreading shoes around. The way a flower spreads pollen. I’d like to be a detective. (Smiles) Or a butterfly.
Father: How’s Vivi?
Osher: You’re coming up to us for dinner, right?
Father: Yes.
Osher: Try not to talk about shoes, all right? (Turns to leave. Stops) We’ll go and see the place tomorrow?
Father: Enough! I don’t want to hear any more about that place. You can put your mind at rest. You won’t have to look after me for even a single day. A minute. You won’t even have to call a doctor. And by the way, I’m warning you: if you take me to the hospital I’ll haunt your dreams. (Silence) The moment I fall the doorbell will ring. Open the door.
(He gets up and exits. A thump and the sound of a cup shattering on the floor is heard off)
Osher: Dad?
(The doorbell rings)
Osher: Come in.
(Enter the Boy carrying a valise. Osher looks at him, stunned)
Boy: (Smiling) Hello.
Osher: Hello.
Boy: I’m looking for work.
(The curtain shifts)
Scene Two – Vivi
(Vivi is dozing on the couch. Sound of the door opening and closing. She comes awake and gets up. Enter Osher, confused and frightened, carrying the bag)
Vivi: Dinner’s ready.
Osher: My dad won’t be coming.
(He puts the bag onto the couch and takes off his jacket)
Vivi: What’s wrong?
Osher: He fell, he’s paralyzed. He’s not talking.
Vivi: Did you call a doctor?
(He sits down on the couch)
Osher: He won’t let me… Something strange happened before he fell… (Gets up) I’ll call a doctor, of course I’ll call a doctor (Turns to leave. Stops) The doorbell rang, some boy came in… I’ll call a doctor.
(He exits. Vivi peeks into the bag. He comes back)
Osher: The doctor’s engaged. (Short pause) I’ll go and see what’s happening with him… (Turns to leave. Tries to remember something) What was it? A dream I had… No matter, I’ll call from downstairs. (Turns to leave. Stops) The doctor’s number (Comes back and goes into the kitchen)
Vivi: You left something behind.
(She takes the shoe from the bag and tries it on. It fits. She picks up the remote control and switches on the TV. From the set come the sounds from the beginning of Scene Three. The doorbell rings.)
Vivi: Come in.
(Enter the CO, carrying a shoe. He looks at Vivi. A short pause)
Vivi: Hello.
CO: Excuse me, is this shoe yours?
Vivi: (Glances towards the kitchen and back to him) I think so.
(She takes the shoe, sits down on the couch, tries on the shoe, it fits and matches the one she is already wearing)
CO: We’re playing at Plotnik’s.
Vivi: Plotnik’s…?
CO: Two floors down.
Vivi: In the basement.
CO: Are you alone?
Vivi: Very much so.
CO: I found the shoe… on the stairs… it was shouting “Help!” The game’s still on.
(Vivi looks at the flickering TV)
Scene Three – The Basement
(A table, on it a bottle of vodka, cards and money. Shmuel is sitting with his back to the audience, Man 3 is to his right. Plotnik is pacing restlessly. The CO is standing deep in thought)
Plotnik: How much are you down?
CO: Five thousand.
Plotnik: (To Man 3) You?
Man 3: Two thousand five. You?
Plotnik: Twenty thousand.
(Shmuel laughs)
CO: He’s laughing.
Plotnik: Just wait, the night’s still young.
CO: (To Plotnik, as he glances upward) Who’s that girl on the second floor?
Plotnik: A looker, eh?
CO: She live alone?
Plotnik: How would I know? I’m in the basement.
Man 3: Come on…
CO: You deal?
Shmuel: I dealt.
Compere: (Enters, to the audience) The lovely lady on the top floor is called Vivi, and we call the mystery man who found the shoe, “the CO”. We’re in the basement. (Exits)
(The CO sits down)
Man 3: Pass.
Plotnik. A thousand. (Pushes a thousand into the center of the table)
CO: I’m in.
Shmuel: Your thousand and another two. (Puts two thousand in the center of the table)
Plotnik: I’m in. (Adds another thousand)
CO: I’m in. (Adds another thousand)
Shmuel: See you.
Elisheva: Shmuel!
(The men do not hear her)
Plotnik: (Spreads his cards) Two pair.
CO: Three tens.
(Plotnik holds his head in despair)
Elisheva: (Stands up in her place in the audience) Shmuel! (To the audience) That’s my husband up there. I knew he was going to play cards, he’s driving me crazy. Shmuel!
(Shmuel does not respond)
All right, I’ll call him.
(She takes her phone from her purse and dials)
CO: Open.
(A phone onstage rings. All four pull out their phones, Shmuel answers)
Shmuel: Hello?
Elisheva: Shmuel!
Shmuel: (Panicking) Elisheva? Has the show finished?
Elisheva: You’re playing cards!
Shmuel: Nonsense! We’re at the police station. They’ve arrested the CO again… I’m fixing bail and I’ll be right there.
Elisheva: Why are you lying to me? I can see you.
(Shmuel looks around in fright)
Shmuel: (To the others, his hand over the mouthpiece) Is there an open window in here? (Into the phone) Where are you? Have you left the theatre?
Elisheva: You’re sitting on the stage playing cards!
Shmuel: What stage, Elisheva? Where are you?
Elisheva: I’m in the theatre, mister. And I can see you clearly. You’re sitting on the stage with another three characters and you’re playing cards.
CO: Switch it off for God’s sake and pick up your hand.
Shmuel: Hold it a minute, she’s totally hysterical.
Elisheva: (To the audience) I’m totally hysterical…
Shmuel: (Into the phone) Elisheva…
Elisheva: Yes?
Shmuel: Now listen to me, you’re just being hysterical, I don’t know what you’re talking about, we’ll be finishing up here in a few minutes and I’ll be waiting for you outside the theatre as soon as the show’s over. Elisheva, honey, please, trust me a bit, you know I don’t lie to you.
Elisheva: (To the audience) All right, how do I get backstage? (Into the phone) I’m coming to get you. (Disconnects)
Shmuel: Elisheva… Elisheva… Hello…
Elisheva: (Moves to the exit) How do you get out of here?
CO: See you.
Shmuel: (Spreads his hand) Full house! (He laughs and rakes in the money)
Elisheva: (To the audience, from the exit) I’m going backstage, I don’t give a damn. Seven years ago he went to the casino in Jericho and lost our house. (Exits)
CO: (Gets up. To Plotnik) Come on, bring another bottle. Is there another one?
(Raises his head and looks upward)
Plotnik: Yes, I’ve got another.
Man 3: (To Shmuel) What’s with him today?
Scene Four – Vivi Sees a Movie
(Vivi is sitting facing the flickering TV screen. From the TV come the sounds of the card game from the previous scene. The CO is standing behind her. She turns down the volume)
Vivi: (Towards the kitchen) Did you call?
(The CO moves downstage. Enter Osher)
Osher: Not yet but I’ve got the number. (Moves towards the door. Stops) I remembered that dream I had last night… Did somebody ring the doorbell?
Vivi: I didn’t hear anything.
Osher: I’m in the local shopping center. I suddenly think I can see you in the distance, among all the people. I start walking after you, but you’re moving away. I walk faster but so do you. And then, strangely, I feel that somebody’s following me. Can you picture it? I’m walking after you and somebody’s walking after me. I had the feeling that it was a man and that maybe he was following you and I was stuck in the middle.
(A short pause, Vivi is looking at the TV. He sits down beside her)
What do you think of that?
Vivi: (He sits next to her and takes his bag) You could have turned round and seen him.
(Short pause)
Osher: I was scared of seeing him.
Vivi: (To the TV) The card players. Seen it?
Osher: No.
Vivi: There’s a man deceiving his wife.
(Pause)
Osher: I’ve made up my mind about my dad. (Gets up) Do you want to come down with me?
Vivi: I’m watching a movie.
Osher: I’ll take him.
(He turns to leave. She goes on watching the screen From the TV, the sounds from the card game)
Vivi: Osher…
Osher: (Stops) Yes?
Vivi: Like the shoes? They suit me?
Osher: Very much. Wish you well to wear them.
(He exits. The CO approaches her from downstage and stands behind her)
Vivi: You smell like a man that women pay to kill their husbands.
(Pause)
You all play cards at Plotnik’s every Thursday. I see you coming from the window and I see you leaving at night. You get drunk there, don’t you?
CO: You’ve got a husband. (Short pause) You didn’t say you had a husband.
(Pause)
Vivi: You’re scary. That’s good. The fear I feel with you relieves the apprehension I feel with him.
(Enter the Compere from behind the right rear curtain)
Intermediate Scene – The Commentators
(Enter the Compere)
Compere: Sorry about bursting in. (To the audience) Is it too disjointed? Difficult to follow? Anyone not understand anything? Now’s the time to hear from our commentators: Dr. Yosef Eini and Dr. Mordechai Dlatotkin.
(Exit Vivi and the CO. Enter Dr. Dlatotkin and Dr. Eini, somewhat shyly and hesitantly)
Eini: (To the audience) Good evening.
Compere: Come along, please come in.
Eini: We’re not exactly used to… (To Dlatotkin) I think, no? (To the audience) Coming in in the middle… interrupting…
Compere: You’re not interrupting, on the contrary. We want to help the audience… to think, understand, in the end there’s a message here…
Eini: All right then, I suggest we open our discussion of the play with the question of the narrative…
(Short pause)
Compere: Meaning?
(Short pause)
Eini: The syntax.
Compere: In other words?
Eini: What it’s about.
Compere: Aha…
Eini: That is… the play.
Compere: What else?
Eini: Dr. Dlatotkin, what do you think?
Dlatotkin: I agree with Yosef.
Compere: Interesting. Perhaps you might expand a little, Dr… ah… Dlatotkin?
Eini: (Trying to continue) Just allow me to…
Dlatotkin: I agree and disagree.
Compere: Interesting. In other words?
Eini: I just wanted to try…
Dlatotkin: A three-story apartment house. What does it symbolize? The upper floor – husband and wife, the lower floor – a father, and the husband here is the son, and in the basement – card-players: Money! The Freudian symbol of desires, lusts, passions, irrational longings! A three-story apartment building. (Businesslike) – Forgive me for deviating to technical matters. The father, what happened to him, a stroke?
Compere: Something like that, apparently.
Dlatotkin: Good. In the father’s stroke is there not a kind of para-pathological epitomizing of the condition of the pseudo-son, that is the husband, or in other words, an intertextual reference to the Oedipus complex?
Eini: (To the Compere) What’s he saying? Do you understand what he’s saying?
Compere: Not so far, but it’s very interesting. (He sits down on the couch and falls asleep a moment later)
Dlatotkin: (To the audience) What are we talking about here, Yosef?
Eini: Well?
Dlatotkin: A triangle.
Eini: What triangle?
Dlatotkin: First – three stories. Second – Father-son-mother, third…
Eini: A mother? Where have you seen a mother?
Dlatotkin: The mother’s dead, but the father’s been emasculated, that is, the stroke, so what’s left? The son, in other words a one-sided triangle.
Eini: (Derisively) Dr. Dlatotkin?
Dlatotkin: Yes?
Eini: Not every woman is a mother, just as – forgive me – not every pipe is a phallus.
Dlatotkin: Are you telling me?
Eini: Did you by any chance notice that the woman hinted at the husband’s deception?
Dlatotkin: Of course. In my opinion there is nothing here…
Eini: So if there is a hint of deception in the first act, you can bet on deception appearing in the second.
Dlatotkin: The third.
Eini: (To the Compere) How many acts are there? (Short pause) Hello!
Compere: (Wakes up) What? One. It’s a very short play…
Eini: That’s all? Dlatotkin, you’re attaching too much importance to the plot’s multi-localism and ignoring the fetishist clues that are strewn all over. Shoes, cards, money.
Dlatotkin: Well, that’s what…
Eini: The text attempts – I’m not saying it succeeds – but attempts to dismantle reality and reconstruct it in the form of an apartment house. You ask what it’s about? I’ll tell you what it’s about: (Raises his hand, coughs, and slowly moves it over his head) Death is riding a horse in the sky.
Elisheva: (She is back in the audience) Excuse me.
Compere: What’s that? Who spoke?
Dlatotkin: I think there may be questions from the audience. (To the audience) Yes?
Elisheva: How do you get behind there?
(Pause)
Dlatotkin: (Quietly, to the Compere) What does she mean, ‘How do you get behind there?’
Compere: (To Elisheva in the audience) We didn’t quite understand the question…
Elisheva: How do you get backstage?
Comments: Ah…
Compere: (To the Commentators) Well, perhaps we should stop this fascinating discussion here and we’ll get back to you later. I think the audience is not yet completely…
Dlatotkin: But we haven’t yet…
Compere: Don’t worry, don’t worry.
(Shakes their hands, “Thank you very much”, “It was a pleasure” etc. The Commentators turn to leave)
Dlatotkin: (On the way out) We haven’t yet touched on the point.
Eini: (To Dlatotkin) You didn’t touch on the point!
(They exit)
Compere: (To Elisheva in the audience) What’s the matter?
Elisheva: (Moving towards the stage) I’m sorry to have interrupted the play, but my husband Shmuel’s with you and I’ve got to have him back.
Compere: Your husband Shmuel? There’s no Shmuel here.
Elisheva: Yes, yes, he’s playing cards with his three friends. Never mind, how do I get backstage?
Compere: Come out of the hall and go around. (To the audience) And now we’re going down…
Elisheva: I’ve tried. The door’s locked.
Compere: No, no, it isn’t, give it a push.
Elisheva: I did and it didn’t open.
Compere: Madam, we want to go down to the first floor and you’re not letting us. It opens, it doesn’t open, the show must go on. Go round, you’ll come to the green door and push. I push it open and come inside three times a day and you’re telling me it doesn’t open. You didn’t push it. She’s telling me it won’t open.
(To the audience) And, hop, we go back down to the first floor and meet Osher’s father again.
Scene Five – The Boy
(The Father is in a wheelchair, almost paralyzed, wearing pajamas. Osher stands at his side)
Osher: I’m taking you. You’ve got to see a doctor, not some boy who nobody knows where he came from and what he’s doing here.
(Pause)
Dou you understand what I’m saying? Give me a sign.
(Pause)
(Enter the Boy from downstage, carrying a glass of juice)
Boy: (Happily) Osher…
Osher: I’m taking him.
(Gives the Father a drink from the glass. Short pause)
Boy: (To Osher) You know he won’t agree to go. (To the Father) Was it nice? (Short pause) Good health. (To Osher) Don’t do it. (Exits left)
Osher: (To the Father) How does he know you won’t agree to go? Hey, kid, come here a minute.
(Enter the Boy from downstage carrying a towel)
Boy: We’re just going to have a wash.
Osher: How do you…?
Boy: He told me.
Osher: He’s talking?
Boy: Talking?
Osher: Talking.
Boy: In words?
Osher: In words.
Boy: No.
Osher: Not in words?
Boy: No.
Osher: With movements?
Boy: He’s paralyzed.
Osher: So how did he tell you? You said he told you. How did he tell you? In short, you’re all talk.
(The Boy goes to undress the Father)
Osher: Well, I’ve got to go. We’ll talk later.
Boy: Are you scared of seeing him without clothes on?
Osher: What’s to be scared of?
Boy: Why are you leaving?
Osher: I’m busy, very busy. I’ve got lots of work. Why am I leaving…
Boy: (To the Father) What?
Osher: What?
Boy: (To Osher) He’s worried because he hasn’t seen your wife lately.
Osher: Why hasn’t he seen her? She doesn’t want to bother him, that’s why she doesn’t come down. She sends her regards. She’ll be down.
Boy: (To the Father) What?
Osher: What?
Boy: (Listening, close to the Father’s head. To Osher) Do you remember the song you sang when he used to wash your hair?
Osher: What song when he used to wash my hair?
(The Boy puts his head close to the Father’s and listens)
What are you going on about?
Boy: (Begins singing a children’s song to the music that the Compere and Vivi sang at the end of the First Prologue)
Auntie Mindelin
Bought a bell
For Osher
And Osher’s bell
Went ding ding dong
And bim bam bim
(Osher kneels)
Auntie Bebe
Bought a sheep
For Chaimeh
And Chaimeh’s sheep
Went meh meh meh
And baa baa baa
(Osher moves to the Father and holds his hands)
Auntie Chaya
Bought a donkey
For Osher
And Osher’s donkey
Went eeya eeya
And whee whee whee
Osher: Daddy… Daddy… (Stands up, restless. To the Father) Do you remember when we came back from the synagogue after my barmitzvah? I wanted to hold your hand, and you said: No, you’re grown up now. And suddenly, all at once… I was alone. I didn’t want to be grown up. I wanted to hold your hand. And now again… (Almost in tears) Daddy… Daddy…
Boy: We’ll be going soon.
Osher: Where to? (Short pause) Who are you?
Boy: Did he tell you anything before he had his fall?
Osher: Yes.
Boy: He said, “Open the door”?
Osher: Yes.
Boy: And the door opened?
Osher: Yes.
Boy: Leave it open.
Osher: I don’t understand.
(Short pause)
Boy: Shall we wash him together? Take off his pajamas.
Intermediate Scene – Elisheva Comes Onstage
Elisheva: (Goes back into the audience) I’m sorry, but the green door won’t open.
Compere: (Comes onstage) What happened?
Elisheva: You told me to push the green door.
Compere: And?
Elisheva: I can push it till tomorrow, it’s locked. So either you open it for me or I’m coming up onto the stage.
Compere: Pardon me for saying so, Madam, even though the subscriber is always right, there’s a limit to everything and we’re in the middle of a very successful play here, the audience is enjoying it very much and you – if you’ll pardon the expression – are a pain in the ass and you’re talking crap.
Elisheva: You finished?
Compere: For the time being.
Elisheva: I’m coming up onto the stage.
Compere: Who’s coming up onto the stage? Curtain!
(Elisheva gets up onto the stage, the curtain begins to close)
I’m sorry, Madam, but you’re making a fool of yourself.
(Exits downstage, the curtain closes)
Elisheva: (Tries to find a way through the curtain) Shmuel! (Short pause) Shmuel! (To the audience, shading her eyes from the glare of the lights) I can’t see a thing because of the lights but I know you’re all there looking at me. I’m sorry to interrupt, but please try and understand me.
(Again tries to find a way through the curtain, unsuccessfully. To the audience)
Well, it’ll be all right, it will open in the end, right?
(Pause)
Shmuel!
(Her voice echoes. Short pause)
My husband’s a very good man, but he’s crazy. If I don’t get him out of there right away he’ll lose his pants with the pockets, and the house keys are in his pocket and all our savings and pensions are in the house.
(The curtain opens)
Ah!
Intermediate Scene – Interpreting Elisheva
(The curtain opens revealing Dr. Eini and Dr. Dlatotkin, their back to the audience, arguing with the Compere)
Compere: Hoopla! Who opened the curtain? A small glitch.
Dlatotkin: (Turns round and sees Elisheva) Oho!
Eini: Why are you so jumpy?
Dlatotkin: We’ve been taken by surprise.
Compere: No, no, no, no. We’ll be continuing the play right away.
Eini: A little improvisation wouldn’t come amiss.
Compere: If you wouldn’t mind going out…
(The Compere pulls at Dlatotkin’s arm trying to get him out)
Eini: (To Elisheva) May I help you?
Compere: Just a moment. This lady isn’t part…
Elisheva: I’m looking for Shmuel.
(Short pause)
Eini: (Astonished, to Dlatotkin) What is this, a poststructuralist text?
Dlatotkin: In my concept of hermeneutics, it is a reference to…
Compere: Excuse me, but this isn’t a text.
Eini: I agree – it’s not a text.
Dlatotkin: A text it isn’t.
Compere: I really do beg your pardon…
Eini: There’s no pardon. (To Dlatotkin) She’s looking for Shmuel.
Dlatotkin: Who’s Shmuel?
Elisheva: He’s my husband, he’s playing…
Eini: (Hushes her) Shhh… (To Dlatotkin) Shmuel is of no interest.
Dlatotkin: I didn’t say that Shmuel is of interest.
Eini: Could you care less who Shmuel is?
Dlatotkin: No.
Eini: Are you interested in why she’s looking for Shmuel?
Dlatotkin: Yosef, why should I be interested in why she’s looking for Shmuel?
Compere: Yosef…
Eini: What interests me is the intertextual pathology of anorexic poetry outlined in a quasi-poetical matrix with pretensions of expressing the ultimate female cry: Where is Shmuel!
Compere: (To Elisheva) See what you’ve done?
Eini: Excuse me, but would an actor in the Russian theatre, for example, speak a line like that: “I’m looking for Shmuel”?
Dlatotkin: In the Russian theatre? Never!
Compere: But this lady isn’t even in the play.
Dlatotkin: (To the Compere) Just a moment. We’re here to talk, right? We’re trying to develop a hypothesis here. Patience.
Eini: (To the Compere, with Dlatotkin) Let me finish, yes, I didn’t interrupt you. You asked me to sit quietly, so I can go home.
(The Compere moves aside in despair)
(To the audience) “To be or not to be”, “My kingdom for a horse”, and – “I’m looking for Shmuel”?
Elisheva: (Who is now onstage, shouting) Shmuel!
Eini: Instead of Orpheus calling for Eurydice, some woman’s shouting “Shmuel!”
Elisheva: Shmuel!
Dlatotkin: (With an ironic smile) You’re hinting at an idea borrowed from Greek mythology?
Eini: Dlatotkin… (Raises his hand, coughs, passes it over his head) Death is riding a horse in the sky. (To the Compere) The floor is yours.
Dlatotkin: (To the Compere) Look, interpretation fills the space between language and reality. Do you think that I with my paunch can fit in here…? We must expand. (Exits)
Compere: (To the audience) Some slight confusion. But we have no choice, we must press on.
Elisheva: (To the Compere) Where’s my husband?
Compere: Where are you?
Elisheva: What do you mean, where am I? I’m here.
Compere: No, no, you primitive woman, you’re there.
(Points at the empty seat in the audience)
Elisheva: What do you mean, I’m there?
Compere: I mean that if you’re here you’re confusing the issue, do you understand?
Elisheva: Not a word.
Compere: Pity. But you will. And the hard way. Because there it’s happy, here it’s a nightmare. You don’t want to go back to your seat?
Elisheva: I want my husband.
Compere: (To the audience) I would like to present once more the stars of the Khan Theatre to affirm the Dance of Happiness for us.
(Enter the actors and perform the Dance of Happiness. Elisheva becomes entangled with them until the end of the dance, and when the actors exit she is kneeling, shielding her head with her hands. Enter Shmuel behind her. She rushes to him, a curtain shifts, Shmuel vanishes to be replaced by Osher. She moves away from him, a curtain shifts, and Osher is replaced by Vivi. From here begins a fantasy in which all the play’s characters take part. It is a kind of dance — a nightmare of changing characters and situations, at the end of which Elisheva finds herself in the basement facing the Compere, while behind her the four card players sit down at the table)
Elisheva: (To the Compere) Where’s my husband?
(The Compere points at the card players, she turns round. Exit the Compere)
Scene Six – Enter Elisheva
(The four card players are in the middle of a game)
Shmuel: (Spreading his cards) Queen high straight! (He rakes in the money)
Elisheva: (Enters) Shmuel!
(The four look at her, stunned)
CO: Who’s this?
Shmuel: My wife. Elisheva, meet…
Plotnik: Where did she spring from?
CO: (To Elisheva) Pleased to meet you.
Shmuel: This is the Commanding Officer.
Elisheva: Pleased to meet you.
Plotnik: Plotnik.
Elisheva: Pleased to meet you.
Man 3: Man 3.
Shmuel: They met him in the desert during the war. He’d lost his memory. He even forgot his own name, that’s why we call him Man 3.
Elisheva: Pleased to meet you. Come on home.
Shmuel: How did you get here? (Short pause) Look guys, I’ve got to go.
(They all look at him. Pause)
Hold on, Elisheva, I’m in a delicate situation here. (To the players) We can arrange to meet tomorrow.
Elisheva: Not tomorrow. Forget tomorrow.
Shmuel: Just a minute, Elisheva. (To the players) So we’ll play again tomorrow, I’ll come with all the money.
Plotnik: I can’t tomorrow.
Shmuel: Then the day after. Saturday night.
Man 3: I don’t play on Saturday evenings (Puts on a yarmulke)
CO: You’re winning and you’re leaving?
Plotnik: That’s not like you, Shmuel.
Elisheva: Look, I want to tell you something. It’s an obsession with him. This game is ruining our life. He probably hasn’t told you, but we once lost our home. It gets out of his control. It’s an obsession. I’m begging you, let him go.
CO: Look, lady, that’s not how it works. We’ve lost a lot of money here. What’s this obsession? We don’t have an obsession? Is there anyone who doesn’t have an obsession? Plotnik here, every month he buys all the special offers from his credit card company. That’s not an obsession?
Plotnik: Lady, this month I bought a sphygmomanometer that was on offer. Have I got high blood pressure? No. Do I need high blood pressure? No. I bought it. What’s to be done, it’s an obsession. And not only that, they said they’d supply it within ten working days and on the second day I called them three times to ask why it hadn’t come yet. What can I do? You tell me it’s an obsession.
CO: I’ll be right back (Exits)
Man 3: What’s with him today?
Plotnik: And Man 3 too – he doesn’t remember his name or who his mother is. He just remembers the names of new models of electrical appliances. So what do you say to that?
Man 3: (Starts off logically and gradually loses control) Sony DSP twenty-nine inch flat screen, Panasonic NV six hundred and fifty-one, JVC model JID, Toshiba Satellite Sentieno, immediate delivery, General Electric Normandie refrigerator three hundred and forty liters, Amana SBS six hundred and twenty liters plus kiosk SBS…
Plotnik: (Leads Man 3 out) Do you understand now?
Man 3: Classic hot and cold Minibar from H twenty, G-Vent circular stainless steel extractor hood delivery within seventy-two hours…
(They exit. Short pause)
Elisheva: Let’s go, do you hear me, let’s go.
Shmuel: Listen, Elisheva, I’ve won a great deal of money. What I always wanted has finally happened. Another few minutes and we’re fixed up for life. I’ll play for small stakes, there’s no chance I’ll lose what I’ve won, and then I promise you that this will be the last time I’ll ever play. Give me another hour.
Elisheva: Shmuel, you’re not playing for even one more minute. Just remember that when you played in Jericho it was the last time too. “Let’s go”, I told you, and you told me, “Another few minutes”, remember?
Shmuel: That was different.
Elisheva: No it wasn’t. I pleaded with you and you went on playing because you thought that in another few minutes you’d break the bank and set yourself up for life. You told me it was the last time then, remember? (Kisses him) Remember?
Shmuel: That was different.
Elisheva: It wasn’t different. We left in the morning without a home. Do you remember or not? You lost our home.
Shmuel: I remember.
Elisheva: Do you want that to happen again? (Pause) Let’s go.
(He hesitates, goes to the table and takes his money. Enter Plotnik and Man 3. He freezes)
Man 3: I had another attack. Isn’t the CO back yet?
(Shmuel sits at the table and so do Plotnik and Man 3)
Elisheva: Shmuel…
(Shmuel gets up and gives Elisheva his hand. They turn to leave. The sound of the door opening is heard. They stop. Enter the CO who moves towards Shmuel, Shmuel backs away, the CO sits down at the table, the three look at Shmuel, Plotnik deals the cards)
Shmuel: (To Elisheva) Wait for me outside.
Elisheva: I’m not waiting outside. I’m not budging.
Shmuel: Elisheva, I’m asking you…
Elisheva: No.
Shmuel: Another five minutes, you can see what’s happening here.
Elisheva: (Moves to the table) Listen to me a minute. I’m begging you. You’re right that it’s not fair that he leaves when he’s winning so much money off you. He’ll leave it all and we’re going.
Shmuel: I’m not leaving them all my winnings, really…
Elisheva: So come without leaving your winnings. Goodbye.
(She tries to pull him away)
CO: Hold on there. What “goodbye”? Don’t you tell me “goodbye” I’ll tell you “goodbye” in a minute. Through the window. You’re playing with fire here, lady, because we can be ever so nice until we’re suddenly not very nice, and then we’re not nice at all. Got it?
(They all sit down. Shmuel joins them)
Compere: (Enters, stage right) You can’t sit quietly in your seat and watch a play, this is where all the troubles of the human race begin. Sadly, we are forced to leave this scene that was very promising until that lady… Well, no matter, we’ll leave the basement, walk up exactly sixteen steps to the first floor and arrive just at the moment that the son, Osher, finally sees something.
(Curtain shift)
Scene Seven – The Farewell
(Music. The Boy leads the Father, who is leaning on him, to a wooden stool and sits him down. By the stool is a bowl of water. He washes the Father’s body with a cloth. Then he takes some water and pours it over the Father’s head. The Father’s hands are moving. Osher moves a little closer, looks at his father in amazement, and stops. The Boy pours more water over the Father’s head and again the Father’s hands move. The Boy takes the bowl and hands it to Osher. He dips his hand into the bowl and sprinkles water on the Father’s face. The Boy moves away slightly and looks at the Father. The Father slowly gets up and moves towards Osher. He dips his hands into the bowl and sprinkles water onto his son’s head. Osher smiles. The Father repeats the action. The Boy moves to them, takes the bowl, the Father and Osher embrace. The Boy takes a big white towel from the back of the wheelchair and places it over the Father’s back. He puts his hands onto the Father’s shoulders, moves him away from his son and takes him downstage. The Father stops and looks at Osher. The Boy moves him again. Again the Father stops, looks at Osher who hangs one edge of the towel over the back of the wheelchair as the Boy holds the other edge. The Father is concealed behind the towel. Lighting up from behind. A child’s voice is heard singing the song the Boy sang earlier, as the Father performs a kind of silhouette show with his hands. The singing stops and the lighting goes down. The Father gets up and the Boy wraps him up in the towel. They both turn to leave the stage, the Father turns to Osher in a gesture of farewell, a rear curtain shifts – the Father vanishes. The Boy is seen in the form of an angel looking at Osher. The Boy turns and exits. Osher moves to the wheelchair, kneels and lays his head on it)
Scene Eight – Shmuel Loses
(Man 3 and Shmuel are sitting at the table as in Scene Three, Plotnik is standing at the left of the apron counting his money. The CO is standing at the right of the apron looking upwards. Elisheva is watching them from behind)
Plotnik: How much are you ahead?
CO: Fifteen thousand.
Plotnik: (To Man 3) You?
Man 3: Ten thousand. You?
Plotnik: Eighty thousand.
(The three laugh)
Shmuel: Hold on there, the night’s still young.
CO: Did you deal?
Shmuel: Yes.
(The CO sits down)
Elisheva: (To Shmuel) Should I get you something to drink? (To Plotnik) Can I make him something to drink?
Plotnik: The kitchen’s through there.
Elisheva: (To Shmuel) I’ll make you some tea.
CO: Coffee for me.
Plotnik: Me too. (He sits down)
Man 3: I’m hungry.
Elisheva: I can fix you something. (To Plotnik) Have you got any vegetables or…?
Plotnik: Look in the fridge.
(Exit Elisheva)
Man 3: Two.
(Shmuel deals)
Plotnik: Two.
(Shmuel deals)
CO: One.
(Shmuel deals)
Shmuel: I’ll take three.
(Deals to himself)
Man 3: (Antes) A thousand.
Plotnik: (Antes) Your thousand and another two.
CO: Your two and another four.
(Pause)
Shmuel: Call.
Man 3: (Antes) Your six thousand and another six.
Plotnik: (Antes) Call.
CO: (Antes) Your six and another six.
Shmuel: (Antes) Call.
Man 3: (Antes) Me too.
Plotnik: Call.
CO: Let’s see them.
Man 3: Full house, kings up.
Shmuel: (Holds his head and yells) Dammit to hell…
Plotnik: Full house.
Man 3: (Throws down his cards angrily) Ach…
CO: Flush.
(Rakes in the money)
Plotnik: See? (To Man 3) A happy man.
(Enter Elisheva carrying a tray with three cups)
Elisheva: A hot drink…
(She serves tea to Shmuel and coffee to Plotnik and the CO)
I’m making a salad and eggs, who’d like some?
Man 3: An omelet.
Plotnik: Two eggs, sunny side up, and make sure the yellow isn’t runny.
CO: An omelet for me.
Elisheva: (To Shmuel) Have you got any money left?
CO: Who’s deal is it?
Man 3: Mine.
(Deals)
Elisheva: (To Shmuel) I’ll make you a scrambled egg the way you like it, all right? (To all) Can I put some onion into the salad?
All: (Together) Yes. Sure. Of course.
(Exit Elisheva. The doorbell rings)
Plotnik: Who could that be?
CO: Open it.
(Exit Plotnik. The door is heard opening and closing. Enter Vivi followed by Plotnik. Vivi looks around the room and at the people there)
CO: Meet the neighbor from upstairs.
Vivi: Vivi.
Shmuel: Pleased to meet you. Shmuel.
Plotnik: Plotnik.
Man 3: Man 3.
(Short pause)
CO: Shmuel, go help your wife in the kitchen for a moment.
(Exit Shmuel)
Vivi: (Sits down) It’s about my husband.
(Short pause)
CO: The lady’s talked to me. She wants our help. I told her I’ve got experience from my army days.
(Short pause)
Plotnik: Where is the husband?
Vivi: At his father’s, one floor up.
CO: Do you mind popping up there and getting him?
(Exit Man 3 and Plotnik. Enter Elisheva with plates of eggs and salad)
Elisheva: The food’s ready.
(Enter Shmuel, looks around. Elisheva too is surprised by the change in the human scene)
Should I bring another plate?
Scene Nine – Surgical Strike
(Music. Osher is kneeling by his father’s empty wheelchair. Enter Plotnik and Man 3. They look at Osher)
Plotnik: He’s big.
Man 3: A knife in the neck and he’s small. (Draws a knife)
Plotnik: You’re right.
(They approach Osher. Suddenly they hear a sound to the right)
Compere: (Off) That’s impossible, not now, out of the question.
Man 3: (To Plotnik) There’s somebody here.
(The music stops. Exit Man 3 quickly. Plotnik moves closer and peeps in the direction of the voices. The Compere’s voice is heard)
Compere: (Off, as if whispering) Please, not now, not now.
Plotnik: Yobtfuyomat.
Compere: (Enters, speaking to somebody behind the scenes) I’ll introduce you after this scene.
(Looks around despairingly. Plotnik looks at him and hides downstage)
Compere: (To Osher who raises his head at the noise) The assassins are on the way… (To the audience) In a few seconds time you will see a surprising, brutal murder scene. The unworried victim does not imagine that in another second a knife will be plunged into his back…
(Enter Dr. Eini. The Compere pushes him off)
Please, wait for just one more scene.
Eini: (Struggling with him) Excuse me, but we agreed that we were to accompany the play.
Compere: We’re in the middle of an extremely nerve-racking scene.
Eini: (Freeing himself) Precisely. (Calls off) Dlatotkin! (To the Compere and the audience) We have here a scene that is significant to the narrative, the Father is dead, the Son, lying at the feet of his father’s empty wheelchair faces, for the first time in his life, the great void that the departure of the super ego has left. The child’s longing to suckle from the father’s breast. How can we permit this silent scene of fetishist loneliness not to undergo deconstruction? How?
Compere: Two criminals are waiting outside to finish him, the audience isn’t interested in your talk right now.
Dlatotkin: (Enters) What’s going on?
Eini: Where were you when they’re trying to gag us?
Dlatotkin: In the bathroom.
Compere: Look, I’m being completely candid with you. We’re just before the murder scene, the audience is tense. I’m asking you both to please leave the stage.
Eini: We’re not leaving.
Compere: What do you mean, “not leaving”?
Dlatotkin: (Together with Eini) You invited us to accompany this play with commentary, and that’s what we’re going to do. We’re not puppets you invite to sit there like stuffed animals and nod their heads. We have an interdisciplinary agenda and we want to provide a multi-focal perspective on the matrix you’re trying to show to your imaginary community.
Eini: (Together with Dlatotkin) You are a public theatre and artistic institution that is bound to a certain culture, to a minimal standard of intertextuality, which is why you invited us to interpret the deconstructionist poetics of your play, and that is what we shall do.
(Short pause)
Compere: Well fuck you both. You’re both sonsofbitches. I’m not interested in your opinion of the play.
Dlatotkin: (Regaining his composure) We’re not interested in the play.
Compere: I’m not interested that you’re not interested in the play.
Dlatotkin: I’m not interested that you’re not interested in that we’re not interested in the play. (To Dr. Eini) Look, it’s beneath my dignity to talk to him. (To the Compere) I’ve got a regular slot on Channel Seventeen’s culture program, every morning at 6.20 a.m., with a repeat at 2 a.m., do I need them? It’s been a pleasure. (Exits)
Eini: (To the Compere) Don’t be insulted, he’s a moron.
Compere: Are you telling me?
Eini: (To the Compere and the audience) When I see a meaningful work of art…
Compere: (About to blow up) Not now.
Eini: I’m always grateful. Because everything that’s done in the sphere of art is part of an infinite fight for life… and the great artist helps us to shoulder this heavy burden. He offers us his hand in the exhausting, cruel, existential effort.
Compere: Thank you, that’s very moving…
Eini: (To the Compere) That is not the case with your play.
Compere: No?
Eini: No.
(Enter Plotkin from behind, a knife in his hand)
Eini: Because it isn’t a play. It’s a shambles. Intertextual chaos. Everything is random, there’s no vital connection between the words and the action… it’s a shambles.
(He raises his hand over his head. Plotnik approaches him and plunges the knife into his back. As he collapses, his hand frozen above his head, Eini blurts out:)
Death is riding a horse in the sky. (He falls)
Compere: (Who has not seen Plotnik until this moment, hysterically) What have you done? Have you killed him?
Plotnik: Mister, he was holding up my work.
Compere: But what am I to do with him? What am I to do with the body?
Plotnik: I’ll get rid of it.
Compere: Then get rid of it. God in heaven, this play’s called “Osher’, “Happiness”, I’ll be sued for fraud.
(Plotnik drags the body off)
Plotnik: Man 3’s taking care of the other one. What his name?
Compere: Dr. Dlatotkin?
Plotkin: The one that doesn’t flush the toilet.
(Exits)
Compere: (Mops sweat from his brow) Well, a short delay in that scene, so we’ll leave poor Osher alone in his grief, go back down to the basement and then come back.
Scene Ten – The Meal is Ready
(The table is laid, the CO and Vivi are eating. Elisheva brings something else to the table while Shmuel is standing behind)
CO: (To Elisheva and Shmuel) Would you mind waiting in the kitchen?
(Exit Elisheva and Shmuel)
Vivi: It’s a pity there’s no wine.
CO: Don’t you drink vodka?
Vivi: I’ll try.
(She drinks and grimaces. Sound of the door opening. Plotnik drags in Dr. Eini’s body. The CO looks at it)
Plotnik: Sorry for butting in. I’m just putting him in the kitchen.
CO: Who is he?
Plotnik: A guy who got in the way.
(Exits with the body)
Vivi: He’s a character, that Plotnik.
CO: We’re like that – since our army days.
(Crosses his fingers. Elisheva and Shmuel come out of the kitchen)
Elisheva: (Stunned, to the CO) I’m sorry, but I can’t stay with that body.
CO: Go into that room there.
(Elisheva turns to exit)
Shmuel: (To the CO) We’re carrying on with the game, right?
CO: Why not? The night’s still young.
(Exit Shmuel and Elisheva)
CO: (After them) Just close the door.
(Enter Plotnik)
Plotnik: I’m going to see to the other one.
CO: What about the husband?
Plotnik: One at a time, I’ve only got one pair of hands.
(Exits. Sound of the door closing)
Vivi: What did you do in the army?
CO: What did I do in the army? (Short pause) We were pioneers.
Vivi: Pioneers?
CO: Pioneers. We were up early in the morning for milking, after breakfast we drove the tractor to plough the fields…(Sings) Oh, the fields in the valley. After lunch – picking oranges. In the evening, at the clubhouse, we talked about values, argued, and again to the cowshed for the last milking… (Sings) Come along, little dogie… And at night we’d light a bonfire, sing and do folkdances. (Gets up) You know what I remember most from my army days? The smell. The smell of the soil after rain, the smell of the wheat after the harvest…
(Sound of the door opening. Man 3 drags Dr. Dlatotkin inside)
The orange blossom… the smell of the cows, to get up in the morning…
Man 3: (As he drags Dlatotkin) Where should I put him?
CO: In the kitchen, the kitchen.
(Man 3 drags the body into the kitchen)
CO: (To Vivi) To get up in the morning, go out into the clean air, the trees and grass, it fills you up.
(Enter Man 3)
CO: (To Man 3) Are there any more?
Man 3: Just the husband.
CO: Well?
Man 3: Yes, yes.
(Exits. Sound of the door closing)
CO: Would you like anything else?
Vivi: Coffee, perhaps.
CO: What’s her name in there? (Calls) Hey, you!
(Pause)
Hello!
(Enter Elisheva followed by Shmuel)
Elisheva: I can’t go into the kitchen.
CO: What do you mean, “can’t”? I want some coffee.
Shmuel: I’ll make it.
(He goes into the kitchen)
CO: (To Elisheva) You can’t clear the table either?
(Elisheva clears the table)
Vivi: Thank you.
(Pause)
CO: Let’s go into the other room until the coffee’s ready.
(They exit. Enter Shmuel, Elisheva sits down and cries)
Scene Eleven – Elisheva and Shmuel
(Elisheva is weeping bitterly. Shmuel goes to her and hesitantly puts his hand on her shoulder)
Shmuel: Do you want to go?
Elisheva: I won’t have a moment’s peace if I leave you here. And if anything happens to you I won’t have a day free of guilt.
Shmuel: (Hugs her shoulders) Elisheva, every time I went to play and lied to you, all the times I went to play and lost, I always told myself – I’ll win so much that we’ll be able to live the rest of our life in peace. You’d be able to buy whatever you wanted…
Elisheva: (Interrupts him and shoves him away) You were only thinking of yourself.
(Short pause)
Shmuel: That’s not true.
Elisheva: Yes it is.
Shmuel: I was thinking of you.
Elisheva: Only of yourself.
Shmuel: I love you, I love you more than anything.
Elisheva: Shmuel, Shmuel! It’s a very strange love!
Shmuel: You’re an ingrate.
(The CO comes out of the other room)
CO: Excuse me, but the noise is disturbing us.
Shmuel: (Quieter, but angrily) I hate you when you tell me not to play.
(Short pause)
Elisheva: Only last week our daughter said: Is this what’s come of you and your husband? Is that what’s come of us, this bizarre race after money?
Shmuel: I love her, but you haven’t gotten a great deal of joy from her either. More like worries and frustration and disappointment.
Elisheva: So it’s only money?
Shmuel: Not only money.
Elisheva: Not only money? So what are you running after?
Shmuel: A few days ago I dreamt I was looking for you in a maze of mirrors, and I found you and rushed after you, and then, boom, I crashed into the glass. You were behind me.
Elisheva: You make my life a misery. You paint my whole life black.
Shmuel: I wanted you to be happy.
Elisheva: You made me miserable!
Shmuel: (To himself) If you want to be happy, don’t go looking for your wife in a mirror.
(Pause)
Elisheva: Shmuel.
Shmuel: Yes?
Elisheva: Do you understand that if we don’t get up and leave right now, we’re finished?
Shmuel: Why?
Elisheva: You’ll lose all the money again…
Shmuel: I’ve already lost it, now I can only win.
Elisheva: (Laughs despairingly) How can such an intelligent man be so stupid! You’ll lose more, you’ll lose everything, they’ll skin you alive. Anyway, they’re not going to let us go after everything we’ve seen here.
Shmuel: Elisheva, I can’t leave now after losing so much money. Things can only get better, there’s nothing left to get any worse.
Scene Twelve – Osher
(The basement. Shmuel and Elisheva at the table. Plotnik and Man 3 burst in)
Plotnik: Where’s the CO?
(The CO comes out of the room followed by Vivi)
Man 3: He’s vanished.
CO: What do you mean, “vanished”?
Plotnik: He’s not there. He was there. He’s not there.
CO: (To Vivi) We’ll wait. (Goes to the table, picks up the vodka, to Vivi) More vodka?
(Curtain shift)
Compere: (Enters) Dr. Eini and Dr. Dlatotkin, of blessed memory, complicated matters. We are now compelled to stop time and shift back one scene to see how our Osher vanished. Back to the first floor.
(Curtain shift. The Father’s apartment. Osher is lying down, his head on the wheelchair. Enter the Boy from the back room)
Boy: Osher.
(Short pause)
Osher, get up.
(Osher raises his head and looks at the Boy)
Your wife, your beloved, is captive in an insane dream. Two people are coming to kill you. Get away from here.
(Osher gets up, they turn to leave. Sound of the door opening. They stop, retreat and hide. Enter Plotnik and Man 3)
Plotnik: Where is he?
Man 3: He’s got to be here someplace.
(Music. They search scene, in slapstick style. The two pursuers split up and search for Osher. Osher and the Boy try to get out of the apartment, but at each attempt they encounter one of the pursuers, hide, and so forth. At a certain stage Man 3 pulls out a cell phone and dials. The phone rings, off)
Plotnik: (Off) Hello?
Man 3: Plotnik? Where are you?
Plotnik: (Off) Who’s that?
Man 3: 3. Who’s that?
Plotnik: (Off) Ah, what’s happening?
Man 3: Where are you?
Plotnik: (Off) The bathroom.
Man 3: Find anything?
Plotnik: (Off) I can’t hear you.
Man 3: (Disconnects) Where’s the bathroom…(Exits)
Plotnik: (Enters) Hello? Hello? (Enter Osher. To Osher) I can’t hear a thing. Come here… (Osher flees, Plotnik follows)
(At the end of the chase Plotnik and Man 3 meet)
Man 3: He got away from you.
Plotnik: Got away from me?
(Man 3 gestures towards the door and exits)
Plotnik: What are you shouting about?
(They exit. Sound of the door closing. Osher and the Boy emerge from hiding)
Osher: Where’s my wife?
Boy: In the basement.
Osher: The basement? I’ve got an idea. Come on.
(They exit. Curtain shift)
Compere: We’re going back to the basement too and we’re nearing the climax. Osher goes on the offensive.
(Curtain shift. The basement. Plotnik and Man 3 are seated, Shmuel is clearing the table, Elisheva is standing behind, the CO and Vivi are clinking glasses of vodka)
CO: I wonder where your husband vanished to.
(Shmuel exits to the kitchen. The doorbell rings. Plotnik and Man 3 get up. Shmuel stops)
Open it.
(Plotnik goes to open the door. Enter the Boy followed by Plotnik)
Boy: (To Vivi) Excuse me, is this shoe yours?
CO: Who’s this?
Vivi: I think so.
Boy: Your husband, Osher, found it and asked me to put it on for you. (He puts it on her foot. Shmuel comes back from the kitchen) You’re Osher’s wife.
CO: Soon to be his widow.
(Plotnik giggles)
Vivi: Where’s my husband?
Boy: On the way.
CO: (To Plotnik) Get the gun.
(Exit Plotnik to the other room. CO to the Boy)
Where is he? (Grabs him around the neck) Where is he?
(Pause)
Boy: (Turns his head away) Don’t breathe on me, please.
CO: Do I stink?
Boy: I’m scared of being infected.
CO: By what? I’m not sick. Infected by what?
Boy: Death.
(The CO releases him. Enter Plotnik carrying a pistol wrapped in a cloth. He opens the cloth and gives the weapon to the CO)
Plotnik: There’s only two rounds left.
CO: That’s enough. Take him into the other room and persuade him to tell you where the husband is.
(Plotnik grabs the Boy and pushes him towards the room)
Plotnik: Where’s your friend?
(Man 3 and Plotnik drag the Boy)
Boy: (To Vivi) I want to see the promise through the disappointment.
Vivi: Where’s Osher?
Boy: On the way
(The three exit. The doorbell rings)
CO: Shmuel, get the door.
(Shmuel goes to open it, the CO draws the gun. Sound of the door opening and closing. Shmuel returns)
Shmuel: There’s nobody there.
(Short pause)
CO: Your husband’s playing games with us.
(Sound of a blow from the other room and a choked shout from the Boy)
Plotnik: (Off) Where is he?
(Another blow and a louder yell)
Where is he?
CO: Plotnik.
(Enter Plotnik)
Plotnik: Yeah?
CO: Put some music on.
Plotnik: I’ve only got that old record.
CO: That’ll do.
(Exit Plotnik. Blows and shouts are heard from the other room)
CO: (To Vivi) Would you like to dance?
Vivi: Why not?
CO: (To Shmuel and Elisheva) Would you mind clearing the dance floor?
(Shmuel moves the tables and chairs to the side of the room, the CO moves to Vivi. Shouts are heard. To the other room)
Where’s the music?
Plotnik: (Off) It’s coming, it’s coming.
(From the other room come the sounds of an old Yaffa Yarkoni song on a scratchy record. The CO and Vivi dance. As they dance, Vivi bumps into Elisheva who hides her face in her hands)
Vivi: I’m drunk.
(From the other room, shouts. Enter Plotnik)
Plotnik: (To Shmuel) What’s her name?
Shmuel: Elisheva.
Plotnik: (To Elisheva) Elisheva, have you got a moment?
(Hesitantly, Elisheva follows him into the other room)
CO: (Dancing) Who’s that kid your husband sent us?
(Enter Elisheva from the other room dressed in her underclothes, frightened and weeping)
Shmuel: Elisheva!
(Shmuel rushes to her and tries to embrace her. She shoves him away. Enter Plotnik)
CO: What’s going on?
Plotnik: Meet Shmuel’s new wife.
(Man 3 pushes the Boy inside. He is wearing Elisheva’s clothes)
Plotnik: (To Shmuel) What did you say her name was?
Man 3: Her name’s Elisheva. Dance with her, Shmuel.
(Shmuel tries to embrace Elisheva again)
Plotnik: Dance with her, he told you.
(Plotnik goes to Shmuel, pulls him away from Elisheva and leads him to the Boy. Shmuel stands paralyzed, and then faints)
Elisheva: (Rushes to him) Shmuel!
(They look at the collapsed Shmuel. Plotnik goes to the Boy)
Plotnik: (Pulling the Boy to him) Well, if nobody wants to dance with you, Elisheva, I will, Elisheva.
(Forces the Boy to dance with him. Every now and then he slaps him and shouts: “Where is he?” Man 3 and the CO applaud. After a while:)
CO: (To Man 3) Stop the music.
(Exit Man 3, the music stops, the CO goes to the Boy lying on the floor)
What do you need this for? Tell us where he’s gone.
(Man 3 comes back and goes to the Boy, as does Plotkin)
Boy: (Smiling with difficulty) Beyond the mountains of laundry.
CO: What?
Boy: Beyond the mounds of dirty cutlery in the sink.
CO: (To Vivi) Do you understand what he’s saying?
Vivi: (Moves closer) What did you try and see? What promise? What disappointment?
(Shmuel begins to come round, Elisheva pulls him towards the door)
Boy: I tried seeing you at twenty years old, when you fell in love with Osher, your husband.
Vivi: What did you see?
Boy: I didn’t. The smoke in the kitchen concealed it.
Plotnik: What’s he on about?
Man 3: I didn’t get it.
Boy: (To Vivi) They’re waiting for you for dinner.
CO: He’s got some nerve.
Boy: Your husband, his father, your parents… it’s their wedding anniversary.
(The doorbell rings. Pause. Shmuel and Elisheva freeze)
CO: (To Plotnik) Get it.
(He draws the gun. Sound of the door opening and closing. Plotnik returns)
Plotnik: Nobody there.
CO: (Smiling) He’s trying something.
Elisheva: I’m taking him home.
(Plotnik blocks her way)
Elisheva: Let us out!
(Plotnik looks at the CO)
CO: Let her go.
(Plotnik lets her through. She leads Shmuel gently)
Elisheva: Come on, carefully. We’re leaving.
(They start moving towards the door. The CO gives the gun to Man 3 and indicates that he should follow them. Exit Man 3. The Boy gets up and buries his face in his hands. A shot is heard followed by a scream from Elisheva and her weeping. Man 3 comes back and hands the gun to the CO)
CO: (To Vivi) I’m sorry. This story’s getting dirty. I don’t want that. (To Plotnik and Man 3) I’m fighting for my love of Vivi here. Can there be a more just war?
(The doorbell rings)
Follow him, pursue him, get him, on the top floor, in the yard, don’t come back without him.
Both: Yes, sir.
(They exit. Sound of the door opening and slamming shut. Then the sound of a window being smashed)
CO: (To Vivi) He’s trying to get in through the back window.
(Points the gun at the Boy)
Get into that room and shut the door behind you.
(Exit the Boy. The CO goes towards the noise. Enter Osher, his hand bound in a handkerchief. He is chalk white and trembling)
Osher: Here I am. I cut myself on the glass. (Enter Elisheva, her underclothes and hands bloodstained. Pause. Osher to Vivi) Come home.
(Short pause)
Come.
(Pause. Vivi moves downstage to where the CO exited. Osher grabs her and pulls her back)
What are you doing?
(Pause. He sits down next to Elisheva)
Do you want to kill me? You sent people to kill me? (To Elisheva) She sent people to kill me. (To Vivi) Why? We’re married. (Short pause. To Elisheva) She never talks, never says a word, go figure what’s going on in her head.
Vivi: (Almost to herself) She doesn’t say a word, yeah, right… You’re deaf!
Osher: (To Elisheva) What’s she saying? (To Vivi) You want to split up? There are more conventional ways. Do you want a divorce?
Vivi: Don’t make a scene in front of everybody.
Osher: Why didn’t you talk to me? Why didn’t you say, “I want to split up”?
Vivi: I’m asking you to stop shouting.
Osher: That’s a reason to kill?
Vivi: Stop whining.
Osher: (To Elisheva) Whining? She sent half the Mafia to rub me out! She’s forgotten all the…
(Elisheva directs him towards Vivi)
You’re forgetting all the nights we walked the streets hand in hand, embracing, when you told me that I was the only great love you’d ever had…
Vivi: But what are you… oh, come on, Osher, look…
Osher: Let me finish. I didn’t interrupt you, so don’t interrupt me. You want to kill all the… all the… all the poems I wrote for you? The notes you left me on the fridge? All the winter nights we lay under the blankets shivering with cold and dying of laughter? The teddy bear I bought you, our wedding anniversary, all the trips, do you remember the evening we got lost in that dark, scary quarter in Paris? Have you forgotten the kitten you brought home? Where will all our kisses go, all the cups of coffee I brought you in bed… all our quarrels… it’s a crime against humanity! Do you know what you’re doing?
Vivi: (Sadly) What you’re doing is just demagoguery. All that stuff, the poems, the nights, Paris, the cats, I know all about it. (To Elisheva) All his little reactions, the laughs, the jokes, his body (To Osher) I know your body by heart. We’ve got to move on, understand me too, I want to be happy. (To Elisheva) He’s so egocentric. (To Osher) Take a look in the passage.
(Osher looks, starts)
Osher: Oh! What is it? My god! A body.
Elisheva: It’s my husband Shmuel, of blessed memory.
Vivi: That’s a man who deceived his wife.
Elisheva: Just a minute…
Osher: I’m not deceiving you. I’ve never deceived you.
Vivi: Not quite, Osher. You found the shoes I left in the yard and the stairwell and you thought, they probably belong to some hot babe. I know and you know that I know and I know that you know that I know. You said to yourself, I’ll find the foot for this shoe, and after the foot will come the hips and finally the heart. And if that’s not exactly deception, real deception will come later.
Elisheva: Can I tell you something?
Vivi: Just a minute.
Elisheva: (To Vivi) You’re making a big mistake in your understanding of life.
Vivi: What does she want of my life now?
Osher: Listen to her, she’s an experienced woman.
Elisheva: Love is like a mountain you decide to climb. Have you ever seen a mountaineer who says in the middle of the climb, “No, this mountain’s no good, I’ll find another one”? You choose love just once. And once you’ve chosen it you don’t abandon it. Do hear what I’m saying, Vivi? You don’t abandon it. If you have to, then you die on the slope like a mountaineer. Do you understand?
Vivi: And what about happiness?
Elisheva: I’ll tell you what happiness is. I was married to that man lying there for twenty-five years, a man who deceived his wife and lied to her and made her life a misery, and the moment I heard the shot, in one second, all my anger disappeared. Without trace. But then I wanted to hug him again, and when I bent down to him – there was no pulse. Do you want to do yourself a favor? Don’t wait for death to open your eyes. (Weeps) I miss him already, all his little reactions, the laughs, the jokes, his body that I knew by heart. Do you know why I was angry? Because I wanted to be happy. And I’ll tell you something else, you spoiled, stupid girl: There was nothing that made us both miserable more than the desire to be happy. You want happiness? (Points at Osher) There it is – Osher
CO: (Enters from behind with his gun drawn) Don’t move! (To Elisheva) Go into the other room.
Elisheva: I won’t. You can shoot me.
CO: (Moves to her aiming the gun at her) You’re in luck. I’ve only got one bullet left and I’m keeping it for the husband.
Osher: (To Vivi, quietly) I’m not scared of him. I’m scared of you. (Short pause) Suddenly I’m not afraid of dying. I’m afraid of what’s dead.
(The Boy comes out of the room as an angel)
Osher: (To Vivi) Come home.
Vivi: Osher.
Osher: (Keeping his eyes on Vivi) Yes.
Elisheva: You’re beginning to climb a mountain.
Osher: (Keeping his eyes on Vivi) I know.
(He starts moving towards Vivi)
CO: Don’t move!
Osher: I’m not afraid. I’m not afraid.
CO: Stop!
Osher: (To Vivi) Come home.
(Comes close to Vivi)
Vivi: Osher, stop, he’ll kill you.
Osher: I love you.
(Short pause)
Vivi: It’s been a long time since I heard those words…
Osher: You’re hearing them now.
Vivi: Stop, please, stop.
Osher: (Comes close to her) I’m taking you home and nothing’s going to stop me. Come home.
CO: Touch her and you’re dead.
Vivi: (Hides her face in her hands) Osher!
(Osher holds out his hand to Vivi, the CO fires and Osher falls. Exit the Boy. Vivi bends over Osher)
Vivi: (Cradling his head) My Osher, my Osher…
(The Angel slowly hovers above them)
Elisheva: Death is riding a horse in the sky…
(Darkness)
Epilogue – Dinner
(Vivi is dozing at a long, laid table. Noise from the kitchen. The sound of a door opening and closing. Vivi wakes up. Enter the Technician)
Technician: I’ve fixed the dish, check it.
(Vivi uses the remote control. From the TV comes the sound of a Hollywood movie finale)
Vivi: It’s the end of the movie.
(She turns off the TV)
Technician: Pardon me for saying so, but is something burning?
Vivi: (Alarmed) The soup!
(She gets up quickly and goes into the kitchen)
Technician: It smells good.
Vivi: I think I’ve burnt the soup.
Technician: Don’t worry, isn’t burnt soup still soup? Soup. It’s better than shawarma.
Vivi: (Enters carrying food) Ah. It’s late, they’ll all be here in a minute.
(They go into the kitchen)
Technician: It’s not that I’m hinting you should invite me to eat, but even if you did it’s almost certain that I couldn’t accept because maybe there’ll be another repair, not that far away…
(Short pause. Vivi comes in quickly, puts a salad bowl onto the table and runs out)
I’m like those old-fashioned doctors. I come, cure, and leave. A television doctor, but still a doctor.
(Short pause. Enter Vivi with a bread basket and a jug of water, puts them onto the table and exits. Sound of the door opening and slamming shut. Enter Osher)
Osher: Hello.
(The Technician and Osher shake hands)
Technician. Hello. Are you Mr. Boganim?
Osher: Almost. I live one floor down.
Technician: Ah, I fixed your TV too. Who is that, your father?
Osher: Exactly.
(Enter Vivi with another bowl)
Vivi: Dinner’s ready. (To the Technician) How much do I owe you?
Technician: No, no, it’s covered by the insurance.
(Exit Vivi)
Osher: (Towards the kitchen) Sorry I’m late, I had this nudnik in the office who didn’t want to leave.
Technician: I know how it is. Sometimes somebody comes in, some small thing to fix, and doesn’t want to go.
Osher: Yes… (Towards the kitchen) Is something burning?
Technician: Yes, yes, something’s burnt, it’s the soup.
(Enter Vivi with cutlery)
Vivi: No, no, everything’s fine.
(Spreads the cutlery on the table)
Technician: Okay, I’m off.
(Short pause)
All this has given me an appetite. I’ll go get a shawarma.
(Short pause)
Well, thanks.
Vivi: (Turning towards him) Thank you very much.
Technician: See you.
Both: See you.
Technician: Any problems, you’ve got my number.
Vivi: Yes, yes.
Technician: Bye.
(Exit the Technician. Osher sits down at the table)
Osher: Is everything ready?
Vivi: Everything’s ready.
(Exit Vivi)
Osher: (Sniffs. To himself) Something’s burning.
(The doorbell rings. Vivi, off)
Vivi: Come in!
(Vivi comes out. Sound of the door opening and slamming shut. Enter the Father carrying a bunch of flowers)
Osher: Dad!
Father: Good evening.
Osher: Vivi, my dad’s brought flowers.
(Enter Vivi)
Vivi: Hello, good evening.
Father: Good evening…
(She kisses the Father and takes the flowers from him)
Vivi: What beautiful flowers. I’ll go put them into water.
(Exits)
Father: (Sniffs) Is something burning?
Osher: I don’t think so.
(The doorbell rings)
Vivi: (Off) Come in!
(She comes out. Sound of the door opening and slamming shut)
Osher: It’s your folks!
(Enter Shmuel and Elisheva. Shmuel is carrying a bottle of wine)
Shmuel: (To the Father) Good evening.
Elisheva: Hello!
(The following is spoken in quick succession. Elisheva kisses the Father on both cheeks)
Osher: This is my father. Vivi’s mother, Elisheva…
(They shake hands)
Elisheva: Pleased to meet you.
Father: Pleased to meet you.
Osher: Vivi’s father, Shmuel…
Shmuel: Pleased to meet you.
Father: Pleased to meet you.
(They laugh. Elisheva kisses Osher on both cheeks and hugs him)
Elisheva: Osher’keh.
Osher: Elisheva.
Shmuel: (Sniffs) Is something burning?
Father: I can’t smell anything.
(Enter Vivi)
Vivi: Daddy… (Kisses and hugs Shmuel) Meet Osher’s father.
All: We’ve met, we’ve met…
(Vivi takes the wine from Shmuel. She kisses and hugs Elisheva)
Vivi: Mommy… (Pulls Elisheva into the kitchen) I think the soup’s burnt.
Shmuel: (To Osher) How about a little game of cards after we’ve eaten?
Osher: Of course, what a question.
(Vivi and Elisheva enter from the kitchen. Elisheva is carrying a tureen of soup)
Elisheva: It’s turned out beautifully. (To the men) Sit down, sit down, the soup will get cold.
(They all sit, Elisheva and Vivi serve the soup)
Osher: Before we start, Vivi and I have got something to tell you.
All: Oooooh…
(Short pause)
Osher: (To Vivi) Do you want to tell them?
Vivi: No, you tell.
(Short pause)
Osher: Vivi and me are going to live together.
All: Oh, very nice.
Osher: And we’re thinking about… getting married.
All: Mazal Tov! Mazal Tov!
(Shmuel shakes the Father’s hand)
Shmuel: And the best of luck!
Father: Hear, hear.
Shmuel: I knew why I brought the wine.
Osher: Vivi, get the wine.
(Exit Vivi)
Elisheva: Vivi’leh, there’s no salt on the table.
Vivi: (Off) I’ll bring it.
Osher: Vivi, and a corkscrew.
Vivi: (Off) Okay.
Father: (After her) I haven’t got a spoon.
Vivi: (Off) I’ll bring you one.
Elisheva: (She kisses Osher) Mazal Tov, Osher.
Osher: Thank you very much.
(Vivi comes back from the kitchen wearing only one shoe)
Vivi: Here’s the wine.
Osher: I’ll pour.
(They drink)
Elisheva: Vivi, why only one shoe?
Vivi: Oh!
(They all look at her feet)
Father: (Laughing) The shoe’s walked off.
Shmuel: (Laughing) She’s lost a shoe.
Vivi: I was rushing in the kitchen… it must have fallen off.
Elisheva: The soup’s getting cold.
(Vivi turns towards the kitchen. Everyone except her is sitting at the table. Vivi looks towards the door. The doorbell rings. She smiles)
Vivi: Come in!
(They all turn towards Vivi and then towards the door. Sound of the door opening. Bright light on Vivi’s face. Darkness)
Curtain
BONHEUR
Comédie
de Mikhaël Gourévitch
texte français de Laurence Sendrowicz
Personnages :
Le Réparateur de télévisions / Le Présentateur
Vivi – jeune femme
Professeur Yossef Eïni – expert
Professeur Mordechaï Dlatotkin – expert
Shmouel Boganim – un spectateur
Élishéva Boganim – sa femme
Félicien – petit ami ou mari de Vivi
Le Père – père de Félicien
L’Adolescent / l’Ange
Le Commandant – premier joueur de cartes
Plotnik – deuxième joueur de cartes
Troisième-Homme – troisième joueur de cartes
Remarque de l’auteur :
Plotnik et le professeur Dlatotkin sont joués par le même comédien, Troisième-Homme et Eïni sont aussi joués par le même comédien. Ceci donne aux scènes 9 et 10 leur dimension ironique.
L’action se déroule dans un petit immeuble à un étage et sur une scène de théâtre.
Dans la profondeur de la scène, trois espaces différents sont délimités grâce à des rideaux qui peuvent coulisser, chacun sur un rail différent, dispositif qui leur permet de s’ouvrir sur un espace précis ou de le masquer. Ceci assure un passage rapide d’une scène à une autre.
Premier Prologue
Le salon de Vivi.
Un canapé sur lequel est assis le Réparateur de télévisions qui zappe avec la télécommande. Le clignotement de l’écran se reflète sur son visage. On entend les voix des différentes chaînes.
Le Réparateur (très fort, afin de couvrir le bruit de la télévision) : Moi aussi, j’ai failli me marier mais en dernière minute, elle est partie. Encore aujourd’hui, je me demande pourquoi. Ça m’a foutu en l’air. (Vivi, un tablier autour de la taille, apparaît de la cuisine, elle est en train d’essuyer un plat. Le Réparateur éteint la télévision)
Ça y est, j’ai compris.
Vivi : C’est quoi ?
Le Réparateur : Elle marche parfaitement, votre télé, le problème, c’est la parabole.
Vivi : Ça se répare ?
Le Réparateur : Tout se répare.
Vivi : C’est que j’ai invité nos parents à dîner ce soir, dans ma cuisine, c’est le foutoir et je dois encore déplacer le canapé, faire entrer la grande table…
Le Réparateur : Madame, je ne peux rien pour votre dîner sauf si vous m’invitez, auquel cas, tout ce que je pourrais faire, ce sera de manger, parce que pour ce qui est de la cuisine, je ne suis pas doué. En revanche, je peux vous réparer la parabole en moins de deux, c’est juste un câble de déconnecté. C’est ouvert sur le toit ?
Vivi : Sur le toit ?
Le Réparateur : Oui, la porte qui donne accès au toit, elle est ouverte ?
Vivi : Je vais vous chercher la clé.
(elle sort)
Le Réparateur : Vous avez un téléviseur LCD Sony, vingt-neuf pouces, c’est un super appareil, ça ne tombe jamais en panne ce genre de bécanes, le hic c’est que si un jour il y a un problème, c’est la cata, une vraie galère pour réparer.
Vivi (revient et lui tend la clé) : Voilà la clé du toit.
Le Réparateur : Je monte et je redescends. (il sort en fredonnant un petit air, qui est celui de la chanson qui sera reprise par l’Adolescent à la scène 5) lalalalala…
(On entend, off, sa chanson et ses pas dans les escaliers)
Vivi (écoute comme si elle connaissait cet air, puis s’assied sur le canapé. Lorsque la voix du Réparateur s’éteint, elle complète par la dernière phrase musicale) : lalalalala.
(le rideau se referme)
Deuxième prologue
Le Présentateur apparaît devant le rideau – c’est le comédien qui jouait le Réparateur. Il porte une espèce de costume à paillettes et n’affiche que gaîté et bonne humeur.
Le Présentateur : Bonsoir ! Me revoilà. Dans toute ma splendeur. Vous m’avez vu par ici, vous m’avez vu par là, et me voilà de nouveau devant vous, même rôle, même entrain, ravi de vous voir tous et de pouvoir vous accueillir ici, dans cette superbe salle conviviale où règne déjà une ambiance du tonnerre ! Quant au spectacle que vous allez voir aujourd’hui, il est merveilleux ! Je vous garantis des rebondissements, des stars en pagaille, de la musique, bref, tout ce que vous aimez. La pièce est sublime, avec une super histoire, des super chansons, des super comédiens, un super humour, bref, ça va être un super spectacle. Et en prime – vous aurez un message. Eh oui, derrière le divertissement se cache un super message. Qu’avons-nous d’autre à vous proposer aujourd’hui ? Ah oui, des experts ! Comme à la télé, mais en mieux. Ils expliqueront et analyseront tout ce qui ne vous semblera pas clair, ce que je n’espère pas mais on ne sait jamais, merci de les accueillir, professeur Eïni et professeur Mordekheï Dlatotkin !
(les deux experts entrent sur le plateau)
Bonsoir messieurs.
Les deux : Bonsoir.
Le Présentateur : Je suis en train de vous présenter à notre merveilleux public. Votre rôle consistera simplement à suivre la représentation en spectateurs et à monter de temps en temps sur le plateau pour nous faire part de vos pertinents commentaires. Comme à la télé.
Dlatotkin : Absolument et très volontiers. Grande est notre curiosité.
Eïni (le coupe) : Absolument… absolument…
Le Présentateur : Je vous remercie beaucoup. Nous attendons tous avec impatience vos explications éclairées. C’est un grand jour pour le théâtre.
(il leur tend deux programmes)
Eïni : C’est quoi ?
Le Présentateur : Le programme. Vous pouvez le consulter en attendant.
Les deux : Merci, merci beaucoup.
(les Experts sortent de scène)
Le Présentateur : Un grand merci au professeur Eïni et au professeur Mordekheï Dlatotkin. Quant à vous, cher public, je ne vous demande qu’une chose : installez-vous confortablement dans vos fauteuils et profitez. Comment s’appelle notre spectacle ? Bonheur ! Comme à la télé. Ce ne sera donc que du bonheur ! Nous vous aimons. Parce que vous êtes notre public et que nous sommes votre théâtre. Le théâtre du Han. Aujourd’hui plus que jamais. Pourquoi ? Parce que.
(il se tord de rire)
Et avant de commencer, pour vous mettre un peu dans l’ambiance, je demande à toutes nos stars de venir exécuter à votre intention la Danse de la joie.
(le rideau s’ouvre. Entrent les comédiens qui exécutent la Danse de la joie. Une fois le numéro terminé, se fait la mise en place du plateau pour la première scène)
Intermède
Le Présentateur : Et après cette ouverture particulièrement joyeuse concoctée pour vous par nos chers comédiens, nous pouvons commencer…
(sonnerie de téléphone dans la salle)
Le Présentateur : Oh-oh… j’entends un téléphone.
(il cherche d’où vient la sonnerie. Dans la salle sont assis Shmouel et sa femme Élishéva. La sonnerie continue. Shmouel répond)
Shmouel : Allô ?
Élishéva : Shmouel, tu déranges.
Le Présentateur : Non, non, madame, laissez-le parler, c’est nous qui ne voulons pas vous déranger. On va attendre qu’il termine sa conversation et on continuera après.
(Entrent les comédiens qui jouent Félicien et le Père, ils regardent eux aussi, tout comme le présentateur, les deux spectateurs dans le public)
Shmouel (au téléphone) : J’arrive tout de suite. (il se lève, à Élishéva) Je dois partir.
Élishéva (le retient par le bras) : Tu dois quoi ? Partir ? Mais tu as dit que tu venais avec moi. Où est-ce que tu dois aller ?
Shmouel : Le commandant vient d’être arrêté, ils ont besoin de garants.
Élishéva : Je viens avec toi.
Shmouel : Non, non, reste, je les rejoins au commissariat et je reviens. Je t’attendrai dehors à la fin du spectacle.
Élishéva : Non, Shmouel, je ne suis pas d’accord, tu vas faire un poker, je le sais, tu vas encore une fois jouer aux cartes.
Shmouel : Jouer, mais tu dérailles ! Tu me prends pour un fou ou quoi ?
Élishéva : Non, juste que c’est plus fort que toi.
Shmouel : Élishéva, s’il te plaît, ne me fais pas de scène, surtout qu’ils en font de bien meilleures, dans ce théâtre, alors reste assise, regarde, profite du spectacle et on se retrouve dehors dans… (au présentateur) Elle dure combien, la pièce ?
(les trois comédiens répondent en même temps)
Le comédien qui joue Félicien : Une heure et quart.
Le comédien qui joue le Père : Une heure vingt.
Le Présentateur : Une heure dix à tout casser.
Shmouel (à sa femme) : Tu as entendu ? Dans une heure, on se retrouve dehors.
Élishéva : Pourquoi ne peut-on jamais rester tranquillement assis et profiter ensemble de quelque chose ?
Shmouel : Après le spectacle, on ira prendre un pot dans le café d’à côté, je te promets. Bon, je dois y aller.
Élishéva (s’agrippe à lui) : Shmouel, ne t’en va pas, tu entends, je n’en peux plus.
Shmouel : Élishéva, tu es hystérique. Arrête. On se retrouve dehors.
(il sort)
Élishéva (dans son dos) : Shmouel ! (elle se rassied.
Les comédiens qui jouent Félicien et le Père retournent à leur mise en place du plateau)
Le Présentateur : Ça y est, c’est fini ? Cher public, si je peux me permettre un conseil, afin que vous profitiez intégralement du spectacle, je pense qu’il serait bon d’éteindre vos téléphones portables, sauf si vous attendez un appel particulièrement urgent.
Bon, eh bien, commençons. L’action de cette pièce se déroule dans un petit immeuble, sur trois niveaux. Au rez-de-chaussée habite le père et nous allons tout de suite voir comment son fils, Félicien, lui propose de déménager. Scène première.
Scène I – Félicien propose à son père de déménager
Une table couverte d’une nappe. Sont assis Félicien et son Père, qui terminent de boire un café. Le Père, un homme âgé, élégamment vêtu, prend une dernière gorgée tandis que Félicien débarrasse la table.
Félicien : Alors voilà. Tout est vert là-bas. Il y a des arbres, une pelouse, une piscine, une salle de musculation. Tu peux manger au réfectoire ou faire la cuisine dans ton appartement. Tu seras entouré de gens…
Le Père : Tu veux te débarrasser de moi.
Félicien : Papa, tu sais que si jamais il t’arrivait quelque chose, je m’en voudrais toute ma vie.
Le Père : Qu’est-ce que tu as, là, dans ce sachet.
Félicien : De la paperasse.
(Félicien sort avec la vaisselle. Le père prend le sachet et en tire une chaussure de femme. Félicien revient, voit son père avec la chaussure, la lui prend des mains et la remet dans le sachet)
Félicien : Euh, c’est…
Le Père : C’est quoi ?
Félicien : Il y a une nana dans le coin qui sème ses chaussures. Comme une fleur son pollen. J’aurais aimé être détective. (il sourit) Ou papillon.
Le Père : Comment va Vivi ?
Félicien : Tu montes chez nous pour le dîner, n’est-ce pas ?
Le Père : Oui.
Félicien : Si tu pouvais ne pas parler de cette chaussure, je t’en serais reconnaissant. (il va pour sortir. S’arrête) On ira voir l’endroit demain ?
Le Père : Ça suffit, je ne veux plus en entendre parler ! Et rassure-toi, tu n’auras pas à t’occuper de moi, pas même un jour. Pas même une minute. Tu n’auras même pas à appeler un médecin. Et d’ailleurs, je te préviens : si jamais tu m’envoies à l’hôpital, je te poursuivrai jusque dans tes rêves. (un temps) Voilà. Je vais tomber, et toi, tu vas entendre un coup de sonnette. Tu iras ouvrir.
(il se lève et sort avec sa tasse à la main. On entend alors comme une chute, suivi par le bruit de casse de vaisselle)
Félicien : Papa ?
(on sonne à la porte)
Félicien : Entrez.
(apparaît l’Adolescent, une valise à la main. Félicien le regarde, perplexe)
L’Adolescent (sourit) : Bonjour.
Félicien : Bonjour.
L’Adolescent : Je cherche du travail.
(le rideau coulisse)
Scène 2 – Vivi
Vivi somnole sur son canapé. On entend un bruit de porte qui s’ouvre puis se referme. Elle se réveille et se lève. Félicien apparaît, bouleversé et effrayé, son sachet à la main.
Vivi : Le dîner est prêt.
Félicien : Mon père ne viendra pas.
(il pose son sachet sur le canapé et enlève sa veste)
Vivi : Qu’est-ce qui se passe ?
Félicien : Il a eu une attaque je pense et maintenant il est paralysé. Et il peut même plus parler.
Vivi : Tu as appelé un médecin ?
(Félicien s’assied sur le canapé)
Félicien : Il me l’a interdit… Avant qu’il s’écroule, il s’est passé quelque chose d’étrange… (il se lève) Je vais appeler un médecin, évidemment que je vais appeler un médecin (il va pour sortir. S’arrête) On a sonné à la porte. Un gamin est entré… je vais appeler un médecin.
(il sort. Vivi jette un œil dans le sachet. Il revient)
Félicien : C’est occupé, chez le médecin. (courte pause) Je vais retourner voir ce qui se passe chez lui… (il va pour sortir. Essaie de se souvenir de quelque chose) C’était quoi… Un rêve que j’ai fait… Peu importe, j’appellerai
d’en bas. (il va pour sortir. S’arrête) Le numéro du médecin. (il revient sur ses pas, entre dans la cuisine)
Vivi : Tu as laissé quelque chose ici.
(elle tire la chaussure du sachet et l’enfile : elle lui va parfaitement. Vivi prend ensuite la télécommande et allume la télévision. S’élève alors les voix du début de la scène 3. On sonne à la porte)
Vivi : Entrez.
(apparaît le Commandant. Il a une chaussure à la main. Regarde Vivi. Courte pause)
Vivi : Bonjour.
Le Commandant : Excusez-moi, la chaussure, c’est à vous ?
Vivi (regarde en direction de la cuisine puis à nouveau le Commandant) : Je pense que oui.
(elle prend la deuxième chaussure, glisse son pied dedans. Les deux chaussures lui vont parfaitement et font la paire)
Le Commandant : Nous jouons chez Plotnik.
Vivi : Plotnik… ?
Le Commandant : Deux étages en dessous.
Vivi : Dans la cave.
Le Commandant : Vous êtes seule ?
Vivi : Très.
Le Commandant : J’ai trouvé cette chaussure… dans les escaliers… elle criait au secours. La partie continue.
(Vivi tourne la tête vers la télévision qui clignote)
Scène 3 – La cave
Une table. Dessus, une bouteille de vodka, des cartes à jouer et de l’argent. Shmouel est assis dos au public, Troisième-Homme à sa droite. Plotnik s’agite dans la pièce. Le Commandant est debout, songeur.
Plotnik : Tu as déjà perdu combien ?
Le Commandant : Cinquante mille.
Plotnik (à Troisième-Homme) : Et toi ?
Troisième-Homme : Deux mille cinq cents. Et toi ?
Plotnik : Vingt mille.
(Shmouel rit)
Le Commandant : Il se marre.
Plotnik : Attends, attends, la nuit est encore longue.
Le Commandant (à Plotnik, le regard tourné vers le haut) : C’est qui, la fille d’en haut ?
Plotnik : Un canon, pas vrai ?
Le Commandant : Elle habite seule ?
Plotnik : Comment je pourrais savoir ? Moi, je vis dans la cave.
Troisième-Homme : Allez…
Le Commandant : Tu as distribué ?
Shmouel : Oui.
Le Présentateur (apparaît, au public) : La belle femme d’en haut s’appelle Vivi, quant au mystérieux individu qui a trouvé la chaussure, nous l’appelons le Commandant. Et nous sommes dans la cave.
(il sort. Le Commandant va s’asseoir)
Troisième-Homme : Je passe.
Plotnik : Mille.
(il pose l’argent au milieu de la table)
Le Commandant : Je suis.
Shmouel : Mille et encore deux mille.
(il pose deux mille au milieu de la table)
Plotnik : Je suis.
(il ajoute mille)
Le Commandant : Je suis.
(il ajoute encore mille)
Shmouel : Pour voir.
Élishéva : Shmouel !
(les hommes n’entendent pas)
Plotnik : Une paire.
Le Commandant : Brelan.
(Plotnik s’attrape la tête, désespéré)
Élishéva (se lève, puis lance, de sa place dans la salle) : Shmouel ! (au public) C’est mon mari là-bas. Je savais qu’il allait jouer, il me rendra dingue. Shmouel !
(Shmouel ne réagit pas)
Bon, je vais lui téléphoner.
Le Commandant : Montre.
(le téléphone sonne sur scène. Les quatre personnages tirent leur portable, Shmouel répond)
Shmouel : Allo ?
Élishéva : Shmouel !
Shmouel (affolé) : Élishéva ? Le spectacle est terminé ?
Élishéva : Tu as recommencé !
Shmouel : Qu’est-ce que tu racontes ? On est au poste de police. Le Commandant s’est encore fait arrêter… Je m’arrange pour la caution et je reviens.
Élishéva : Arrête de mentir ! Je te vois.
(Shmouel regarde à droite et à gauche, paniqué)
Shmouel (aux autres, tout en couvrant le micro de son téléphone) Il y a une fenêtre ouverte quelque part ? (au téléphone) Où es-tu ? Tu es sortie ?
Élishéva : C’est toi qui joues, assis sur la scène !
Shmouel : Quelle scène, Élishéva ? Où es-tu ?
Élishéva : Je suis dans la salle, monsieur. Et je te vois parfaitement bien. Tu es assis sur la scène avec trois autres types et vous jouez aux cartes.
Le Commandant : Raccroche et montre-nous ton jeu.
Shmouel : Attendez un instant, elle est complètement hystérique.
Élishéva (au public) : C’est moi qui suis complètement hystérique…
Shmouel (au téléphone) : Élishéva…
Élishéva : Oui ?
Shmouel : Écoute-moi, d’accord ? Tu es simplement hystérique, je ne sais pas de quoi tu parles, j’en ai encore pour quelques minutes ici et je serai devant le théâtre quand le spectacle se terminera. Ma chérie, je te demande de me faire confiance, tu sais bien que je ne mens pas.
Élishéva (au public) : Bon, comment est-ce qu’on arrive dans les coulisses ? (au téléphone) Je viens te chercher.
(elle raccroche)
Shmouel : Élishéva… Élishéva… Allô…
Élishéva (se dirige vers la sortie de la salle) : Comment sort-on de là ?
Le Commandant : Vas-y, montre.
Shmouel : Full aux as !
(il rit et ramasse tout le pot)
Élishéva (au public, à côté de la sortie) : Je m’en fiche, je vais aller dans les coulisses. Il y a sept ans, il a perdu notre maison dans un casino à Jéricho.
(elle sort)
Le Commandant (à Plotnik) : Envoie encore une bouteille, allez, mon gars, envoie. T’as encore une bouteille ?
(il lève la tête et regarde vers le haut)
Plotnik : J’ai encore une bouteille. Oui, j’en ai encore une.
Troisième-Homme (à Shmouel) : Mais qu’est-ce qu’il a aujourd’hui ?
Scène 4 – Vivi regarde un film
Vivi est assise en face de la télévision qui clignote et d’où s’élèvent les voix des joueurs de poker. Le Commandant apparaît derrière elle. Elle baisse le son.
Vivi (en direction de la cuisine) : Tu as rappelé ?
(le Commandant recule jusqu’au fond du plateau. Entre Félicien)
Félicien : Pas encore. Je prends le numéro avec moi. (il se dirige vers la porte d’entrée. S’arrête) Je me suis souvenu du rêve que j’ai fait cette nuit… on n’a pas sonné ?
Vivi : Je n’ai rien entendu.
Félicien : Je me baladais dans un centre commercial. Tout à coup, j’ai eu l’impression de te voir de loin, parmi la foule. J’ai commencé à te suivre, mais tu t’éloignais. J’ai accéléré, toi pareil, et alors, bizarrement, j’ai senti que quelqu’un me suivait. Tu vois un peu le tableau ? Moi, je te suivais et quelqu’un me suivait. J’avais l’impression que c’était un homme, et je me suis aussi demandé si par hasard, ce n’était pas toi qu’il suivait, et moi qui m’étais juste intercalé entre vous.
(courte pause. Le regard de Vivi se tourne vers la télévision. Il va s’asseoir à côté d’elle)
Qu’est-ce que tu en penses ?
Vivi (se penche vers lui et prend le sachet qu’il a dans les mains) : Tu aurais pu te retourner et voir la tête du type.
(courte pause)
Félicien : J’avais peur.
Vivi (vers la télévision) : Des joueurs de cartes. Tu as vu ?
Félicien : Non.
Vivi : Il y a un homme qui trahit la confiance de sa femme.
(un temps)
Félicien : J’ai décidé, pour mon père. (il se lève) Tu veux descendre avec moi ?
Vivi : Je regarde le film.
Félicien : Je ne peux pas le garder ici.
(il va pour sortir. Elle reste concentrée sur l’écran d’où s’élèvent les voix des joueurs)
Vivi : Félicien…
Félicien (s’arrête) : Oui ?
Vivi : Elles sont comment, ces nouvelles chaussures ? Elles me vont ?
Félicien : Très bien. Bravo, elles sont belles.
(il va pour sortir. Le Commandant remonte du fond du plateau, s’approche, s’arrête derrière Vivi)
Vivi : Vous avez l’odeur d’un homme que les femmes paient pour tuer leur mari.
(un temps)
Vous jouez chez Plotnik tous les jeudis, je sais. Je vous vois arriver le soir de ma fenêtre et je vous vois repartir pendant la nuit. Vous buvez beaucoup, là-bas, n’est-ce pas ?
Le Commandant : Vous avez un mari. (courte pause) Vous n’avez pas dit que vous aviez un mari.
(un temps)
Vivi : Vous me faites peur. C’est bien. La peur que je ressens avec vous me change de l’angoisse que je sens avec lui.
(le Présentateur passe derrière un rideau)
Intermède – Les Experts
Apparaît le Présentateur.
Le Présentateur : Excusez mon incursion. (au public) C’est trop fragmenté ? On n’arrive pas à suivre ? Quelqu’un ne comprend pas quelque chose ? C’est le moment d’appeler nos experts – professeur Yossef Eïni et professeur Mordekheï Dlatotkin.
(Vivi et le Commandant sortent. Entrent le professeur Eïni et le professeur Dlatotkin, un peu gênés et hésitants)
Eïni (au public) : Bonsoir.
Le Présentateur : Venez, venez, approchez s’il vous plaît.
Eïni : Nous n’avons pas vraiment l’habitude de… (au professeur Dlatotkin) je pense, non ? (au public) d’arriver comme ça, au milieu… de déranger…
Le Présentateur : Vous ne dérangez rien du tout, rien du tout, au contraire. Nous voulons aider le public… à penser, à comprendre, car derrière tout ça, il y a un message…
Eïni : Dans ce cas, je propose que nous abordions ce spectacle en considérant tout d’abord sa dimension narrative…
(courte pause)
Le Présentateur : C’est-à-dire ?
(courte pause)
Eïni : La syntaxe.
Le Présentateur : En l’occurrence ?
Eïni : De quoi ça parle.
Le Présentateur : Ah…
Eïni : Cette pièce, je veux dire.
Le Présentateur : Évidemment…
Eïni : Qu’en pensez-vous, professeur Dlatotkin ?
Dlatotkin : Je suis d’accord avec Yossef.
Le Présentateur : Intéressant. Pourriez-vous, s’il vous plait, développer un peu, professeur… euh… Dlatotkin.
Eïni (essaie de continuer) : Si vous me laissez juste…
Dlatotkin : D’accord et pas d’accord.
Le Présentateur : Intéressant. C’est-à-dire ?
Eïni : Mais je voudrais essayer…
Dlatotkin : Un immeuble à trois niveaux. Comment l’interpréter ? En haut, nous avons une femme et son mari, au rez-de-chaussée nous avons le père, à ce niveau-là le mari devient un fils, et dans la cave, nous avons un tripot, c’est-à-dire de l’argent ! Le symbole freudien de la libido, des pulsions, des désirs et des envies irrationnelles ! Un immeuble sur trois niveaux. (soudain, très concret) Excusez-moi une rapide digression, pour un éclaircissement technique. Le père, qu’est-ce qu’il a eu, un infarctus ?
Le Présentateur : Quelque chose comme ça.
Dlatotkin : Parfait. N’y a-t-il pas là, dans l’infarctus du père, la métaphore para-pathologique de la situation du pseudo fils, c’est-à-dire du mari, ou, en d’autres termes, le référentiel intertextuel de la symbolique œdipienne ?
Eïni (au Présentateur) : Qu’est-ce qu’il raconte ? Vous comprenez quelque chose à ce qu’il raconte ?
Le Présentateur : Pas pour le moment, mais c’est très intéressant.
(il s’assied sur le canapé et s’endort au bout d’un instant)
Dlatotkin (au public) : Car de quoi parlons-nous, Yossef ?
Eïni : De quoi ?
Dlatotkin : D’un triangle.
Eïni : De quel triangle ?
Dlatotkin : Premièrement, l’immeuble. Il se situe donc sur trois niveaux, en comptant la cave. Deuxièmement nous sommes en présence d’un père, d’un fils et d’une mère, troisièmement…
Eïni : D’une mère ? Où avez-vous vu une mère ?
Dlatotkin : Elle est morte, la mère, quant au père, il a aussi subi la castration, en l’occurrence, l’infarctus, donc que reste-t-il – le fils. Ce qui, dans notre cas de figure, donne un triangle à un côté.
Eïni (méprisant) : Professeur Dlatotkin ?
Dlatotkin : Oui ?
Eïni : Toute femme n’est pas systématiquement une mère, de même que, excusez-moi, mais tout tuyau n’est pas systématiquement un phallus.
Dlatotkin : À qui le dites-vous !
Eïni : Avez-vous remarqué que la femme parlait de la trahison du mari ?
Dlatotkin : Tout à fait. À mon avis, il y a là…
Eïni : Si, au premier acte, on mentionne une trahison, vous pouvez être sûr et certain qu’elle apparaîtra au deuxième acte.
Dlatotkin : Au troisième.
Eïni (au Présentateur) : Il y a combien d’actes dans cette pièce ? (courte pause) Hé-oh !
Le Présentateur (se réveille) : Quoi ? Un. La pièce est très courte…
Eïni : Un, c’est tout. Dlatotkin, il me semble que vous vous focalisez sur la plurilocalisation de l’action, et que vous faites peu de cas des signes fétichistes qui jalonnent le propos. Des chaussures, des cartes à jouer, de l’argent.
Dlatotkin : Mais justement…
Eïni : Parce que, ce que ce texte essaie de faire, je ne dis pas qu’il y arrive, mais il essaie, c’est de séparer la réalité en plusieurs facteurs pour la reconstruire sous forme d’un immeuble. Vous me demandez de quoi ça parle ? Eh bien, je vais vous le dire (il lève la main et, après avoir toussé, se la passe lentement sur le crâne) : « Et la mort galope à cheval dans le ciel. »
Élishéva (qui est revenue dans la salle) : Excusez-moi.
Le Présentateur : Qu’est-ce que c’est ? Qu’est-ce qui se passe ? Qui a parlé ?
Dlatotkin : J’ai l’impression qu’il y a des questions dans le public. (au public) Oui ?
Élishéva : Comment est-ce qu’on arrive dans les coulisses ?
(un temps)
Dlatotkin (tout bas, au Présentateur) : Qu’est-ce que ça veut dire, comment est-ce qu’on arrive dans les coulisses ?
Le Présentateur (à Élishéva dans la salle) : Nous n’avons pas bien compris votre question…
Dlatotkin : Par où entre-t-on dans les coulisses ?
Les deux Experts : Ah…
Le Présentateur (aux Experts) : Eh bien, je propose que nous arrêtions là cette discussion on ne peut plus captivante, nous vous rappellerons tout à l’heure, parce que j’ai l’impression que le public n’est pas encore tout à fait…
Dlatotkin : Mais je n’ai pas…
Le Présentateur : Ce n’est pas grave, pas grave du tout.
(il leur serre la main. Ils échangent des « merci beaucoup », « avec plaisir », « ravis », etc, puis les Experts quittent le plateau tout en parlant)
Dlatotkin : Nous n’avons pas encore abordé le sujet.
Eïni (à Dlatotkin) : Vous n’avez pas encore abordé le sujet !
(ils sortent)
Le Présentateur (à Élishéva qui se trouve dans la salle) : Que se passe-t-il ?
Élishéva (s’approche de la scène) : Excusez-moi de perturber le spectacle, mais mon mari Shmouel se trouve parmi vous, et je dois le récupérer.
Le Présentateur : Votre mari Shmouel ? On n’a pas de Shmouel ici.
Élishéva : Mais si, il fait un poker avec trois de ses amis. Peu importe, comment est-ce que je passe derrière ?
Le Présentateur : Il faut sortir de la salle et faire le tour. (au public) Quant à nous, nous allons descendre…
Élishéva : Je l’ai fait. La porte est fermée.
Le Présentateur : Non, elle n’est pas fermée, faut pousser.
Élishéva : J’ai poussé, mais elle ne s’ouvre pas.
Le Présentateur : Madame, nous étions sur le point de descendre au rez-de-chaussée et vous nous en empêchez. Que la porte s’ouvre ou pas, the show must go on, alors faites le tour, arrêtez-vous derrière la porte verte et poussez. Moi, je la pousse trois fois par jour et elle s’ouvre, alors ne me dites pas qu’elle ne s’ouvre pas, c’est simplement que vous n’avez pas poussé assez fort. Elle ne s’ouvre pas, qu’elle me dit ! (au public) Allez hop, nous descendons au rez-de-chaussée pour retrouver le père de Félicien.
Scène 5 – L’Adolescent
Le Père, en pyjama, est assis dans un fauteuil roulant, presque entièrement paralysé, tandis que Félicien est debout à côté de lui.
Félicien : Tu ne peux pas rester ici. Tu as besoin d’un médecin qui s’occupe de toi, pas d’un gosse dont personne ne sait d’où il vient ni ce qu’il fait.
(un temps)
Tu comprends ce que je dis ?
Fais-moi un signe.
(un temps. L’Adolescent remonte du fond de la scène, un verre de jus de fruit à la main)
L’Adolescent (enjoué) : Félicien…
Félicien : Je l’emmène.
(l’Adolescent fait boire le Père. Courte pause, jusqu’à ce que ce dernier termine son verre)
L’Adolescent (à Félicien) : Vous savez qu’il ne veut pas y aller. (au Père) C’était bon ? (courte pause) À votre santé. (à Félicien) Ne faites pas ça.
(il sort)
Félicien (au Père) : Comment sait-il que tu n’es pas d’accord ? Eh, petit, viens ici.
(l’Adolescent remonte du fond, une serviette de toilette à la main)
L’Adolescent : Nous allons nous laver.
Félicien : Comment est-ce que tu…
L’Adolescent : Il me l’a dit.
Félicien : Il parle ?
L’Adolescent : S’il parle ?
Félicien : Oui, il parle ?
L’Adolescent : Avec des mots ?
Félicien : Oui, avec des mots.
L’Adolescent : Non.
Félicien : Pas avec des mots ?
L’Adolescent : Non.
Félicien : Avec des gestes ?
L’Adolescent : Il est paralysé.
Félicien : Alors comment te l’a-t-il fait comprendre ? Tu as dit qu’il te l’avait dit. Comment ? Oui, enfin, tout ça, c’est n’importe quoi.
(l’Adolescent s’apprête à déshabiller le Père)
Félicien : Bon, je dois y aller. On en reparlera plus tard.
L’Adolescent : Vous avez peur de le voir sans ses habits ?
Félicien : Pourquoi est-ce que j’aurais peur de le voir sans ses habits ?
L’Adolescent : Pourquoi partez-vous ?
Félicien : Je suis occupé. Très occupé. J’ai beaucoup de travail. C’est pour ça que je pars.
L’Adolescent (au Père) : Quoi ?
Félicien : Quoi ?
L’Adolescent (à Félicien) : Il s’inquiète parce que ça fait un certain temps qu’il n’a pas vu votre femme.
Félicien : Il n’a pas vu ma femme ? C’est parce qu’elle ne veut pas le déranger. C’est pour ça qu’elle ne descend pas. Mais elle lui passe le bonjour et… elle descendra.
L’Adolescent (au Père) : Quoi ?
Félicien : Quoi ?
L’Adolescent (écoute, tout près de la tête du Père. À Félicien) : Vous vous souvenez de la chanson que vous chantiez tous les deux quand il vous lavait la tête ?
Félicien : Une chanson quand il me lavait la tête ?
(l’Adolescent approche son visage de celui du Père et écoute)
Mais qu’est-ce que tu racontes ?
L’Adolescent (commence à chanter une chanson enfantine sur l’air que fredonnait le Réparateur dans le premier prologue)
Tante Mayerling
A acheté une cloche
Pour Félicien
Et la cloche
De Félicien
Faisait dling dling dling
Et gling gling gling
(Félicien tombe à genoux)
Tante Lélé
A acheté une chèvre
Pour Haïma
Et la chèvre
De Haïma
Faisait Mêmêmê
Et Bêbêbê
(Félicien s’approche de son père et lui prend les mains)
Oncle Lilian
A acheté un âne
Pour Félicien
Et l’âne
De Félicien
faisait
hi-hi-han
hi-hi-han
Félicien : Papa… papa… (il se lève, agité. Au Père) Quand on est rentré de la synagogue après ma bar-mitsva, tu te souviens ? J’ai voulu te donner la main mais tu as dit : non, maintenant, tu es grand. Et soudain, d’un seul coup… j’étais seul. Moi, je ne voulais pas être grand. Je voulais ta main. Et maintenant de nouveau…
(presque en pleurant)
Papa… papa…
L’Adolescent : Nous allons bientôt partir.
Félicien : Pour aller où ? (courte pause) Et toi, qui es-tu ?
L’Adolescent : Avant de s’écrouler, votre père vous a dit quelque chose ?
Félicien : Oui.
L’Adolescent : Il a dit : tu ouvriras la porte ?
Félicien : Oui.
L’Adolescent : Et maintenant, la porte est ouverte ?
Félicien : Oui.
L’Adolescent : Laissez-la ouverte.
Félicien : Je ne comprends pas.
(courte pause)
L’Adolescent : Et si maintenant on le lavait ensemble ? Enlevez-lui son pyjama.
Intermède – Élishéva monte sur scène
Élishéva (de retour dans la salle) : Pardon, mais la porte verte ne s’ouvre toujours pas.
Le Présentateur (apparaît) : Qu’est-ce qui se passe encore ?
Élishéva : Vous m’avez dit de pousser la porte verte.
Le Présentateur : Et alors ?
Élishéva : Je peux la pousser jusqu’à demain matin, elle est fermée à clé. Alors soit vous m’ouvrez, soit je passe par la scène.
Le Présentateur : Madame, excusez-moi de vous le dire mais, même si, chez nous, l’abonné a toujours raison, il y a des limites ! On est au milieu du spectacle, tout fonctionne à merveille, le public s’amuse beaucoup et vous, excusez-moi encore une fois, mais vous emmerdez tout le monde à nous rester plantée là, comme ça, au milieu de l’action !
Élishéva : Vous avez terminé ?
Le Présentateur : Pour l’instant.
Élishéva : Je monte sur scène.
Le Présentateur : Ça veut dire quoi, je monte sur scène ? Rideau !
(Élishéva monte sur scène.
Le rideau commence à se fermer)
Madame, c’est vraiment dommage, vous êtes en train de vous ridiculiser.
(il disparaît vers le fond du plateau.
Le rideau se ferme totalement)
Élishéva (essaie de trouver une ouverture) : Shmouel !
(courte pause)
Shmouel !
(elle se tourne vers le public et met sa main en visière)
Je ne vois rien à cause de la lumière mais je sais que vous êtes là et que vous me regardez. Alors, je vous demande à tous de m’excuser pour le dérangement, mais je pense que vous pouvez comprendre ma situation.
(elle essaie à nouveau de trouver une ouverture pour passer derrière le rideau. En vain.
À nouveau au public)
Bon, de toute façon, je ne m’inquiète pas, ça finira bien par s’ouvrir, non ?
(un temps)
Shmouel !
(on entend un écho. Courte pause)
Mon mari est quelqu’un de bien, mais il est malade. Si je ne le sors pas de là tout de suite maintenant, il va perdre son pantalon et les poches du pantalon avec. Or, dans les poches du pantalon, il y a les clés de la maison. Dans la maison il y a nos économies et nos pensions de retraite. (le rideau s’ouvre) Oh !
Intermède – Où Élishéva est analysée
Le rideau s’ouvre et dévoile le professeur Eïni et professeur Dlatotkin, dos au public, en pleine discussion avec le Présentateur.
Le Présentateur : Oh la la ! Mais qui a ouvert le rideau ? Ah, petit imprévu.
Dlatotkin (se retourne et remarque la présence d’Élishéva) : Ouh-ah !
Eïni (à Dlatotkin) : De quoi avez-vous peur ?
Dlatotkin : On nous a surpris.
Le Présentateur : Non, non, non, non, le spectacle continue dans une seconde.
Eïni (à Dlatotkin) : Ça ne vous ferait pas de mal d’être capable d’improviser un peu.
Le Présentateur : Si vous voulez bien sortir de scène, messieurs…
(il tire le professeur Dlatotkin par le bras dans l’intention de le faire sortir)
Eïni (à Élishéva) : Puis-je vous être utile ?
Le Présentateur : Un instant, un instant, cette dame n’est pas du tout…
Élishéva : Je cherche Shmouel.
(courte pause)
Eïni (ahuri, à Dlatotkin) : C’est quoi, un texte post-structuraliste ?
Dlatotkin : D’après la terminologie herméneutique, il s’agit là du référentiel…
Le Présentateur : Pardon, mais ça n’est pas dans le texte.
Eïni : Là, je suis d’accord avec vous – cette phrase ne ressemble pas du tout à un texte.
Dlatotkin : Non, ce n’est certes pas un texte.
Le Présentateur : Excusez-moi. Je vous demande de m’excusez, mais…
Eïni : Aucune excuse. (au professeur Dlatotkin) Cette dame cherche Shmouel.
Dlatotkin : C’est qui, Shmouel ?
Élishéva : Shmouel, c’est mon mari, il joue…
Eïni (la fait taire) : chhhh… (au professeur Dlatotkin) Peu importe qui était Shmouel.
Dlatotkin : Je n’ai pas dit que c’était important de savoir qui était Shmouel.
Eïni : Ça vous fait une belle jambe, à vous, de savoir qui était Shmouel.
Dlatotkin : Effectivement.
Eïni : Parce que vous, ce qui vous intéresse, c’est le pourquoi. Pourquoi cette dame cherche-t-elle Shmouel ?
Dlatotkin : Pourquoi est-ce que ça m’intéresserait, Yossef, de savoir pourquoi cette dame cherche son Shmouel ?
Le Présentateur : Yossef…
Eïni : Parce que, ce qui m’intéresse, moi, c’est la pathologie intertextuelle de la poétique anorexique développée dans la matrice d’un quasi lyrisme prétendant exprimer l’ultime cri de la gent féminine : où est Shmouel !
Le Présentateur (à Élishéva) : Non mais, vous voyez ce que vous avez fait ?!
Eïni : Pardon, mais est-ce qu’un acteur russe par exemple prononcerait la phrase suivante : je cherche après Shmouel ?
Dlatotkin : In a russian theater, never.
Le Présentateur : Puisque je vous dis que cette dame n’est pas dans le spectacle.
Dlatotkin (au Présentateur) : Un instant. Nous sommes là pour parler, non ? Alors nous sommes en train d’essayer de développer une thèse. Un peu de patience.
Eïni (au Présentateur, avec le professeur Dlatotkin) : Laissez-moi terminer ! Je ne vous ai pas interrompu, ne m’interrompez pas. Parce que si vous m’avez fait venir pour que je me la ferme, je pouvais tout aussi bien rester chez moi.
(le Présentateur se met à l’écart, impuissant)
Eïni (au public) : To be or not to be, My kingdom for a horse, et – je cherche après Shmouel ?
Élishéva (elle s’est avancée jusqu’au fond du plateau et appelle) : Shmouel !
Eïni : Au lieu qu’Orphée crie Eurydice, une espèce de bonne femme crie Shmouel.
Élishéva : Shmouel !
Dlatotkin (avec un sourire ironique) : Vous voulez parler du concept de l’enfer dans la mythologie grecque ?
Eïni : Dlatotkin… (il lève la main, tousse, la passe sur sa tête) « Et la mort galope à cheval dans le ciel. » (au Présentateur) La scène est à vous.
Dlatotkin (au Présentateur) : Voyez-vous, l’analyse doit se glisser dans l’intervalle situé entre signifiant et signifié. Est-ce que vous pensez qu’ici en l’occurrence, je peux passer avec mon estomac ? Non, il faut que vous élargissiez le…
(il sort)
Le Présentateur (au public) : Bon, petit embarras passager… Allons-y, continuons, continuons.
Élishéva (au Présentateur) : Où est mon mari ?
Le Présentateur : Et vous, où êtes-vous ?
Élishéva : Qu’est-ce ça veut dire où êtes-vous ? Je suis là.
Le Présentateur : Non, non, espèce de débile arriérée, vous, vous êtes là-bas.
(il indique son fauteuil vide dans la salle)
Élishéva : Qu’est-ce que ça veut dire, je suis là-bas ?
Le Présentateur : Ça veut dire que si vous restez ici, vous allez tout mélanger, vous comprenez ?
Élishéva : Non.
Le Présentateur : Parfois, c’est une question de distance, vous comprenez ?
Élishéva : Non.
Le Présentateur : Dommage. Mais vous comprendrez. Par les grands moyens. Parce que, ce qui, de là-bas, paraît joyeux devient, ici, cauchemardesque. Vous vous obstinez à ne pas vouloir regagner votre place ?
Élishéva : Je veux mon mari.
Le Présentateur (au public) : Je demande à toutes les stars du théâtre du Han de revenir exécuter devant nous la Danse de la joie.
(Entrent tous les comédiens. Ils exécutent une fois de plus la Danse de la joie. Élishéva panique, perdue au milieu des danseurs, elle ne sait plus quoi faire, à tel point que lorsque la danse se termine et que les comédiens se retirent, elle tombe à genoux et se protège la tête avec ses mains. Derrière elle, apparaît Shmouel. Elle se précipite vers lui. Coulisse de rideau. Shmouel disparaît, à sa place apparaît Félicien. Élishéva s’écarte de lui. Coulisse de rideau, à la place de Félicien se tient Vivi. À partir de ce moment, commence une espèce d’illusion à laquelle participent tous les personnages de la pièce, qui permutent en un défilé incessant et cauchemardesque. À la fin, Élishéva se trouve face au Présentateur, tandis que réapparaissent les joueurs de cartes assis autour de leur table)
Élishéva (au Présentateur) : Où est mon mari ?
(le Présentateur indique les joueurs de cartes, elle se retourne. Le Présentateur sort)
Scène 6 – Élishéva fait son entrée
Les quatre joueurs sont en pleine partie.
Shmouel (montre son jeu) : Carré de reines !
(il ramasse tout l’argent)
Élishéva (entre dans la pièce) : Shmouel !
(les quatre la regardent avec stupéfaction)
Le Commandant : Qui c’est, celle-la ?
Shmouel : Ma femme. Élishéva, je te présente…
Plotnik : Elle débarque d’où ?
Le Commandant (à Élishéva) : Enchanté.
Shmouel : C’est lui, le commandant.
Élishéva : Enchantée.
Plotnik : Plotnik.
Élishéva : Enchantée.
Troisième-Homme : Troisième-Homme.
Shmouel : Ils l’ont trouvé dans le désert, pendant la guerre. Il avait perdu la mémoire et ne se souvenait même plus de son nom. Depuis on l’appelle Troisième-Homme.
Élishéva : Enchantée. Viens à la maison.
Shmouel : Comment es-tu entrée ? (courte pause) Eh bien, désolé les gars, faut que je bouge.
(les joueurs le regardent. Un temps)
Un instant, Élishéva. Je suis dans une situation très délicate. (aux joueurs) On peut se retrouver demain.
Élishéva : Exclu. Il n’y a pas de demain.
Shmouel : Attends, Élishéva. (aux joueurs) Demain, si vous voulez, on reprendra la partie, je viendrai avec tout le fric.
Plotnik : Demain, je ne peux pas.
Shmouel : Eh bien, après-demain, alors. Samedi soir.
Troisième-Homme : Je ne joue jamais le samedi soir.
(il se coiffe d’une kippa)
Le Commandant : Tu as gagné alors tu t’en vas, c’est ça ?
Plotnik : Ça ne te ressemble pas, Shmouel.
Élishéva : Écoutez, je vais vous expliquer. Chez lui, c’est comme une maladie. Le poker a détruit notre vie. Il ne vous l’a sans doute pas raconté, mais une fois, on a perdu notre maison. Il ne peut pas se contrôler. Il est complètement dépendant. Je vous en supplie, laissez-le partir.
Le Commandant : C’est que, voyez-vous, madame, ça ne se fait pas. Nous avons perdu beaucoup d’argent. Vous parlez de dépendance ? C’est quoi, la dépendance ? Nous sommes tous dépendants ! Y a-t-il un être humain qui ne soit pas accro à quelque chose ? Prenez Plotnik, par exemple, eh bien, lui, à chaque début de mois, il faut qu’il achète à crédit toutes les promotions du télé-achat, quoi, c’est pas de la dépendance, ça ?
Plotnik : Vous savez ce que j’ai acheté ce mois-ci ? Un tensiomètre. Une super-promo. Vous croyez que j’ai de la tension ? Non. Alors, est-ce que j’ai besoin d’un tensiomètre ? Non plus. Que faire – c’est une maladie chez moi. Et attendez, ce n’est pas tout. Ils avaient promis une livraison dans les dix jours mais moi, dès le lendemain, j’ai commencé à les harceler au téléphone pour savoir pourquoi ça n’arrivait pas. Que faire ? Elle ne sait pas à qui elle parle de dépendance !
Le Commandant : Je reviens dans une seconde.
(il sort)
Troisième-Homme : Qu’est-ce qu’il a aujourd’hui ?
Plotnik : Et Troisième-Homme, c’est pareil, il ne se souvient ni de son nom, ni de celui de sa mère, par contre, il peut vous réciter la liste de tous les nouveaux modèles électroménagers. Qu’est-ce que vous en dites, hein ?
Troisième-Homme (commence logiquement mais au fur et à mesure perd le contrôle) : Téléviseur LCD Sony, vingt-neuf pouces, Panasonic NV 651, JVC modèle J.E.D, satellite Toshiba Santiano, livraison immédiate, réfrigérateur Général Electric Normandie trois cent quarante litres, Amana S.B.S. six cent vingt litres avec distributeur automatique d’eau froide et de glaçons…
Plotnik (entraîne Troisième-Homme dehors) : Vous avez compris maintenant ?
Troisième-Homme : Minibar classic H-20 dégivrage automatique, hotte ronde en acier inoxydable L.G., livraison sous soixante-douze heures…
(ils sortent. Courte pause)
Élishéva : Viens, partons, tu m’entends, partons.
Shmouel : Écoute, Élishéva, j’ai gagné beaucoup d’argent. Ce que j’ai toujours espéré vient d’arriver. Dans quelques minutes, nous serons tranquilles jusqu’à la fin de nos jours. Je vais continuer à jouer un peu, rien que des petites sommes, comme ça je ne vais pas risquer de perdre ce que je viens de gagner, et après, je te promets, c’est fini. Laisse-moi encore une heure. Ce sera la dernière fois de ma vie que je jouerai.
Élishéva : Shmouel, je ne te laisse pas même une minute de plus. Tu ne te souviens pas qu’à Jéricho aussi, c’était la dernière fois que tu jouais ? Je t’ai dit, viens on s’en va, et tu m’as répondu, encore quelques minutes, tu te souviens ?
Shmouel : Ce n’était pas la même chose.
Élishéva : C’était exactement la même chose. Je t’ai supplié mais tu as continué à jouer parce que tu pensais que dans un instant, tu ferais le gros coup et que tu serais tranquille jusqu’à la fin de tes jours. Tu m’as aussi promis que ce serait la dernière fois. Tu te souviens ? (elle l’embrasse) Tu te souviens ?
Shmouel : Ce n’était pas la même chose.
Élishéva : C’était exactement la même chose. Au matin, on s’est retrouvés sans maison. Tu te souviens ou pas ? Tu te souviens que tu as perdu la maison ?
Shmouel : Oui.
Élishéva : Et tu veux recommencer ? (un temps) Viens, partons.
(il hésite, puis s’approche de la table et ramasse le pot. Entrent Plotnik et Troisième-Homme, il se fige)
Troisième-Homme : J’ai encore eu une crise. Le commandant n’est pas revenu ?
(Shmouel s’assied à la table, de même que Plotnik et Troisième-Homme)
Élishéva : Shmouel…
(Shmouel se relève et prend la main d’Élishéva. Ils s’apprêtent à sortir, on entend le bruit d’une porte qui s’ouvre. Entre le Commandant. Il se dirige vers Shmouel – lequel recule – puis va s’asseoir à table, les trois hommes regardent Shmouel tandis que Plotnik distribue les cartes)
Shmouel : Attends-moi en bas.
Élishéva : Je n’attends pas en bas. Je ne bouge pas d’ici.
Shmouel : Élishéva je t’en supplie.
Élishéva : Non.
Shmouel : Encore cinq minutes. Tu vois bien ce qui se passe.
Élishéva (s’approche de la table) : Écoutez-moi, tous les trois. Je vous le demande instamment. Je suis d’accord avec vous, ce n’est pas juste qu’il s’en aille après avoir gagné tellement d’argent. Alors voilà, il vous rend tout et on s’en va.
Shmouel : Je ne vais quand même pas leur laisser le fric que j’ai gagné, franchement…
Élishéva : Alors viens avec le fric, si tu veux. Au revoir.
(elle essaie de le tirer par la main)
Le Commandant : Attendez. Qu’est-ce que ça veut dire, au revoir ? Personne ne nous dit au revoir ici, madame. C’est nous qui allons bientôt vous dire au revoir. Sachez que là, vous jouez avec le feu, parce que nous, on est très gentils jusqu’à ce que soudain, on ne soit plus gentils du tout, et alors – on devient très méchants. Vous m’avez compris ?
(ils se réinstallent. Shmouel va s’asseoir avec eux. Entre le Présentateur)
Le Présentateur : Tous les problèmes de l’humanité commencent quand les gens ne peuvent pas rester assis tranquillement sur leur siège à regarder le spectacle. Nous sommes maintenant malheureusement obligés de quitter cette scène, qui était très prometteuse avant l’intervention de cette bonne femme… enfin, peu importe, nous allons sortir de la cave, monter exactement seize marches jusqu’au rez-de-chaussée, et arriver au moment où Félicien, le fils, voit enfin quelque chose.
(Coulisse de rideaux)
Scène 7 – La séparation
Musique.
Un tabouret en bois avec une bassine pleine d’eau posée à côté.
Entre l’Adolescent qui guide le Père, appuyé sur lui, jusqu’au tabouret, le fait asseoir, commence à le laver avec un gant de toilette, puis prend un peu d’eau de la bassine et en verse sur la tête du Père.
Le Père remue soudain les mains. Félicien s’approche un peu et le regarde avec étonnement.
L’Adolescent recommence à verser de l’eau – même jeu du Père – puis il prend la bassine et la tend à Félicien qui y plonge la main et asperge le visage de son Père.
L’Adolescent s’éloigne un peu, regarde le Père qui se lève lentement et s’approche de Félicien puis plonge les mains dans la bassine et asperge la tête de son fils – qui sourit. Le même jeu se répète entre eux encore une fois, puis l’Adolescent revient prendre la bassine et, tandis que les deux autres s’étreignent, il attrape une grande serviette blanche du dos de la chaise roulante et enveloppe le Père, pose les mains sur ses épaules, l’écarte, le fait pivoter vers le fond de la scène mais le Père s’arrête et regarde Félicien. L’Adolescent l’entraîne à nouveau, le vieil homme s’arrête à nouveau, regarde son fils, puis va accrocher le bout de la serviette à la chaise roulante tandis que
l’Adolescent tient l’autre bout.
Le Père va se cacher derrière ce rideau improvisé. Une lumière monte dans le fond. On entend la voix d’un enfant qui chante la chanson de la scène 5 tandis que le Père présente une espèce de spectacle d’ombres chinoises avec ses mains. Le chant s’arrête, la lumière baisse. Le Père se relève, l’Adolescent le drape à nouveau dans la serviette, tous deux vont pour sortir, le vieil homme se retourne vers Félicien dans un geste d’adieu, le rideau de derrière coulisse, le Père a disparu.
Reste l’Adolescent, sous forme d’un ange, qui regarde Félicien, puis se tourne et sort.
Félicien s’approche de la chaise roulante, s’agenouille et pose la tête sur le siège.
Scène 8 – Shmouel recommence à perdre
Troisième-Homme et Shmouel sont assis à table comme dans la scène 3, Plotnik, debout à gauche de l’avant-scène, compte son argent, le Commandant, debout à droite de l’avant-scène, a le regard tourné vers le haut. Élishéva, en retrait, les observe.
Plotnik : Tu as gagné combien ?
Le Commandant : Quinze mille.
Plotnik (à Troisième-Homme) : Et toi ?
Troisième-Homme : Dix mille. Et toi ?
Plotnik : Quatre-vingt dix mille.
(tous trois éclatent de rire)
Shmouel : Attendez, attendez, la nuit est encore longue.
Le Commandant : Tu as distribué ?
Shmouel : Oui.
(le Commandant va s’asseoir)
Élishéva (à Shmouel) : Et si je te préparais quelque chose à boire ? (à Plotnik) Je peux lui préparer quelque chose à boire ?
Plotnik : La cuisine est là-bas.
Élishéva (à Shmouel) : Je vais faire du thé.
Le Commandant : Pour moi, un café.
Plotnik : Pour moi aussi, un café. (il s’assied)
Troisième-Homme : Moi, j’ai faim.
Élishéva : Je peux aussi préparer quelque chose à manger. (à Plotnik) Vous avez de quoi faire une salade ou…
Plotnik : Regardez dans le frigo.
(Élishéva sort)
Troisième-Homme : Deux cartes.
(Shmouel distribue)
Plotnik : Deux pour moi aussi.
(Shmouel distribue)
Le Commandant : Une.
(Même jeu)
Shmouel : Pour moi, trois.
(il se distribue trois cartes)
Troisième-Homme (mise) : Mille.
Plotnik (même jeu) : Mille plus encore deux mille.
Le Commandant (même jeu) : Deux mille et encore quatre mille.
(un temps)
Shmouel : Je suis.
Troisième-Homme (même jeu) : Six mille et encore six mille.
Plotnik (même jeu) : Pareil.
Le Commandant (même jeu) : Six mille et encore six mille.
Shmouel : Je suis.
Troisième-Homme : Je suis.
Plotnik : Je suis.
Le Commandant : Pour voir.
Troisième-Homme : Full aux rois.
Shmouel (se prend la tête dans les mains) : Nom de Dieu…
Plotnik : Full aux as.
Troisième-Homme (jette ses cartes) : ahhhhh…
Le Commandant : Carré.
(il ramasse l’argent)
Plotnik : Eh ben dis donc ! (à Troisième-Homme) Voilà un homme heureux.
(Élishéva entre avec un plateau sur lequel sont posées trois tasses)
Élishéva : Vos boissons…
(elle sert le thé de Shmouel, puis les cafés pour Plotnik et le Commandant)
Élishéva : Je prépare de la salade et des œufs. Qui en veut ?
Troisième-Homme : Une omelette.
Plotnik : Deux œufs au plat, mais vous faites gaffe à pas casser les jaunes.
Le Commandant : Pour moi aussi, une omelette.
Élishéva (à Shmouel) : Il te reste encore des sous ?
Le Commandant : Qui distribue ?
Troisième-Homme : Moi.
(il distribue)
Élishéva (à Shmouel) : Je te fais des œufs brouillés comme tu aimes ? (à tous) Je peux mettre de l’oignon dans la salade ?
Les trois ensemble : Oui, oui, vous pouvez.
(Élishéva sort. On entend la sonnette de la porte)
Plotnik : Qui ça peut bien être ?
Le Commandant : Ouvre.
(Plotnik sort. Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme. Entre Vivi, suivie de Plotnik. Elle regarde la pièce, dévisage les personnes présentes)
Le Commandant : Je vous présente la voisine du dessus.
Vivi : Vivi.
Shmouel : Enchanté, Shmouel.
Plotnik : Plotnik.
Troisième-Homme : Troisième-Homme.
(courte pause)
Le Commandant : Shmouel, va donc aider ta femme dans la cuisine.
(Shmouel sort)
Vivi (gênée) : C’est au sujet de mon mari.
(courte pause)
Le Commandant : Madame m’a déjà parlé. Elle a besoin de notre aide. Je lui ai dit que nous avions de l’expérience, que ça remontait au temps de notre service militaire.
(courte pause)
Plotnik : Il est où, le mari ?
Vivi : Chez son père, au rez-de-chaussée.
Le Commandant (aux deux autres) : Ça vous ennuerait d’aller le cueillir là-bas ?
(Troisième-Homme et Plotnik sortent. Élishéva entre avec un plateau sur lequel sont posés des assiettes, les œufs et de la salade)
Élishéva : La collation est prête.
(entre Shmouel, il regarde autour de lui, étonné. Élishéva aussi est surprise en voyant Vivi)
J’ajoute une assiette ?
Scène 9 – Echec ciblé
Musique. Félicien est à genoux devant la chaise roulante vide de son père. Entrent Plotnik et Troisième-Homme, qui s’arrêtent et l’observent.
Plotnik : Il est grand.
Troisième-Homme : Un couteau en travers de la gorge et il se retrouve tout petit.
(il tire un couteau)
Plotnik : T’as raison.
(ils s’approchent de Félicien. Soudain, ils entendent un bruit)
Le Présentateur (off) : C’est impossible, pas maintenant, c’est impossible.
Troisième-Homme (à Plotnik) : Il y a quelqu’un.
(la musique s’arrête. Troisième-Homme sort rapidement. Plotnik s’approche et regarde dans la direction des voix. On entend le présentateur)
Le Présentateur (off, en chuchotant) : Pas maintenant, je vous en supplie, pas maintenant.
Plotnik : Putain de merde.
(entre le Présentateur)
Le Présentateur (il s’adresse à quelqu’un qui reste en coulisses) : Je vous appelle tout de suite après cette scène.
(il regarde autour de lui, désespéré. Plotnik le regarde aussi puis recule jusqu’au fond de la scène pour se cacher)
Le Présentateur (à Félicien qui a levé la tête en entendant du bruit) : Les tueurs sont en route… (au public) Dans quelques secondes, vous allez assister à une scène de meurtre, une scène étonnante et cruelle. Notre innocente victime ne se doute pas que dans un instant, elle va se retrouver avec un couteau entre les omoplates… (entre le professeur Eïni. Le Présentateur le repousse) Je vous demande instamment d’attendre encore une scène.
Eïni (résiste) : Excusez-moi, mais d’après ce qui a été convenu, nous sommes censés accompagner le spectacle.
Le Présentateur : Mais là, on est en plein suspens !
Eïni (repousse le Présentateur) : Justement ! (il appelle vers dehors) Dlatotkin ! (au Présentateur et au public) Il y a là une scène de l’intrigue narrative des plus significatives, le Père est mort, le fils est agenouillé aux pieds d’une chaise roulante vide, bref, pour la première fois de sa vie, le héros est confronté à la béance engendrée par le départ de son sur-moi. C’est le désir de l’enfant de téter le sein de son père. Comment pourrions-nous laisser une scène muette de cette importance, où est exaltée la solitude fétichiste, sans la passer au crible de l’analyse déconstructive.
Le Présentateur : Il y a deux tueurs qui attendent dehors pour le trucider, alors je vous garantis que pour l’instant, le public se fiche complètement de votre baratin.
Dlatotkin (entre) : De quoi s’agit-il ?
Eïni : Où êtes-vous quand on essaie de nous museler ?
Dlatotkin : Aux toilettes.
Le Présentateur : Écoutez, je vous parle en toute franchise, nous sommes juste avant la scène du meurtre, le public est captivé, je vous demande instamment de libérer le plateau.
Eïni : On ne bougera pas d’ici.
Le Présentateur : Qu’est-ce que ça veut dire, on ne bougera pas d’ici ?
Dlatotkin et Eïni : Vous nous avez invités pour éclairer le spectacle de nos commentaires, et c’est ce que nous allons faire. Nous ne sommes pas des marionnettes que l’on installe dans un fauteuil et à qui l’on demande d’acquiescer benoîtement. Nous ne sommes pas des potiches. Nous avons un planning interdisciplinaire et voulons donner une dimension multifocale à la matrice que vous essayez de développer devant votre communauté imaginaire. En tant que théâtre public et institution culturelle, vous êtes tenus de présenter des œuvres d’un niveau artistique minimal et de ne pas descendre en dessus d’un certain seuil d’intertextualité. C’est la raison pour laquelle vous nous avez conviés à décrypter la poétique déconstruite de votre spectacle et c’est ce que nous allons faire.
(courte pause)
Le Présentateur : Allez vous faire foutre. Duo d’enfoirés à la con ! J’en ai rien à cirer, de ce que vous pensez du spectacle.
Dlatotkin (se ressaisit) : Mais on s’en fout, du spectacle.
Le Présentateur : Et moi, je me fous que vous vous foutiez du spectacle.
Dlatotkin : Et nous, on se fout que vous vous foutiez que nous nous foutions du spectacle. (au professeur Eïni) Écoutez, franchement, ce n’est pas digne de moi d’avoir maille à partir avec un type comme lui. (au Présentateur) Moi, j’ai ma rubrique quotidienne dans le programme culturel de la chaîne 17, à six heures vingt du matin, avec rediffusion à deux heures le lendemain, vous croyez que j’ai besoin de vous ? Merci, je me suis bien amusé.
(il sort)
Eïni (au Présentateur) : Ne vous vexez pas, c’est un débile.
Le Présentateur : À qui le dites-vous !
Eïni (au Présentateur et au public) : Quand je regarde une œuvre d’art significative…
Le Présentateur (prêt à exploser) : Pas maintenant.
Eïni : Je me sens toujours submergé par une infinie reconnaissance. Car toute création artistique participe du combat éternel pour la vie… dont le grand artiste nous aide à supporter le fardeau. La main qu’il nous tend nous soulage dans notre épuisant, dans notre impitoyable effort existentiel.
Le Présentateur : Merci. C’était très émouvant…
Eïni (au Présentateur) : Or il est évident que ce n’est pas le cas dans votre spectacle.
Le Présentateur : Non ?
Eïni : Non.
(par derrière entre Plotnik, un couteau à la main)
Eïni : Parce que ce n’est pas un spectacle, c’est le bordel. Le chaos intertextuel. Tout est gratuit, il n’y a aucun lien de nécessité entre les mots et les actions… un vrai bordel.
(il lève la main au-dessus de sa tête. Plotnik s’approche et lui plante son couteau dans le dos. Tout en s’effondrant, tandis que sa main reste figée au-dessus de sa tête, le professeur Eïni déclame 🙂 « Et la mort galope à cheval dans le ciel. »
(il tombe)
Le Présentateur (qui n’avait pas remarqué Plotnik jusqu’à cet instant, hystérique) : C’est quoi, ça ? Qu’est-ce que vous avez fait ? Vous l’avez tué ?
Plotnik : Monsieur, il m’empêchait de travailler.
Le Présentateur : Mais qu’est-ce que je vais faire de lui maintenant ? Qu’est-ce que je vais faire de son cadavre ?
Plotnik : Pas d’inquiétudes, je vous en débarrasse.
Le Présentateur : Alors prenez-le vite fait. Nom de Dieu, cette pièce s’appelle Bonheur, on va nous accuser de publicité mensongère.
(Plotnik traîne le corps dehors)
Plotnik : Troisème-Homme s’occupe du deuxième. Comment il s’appelle ?
Le Présentateur : Le professeur Dlatotkin ?
Plotnik : Celui qui ne tire pas la chasse quand il va aux chiottes.
(il sort)
Le Présentateur (s’essuie le front) : Bon, la grande scène du meurtre a pris un peu de retard, alors en attendant, nous allons laisser le malheureux Félicien dans son deuil et descendre à nouveau dans la cave. On reviendra ici après.
Scène 10 – Le repas est servi
La table est dressée, le Commandant et Vivi dînent. Élishéva apporte encore quelque chose, Shmouel est debout, en retrait.
Le Commandant (à Élishéva et Shmouel) : Ça vous embêterait d’aller attendre dans la cuisine ?
(Shmouel et Élishéva sortent)
Vivi : Dommage qu’il n’y ait pas de vin.
Le Commandant : Vous ne buvez pas de vodka ?
Vivi : Je peux essayer.
(elle boit dans un spasme. Bruit d’une porte qui s’ouvre. Plotnik entre, traînant le cadavre du professeur Eïni. Le Commandant le regarde)
Plotnik : Excusez-moi de vous déranger. Je ne fais que passer, je vais le mettre dans la cuisine.
Le Commandant : C’est qui ?
Plotnik : Un mec qui nous empêchait de bosser.
(il sort avec le cadavre)
Vivi : Un original, ce Plotnik.
Le Commandant : Lui et moi, depuis l’armée, on est comme ça.
(il fait le signe d’être comme les deux doigts de la main. Élishéva et Shmouel surgissent de la cuisine)
Élishéva (choquée, au Commandant) : Excusez-moi, mais je ne crois pas être capable de rester en compagnie d’un cadavre.
Le Commandant : Entrez dans la pièce d’à côté.
(Élishéva s’exécute)
Shmouel (au Commandant) : On va reprendre la partie, n’est-ce pas ?
Le Commandant : Pourquoi pas. La nuit est encore longue.
(Shmouel et Élishéva disparaissent dans la pièce mitoyenne)
Le Commandant (dans leur dos) : Fermez la porte.
(entre Plotnik)
Plotnik : Je vais voir ce qui se passe avec le deuxième.
Le Commandant : Et avec le mari, vous en êtes où ?
Plotnik : Un par un, j’ai que deux mains.
(il sort. Bruit d’une porte qui se ferme)
Vivi : Vous faisiez quoi, à l’armée ?
Le Commandant : Ce qu’on faisait à l’armée ? (courte pause) On était dans le genre éclaireurs.
Vivi : Éclaireurs ?
Le Commandant : Oui, éclaireurs-pioniers. On se levait tôt le matin pour la traite, après le petit déjeuner on enfourchait le tracteur pour labourer les champs…
(il chante) « Oh les champs dans la vallée… »
À midi, c’était la cueillette des oranges, le soir, on retrouvait les camarades, on discutait, on confrontait nos idéaux, après on retournait à l’étable pour la traite nocturne…
(il chante) « Entre, entre, entre troupeau… »
Et la nuit, on chantait et on dansait autour d’un feu de camp.
(il se lève)
Savez-vous ce dont je me souviens le plus de toute ma période militaire. Des odeurs. L’odeur de la terre après la pluie, l’odeur du blé après la récolte…
(Bruit d’une porte qui s’ouvre. Troisième-Homme entre, traînant le corps du professeur Dlatotkin)
… de la floraison dans les orangeraies… l’odeur des vaches… et puis vous savez, se lever tôt le matin…
Troisième-Homme (tout en tirant le cadavre) : Je le mets où ?
Le Commandant : Dans la cuisine, dans la cuisine.
(Troisième-Homme traîne son cadavre dans la cuisine)
Le Commandant (à Vivi) : Se lever tôt le matin, sortir de la chambre, respirer l’air pur, les arbres, la pelouse, ça vous galvanise un homme.
(Troisième-Homme revient)
Le Commandant (à Troisième-Homme) : Il y en a encore ?
Troisième-Homme : Le mari, c’est tout.
Le Commandant : Qu’est-ce que vous attendez ?
Troisième-Homme : Oui, oui, on y va.
(il sort. Bruit d’une porte qu’on ferme)
Le Commandant : Voulez-vous encore quelque chose ?
Vivi : Un café peut-être.
Le Commandant : Comment elle s’appelle déjà, celle-la ? (il appelle) Hé-ho ! Hé, vous, là-bas !
(un temps)
Hé-ho !
(entre Élishéva, suivie de Shmouel)
Un café pour madame, c’est possible ?
Élishéva : Je ne peux pas entrer dans la cuisine.
Le Commandant : Ça veut dire quoi, je ne peux pas ? On vous demande un café.
Shmouel : J’y vais.
(il entre dans la cuisine)
Le Commandant (à Élishéva) : Et débarrasser la table, ça non plus, vous ne pouvez pas ?
(Élishéva débarrasse la table)
Vivi : Merci.
(un temps)
Le Commandant : Allons faire un tour dans la pièce d’à côté, vous et moi, en attendant le café.
(ils sortent. Shmouel revient, Élishéva s’assied et pleure)
Scène 11 – Élishéva et Shmouel
Élishéva pleure amèrement. Shmouel s’approche d’elle et pose une main hésitante sur son épaule.
Shmouel : Tu peux partir si tu veux.
Élishéva : S’il t’arrivait quelque chose, je m’en voudrais toute ma vie de t’avoir laissé ici je ne vivrai dans un perpétuel remord.
Shmouel (la serre dans ses bras) : Élishéva, toutes les fois où j’ai été jouer et où je t’ai menti, toutes les fois où j’ai été jouer et j’ai perdu, je me disais, je vais faire un gros coup, un coup si gros qu’on pourra vivre tranquillement jusqu’à la fin de nos jours, que tu pourras t’acheter tout ce que tu voudras…
Élishéva (le coupe et le repousse) : Tu ne pensais qu’à toi.
(courte pause)
Shmouel : Ce n’est pas vrai.
Élishéva : Si.
Shmouel : Je pensais à toi.
Élishéva : Rien qu’à toi.
Shmouel : Je t’aime, je t’aime plus que tout au monde.
Élishéva : Oh, Shmouel, Shmouel, c’est un drôle d’amour que ton amour !
(le Commandant réapparaît)
Le Commandant : Excusez-nous, mais vous faites trop de bruit.
Shmouel (plus bas, mais furieux) : Quand tu me dis de ne pas jouer, je te hais.
(courte pause)
Élishéva : Tu sais ce qu’elle m’a demandé, notre fille, la semaine dernière ? Elle m’a demandé si ce qui était sorti de nous deux, c’était ça : cette étrange course après le fric.
Shmouel : Je l’aime aussi, notre fille, bien qu’elle ne m’ait pas apporté beaucoup de satisfaction, elle non plus. Des soucis, ça oui, de la frustration et de la déception.
Élishéva : Alors quoi, il n’y a que l’argent qui compte ?
Shmouel : Pas que l’argent.
Élishéva : Pas que l’argent ? Alors après quoi tu cours ?
Shmouel : Il y a quelques jours, j’ai rêvé que je te cherchais dans un labyrinthe de miroirs, je te trouvais, je me précipitais sur toi, et boum, je me cognais. En fait, tu étais derrière moi.
Élishéva : Tu me fais mal. Tu as repeint toute ma vie en noir.
Shmouel : Je voulais que tu sois heureuse.
Élishéva : Tu m’as rendue malheureuse !
Shmouel (pour lui-même) : Celui qui veut être heureux n’a pas intérêt à chercher sa femme dans un miroir.
(courte pause)
Élishéva : Shmouel.
Shmouel : Oui.
Élishéva : Tu comprends que si on ne part pas d’ici maintenant, tout de suite, on est foutus.
Shmouel : Pourquoi ?
Élishéva : Tu vas de nouveau perdre tout l’argent…
Shmouel : Je l’ai déjà perdu, la seule chose qui puisse m’arriver maintenant, c’est de le regagner.
Élishéva (lâche un rire désespéré) : Comment un homme si intelligent peut-il être si bête ! Tu vas continuer à perdre, tu perdras tout, ils t’arracheront la peau sur les os, et en plus, ils ne nous laisseront pas partir, on en a trop vu.
Shmouel : Mais moi, Élishéva, j’ai trop perdu, comment veux-tu que je m’en aille maintenant. La situation ne peut que s’améliorer, il ne reste plus rien pour l’aggraver.
Scène 12 – Félicien
La cave. Shmouel et Élishéva sont à côté de la table. Surgissent Plotnik et Troisième-Homme.
Plotnik : Où est le Commandant ?
(le Commandant émerge de la chambre, suivi de Vivi)
Troisième-Homme : Envolé.
Le Commandant : Ça veut dire quoi, envolé ?
Plotnik : Qu’il n’est plus là-bas. Il y était. Il n’y est plus.
Le Commandant (à Vivi) : On n’a qu’à attendre. (il s’approche de la table, prend de la vodka. À Vivi) Encore un petit verre ?
(coulisse de rideau. Entre le Présentateur)
Le Présentateur : Le professeur Eïni et le professeur Dlatotkin, bénie soit leur mémoire, nous ont sérieusement compliqué les choses. Nous sommes donc contraints d’arrêter le temps et de revenir une scène en arrière pour vous montrer comment notre Félicien s’est envolé. Nous revoilà donc au rez-de-chaussée.
(coulisse de rideau. L’appartement du Père. Félicien est allongé, la tête sur la chaise roulante. L’Adolescent apparaît de la chambre du fond)
L’Adolescent : Félicien.
(courte pause)
Félicien, levez-vous.
(Félicien lève la tête et contemple l’Adolescent)
Votre femme, celle que vous aimez, a été prise dans les rets d’un rêve complètement fou. Deux personnes vont venir pour vous tuer. Partez.
(Félicien se lève et s’apprête à fuir avec l’Adolescent. Bruit d’une porte qui s’ouvre. Ils s’arrêtent et battent en retraite dans le fond. Entrent Plotnik et Troisième-Homme)
Plotnik : Où est-il ?
Troisième-Homme : Ici. C’est obligé.
(musique. Commence alors une scène de course-poursuite, dans le genre des films burlesques. Les deux tueurs se séparent et cherchent Félicien dans l’appartement. Félicien et l’Adolescent essaient de sortir, mais à chaque fois, ils se heurtent à l’un des poursuivants, se cachent et rebelote, jusqu’à ce que, au bout d’un moment, Troisième-Homme tire un téléphone portable et compose un numéro. On entend une sonnerie off)
Plotnik (off) : Allô ?
Troisième-Homme : Allô Plotnik ? Tu es où ?
Plotnik (off) : C’est qui ?
Troisième-Homme : Troisième-homme. C’est qui…
Plotnik (off) : Ah, qu’est-ce qui se passe ?
Troisième-Homme : Tu es où ?
Plotnik (off) : Dans la salle de bains.
Troisième-Homme : Tu as trouvé quelque chose ?
Plotnik (off) : Je ne t’entends pas.
Troisième-Homme (raccroche) : Elle est où, la salle de bains ?
(il sort)
Plotnik (entre) : Allô ! Allô ! (à Félicien qui vient d’arriver) On n’entend rien. Eh, viens-là, toi…
(Félicien s’enfuit, Plotnik sur ses talons. La course poursuite reprend et se termine au moment où Plotnik et Troisième-Homme se retrouvent nez à nez)
Troisième-Homme : Il t’a échappé.
Plotnik : Il m’a échappé ?
(Troisième-Homme lui indique la porte d’un geste net)
Plotnik : Pourquoi tu cries ?
(ils sortent. Bruit d’une porte qui claque. Félicien et l’Adolescent émergent de leur cachette)
Félicien : Où est ma femme ?
L’Adolescent : Dans la cave.
Félicien : Dans la cave ? J’ai une idée, viens.
(ils sortent. Coulisse de rideau)
Le Présentateur : Et nous, nous les suivons. Le moment crucial approche. Félicien passe à l’attaque.
(Coulisse de rideau. La cave.
Plotnik et Troisième-Homme sont assis, Shmouel ramasse la vaisselle de la table, Élishéva est debout derrière lui, le Commandant et Vivi trinquent)
Le Commandant : Je me demande où a disparu votre mari.
(Shmouel sort dans la cuisine. On sonne à la porte. Un temps. Plotnik et Troisième-Homme se lèvent. Shmouel s’arrête)
Ouvre !
(Plotnik va ouvrir. Entre l’Adolescent. Il a une chaussure à la main. Plotnik apparaît derrière lui)
L’Adolescent (à Vivi) : Excusez-moi, elle est à vous, cette chaussure ?
Le Commandant : C’est qui, celui-là ?
Vivi : Un voisin, je pense.
L’Adolescent : Votre mari l’a trouvée et m’a demandé de vous la mettre au pied.
(l’Adolescent passe la chaussure au pied de Vivi. Shmouel revient de la cuisine)
C’est donc bien vous, la femme de Félicien.
Le Commandant : Bientôt sa veuve.
(Plotnik ricane)
Vivi : Où est mon mari ?
L’Adolescent : Il arrive.
Le Commandant (à Plotnik) : Va chercher le pistolet.
(Plotnik sort de la pièce. À l’Adolescent)
Où est-il ?
(il l’attrape par le cou)
Où est-il ?
(un temps)
L’Adolescent (détourne la tête) : S’il vous plaît, ne me soufflez pas dans la figure.
Le Commandant : Je pue ?
L’Adolescent : J’ai peur d’être contaminé.
Le Commandant : Par quoi ? Je ne suis pas malade. Contaminé par quoi ?
L’Adolescent : Par la mort.
(le Commandant le lâche. Entre Plotnik avec un pistolet enveloppé dans un linge. Il le déballe et le tend au Commandant)
Plotnik : Je vous préviens, il ne reste que deux balles.
Le Commandant : Ça suffira. Emmenez-le dans l’autre pièce et arrangez-vous pour qu’il vous dise où est le mari.
(Plotnik attrape l’Adolescent et le pousse vers l’autre pièce)
Plotnik : Il est où, ton copain ?
(Troisième-Homme vient à sa rescousse et tous deux entraînent l’Adolescent)
L’Adolescent (à Vivi) : Je veux voir la promesse qui se cache au-delà de la déception.
Vivi : Où est Félicien ?
L’Adolescent : Il arrive.
(Plotnik, Troisième-Homme et l’Adolescent sortent. On sonne à la porte)
Le Commandant : Shmouel, va ouvrir.
(Shmouel s’exécute, le Commandant sort le pistolet de sa poche. Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme. Shmouel revient)
Shmouel : Il n’y a personne.
(courte pause)
Le Commandant : Votre mari fait le malin.
(de la pièce d’à côté, on entend des coups et un cri étouffé de l’Adolescent)
Plotnik (off) : Où est-il ?
(encore un coup et un cri, moins discrets)
Où ?
Le Commandant : Plotnik !
(Plotnik entre)
Plotnik : Oui ?
Le Commandant : Mets de la musique.
Plotnik : Je n’ai que ce vieux disque.
Le Commandant : Ça ira.
(Plotnik ressort. De la chambre on entend de nouveau des coups et des cris)
Le Commandant : Vous dansez ?
Vivi : Pourquoi pas ?
Le Commandant (à Shmouel et Élishéva) : Vous pouvez nous dégager la piste ?
(Shmouel pousse la table et les chaises sur le côté, le Commandant s’approche de Vivi. On entend des cris venant de l’autre pièce)
Alors la musique, ça vient ?
Plotnik (off) : Ça vient, ça vient.
(s’élèvent alors les sons de la chanson : Crois-moi un jour viendra, interprétée par Yafa Yarkoni. C’est un vieux disque, qui grésille. Le Commandant et Vivi dansent. Ce faisant, Vivi heurte Élishéva, qui prend son visage dans ses mains)
Vivi : Je suis complètement saoule.
(dans l’autre pièce, les cris continuent. Plotnik réapparaît)
Plotnik (à Shmouel) : Elle s’appelle comment ?
Shmouel : Élishéva.
Plotnik (à Élishéva) : Élishéva, s’il vous plait, venez voir un instant.
(Élishéva le suit dans l’autre pièce d’un pas hésitant)
Le Commandant (tout en dansant) : C’est qui, ce gamin que votre mari nous a envoyé ?
(Élishéva ressort de la pièce, elle est en sous-vêtements, terrorisée et éclate en sanglots)
Shmouel : Élishéva !
(Shmouel se précipite vers elle et essaie de la prendre dans ses bras. Elle le repousse. Plotnik émerge)
Le Commandant : Qu’est-ce qui se passe ?
Plotnik : Je vous présente la nouvelle femme de Shmouel.
(Troisième-Homme pousse devant lui l’Adolescent qui porte les vêtements d’Élishéva)
Plotnik (à Shmouel) : Elle s’appelle comment, tu as dit ?
Troisième-Homme : Élishéva, elle s’appelle Élishéva. Allez ma poule, danse avec Shmouel.
(Shmouel essaie à nouveau d’étreindre Élishéva)
Plotnik : Shmouel, on te dit de danser avec celle-la.
(Plotnik s’approche de Shmouel, l’écarte d’Élishéva et le pousse vers l’Adolescent. Shmouel reste comme paralysé, puis s’écroule, sans connaissance)
Élishéva (se précipite vers lui) : Shmouel !
(tous suivent du regard la chute de Shmouel. Plotnik s’approche de l’Adolescent)
Plotnik (l’attire à lui) : Bon, puisque personne ne veut danser avec toi, Élishéva, je vais le faire.
(de force, il oblige l’Adolescent à danser avec lui, et en profite pour le gifler, le frapper et crier : où est-il ? ». Troisième-Homme et le Commandant applaudissent)
Le Commandant (à Troisième-Homme) : Arrête la musique.
(Troisième-Homme sort, la musique cesse. Le Commandant s’approche de l’Adolescent qui gît à terre)
Si ça fait pas mal au cœur ! Et tout ça pour quoi ? Dis-nous où il est et va-t’en.
(Troisième-Homme revient et, avec Plotnik, s’approche de l’Adolescent)
L’Adolescent (sourit difficilement) : Par delà les montagnes de linge sale.
Le Commandant : Hein ?
L’Adolescent : Par delà les collines de vaisselle dans l’évier.
Le Commandant (à Vivi) : Vous comprenez ce qu’il raconte ?
Vivi (s’approche) : Qu’est-ce que tu as essayé de voir ? Quelle promesse ? Quelle déception ?
(Shmouel commence à revenir à lui, Élishéva l’entraîne vers la porte)
L’Adolescent : J’ai essayé de vous voir à vingt ans, quand vous êtes tombée amoureuse de Félicien, votre mari.
Vivi : Et qu’as-tu vu ?
L’Adolescent : Rien. Il y avait de la fumée dans la cuisine et ça cachait tout.
Plotnik : Qu’est-ce qu’il raconte ?
Troisième-Homme : Je n’ai pas compris.
L’Adolescent (à Vivi) : On vous attend pour le dîner.
Le Commandant : Il en a, du culot.
L’Adolescent : Votre mari, son père, vos parents… Votre premier anniversaire de mariage.
(sonnerie à la porte. Un temps. Shmouel et Élishéva se figent)
Le Commandant (à Plotnik) : Va ouvrir.
(il dégaine à nouveau. Bruit d’une porte qui s’ouvre. Puis se referme. Plotnik revient)
Plotnik : Personne.
Le Commandant (en souriant) : Il essaye une feinte.
Élishéva : Je le ramène à la maison.
(Plotnik lui barre le chemin)
Laissez-nous sortir !
(Plotnik regarde le Commandant)
Le Commandant : Laisse-la sortir.
(Plotnik se pousse. Élishéva conduit doucement Shmouel)
Élishéva : Viens, doucement. On s’en va.
(ils avancent lentement vers la porte. Le Commandant donne le pistolet à Troisième-Homme et lui fait signe de les suivre. Troisième-Homme sort. L’Adolescent se relève et prend son visage dans ses mains. On entend un coup de feu suivi d’un cri d’Élishéva et de sanglots. Troisième-Homme revient et rend le pistolet au Commandant)
Le Commandant (à Vivi) : Excusez-moi. Cette histoire devient un peu crade. Ce n’était pas prévu comme ça. (à Plotnik et à Troisième-Homme) C’est que je suis en train de me battre pour l’amour de Vivi. Y a-t-il une guerre plus juste ?
(on sonne à la porte)
Le Commandant : Lancez-vous à ses trousses, poursuivez-le, attrapez-le, au dernier étage, dans la cour, ne revenez pas sans lui.
Plotnik et Troisième-Homme : À vos ordres, mon commandant.
(ils sortent. Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme. Et soudain, on entend une fenêtre qui se brise)
Le Commandant (à Vivi) : Il essaye une incursion par la fenêtre de derrière.
(il tourne le pistolet vers l’Adolescent) File dans la chambre et ferme la porte derrière toi.
(l’Adolescent obéit tandis que le Commandant sort dans la direction du bruit. Apparaît Félicien, la main bandée, blanc comme un linge, tout tremblant)
Félicien : Me voilà. Je me suis blessé avec le carreau. (Élishéva réapparaît, toujours en sous-vêtements, les mains pleines de sang.
Un temps.
Félicien (à Vivi) : Viens à la maison.
(courte pause)
Viens.
(un temps. Vivi remonte vers le fond de la scène, dans la direction où est sorti le Commandant. Félicien l’attrape et l’entraîne à l’écart)
Qu’est-ce que tu fais ?
(un temps. Il s’assied à côté d’Élishéva)
Tu veux m’éliminer ? Tu as payé quelqu’un pour m’éliminer ? (à Élishéva) Elle m’a envoyé des tueurs. (à Vivi) Quelle drôle d’idée. Nous sommes mariés. (courte pause, à Élishéva) Elle ne parle jamais, ne dit jamais rien, comment savoir ce qu’elle a dans la tête.
Vivi (presque pour elle-même) : Elle ne dit jamais rien, vraiment… c’est toi qui es sourd !
Félicien (à Élishéva) : Quoi ? (à Vivi) Tu veux divorcer ? Il y a des manières plus conventionnelles de le faire. Tu veux qu’on divorce, c’est ça ?
Vivi : Ne me fais pas de scènes devant tout le monde.
Félicien : Pourquoi ne m’as-tu pas parlé ? Pourquoi ne pas m’avoir dit, Félicien, je veux qu’on se sépare ?
Vivi : Je te demande de ne pas crier.
Félicien : C’est une raison pour tuer quelqu’un ?
Vivi : Arrête de pleurnicher.
Félicien : Pleurnicher ! Elle a envoyé la moitié de la mafia à mes trousses ! Elle a oublié tout le…
(Élishéva le fait pivoter vers Vivi)
Tu as oublié toutes les nuits où, main dans la main, nous avons fait le tour du paté de maisons, tu me disais que j’étais le plus grand amour de ta vie…
Vivi : Mais de quoi tu… Non, vraiment, Félicien, écoute…
Félicien : Laisse-moi finir. Je ne t’ai pas interrompue, ne m’interromps pas.
Tu veux tuer tous les… tous les… Tous les poèmes que je t’ai écrits ? Tous les petits mots que je t’ai laissés sur le frigo ? Toutes les nuits d’hiver qu’on a passées, couchés sous la couette, à trembler de froid et à pouffer de rire ? Et le nounours que je t’ai acheté, et le jour de notre mariage et tous nos voyages, tu te souviens du soir où nous nous sommes perdus à Paris, dans ce quartier obscur et effrayant ? Tu as oublié le petit chat que tu as ramené à la maison ? Où iront tous les baisers que nous nous sommes donnés, toutes les tasses de café que je t’ai apportées au lit… toutes nos bagarres… Mais c’est un crime contre l’humanité ! Tu sais ce que tu fais ?
Vivi (tristement) : Quant à toi, tu donnes un peu dans la démagogie, non ? Tout ça, les poèmes, les nuits, Paris, les chats, bon, ça va, je connais. (à Élishéva) Toutes ses petites réactions, ses rires, ses blagues, son corps. (à Félicien) Je connais ton corps par cœur. Il faut aller de l’avant, tu peux me comprendre, toi aussi, je veux être heureuse. (à Élishéva) Qu’est-ce qu’il est égocentrique ! (à Félicien) Va donc jeter un œil dans le couloir.
(Félicien s’exécute et revient, affolé)
Félicien : C’est quoi, ça ? Mon Dieu ! Un cadavre !
Élishéva : C’est mon mari Shmouel, bénie soit sa mémoire.
Vivi : C’est un homme qui a trahi sa femme.
Élishéva : Pas si vite…
Félicien : Mais moi je ne t’ai pas trahie. Je ne t’ai jamais menti.
Vivi : Ce n’est pas tout à fait exact. Tu as trouvé les chaussures que j’avais laissées dans la cour et dans les escaliers et tu t’es dit, tiens, elles appartiennent sans doute à une super nana. Je le sais, tu sais que je le sais, et moi, je sais que tu sais que je le sais. Tu t’es dit, je vais trouver le pied qui va avec la chaussure, et avec un peu de chance la cuisse suivra et après, ce sera le cœur. Et même si tu ne m’as pas vraiment trompée, la vraie tromperie allait venir.
Élishéva (à Vivi) : Je peux vous dire quelque chose ?
Vivi : Attendez un instant.
Élishéva (à Vivi) : Vous faites une grave erreur. De compréhension.
Vivi : Qu’est-ce qu’elle me veut, celle-là ?
Félicien : Tu devrais l’écouter. C’est une femme qui a de l’expérience.
Élishéva : L’amour, c’est comme une montagne sur laquelle on décide de grimper. Avez-vous déjà vu un alpiniste qui dit au milieu de son ascension, non, cette montagne ne me plaît plus, je change ? L’amour, on le choisit une fois. Et une fois qu’on l’a choisi, on ne le quitte plus. Vivi, vous entendez ce que je vous dis – on ne le quitte plus. S’il le faut, eh bien, comme l’alpiniste, on y laisse sa peau. Vous avez compris ?
Vivi : Et le bonheur ?
Élishéva : Je vais vous dire ce qu’il en est, du bonheur. J’étais mariée vingt-cinq ans avec l’homme qui est couché là-bas, qui m’a trahie, m’a menti, m’a fait chier toute ma vie, et à l’instant où j’ai entendu le coup de feu, en une seconde, toute ma colère s’est envolée. Il n’en est rien resté. Mais quand j’ai voulu le prendre dans mes bras, quand je me suis penchée sur lui – il n’avait plus de pouls. Alors, et c’est pour vous que je le dis, n’attendez pas que la mort vous ouvre les yeux. (elle pleure) Il me manque tellement, toutes ses petites réactions, ses rires, ses blagues, son corps que je connaissais par cœur. Vous savez pourquoi j’étais en colère ? Parce que je voulais être heureuse. Et je vais vous dire encore une chose, petite gamine capricieuse et idiote que vous êtes : il n’y a rien qui nous a rendus tous les deux plus malheureux que la volonté d’être heureux. Vous voulez le bonheur ? Peut-être devrais-je dire la félicité ? (elle indique Félicien) Il est là.
Le Commandant (apparaît par derrière, le pistolet au poing) : Que personne ne bouge ! (à Élishéva) Allez dans l’autre pièce.
Élishéva : Je ne veux pas. Vous pouvez me tirer dessus.
Le Commandant (s’approche d’elle, en la mettant en joue) : Vous avez de la chance. Il ne me reste qu’une balle et je la garde pour le mari.
Félicien (à Vivi, tout bas) : Je n’ai pas peur de lui. J’ai peur de toi. (courte pause) Soudain, je n’ai pas peur de mourir. J’ai peur de ce qui est mort.
(l’Adolescent apparaît sous sa forme d’ange)
Félicien (à Vivi) : Viens à la maison.
Vivi : Félicien.
Félicien (sans quitter Vivi des yeux) : Oui.
Élishéva (à Félicien) : Vous commencez à escalader la montagne.
Félicien (même jeu) : Je sais.
(il s’approche de Vivi)
Le Commandant : Ne bougez pas.
Félicien : Je n’ai pas peur. Je n’ai pas peur.
Le Commandant : Stop.
Félicien : Viens à la maison.
(s’approche de Vivi)
Vivi : Félicien, arrête-toi, il va te tuer.
Félicien : Je t’aime.
(courte pause)
Vivi : Ça fait longtemps que je n’ai pas entendu ces mots…
Félicien : Maintenant tu les entends.
Vivi : Arrête-toi, s’il te plait, arrête-toi.
Félicien (s’approche) : Je te ramène à la maison, et rien ne m’arrêtera. Viens, on rentre.
Le Commandant : Si vous la touchez, vous êtes mort.
Vivi (prend son visage dans ses mains) : Félicien !
(Félicien lui tend les bras, le Commandant tire, Félicien s’écroule. L’Adolescent sort. Vivi se penche sur le cadavre et lui caresse la tête)
Vivi : Mon Félicien, mon bonheur…
(l’Ange plane lentement au-dessus d’eux)
Élishéva : « Et la mort galope à cheval dans le ciel. »
(noir)
Épilogue – le dîner
Vivi est endormie devant la table dressée. Des flammes sortent de la cuisine. Bruit d’une porte qui s’ouvre et se claque. Vivi se réveille, entre le Réparateur.
Le Réparateur : Ça y est, je vous ai arrangé la parabole, vérifiez.
(Vivi appuie sur la télécommande. De la télévision s’échappe la musique de fin d’un film hollywoodien)
Vivi : Le film vient de se terminer.
(elle éteint la télévision)
Le Réparateur : Pardon de vous le dire, mais j’ai l’impression qu’il y a quelque chose qui brûle.
Vivi (sursaute) : Ma soupe !
(elle se lève et court dans la cuisine)
Le Réparateur : Pourtant, ça sent drôlement bon.
Vivi (réapparaît) : Je pense que j’ai brûlé ma soupe.
Le Réparateur : C’est pas grave, de la soupe brûlée, ça reste de la soupe, non ? C’est mieux qu’un grec avec des frites.
Vivi (revient) : Qu’est-ce qu’il est tard ! Ils vont tous arriver d’un instant à l’autre.
(elle retourne dans la cuisine)
Le Réparateur : Croyez pas que j’essaie de me faire inviter à dîner, surtout que même si vous m’aviez invité, je suis presque sûr que j’aurais pas pu accepter parce que je pense que j’ai peut-être encore une réparation, remarquez, dans le coin, justement…
(courte pause. Vivi revient rapidement, pose un saladier sur la table et ressort en courant)
Moi, je suis comme les médecins d’avant. Ils venaient, soignaient et repartaient. Sauf que moi, je soigne les télés, mais je suis un médecin quand même.
(courte pause. Vivi revient avec une corbeille de pain et une cruche d’eau, les pose sur la table, ressort. Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme. Entre Félicien)
Félicien : Bonsoir.
(le Réparateur et Félicien se serrent la main)
Le Réparateur : Bonsoir, bonsoir. Vous êtes monsieur Boganim, je présume ?
Félicien : Presque. Je suis le voisin du dessous.
Le Réparateur : Ah, je suis aussi intervenu chez vous. C’est qui, en bas, votre père ?
Félicien : Exactement.
(entre Vivi, avec un plat supplémentaire)
Vivi : Le dîner est prêt. (au Réparateur) Je vous dois quelque chose ?
Le Réparateur : Non, tout est compris dans l’assurance.
(Vivi ressort)
Félicien (en direction de la cuisine) : Excuse-moi si j’arrive en retard, mais il y avait un emmerdeur au bureau qui ne décollait pas.
Le Réparateur : Je connais ça. Parfois, quelqu’un entre chez vous pour un petit problème et il s’incruste, il s’incruste…
Félicien : Eh oui… (vers la cuisine) Quelque chose a brûlé ?
Le Réparateur : Oui, la soupe.
(Vivi entre avec des couverts)
Vivi : Non, non, tout va bien.
(elle commence à dresser la table)
Le Réparateur : Bon, j’y vais.
(courte pause)
Ça m’a ouvert l’appétit tout ça. Je vais aller me taper un grec.
(courte pause)
Bon, eh bien, merci.
Vivi (se tourne vers lui) : C’est nous qui vous remercions.
Le Réparateur : À bientôt.
Vivi et Félicien : Au revoir.
Le Réparateur : S’il y a des problèmes, n’hésitez pas, vous avez mon numéro.
Vivi : Oui, oui.
Le Réparateur : Au revoir.
(il sort. Félicien s’assied à table)
Félicien : Tout est prêt ?
Vivi : Tout est prêt.
(elle sort)
Félicien (renifle, pour lui-même) : Ça sent quand même le brûlé.
(on sonne à la porte)
Vivi (off) : Entrez !
(Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme. Entre le Père, un bouquet de fleurs à la main)
Félicien : Papa !
Le Père : Bonsoir.
Félicien : Vivi, mon père nous a apporté des fleurs.
(Vivi apparaît)
Vivi : Bonsoir.
Le Père : Bonsoir…
(elle embrasse le Père et lui prend les fleurs)
Quel beau bouquet ! Je vais le mettre dans l’eau.
(elle sort)
Le Père (renifle) : Il y a quelque chose qui brûle ?
Félicien : Aucune importance.
(on sonne à la porte)
Vivi (off) : Entrez !
(Bruit d’une porte qui s’ouvre et se referme)
Félicien : Tes parents !
(entrent Shmouel et Élishéva, Shmouel tient une bouteille de vin)
Shmouel (au Père) : Bonsoir.
Élishéva : Bonsoir !
(la suite du dialogue s’entremêle. Élishéva embrasse le Père de Félicien sur les deux joues)
Félicien : Je vous présente mon père, et voilà la mère de Vivi, Élishéva…
(ils se serrent la main)
Élishéva : Enchantée.
Le Père : Enchanté.
Félicien : Le père de Vivi, Shmouel…
Shmouel : Enchanté.
Le Père : Enchanté.
(rires. Élishéva embrasse Félicien sur les joues et le serre dans ses bras)
Élishéva : Mon petit Félicien.
Félicien : Élishéva.
Shmouel (renifle) : Il y a quelque chose qui brûle ?
Le Père : Je ne sens rien.
(apparaît Vivi)
Vivi : Papa… (elle embrasse Shmouel) Je te présente, le père de Félicien.
Tous : Ça y est, on a déjà fait connaissance…
(Vivi prend la bouteille de vin des mains de Shmouel. Elle embrasse Élishéva) Maman… (elle l’entraîne dans la cuisine) Je pense que j’ai laissé brûler la soupe.
Shmouel (à Félicien) : Après le repas, on tape le carton ?
Félicien : Bien sûr, quelle question.
(Vivi et Élishéva reviennent, Élishéva tient une marmite bouillante de soupe)
Élishéva : C’est parfait, la soupe. (aux hommes) Asseyez-vous, allez, ça va refroidir.
(tous prennent place autour de la table, Élishéva et Vivi servent la soupe dans les assiettes)
Félicien : Avant de commencer, Vivi et moi avons quelque chose à vous dire.
Tous : Ah-ah…
(courte pause)
Félicien (à Vivi) : Tu veux leur dire ?
Vivi : Vas-y toi.
(courte pause)
Félicien : Vivi et moi avons décidé de nous installer ensemble.
Tous : Bravo !
Félicien : Et nous envisageons… de nous marier.
Tous : Félicitations ! Il était temps !
(Shmouel serre la main du Père)
Shmouel : Félicitations.
Le Père : De tout cœur. De tout cœur.
Shmouel : Je savais bien qu’il fallait apporter du vin.
Félicien : Vivi, va chercher la bouteille.
(Vivi sort)
Élishéva : Vivi, ma chérie, il n’y a pas de sel sur la table.
Vivi (off) : Je le rapporte.
Félicien : Et rapporte aussi le tire-bouchon.
Vivi (off) : D’accord !
Le Père : Vivi, il me manque une cuiller.
Vivi (off) : J’en rapporte une.
Élishéva (embrasse Félicien) : Félicitations, Félicien.
Félicien : Merci, merci beaucoup.
(Vivi revient de la cuisine, elle n’a qu’une chaussure)
Vivi : Le vin.
Félicien : Je vais servir.
(ils boivent)
Élishéva : Vivi, pourquoi est-ce que tu te promènes avec une seule chaussure ?
Vivi : Oh !
(tous regardent ses pieds)
Le Père (rit) : Manque une chaussure.
Shmouel (rit) : Tu n’as qu’une chaussure.
Vivi : Je me suis tellement dépêchée… j’ai dû la perdre dans la cuisine.
Élishéva : La soupe refroidit.
(Vivi se dirige vers la cuisine. Les autres se réinstallent autour de la table. Vivi tourne la tête vers la porte d’entrée. On sonne. Elle sourit)
Vivi : Entrez !
(tous tournent la tête vers Vivi puis vers la sonnerie. Bruit d’une porte ouverte puis refermée. Une grande lumière passe sur le visage de Vivi. Noir)
FIN
HAPPINESS
Ein Stück von Michael Gurevitch
Übersetzung aus dem Hebräischen von Sharon Nuni, 2005
Die Personen (in der Reihenfolge ihres Auftritts):
Ein Fernsehtechniker/ ein Moderator
Vivi – eine junge Frau
Dr. Josef Eini – Kommentator
Dr. Mordechai Daltotkin – Kommentator
Shmuel Buganim – ein Mann im Publikum
Elisheva Buganim – seine Frau
Happy – Vivis Freund oder Mann
Der Vater – Happys Vater
Der Junge/ Der Engel
Der Kommandant – ein Kartenspieler
Plotnik – ein Kartenspieler
Der dritte Mann – ein Kartenspieler
Anmerkung zu den Personen:
Der Schauspieler, der Plotnik darstellt, stellt auch Dr. Daltotkin dar.
Der Schauspieler, der den dritten Mann darstellt, stellt auch Dr. Eini dar.
Das ist die ironische Idee in Bild 9 und 10.
Das Stück spielt in einem dreistöckigem Wohnhaus und auf der Bühne.
(Die Bühne ist in die Tiefe in drei Teile geteilt, die durch der Trennwände geteilt werden. Jede Trennwand befindet sich auf einer Schiene, so dass diese nicht nur geschlossen werden können, sondern auch voreinander geschoben werden können. Dadurch kann schnell zwischen den einzelnen Bildern gewechselt werden.)
Erster Prolog
(Vivis Wohnzimmer. Auf dem Sofa sitzt der Fernsehtechniker und spielt mit der Fernbedienung. Die Fernsehbilder flimmern über sein Gesicht und man hört die Geräusche der wechselnden Fernsehsender.)
Der Techniker: (spricht laut um den Fernseher zu übertönen)
Ich habe auch fast geheiratet, aber im letzten Moment ist sie davongelaufen. Und ich weiß bis heute nicht mal warum.
Sie hat mich fertig gemacht.
(Vivi tritt von der Küche ein. Sie trägt eine Schürze und trocknet einen Teller ab. Er dreht den Fernseher ab.)
Gut, ich habe verstanden.
Vivi: Und?
Der Techniker: Der Fernseher ist in Ordnung, das Problem liegt an der Schüssel.
Vivi: Kann man das reparieren?
Der Techniker: Man kann alles reparieren.
Vivi: Meine Eltern kommen heute zum Abendessen, und die ganze Küche ist durcheinander. Ich muss das Sofa verschieben und den Esstisch hineintragen.
Der Techniker: Madame, mit dem Abendessen kann ich Ihnen nicht helfen.
Wenn Sie mich einladen, kann ich essen.
Ich kann zwar nicht kochen, aber den Teller esse ich im Nu leer.
Es ist wahrscheinlich ein Kontaktfehler im Kabel.
Ist das Dach offen?
Vivi: Das Dach?
Der Techniker: Ist das Dach offen?
Vivi: Ich gebe Ihnen einen Schlüssel. (Geht ab)
Der Techniker: Schönen Fernseher haben Sie da, einen Sony DSP, Flachbildschirm 29 Zoll. Geht nie kaputt, nur wenn einmal was kaputt geht, ist es ein Wahnsinn. Bis man es repariert hat, wird man verrückt.
Vivi: (Kommt zurück, reicht ihm den Schlüssel)
Da ist der Schlüssel für das Dach.
Der Techniker: Ich gehe kurz hinauf und komme dann wieder.
(Geht ab und singt vor sich hin) Lalala…
(Dies ist das Lied, dass der Junge für Happy in Bild fünf singt. Er geht ab. Der Gesang des Techniker und seine Schritte im Stiegenhaus sind zu hören.)
Vivi: (Hört dem Gesang zu, das Lied kommt ihr bekannt vor. Sie setzt sich auf das Sofa. Als die Stimme des Technikers verstummt, singt sie die letzte Zeile des Liedes.)
Lalala.
(Vorhang)
Zweiter Prolog
Der Moderator betritt die Bühne vor dem Vorhang. Es ist der Schauspieler, der den Techniker dargestellt hat. Er trägt einen funkelnden Anzug, ist guter Laune.
Der Moderator: Guten Abend, hier bin ich wieder! Ihr brillanter Entertainer!
Mal bin ich dort, mal bin ich da, und jetzt bin ich wieder hier.
Ich bin wieder hier, in derselben Rolle und auf derselben Fete!
Und wie schön, dass Sie auch wieder da sind!
Welch Freude, Sie wieder hier begrüßen zu dürfen, in diesem angenehmen, heimeligen Saal, in diesem wunderbaren Saal, voller Stimmung. Und welch wunderbare Vorstellung wir hier sehen werden! Stars und Überraschungen! Musik und alles, was Ihr Herz begehrt! Von Anfang an bis zum Ende!
Ein cooles Stück, eine coole Geschichte, coole Lieder, coole Schauspieler, coole Witze, kurzum – eine coole Vorstellung.
Und gratis dazu – eine Aussage!
Ja wirklich, hinter all dem verbirgt sich die Moral von der Geschicht’! Was gibt es heute noch? Kommentare – wie im Fernsehen – und noch mehr. Man wird erklären, erläutern, falls was unklar sein sollte – die Kommentatoren sind hier.
Dr. Josef Eini und Dr. Mordechai Daltotkin!
(Die beiden treten ein.)
– Guten Abend.
Die Beiden: Guten Abend.
Der Moderator: Ich wollte Sie unserem wunderbaren Publikum vorstellen.
Sie werden die Vorstellung von hier aus betrachten, und ab und zu auf die Bühne kommen, um uns dann Ihre umwerfenden Kommentare zu liefern. Ganz so wie im Fernsehen.
Dr. Daltotkin: Ja, sehr gerne, wie sind schon neugierig.
Dr. Eini: (zu ihm)Ja, durchaus, durchaus.
Der Moderator: Danke vielmals. Wir werden ungeduldigst Ihrer klugen Bemerkungen harren. Heute ist ein großer Tag für das Theater.
(Reicht ihnen zwei Programme)
Dr. Eini: Was ist das?
Der Moderator: Das ist das Programm, Sie können es in der Zwischenzeit darin blättern.
Beide: Vielen Dank, vielen Dank!
(Beide ab)
Der Moderator: Danke vielmals Dr. Eini und Dr. Daltotkin.
Und an Sie habe ich eine Bitte: Lehnen Sie sich zurück und freuen Sie sich einfach!
Denn wie heißt unser Stück heute? – Hapiness! Ganz wie im Fernsehen!
Freuen Sie sich! Wir lieben Sie! Weil Sie unser Publikum sind, und wir Ihr Theater! Das Chan Theater, und jetzt erst recht! Warum? Einfach so!
(Er schüttelt sich vor lachen.)
Zu allererst, um uns in Stimmung zu bringen, möchte ich unsere Stars auf die Bühne bitten, zum ersten Freudentanz!
(Der Vorhang geht auf. Die Schauspieler treten auf und tanzen den Freudentanz. Am Ende des Tanzen wird das erste Bild eingerichtet.)
Zwischenbild
Der Moderator: Nach diesem unglaublich fröhlichen Eröffnungstanz, den die Schauspieler für uns vorbereitet haben, können wir beginnen…
(Ein Telefon klingelt im Publikum)
Der Moderator: Ich höre da ein Telefon…
(Der Moderator versucht, das Klingeln zu orten. Im Publikum sitzen Shmuel und seine Frau, Elisheva. Das Telefon klingelt. Shmuel antwortet.)
Shmuel: Hallo?
Elisheva: Shmuel, das stört.
Der Moderator: Nein, gnädige Frau, lassen Sie ihn! Wir wollen nicht stören. Beenden Sie ruhig ihr Gespräch, dann machen wir weiter.
(Die Schauspieler, die Happy und den Vater darstellen, betreten die Bühne und betrachten zusammen mit dem Moderator die zwei im Publikum.)
Shmuel: (Ins Telefon) Ich komme sofort.
(Steht auf. Zu Elisheva) Ich muss gehen.
Elisheva: (Fasst in am Arm) Wohin musst du? Was heißt hier gehen?
Du hast gesagt, dass du mitkommst. Wohin gehst du?
Shmuel: Man hat den Kommandanten festgenommen, man muss eine Kaution stellen.
Elisheva: Ich komme mit.
Shmuel: Nein, bleib da. Ich gehe mit ihnen zur Polizei und komme wieder. Ich warte draußen, wenn die Vorstellung zu Ende ist.
Elisheva: Ich will das nicht, Shmuel. Du gehst spielen, ich weiß das. Du gehst wieder spielen.
Shmuel: Spielen? Hältst du mich für verrückt, oder was?
Elisheva: Du bist ein Junkie!
Shmuel: Elisheva, tu mir einen Gefallen, keine Szenen bitte. Hier gibt es gleich interessantere Szenen auf der Bühne. Bleib sitzen, sieh es dir an, genieß es. Wir treffen uns in… ( zum Moderator) Wie lange dauert die Vorstellung?
(Alle drei antworten gleichzeitig)
Happy: Eine Stunde und fünfzehn Minuten.
Der Vater: Und zwanzig Minuten.
Der Moderator: Eine Stunde und zehn Minuten, nicht länger.
Shmuel (zur Frau): Hörst du? In einer Stunde treffen wir uns draußen.
Elisheva: Aber warum können wir nicht einmal in Ruhe wo zusammen sitzen und genießen?
Shmuel: Nach dem Theater gehen wir in ein Café nebenan.
Ich verspreche es dir. Ich muss jetzt gehen.
Elisheva: (hält ihn fest)
Shmuel, geh nicht, hörst du? Du bringst mich um!
Shmuel: Elisheva, du bist hysterisch, das reicht. Wir sehen uns draußen.
(Geht ab)
Elisheva: (ruft ihm nach)Shmuel! (setzt sich hin.)
(Die Schauspieler (Happy und der Vater) richten die Bühne ein.)
Der Moderator: Ist das alles? So, wenn Sie mir erlauben, eine kurze Anmerkung – Damit Sie heute Abend zu vollem Genuss kommen, rate ich Ihnen, Ihre Handys abzuschalten – es sei denn Sie erwarten ein sehr dringendes Gespräch.
Gut, wir beginnen.
Unser Stück spielt in einem dreistöckigen Wohnhaus.
Im ersten Stock wohnt der Vater, bald werden wir sehen, wie sein Sohn Happy ihn überreden will, von dort wegzuziehen. Erstes Bild!
Bild 1 – Happy schlägt seinem Vater vor, zu übersiedeln
(Auf der Bühne steht ein Tisch mit einem Tischtuch. Happy und sein Vater sitzen am Tisch und trinken ihren Kaffee fertig. Der Vater, ein älterer, gut gekleideter Mann, trinkt den letzten Schluck. Happy räumt den Tisch ab)
Happy: Das ist es. Alles ist dort grün – Wiese, Bäume, ein Pool, ein Fitnessraum… Du kannst im Speisesaal essen, aber auch in deinem Zimmer kochen… Du wirst immer Leute um dich haben.
Der Vater: Du willst mich loswerden.
Happy: Papa, du weißt, wenn dir etwas zustößt, habe ich keine ruhige Minute mehr.
Der Vater: Was hast du dort in der Tüte?
Happy: Papiere, Dokumente.
(Happy tritt von rechts ab. Der Vater nimmt die Tüte und entnimmt ihr einen Damenschuh. Happy kommt zurück, sieht seinen Vater mit dem Schuh, nimmt ihm den Schuh weg und legt ihn zurück in die Tüte.)
Happy: Ah – das…
Der Vater: Was das?
Happy: Eine Frau hier in der Umgebung verstreut ihre Schuhe, wie Blumen ihre Pollen. Ich wäre gern Detektiv (mit einem Lächeln) oder ein Schmetterling…
Der Vater: Wie geht es Vivi?
Happy: Du kommst doch zum Abendessen, oder?
Der Vater: Ja.
Happy: Versuch bitte die Schuhe nicht zu erwähnen, gut? (Wendet sich, um zu gehen. Bleibt stehen) Gehen wir uns morgen diesen Platz ansehen?
Der Vater: Genug, davon will ich nichts mehr hören. Du kannst beruhigt sein, du wirst mich nicht einen einzigen Tag pflegen müssen, nicht eine Minute. Nicht mal einen Arzt musst du rufen. Und übrigens warne ich dich hiermit: Wenn du mich in ein Krankenhaus steckst, werde ich dich in deinen Träumen verfolgen.
(Schweigen) Wenn ich falle, wird es an der Tür läuten, und du wirst die Tür öffnen.
(Er steht auf und geht ab. Von draussen hört man einen Knall und den Lärm einer zersplitterten Kaffeetasse)
Happy: Papa?
(Es klingelt an der Tür)
Herein!
(Der Junge tritt ein mit einem Koffer in der Hand. Happy sieht in verwundert an)
Der Junge: (mit einem Lächeln)
Guten Tag.
Happy: Guten Tag.
Der Junge: Ich suche Arbeit.
(Eine Wand wird vorgeschoben)
Bild 2 – Vivi
(Vivi schlummert auf dem Sofa. Eine Tür öffnet und schließt sich. Sie wacht auf und steht auf. Happy tritt ein, verwirrt, verängstigt, mit einer Tüte in der Hand.)
Vivi: Das Essen ist fertig.
Happy: Mein Vater kommt nicht zum Abendessen.
(Er legt die Tüte auf das Sofa und zieht seine Jacke aus)
Vivi: Was ist los?
Happy: Er ist gefallen, er ist gelähmt, er kann nichts sagen.
Vivi: Hast du einen Arzt gerufen?
(Setzt sich aufs Sofa)
Happy: Er erlaubt es nicht. Bevor er gefallen ist, ist etwas Seltsames geschehen…(Steht auf)
Ich werde einen Arzt rufen, klar. (Wendet sich, um zu gehen, bleibt stehen) Es hat geläutet, ein Junge stand vor der Tür…
Ich rufe jetzt den Arzt an…
(Tritt ab. Vivi guckt in die Tüte. Er kommt zurück)
Happy: Beim Arzt ist besetzt. (Kurze Pause)
Ich geh mal nachsehen, wie es ihm geht.
(Wendet sich, um zu gehen. Versucht sich an etwas zu erinnern)
Was war das? Ein Traum? Egal. Ich rufe von unten an.
(Wendet sich, um zu gehen. Bleibt stehen)
Die Nummer vom Arzt. (Kommt zurück und geht in die Küche)
Vivi: Du hast hier was vergessen.
(Sie nimmt den Schuh aus der Tüte und zieht in an. Er passt. Sie nimmt die Fernbedienung und schaltet den Fernseher an. Töne von Bild 3 sind zu hören. Es läutet an der Tür)
Herein.
(Der Kommandant tritt ein, einen Schuh in der Hand. Er blickt Vivi an. Kurze Pause)
Vivi: Guten Tag.
Der Kommandant: Entschuldigen Sie, ist das Ihr Schuh?
Vivi: (Guckt in die Küche und wieder zum Kommandanten)
Ich denke schon.
(Sie nimmt den Schuh, setzt sich aufs Sofa und zieht ihn an. Er passt ihr und passt zum anderen Schuh, den sie bereits trägt.)
Der Kommandant: Wir spielen bei Plotnik.
Vivi: Bei Plotnik?
Der Kommandant: Zwei Stockwerke unten.
Vivi: Im Keller.
Der Kommandant: Sind Sie allein?
Vivi: Sehr.
Der Kommandant: Ich habe den Schuh auf der Treppe gefunden…
Er hat „Hilfe“ gerufen.
Das Spiel geht weiter.
(Vivi wendet ihren Blick wieder dem Fernseher zu.)
Bild 3 – Der Keller
Ein Tisch, darauf eine Flasche Wodka, Karten und Geld. Shmuel sitzt mit dem Rücken zum Publikum, der dritte Mann sitzt rechts neben ihm. Plotnik geht unruhig herum. Der Kommandant steht grübelnd herum.
Plotnik: Wie viel hast du schon verloren?
Der Kommandant: 5,000.-
Plotnik: (zum dritten Mann)
Und du?
3. Mann: 2,500.- Und du?
Plotnik: 20,000.-
(Shmuel lacht)
Der Kommandant: Du lachst?
Plotnik: Warte, die Nacht ist noch lang…
Der Kommandant: (Zu Plotnik, mit dem Blick nach oben)
Wer ist die Frau im dritten Stock?
Plotnik: Hübsche Frau, was?
Der Kommandant: Wohnt sie dort allein?
Plotnik: Woher soll ich das wissen, ich wohne im Keller.
3. Mann: Und?
Der Kommandant: Hast du schon ausgeteilt?
Shmuel: Ja.
Der Moderator: (Betritt die Bühne, zum Publikum)
Die hübsche Frau im dritten Stock heißt Vivi.
Den geheimnisvollen Mann, der den Schuh gefunden hat, nennen wir „der Kommandant“. Wir sind jetzt im Keller. (ab)
(Der Kommandant setzt sich)
3. Mann: Ich passe.
Plotnik: Tausend.
(Legt Tausend auf den Tisch)
Der Kommandant: Sind auf dem Tisch.
Shmuel: Eure Tausend und noch zwei.
(Legt zweitausend Schekel auf den Tisch)
Plotnik: Bitte.
(Legt noch Tausend hin)
Der Kommandant: Bitte.
(Legt noch Tausend hin)
Shmuel: Du bist dran.
Elisheva: Shmuel!
(Die Männer hören nichts)
Plotnik: (Spielt) Paare.
Der Kommandant: Dreier.
(Plotnik greift sich verzweifelt an den Kopf)
Elisheva: (Steht von ihrem Platz im Publikum auf)
Shmuel! (Zum Publikum) Das ist mein Mann dort oben. Ich wusste, dass er Karten spielen geht.
Er macht mich verrückt! Shmuel!
(Shmuel reagiert nicht)
Gut, ich rufe ihn mal an.
(Sie nimmt ein Telefon aus ihrer Tasche und wählt)
Der Kommandant: Zeigen.
(Das Telefon auf der Bühne klingel. (Alle vier ziehen ein Mobiltelefon hervor, Shmuel antwortet.)
Shmuel: Hallo?
Elisheva: Shmuel!
Shmuel: (erschrocken) Elisheva? Ist das Stück zu Ende?
Elisheva: Du spielst Karten!
Shmuel: Wie kommst du darauf? Wir sind hier auf dem Polizeirevier. Sie haben den Kommandanten wieder festgenommen. Ich kümmere mich nur um die Kaution und komme.
Elisheva: Warum lügst du? Ich kann dich doch sehen!
(Shmuel blick sich erschrocken um)
Shmuel: (zu den anderen, indem er den Hörer bedeckt)
Ist hier irgendwo ein Fenster offen?
(Ins Telefon) Wo bist du? Bist du aus dem Theater raus?
Elisheva: Du sitzt auf der Bühne und spielst Karten!
Shmuel: Was denn für eine Bühne, wo bist du?
Elisheva: Ich bin im Saal, mein Lieber, und ich kann dich genau sehen.
Du sitzt auf der Bühne mit noch drei Typen und spielst Karten.
Der Kommandant: Leg schon auf, in Gottes Namen, und spiel.
Shmuel: Warte mal, sie ist vollkommen hysterisch.
Elisheva: (zum Publikum)
Ich bin hysterisch!
Shmuel: (Ins Telefon) Elisheva!
Eliesheva:
Ja?
Shmuel: Hör mir gut zu. Du bist einfach hysterisch. Ich weiß nicht, wovon du sprichst. In ein paar Minuten sind wir hier fertig, ich warte neben dem Theater auf dich, sobald die Vorstellung zu Ende ist. Mein Liebling, ich bitte dich, vertrau mir ein wenig, du weißt, dass ich dich nicht anlügen kann.
Elisheva: (zum Publikum)
Gut, wie kommt man hinter die Bühne. (Ins Telefon) Ich komme dich holen. (Legt auf)
Shmuel: Elisheva, Elisheva! Hallo!
Elisheva: (Wendet sich zum Ausgang des Saals)
Wie kommt man hier raus?
Der Kommandant: Zeigen.
Shmuel: (zeigt) Full As!
(Er lacht und zieht das Geld an sich)
Elisheva: (zum Publikum, im gehen.)
Ich gehe hinter die Bühne, mir ist alles egal.
Vor sieben Jahren ist er ins Casino in Jericho gefahren, und hat dort unser Haus verspielt.
(Verlässt den Saal)
Der Kommandant: (Steht auf. Zu Plotnik)
Sei so gut, bring noch eine Flasche.
Gibt es noch eine Flasche?
(Hebt den Kopf und blickt nach oben)
Plotnik: Ja, es gibt noch eine.
3. Mann: (zu Shmulik) Was hat er heute?
Bild 4 – Vivi sieht einen Film
(Vivi sitzt vor dem flimmernden Fernseher. Vom Fernseher kommen Stimmen vom Pokerspiel aus dem vorigem Bild. Der Kommandant steht hinter ihr. Sie dreht den Ton leiser.)
Vivi: (in Richtung Küche)
Hast du angerufen?
(Der Kommandant zieht sich in den Hintergrung zurück. Happy tritt auf)
Happy: Noch nicht, ich habe die Nummer eingesteckt.
(Er wendet sich zur Tür. Bleibt stehen)
Mir ist eingefallen, was ich heute geträumt habe.
Hat es an der Tür geläutet?
Vivi: Ich habe nichts gehört.
Happy: Ich bin im Einkaufszentrum neben unserer Wohnung, und plötzlich glaube ich, dich von weitem, zwischen den Menschen, zu erkennen. Ich gehe dir nach, doch du entfernst dich. Ich gehe schneller, du aber auch. Und dann merkwürdigerweise, spüre ich, dass mich jemand verfolgt. Siehst du das Bild? Ich folge dir und jemand folgt mir. Ich hatte das Gefühl, dass es ein Mann ist. Und dann dachte ich, dass er vielleicht dir folgt, und ich nur dazwischen gekommen bin. (Kurze Pause. Vivi blickt auf den Fernseher. Er setzt sich neben sie)
Was sagst du dazu?
Vivi: (Er setzt sich neben sie und nimmt die Tüte in die Hand)
Du hättest dich umdrehen, und ihn sehen können. (Kurze Pause)
Happy: Ich hatte Angst, ihn zu sehen.
Vivi: (In Richtung Fernseher)
Die Kartenspieler, hast du sie gesehen?
Happy: Nein.
Vivi: Ein Mann belügt seine Frau.
(Kurze Pause)
Happy: Ich habe mich entschieden, ich gehe zu meinem Vater.
(Er steht auf) Kommst du mit?
Vivi: Ich sehe mir gerade einen Film an.
Happy: Ich werde ihn hinbringen.
(Er geht zur Tür. Sie sieht weiter fern. Vom Fernseher erklingen die Stimmen vom Pokerspiel)
Vivi: Happy…
Happy: (bleibt stehen) Ja.
Vivi: Diese Schuhe, stehen sie mir?
Happy: Sehr sogar, gratuliere.
(Er dreht sich um und geht. Vom hinteren Teil des Zimmers kommt der Kommandant näher. Er stellt sich hinter sie.)
Vivi: Du riechst wie ein Mann, der Geld von Frauen bekommt, damit er ihre Ehemänner umbringt.
(Kurze Pause)
Ihr spielt jeden Donnerstag unten bei Plotnik.
Ich kann euch von meinem Fenster kommen sehen. Und in der Nacht sehe ich, wie ihr wieder geht.
Ihr betrinkt euch dort, oder?
Der Kommandant: Du hast einen Mann, (kurze Pause) du hast nicht gesagt, dass du einen Mann hast. (kurze Pause)
Vivi: Ich fürchte mich vor dir, das ist gut.
Die Furcht vor dir lässt mich die Angst, die ich bei ihm habe, vergessen.
(Der Moderator tritt vom Vorhang rechts hinten hervor.)
Zwischenbild – Die Kommentatoren
Der Moderator: Entschuldigen Sie, dass ich mich einmische!
(Zum Publikum) Ist es zu diffus, kann man schwer folgen?
Versteht hier jemand etwas nicht?
Das ist der richtige Augenblick für unsere Kommentatoren.
Dr. Josef Eini und Dr. Mordechai Daltotkin.
(Vivi und der Kommandant ab. Dr. Daltotkin und Dr. Eini treten etwas zögernd auf.)
Dr. Eini: (Zum Publikum)
Guten Abend.
Der Moderator: Kommen Sie, treten Sie bitte näher.
Dr. Eini: Wir machen das üblicherweise nicht… (zu Dr. Daltotkin) denke ich? (zum Publikum) so mittendrin…zu stören
Der Moderator: Sie stören nicht, im Gegenteil. Wir wollen dem Publikum helfen –
nachdenken, verstehen, es gibt ja schließlich eine Aussage.
Dr. Eini: Wenn das so ist, dann wollen wir erstmal mit der Frage des Narrativen beginnen.
(Kurze Pause)
Der Moderator: Das heißt?
(Kurze Pause)
Dr. Eini: Die Syntax.
Der Moderator: Also…
Dr. Eini: Worum es geht.
Der Moderator: Aha.
Dr. Eini: Sozusagen, das Stück.
Der Moderator: Was denn sonst.
Dr. Eini: Was ist Ihre Meinung, Dr. Daltotkin.
Dr. Daltotkin: Ich bin ganz und gar mit Josef einig.
Der Moderator: Interessant, vielleicht könnten Sie das etwas ausführen, Herr Doktor?
Dr. Eini: (Versucht, weiterzusprechen) Lassen Sie mich nur noch…
Dr. Daltotkin: Einig und uneinig.
Der Moderator: Interessant, das heißt also…
Dr. Eini: Ich wollte noch versuchen…
Dr. Daltotkin: Ein dreistöckiges Wohnhaus – was symbolisiert das?
Der obere Stock: Eine Frau und ihr Mann,
Der untere Stock – ein Vater, und der Mann ist auch der Sohn.
Im Keller Kartenspieler… Geld…
Das freudsche Symbol für Lust, Triebe und Leidenschaft, irrationelle Gefühle… Ein dreistöckiges Wohnhaus…(mit einem dringenden Tonfall)
Entschuldigen Sie bitte, dass ich kurz mit etwas Technischem unterbrechen muss…
Der Vater, was hatte er? Einen Schlaganfall?
Der Moderator: Ja, wahrscheinlich, so was in der Art.
Dr. Daltotkin: Schön, kann man in diesem Schlaganfall nicht die para-pathologische Essenz des Zustandes des Pseudo-Sohnes erkennen, des Pseudo-Mannes…
Das heißt… Anders gesagt… Einen intertextualen Ansatz des Ödipus-Komplexes?
Dr. Eini: (zum Moderator) Was redet er da? Verstehen Sie, was er sagt?
Der Moderator: Jetzt noch nicht, aber es ist sehr interessant.
(Er setzt sich auf Sofa und schläft sofort ein)
Dr. Daltotkin: (zum Publikum) Worüber sprechen wir hier, Josef?
Dr. Eini: Worüber?
Dr. Daltotkin: Über ein Dreieck.
Dr. Eini: Was für ein Dreieck?
Dr. Daltotkin: Erstens – drei Stöcke.
Zweitens – Ein Vater, ein Sohn und eine Mutter.
Drittens…
Dr. Eini: Eine Mutter? Woher nimmst du die Mutter?
Dr. Daltotkin: Die Mutter ist tot und der Vater wurde kastriert – der Schlaganfall. Was bleibt ist der Sohn. Das heißt, was bleibt, ist ein Dreieck mit nur einer Seite.
Dr. Eini: (spöttisch) Dr. Daltotkin…
Dr. Daltotkin: Ja?
Dr. Eini: Nicht jede Frau ist Mutter, genauso wenig wie nicht jeder Schlauch, verzeihe mir bitte, ein Phallus ist.
Dr. Daltotkin: Was willst du damit sagen?
Dr. Eini: Hast du vielleicht bemerkt, dass die Frau den Betrug ihres Mannes angedeutet hat?
Dr. Daltotkin: Ja, durchaus. Meiner Meinung nach ist hier kein…
Dr. Eini: Wenn im ersten Akt ein Betrug angedeutet wird, kannst du sicher sein, dass er im zweiten Akt stattfindet.
Dr. Daltotkin: Im dritten Akt.
Dr. Eini: (zum Moderator) Wie viele Akte hat dieses Stück? (Kurze Pause) Hallo?
Der Moderator: (wacht auf) Wie? Einen Akt. Es ist ein sehr kurzes Stück.
Dr. Eini: Das ist alles, Daltotkin.
Du versteifst dich auf die Multilokalität der Handlung.
Und du übersiehst die fetischistischen Andeutungen die überall gestreut wurden. Schuhe… Karten… Geld…
Dr. Daltotkin: Gut, das ist…
Dr. Eini: Der Text versucht es – ich sage nicht, dass es ihm gelingt – die Wirklichkeit auseinander zu nehmen und sie wieder in der Form eines Wohnhauses zusammen zu bauen.
Du fragst, worum es geht? Ich werde es dir sagen:
(Er hebt die Hand, hüstelt und hebt sie langsam über den Kopf)
Der Tod galoppiert auf einem Pferd durch den Himmel.
Elisheva: (ist in den Saal zurückgekehrt)
Entschuldigung!
Der Moderator: Was ist das? Was ist los? Wer hat was gesagt.
Dr. Daltotkin: Ich glaube, es kam eine Frage aus dem Publikum, (zum Publikum) oder?
Elisheva: Wie kommt man nach hinten? (Pause)
Dr. Daltotkin: (leise zum Moderator)
Was meint Sie damit, nach hinten?
Der Moderator: (zu Elisheva im Publikum)
Wir haben die Frage nicht verstanden.
Elisheva: Wie kommt man hinter die Bühne?
Die Kommentatoren: Ach so.
Der Moderator: (zu den Kommentatoren)
Gut, das ist der Augenblick, diese spannende Diskussion zu unterbrechen, und später fortzuführen. Ich glaube nämlich, dass das Publikum noch nicht ganz…
Dr Daltotkin: Ich habe aber noch nicht…
Der Moderator: Macht nichts, macht nichts.
(Er schüttelt ihnen die Hand. “Danke, vielen Dank, es war uns eine Ehre” usw. Die Kommentatoren gehen ab)
Dr. Daltotkin: (Beim Abgehen)
Wir sind aber noch gar nicht zu einem Punkt gekommen.
Dr. Eini: (zu Dr. Daltotkin)
Du bist nicht zum Punkt gekommen.
(Gehen ab)
Der Moderator: (zu Elisheva im Publikum)
Was ist los?
Elisheva: (Nähert sich der Bühne)
Entschuldigen Sie, dass ich ihr Stück hier störe, aber mein Mann Shmuel befindet sich in Ihrem Stück.
Der Moderator: Ihr Mann Shmuel? Es gibt bei uns keinen Shmuel.
Elisheva: Doch, doch, er spielt Karten, mit drei Freunden.
Egal, wie komme ich hinter die Bühne.
Der Moderator: Sie gehen aus dem Saal, und dann um die Ecke.
(zum Publikum) Wir gehen jetzt ab…
Elisheva: Ich war dort, die Tür ist zu.
Der Moderator: Nein, sie ist nicht zu, Sie müssen fest drücken.
Elisheva: Das habe ich, aber sie ist nicht aufgegangen.
Der Moderator: Madame. Wir wollen in den ersten Stock gehen, und sie lassen uns nicht. Geht auf, geht nicht auf – the show must go on.
Gehen Sie um die Ecke, bis zur grünen Tür und drücken Sie.
Ich drücke dort und gehe dreimal am Tag hinein. Sie sagen, sie geht nicht auf? Sie haben nicht gedrückt. Sie geht nicht auf.
Geht nicht auf, sagt sie mir…
(zum Publikum) Hopp – wir gehen in den ersten Stock und treffen dort den Vater von Happy.
Bild 5 – Der Junge
(Der Vater sitzt im Rollstück, fast gänzlich gelähmt, trägt einen Pyjama. Happy steht neben ihm)
Happy: Ich nehme dich jetzt mit, ein Arzt muss dich behandeln.
Nicht so ein Kind, von dem man nicht weiß woher er kommt und was er hier macht.
(Pause) Verstehst du mich? Gib mir ein Zeichen. (Pause)
(Der Junge betritt die Bühne von hinten kommend. Er trägt ein Glas Saft)
Der Junge: (freudig) Happy…
Happy: Ich nehme ihn mit.
(Gibt dem Vater zu trinken)
(Kurze Pause. Der Vater trinkt den Saft aus)
Der Junge: (zu Happy)
Sie wissen, dass er nicht gehen will.
(zum Vater) Hat’s geschmeckt? (kurze Pause) Guten Appetit.
(zu Happy) Tun Sie es nicht.
(Geht nach Links ab)
Happy: (zum Vater)
Woher weiß er, dass du nicht gehen willst?
Junge, komm mal her.
(Der Junge tritt von hinten auf, ein Handtuch in der Hand)
Der Junge: Wir gehen uns gerade waschen.
Happy: Woher weißt du…
Der Junge: Er hat es mir gesagt.
Happy: Kann er sprechen?
Der Junge: Sprechen?
Happy: Sprechen.
Der Junge: Mit Wörtern?
Happy: Mit Wörtern.
Der Junge: Nein.
Happy: Keine Wörter?
Der Junge: Nein.
Happy: Mit Bewegungen?
Der Junge: Er ist gelähmt.
Happy: Wie hat er es dann gesagt? Du hast gesagt, er hat es gesagt.
Kurzum, leeres Gerede. (Der Junge fängt an, den Vater zu entkleiden)
Happy: Ich muss jetzt gehen, wir reden später.
Der Junge: Haben Sie Angst, ihn ohne Kleider zu sehen?
Happy: Warum sollte ich Angst haben, ihn ohne Kleider zu sehen.
Der Junge: Warum gehen Sie?
Happy: Ich bin beschäftigt, sehr beschäftigt.
Ich habe einen Haufen Arbeit, deshalb gehe ich.
Der Junge: (zum Vater) Was?
Happy: Was?
Der Junge: (zu Happy) Er macht sich Sorgen, weil er in letzter Zeit deine Frau nicht gesehen hat.
Happy: Warum er sie nicht sieht? Sie will ihn nicht belasten. Das ist alles. Sie wird hinunter kommen.
Der Junge: (zum Vater) Was ist das?
Happy: Was?
Der Junge: (Hört zu, nahe am Kopf des Vaters. Zu Happy)
Kennen Sie das Lied noch, das er Ihnen beim Kopfwaschen vorgesungen hat?
Happy: Was für ein Lied beim Kopfwaschen, was redest du da? (Der Junge legt seinen Kopf dicht an den Kopf des Vaters)
Der Junge: (Er singt ein Kinderlied mit der Melodie, die der Moderator und Vivi am Ende des ersten Prologs gesungen haben)
Tante Minni kaufte Happy
Ein Glöckchen
und das macht
– Ding Ding Dong
(Happy sinkt in die Knie)
Tante Bebe kaufte
Ein Lämmchen
Und das macht
– Bäh, bäh, bäh.
(Happy nähert sich dem Vater und hält ihm die Hände)
Tante Chaja kaufte Happy
Einen Esel,
Und der macht
I-A, I-A.
Happy: Papa, Papa…(Er steht unruhig auf. Zum Vater) Als wir nach meiner Bar Mitzwah aus der Synagoge gekommen sind, weißt du noch? Da wollte ich dir die Hand geben, aber du hast gesagt, nein, du bist schon groß.
Da war ich plötzlich allein. Ich wollte nicht groß sein. Ich wollte deine Hand. Und jetzt wieder… (fast weinend) Papa… Papa…
Der Junge: Wir fahren bald los.
Happy: Wohin fahrt ihr bald? (Kurze Pause) Wer bist du?
Der Junge: Hat er Ihnen etwas gesagt, bevor er gefallen ist?
Happy: Ja.
Der Junge: Hat er gesagt – mach die Tür auf?
Happy: Ja.
Der Junge: Ist die Tür aufgegangen?
Happy: Ja.
Der Junge: Lassen Sie sie offen.
Happy: Ich verstehe nicht.
(Kurze Pause)
Der Junge: Wir könnten ihn jetzt gemeinsam waschen. Ziehen Sie ihm den Pyjama aus.
Zwischenbild – Elisheva steigt auf die Bühne
Elisheva: (Kehrt in den Saal zurück)
Entschuldigen Sie, aber die grüne Tür geht nicht auf.
Der Moderator: (Tritt auf) Was ist los?
Elisheva: Sie haben gesagt, ich soll die grüne Tür aufdrücken…
Der Moderator: Und?
Elisheva: Ich kann sie treten, bis ich grün werde, sie ist abgeschlossen.
Entweder machen Sie mir auf, oder ich komme auf die Bühne.
Der Moderator: Madame, verzeihen Sie mir bitte, dass ich Ihnen das sagen muss. Bei uns hat zwar der Abonnent immer Recht, aber was zuviel ist, ist zuviel. Wir sind hier mitten in einem sehr interessanten Stück. Das Publikum unterhält sich mächtig, und Sie, verzeihen Sie, nerven uns bis aufs Blut und gehen uns auf die Eier…
Elisheva: Sind Sie fertig?
Der Moderator: Einstweilen.
Elisheva: Ich komme auf die Bühne.
Der Moderator: Was soll das, Sie kommen auf die Bühne! Vorhang!
(Elisheva steigt auf die Bühne. Der Vorhang beginnt sich zu senken) Schade, Madame, Sie machen sich lächerlich.
(Geht hinter die Bühne. Der Vorhang schließt sich)
Elisheva: (Versucht Zutritt hinter den Vorhang zu gewinnen)
Shmuel! (Kurze Pause) Shmuel! (Wendet sich an das Publikum, schützt ihre Augen vor den Scheinwerfern) Ich sehe nicht, wegen der Scheinwerfer. Ich weiß, dass ihr mich anseht.
Verzeihen Sie bitte, dass ich störe, aber Sie müssen auch mich verstehen. (Versucht wieder Zugang zu finden, schafft es nicht. Wieder an das Publikum) Gut, ich brauche mir keine Sorgen zu machen, am Ende wird er ja doch aufgehen. (Pause) Shmuel!
(Man hört ein Echo. Kurze Pause)
Mein Mann ist ein guter Mensch, aber etwas verrückt. Wenn ich ihn nicht auf der Stelle losreiße, verspielt er sein letztes Hemd. Und in seiner Brusttasche sind unsere Wohnungsschlüssel, und in der Wohnung auch alle Ersparnisse und Pensionen.
(Der Vorhang öffnet sich)
Oh…
Zwischenbild – Kommentare zu Elisheva
(Der Vorhang geht hoch. Man sieht Dr. Daltotkin und Dr. Eini, die mit dem Moderator diskutieren.)
Der Moderator:
Hoppla, wer hat denn hier den Vorhang hochgezogen, ein kleines Missverständnis.
Dr. Daltotkin: (Dreht sich um und sieht Elisheva)
Ho-ha
Dr. Eini:
Warum erschrecken Sie?
Dr. Daltitkin:
Man hat uns überrascht.
Der Moderator:
Keine Sorge, wir machen gleich mit dem Stück weiter.
Dr. Eini: (zu Daltotkin)
Ein wenig Improvisationsvermögen könnte Ihnen nicht schaden.
Der Moderator:
Wenn Sie bitte hinausgehen würden.
(Der Moderator zieht Dr. Daltotkin am Ärmel um ihn rauszuziehen)
Dr. Eini: (zu Elisheva)
Kann ich helfen?
Der Moderator:
Moment mal, diese Dame ist doch überhaupt nicht…
Elisheva:
Ich suche Shmuel.
(kurze Pause)
Dr. Eini: (Verwundert zu Dr. Daltotkin)
Was ist denn das, ein post-struktureller Text?
Dr. Daltotkin:
Für meinen Begriff von Hermeneutik, ist das hier ein leichter Ansatz von…
Der Moderator:
Verzeihung, aber das ist kein Text.
Dr. Eini:
Ich bin ganz Ihrer Meinung, das ist kein Text.
Dr. Daltotkin:
Text ist das sicher nicht.
Der Moderator:
Verzeihung, ich bitte um Verzeihung.
Dr. Eini:
Da gibt es nichts zu verzeihen. (zu Dr. Daltotkin) Sie sucht Shmuel.
Dr. Daltotlin:
Wer ist Shmuel?
Elisheva:
Shmuel, mein Mann, er spielt hier…
Dr. Eini: (unterbricht sie) Schsch…
(zu Dr. Daltotkin) Es ist uninteressant, wer Shmuel ist.
Dr. Daltotkin:
Ich habe auch nicht gesagt, dass es interessant ist.
Dr. Eini:
Es interessiert kein Schwein, wer Shmuel ist.
Dr. Daltotkin:
Nein, kein Schwein.
Dr. Eini:
Interessiert es Sie, weshalb sie Shmuel sucht?
Dr. Daltotkin:
Warum sollte es mich interessieren, Josef? Warum sucht sie Shmuel?
Der Moderator:
Josef…
Dr. Eini:
Mich interessiert die intertextuelle Pathologie der anorexischen Poesie,
die sich in einer quasi poetischen Matrix darstellt, die vorgibt, die ultimative weibliche Klage zu exprimieren: Wo ist Shmuel!
Der Moderator: (zu Elisheva)
Sehen Sie, was Sie angerichtet haben?!
Dr. Eini:
Verzeihung. Würde ein russischer Staatsschauspieler jemals diesen Satz sagen: Ich suche Shmuel?
Dr. Daltotkin:
In a Russian theatre – never.
Der Moderator:
Aber diese Dame ist gar nicht im Stück.
Dr. Daltotkin: (zum Moderator)
Moment mal, wir sind doch hier, um zu sprechen, eine These zu entwickeln.
Ein bisschen Geduld, wenn ich bitten darf.
Dr. Eini: (zum Moderator, gleichzeitig mit Dr. Daltotkin)
Lassen Sie mich ausreden, ich habe Sie auch nicht unterbrochen.
Falls ich eingeladen wurde, um still da zu sitzen, kann ich gleich nach Hause gehen.
(Der Moderator geht verzweifelt zur Seite)
Dr. Eini: (Zum Publikum)
To be or not to be – a kingdom for a horse – und dann „Ich suche Shmuel?
Elisheva: (die inzwischen auf die hintere Bühne gegangen ist, ruft)
Shmuel!
Dr. Eini:
Anstatt dass Orpheus nach seiner Euridike ruft, schreit hier eine Frau “Shmuel”!
Elisheva:
Shmuel!
Dr. Daltotkin: (mit einem ironischen Lächeln) Möchten Sie hier die Idee der Hölle in der griechischen Mythologie andeuten?
Dr. Eini:
Daltotkin… (Hebt die Hand, hüstelt, hebt sie über den Kopf) Der Tod galoppiert auf einem Pferd durch den Himmel. (zum Moderator) Die Bühne gehört ganz Ihnen.
Dr. Daltotkin: Sehen Sie mal, die Erläuterung setzt in dem Intervall zwischen Sprache und Bedeutung ein.
Können Sie sich vorstellen, dass ich mit meinem Bauch da durch kann?
Man muss es etwas breiter anlegen.
(Geht ab)
Der Moderator: (zum Publikum)
Ein kleiner, peinlicher Moment – aber wir müssen weitermachen.
Elisheva: (zum Moderator)
Wo ist mein Mann?
Der Moderator:
Wo sind Sie?
Elisheva:
Was heißt denn das? Ich bin hier.
Der Moderator:
Nein, Sie primitives Weib, Sie sind dort.
(Er deutet auf ihren Stuhl im Saal)
Elisheva:
Was heißt hier dort?
Der Moderator:
Das heißt, dass Sie hier alles durcheinander bringen, verstanden?
Elisheva:
Kein Wort.
Der Moderator:
Manchmal braucht man die Entfernung, verstanden?
Elisheva:
Kein Wort.
Der Moderator:
Schade, aber Sie werden es auf die harte Tour begreifen müssen.
Weil was von dort aus wie Freude aussieht, ist von hier aus ein Alptraum.
Wollen Sie nicht zurück auf Ihren Platz?
Elisheva:
Ich will meinen Mann.
Der Moderator: (zum Publikum)
Ich lade wieder die Stars des Chan Theaters ein, um den Freudentanz aufzuführen, und uns mit ihrer Freude anzustecken.
(Die Schauspieler treten auf und tanzen noch einmal den Freudentanz. Elisheva irrt zwischen ihnen herum und am Ende des Tanzes, als die Schauspieler abgehen, fällt sie auf die Knie, mit den Kopf in den Händen. Hinter ihr tritt Shmuel auf. Sie läuft zu ihm, ein Wandschirm wird vorbeigeschoben, Shmuel verschwindet und statt ihm taucht Happy auf. Sie wendet sich von ihm ab, ein weiterer Wandschirm wird vorbeigeschoben, statt Happy, taucht Vivi auf. Dies ist eine Art Tanz, ein Alptraum in dem Menschen und Situation sich ständig abwechseln. Am Ende sieht sich Elisheva wieder dem Moderator, auf der Bühne kniend, gegenüber)
Elisheva: (zum Moderator)
Wo ist mein Mann?
(Der Moderator zeigt auf die Kartenspieler. Sie dreht sich um. Der Moderator geht ab)
Bild 6 – Elisheva tritt ein
(Die vier Kartenspieler sind am Höhepunkt des Spiels)
Shmuel: (eröffnet)
Vier Damen!
(Er zieht das ganze Geld an sich)
Elisheva: (Betritt das Bild)
Shmuel!
Der Kommandant:
Wer ist das?
Shmuel:
Das ist meine Frau. Darf ich vorstellen.
Plotnik:
Woher kommt die denn her?
Der Kommandant: (zu Elisheva)
Sehr erfreut.
Shmuel:
Das ist der Kommandant.
Elisheva:
Sehr erfreut.
Shmuel:
Plotnik.
Elisheva:
Sehr erfreut.
3. Mann:
Der dritte Mann.
Shmuel:
Sie sind ihm während des Krieges in der Wüste begegnet. Er hat sein Gedächtnis verloren. Deshalb nennen sie ihn „der dritte Mann“.
Elisheva:
Sehr erfreut – komm nach Hause.
Shmuel:
Wie bist du hier hinein gekommen? (kurze Pause)
Freunde, ich muss gehen. (Die Kartenspieler sehen ihn an. Pause)
Moment, ich bin hier in einer heiklen Situation.
(zu den Kartenspielern) Wir können was für morgen ausmachen.
Elisheva:
Nein, nicht morgen, es gibt kein morgen.
Shmuel:
Moment, Elisheva. (zu den Männern) Machen wir uns was für morgen aus, dann spielen wir noch eins.
Ich komme mit dem ganzen Geld.
Plotnik:
Morgen kann ich nicht.
Shmuel:
Dann übermorgen, Sonnabend.
3. Mann:
Sonnabend spiele ich nicht.
(Er setzt eine Kippa auf den Kopf)
Der Kommandant:
Kaum hast du was gewonnen, und schon musst du los?
Plotnik:
Das passt nicht zu dir, Shmuel.
Elisheva:
Hören Sie mal, bei ihm ist es eine Obsession. Dieses Spiel ruiniert uns das Leben.
Er hat es Ihnen sicher nicht erzählt, aber wir haben schon mal unser Haus verloren.
Er hat es nicht unter Kontrolle. Es ist eine Obsession, ich flehe Sie an, lassen Sie ihn gehen.
Der Kommandant:
Sehen Sie mal, Madame, so etwas macht man nicht. Wir haben hier viel Geld verloren. Obsession – wir haben auch eine. Gibt es einen Menschen ohne?
Der hier kauft jeden Monat alles aus dem Tschibo Katalog.
Ist das etwa keine Obsession?
Plotnik:
Madame, ich habe diesen Monat einen Blutdruckmesser gekauft, der im Angebot war. Habe ich einen Blutdruck? Nein.
Brauche ich einen Blutdruck? Nein.
Ich habe ihn trotzdem gekauft. Was kann man machen – Obsession.
Und noch was – es stand dort – Lieferung binnen zehn Werktagen,
und ich habe schon am zweiten Tag dreimal angerufen, wo das Ding bleibt.
Was soll ich tun – und Sie erzählen mir was von Obsession?
Der Kommandant:
Ich komme gleich.
(Geht ab)
3. Mann:
Was hat er heute?
Plotnik:
Und der dritte Mann – der weiß nicht, wie er heißt, wer seine Mutter ist, merkt sich aber alle Namen der neusten Modelle am Elektronikmarkt. Was sagen Sie dazu?
3. Mann: (Beginnt ganz ruhig, verliert langsam die Kontrolle)
Sony DSP, Monitor mit 29 Zoll, Panasonic, MV 651, JVC GED, Toshiba Starlight suntino, Sofortlieferung, Kühlschrank von General Electric, Normandy 340 Liter, Amana SBS 620 Liter + Kiosk SBS.
Plotnik: (Führt Mann 3 nach draussen)
Verstehen Sie mich jetzt?
3. Mann:
Minibar Klassik, warm / kalt, H20, abgerundeter Dampfabzug, Edelstahl LG, Lieferung in 72 Stunden…
(Sie gehen ab. Kurze Pause)
Elisheva:
Komm, lass uns gehen, hörst du?
Shmuel:
Hör mal, ich habe einen Haufen Kohle verdient. Das, was ich mir immer gewünscht habe, ist eingetreten Noch ein paar Minuten und wir haben für’s Leben ausgesorgt.
Ich setze jetzt nur auf kleine Summen. Ich kann nicht mehr verlieren, als ich gewonnen habe. Danach verspreche ich dir, ich spiele nie wieder. Gib mir noch eine Stunde.
Elisheva:
Shmuel, du spielst nicht mal mehr eine Minute. Denk daran, so war es auch das letzte Mal in Jericho. Ich habe dir gesagt, lass uns gehen, und du hast gesagt, nur noch ein paar Minuten.
Shmuel:
Das war anders.
Elisheva:
Es war nicht anders. Ich habe dich angefleht, und du hast immer weitergespielt.
Du hast gedacht, dass du einen großen Wurf landest, und so für dein Leben ausgesorgt hast. Damals hast du auch gesagt, dass es das letzte Mal ist. Weißt du noch? (Sie küsst ihn) Weißt du noch?
Shmuel:
Das war anders.
Elisheva:
Es war nicht anders. Am nächsten Tag hatten wir kein Haus mehr.
Weißt du noch, du hast unser Haus verspielt.
Shmuel:
Ja, ich weiß.
Elisheva:
Möchtest du, dass es wieder geschieht? (Kurze Pause) Lass uns gehen.
(Er zögert. Nähert sich dem Tisch, nimmt das Geld. Plotnik und Mann 3 treten auf. Er friert.)
3. Mann:
Schon wieder hatte ich einen Anfall. Ist der Kommandant noch nicht zurück?
(Shmuel setzt sich an den Tisch. Auch Plotnik und Mann 3 setzten sich)
Elisheva:
Shmuel.
(Shmuel steht auf und gibt Elisheva die Hand. Sie wenden sich zur Tür. DieTür geht auf. Sie bleiben stehen. Der Kommandant tritt ein, tritt auf Shmuel zu, Shmuel weicht zurück, der Kommandant setzt sich an den Tisch. Die Drei sehen Shmuel an, Plotnik teilt)
Shmuel: (zu Elisheva)
Warte unten auf mich.
Elisheva:
Ich warte nicht unten. Ich rühre mich hier nicht vom Fleck.
Shmuel:
Elisheva, ich bitte dich…
Elisheva:
Nein.
Shmuel:
Noch fünf Minuten, du siehst doch, was hier los ist.
Elisheva: (tritt an den Tisch)
Hören Sie mir kurz zu. Ich bitte Sie. Sie haben Recht, es ist unfair zu gehen, nachdem er so viel gewonnen hat. Er lässt das gesamte gewonnene Geld hier und wir gehen.
Shmuel:
Ich lasse doch nicht das ganze Geld hier!
Elisheva:
Dann komm, ohne das Geld hier zu lassen, auf Wiedersehen.
(Sie versucht, ihn and der Hand zu ziehen)
Der Kommandant:
Einen Moment mal. Was heißt denn hier „auf Wiedersehen?“
Ich werde Ihnen gleich „auf Wiedersehen“ sagen, und zwar aus dem Fenster.
Madame, Sie spielen hier mit dem Feuer.
Wir können zwar sehr nett sein, bis wir plötzlich aufhören, nett zu sein.
Und dann sind wir gar nicht mehr nett. Verstehen Sie.
Sie setzten sich wieder. Shmuel setzt sich zu ihnen)
Der Moderator: (tritt von rechts auf)
Kann ein Mensch nicht einfach auf seinem Stuhl sitzen bleiben und zusehen.
Da beginnen alle Probleme der Menschheit.
Wir müssen uns leider von diesem Bild trennen, das vielversprechend war, bevor diese Dame hier…
Egal, wir verlassen den Keller. Wir gehen sechzehn Stufen hinauf, in den ersten Stock.
Und wir kommen zu dem Moment, in dem Happy, der Sohn, endlich etwas bemerkt.
(Wandschirmwechsel)
Bild 7 – Der Abschied
(Musik. Der Junge führt den Vater, der sich an ihn lehnt, zu einem Holzschemel und setzt ihn darauf. Neben dem Schemel, eine Schüssel mit Wasser. Er wäscht ihn mit einem Tuch. Dann taucht er das Tuch in die Schüssel und wäscht dem Vater den Kopf. Die Hände des Vaters bewegen sich. Happy nähert sich langsam, sieht seinen Vater verwundert an, bleibt stehen. Der Junge wäscht dem Vater weiter den Kopf mit Wasser, und wieder bewegen sich seine Hände. Der Junge reicht Happy die Schüssel. Er steckt seine Hand in die Schüssel und fährt damit dem Vater über das Gesicht. Der Junge tritt zurück und betrachtet den Vater. Der Vater steht langsam auf und nähert sich Happy. Er steckt seine Hand in die Schüssel und tropft Wasser auf den Kopf seines Sohnes. Happy lächelt. Der Vater wiederholt die Geste. Der Junge nähert sich ihnen, nimmt die Schüssel. Der Vater und Happy umarmen einander. Der Junge nimmt ein grosses weisses Badetuch von der Lehne des Rollstuhls und legt es dem Vater um die Schultern. Er legt ihm die Hand auf die Schulter, entfernt ihn von seinem Sohn und führt ihn in den hinteren Teil der Bühne. Der Vater bleibt stehen und sieht Happy an. Der Junge führt ihn weiter. Der Vater bleibt wieder stehen, sieht Happy an. Er hängt ein Eck des Badetuchs auf die Lehne des Rollstuhls, während der Junge das andere Eck festhält. Der Vater versteckt sich hinter dem Badetuch. Licht scheint von hinten auf. Ein Kinderstimme singt das Lied, dass der Junge vorhin gesungen hat, während der Vater ein Schattenspiel mit den Händen aufführt. Das Lied hört auf, das Licht erlöscht. Der Vater steht auf, der Lunge wickelt ihn wieder in das Badetuch. Beide wenden sich, um die Bühne zu verlassen, der Vater dreht sich zu Happy mit einer Geste des Lebewohl. Ein Wandschirm wird vorbeigeschoben – der Vater verschwindet. Der Junge erscheint, als glücklicher Engel. Der Junge dreht sich um und geht ab. Happy nähert sich dem Rollstuhl, kniet davor hin und legt den Kopf darauf.)
Bild 8 – Schmuel verliert
(3. Mann und Shmuel sitzen am Tisch, wie bei Bild 3, Plotnik steht vorne links auf der Bühne und zählt sein Geld, der Kommandant steht vorne rechts auf der Bühne und blickt nach oben. Elisheva beobachtet sie von hinten)
Plotnik:
Wie viel hast du schon gewonnen?
Der Kommandant:
15,000.-
Plotnik: (zu 3. Mann)
Und du?
3. Mann:
10,000.- Und du?
Plotnik:
80,000.-
(Die drei lachen)
Shmuel:
Wartet, die Nacht ist noch jung.
Der Kommandant:
Hast du schon ausgeteilt?
Shmuel:
Ja.
(Der Kommandant setzt sich)
Elisheva: (zu Shmuel)
Soll ich dir was zu trinken machen? (zu Plotnik) Kann ich ihm was zu trinken machen?
Plotnik:
Die Küche ist dort.
Elisheva: (zu Shmuel)
Ich mache dir einen Tee.
Der Kommandant:
Für mich einen Kaffee.
Plotnik:
Auch für mich auch einen. (setzt sich)
3. Mann:
Ich habe Hunger.
Elisheva:
Ich kann was machen. (zu Plotnik) Haben Sie Gemüse hier, oder…
Plotnik:
Sehen Sie im Kühlschrank nach.
(Elisheva geht ab)
3. Mann:
Zwei.
(Shmuel teilt)
Plotnik:
Zwei.
(Shmuel teilt)
Der Kommandant:
Eins.
(Shmuel teilt)
Shmuel:
Ich drei.
(Nimmt sich die Karten)
3. Mann: (legt hin)
Tausend.
Plotnik: (legt hin)
Deine Tausend und noch Zweitausend.
Der Kommandnat: (legt hin)
Deine Zweitausend und noch Viertausend.
(Pause)
Shmuel:
Bitte.
3. Mann: (legt hin)
Eure Sechstausend und noch Sechstausend.
Plotnik: (legt hin)
Bitte.
Der Kommandant: (legt hin)
Deine Sechstausend und noch Sechstausend.
Shmuel: (legt hin)
Bitte.
3. Mann: (legt hin)
Bitte.
Plotnik:
Bitte.
Der Kommandant:
Du bist dran.
3. Mann:
Full King.
Shmuel: (Greift sich and den Kopf und schreit)
Scheiße.
Plotnik:
Full As.
3. Mann: (Schmeisst seine Karten wütend hin)
Ach...
Der Kommandant:
Das passiert.
(Sammelt das Geld ein)
Plotnik:
Was ist das? (zu Mann 3) Ein glücklicher Mensch.
(Elisheva tritt auf mit einem Tablett in der Hand und darauf 3 Tassen)
Elisheva:
Die Getränke.
(Sie serviert Shmuel den Tee und Plotnik und dem Kommandanten den Kaffee)
Elisheva:
Ich mache einen Salat und Eier. Wer möchte was?
3. Mann:
Ein Rührei..
Plotnik:
Ein Spiegelei aus zwei Eiern. Und dass die Dotter ganz bleiben.
Der Kommandant:
Für mich ein Rührei.
Elisheva: (zu Shmuel)
Hast du noch Geld?
Der Kommandant:
Wer teilt aus?
3. Mann:
Ich.
(Teilt aus)
Elisheva: (zu Shmuel)
Ich mache dir ein Rührei, so wie du es magst, ja?
(zu allen) Kann ich Zwiebel in den Salat tun?
Die Drei: (gleichzeitig)
Ja, tun Sie nur.
(Elisheva geht ab. Es klingelt an der Tür)
Plotnik:
Wer kann das sein?
Der Kommandant:
Mach auf.
(Plotnik geht ab. Man hört die Tür auf und zugehen. Vivi tritt auf. Plotnik folgt ihr. Vivi blickt sich im Raum um, betrachte die Menschen)
Der Kommandant:
Darf ich vorstellen – die Nachbarin von oben.
Vivi:
Vivi.
Shmuel:
Sehr erfreut, Shmuel.
Plotnik:
Plotnik.
3. Mann:
Der dritte Mann.
(kurze Pause)
Der Kommandant:
Geh mal deiner Frau in der Küche helfen.
(Shmuel geht ab)
Vivi: (setzt sich)
Es geht um meinen Mann.
(kurze Pause)
Der Kommandant:
Die Dame hat mit mir geredet. Sie braucht unsere Hilfe.
Ich habe ihr gesagt, dass wir seit der Armee unsere Erfahrungen haben.
(kurze Pause)
Plotnik:
Wo ist der Ehemann?
Vivi:
Bei seinem Vater, einen Stock höher.
Der Kommandant:
Macht es euch was aus, ihn herzuholen?
(Mann 3 und Plotnik gehen ab. Elisheva tritt auf, ein Tablett in der Hand darauf Teller, Eier und Salat)
Elisheva:
Das Essen ist fertig.
(Shmuel tritt auf, sieht sich um. Auch Elisheva ist überrascht über die veränderte Situation im Raum)
Soll ich noch einen Teller herbringen?
Bild 9 – Liquidierung
(Musik. Happy kniet neben dem Rollstuhl des Vaters. Plotnik und Mann 3 treten auf. Sie betrachten Happy.)
Plotnik:
Er ist groß.
3. Mann:
Ein Messer an der Kehle und er ist es nicht mehr.
(Zückt ein Messer)
Plotnik:
Stimmt.
(Sie nähern sich Happy. Plötzlich hören sie Lärm von rechts)
Der Moderator: (von draussen)
Das ist unmöglich, nicht jetzt, es geht nicht.
3. Mann: (zu Plotnik)
Hier ist jemand.
(Die Musik hört auf. Mann 3 geht schnell ab. Plotnik kommt näher und guckt in Richtung der Stimmen. Man hört die Stimme des Moderators)
Der Moderator: (von draussen, wie flüsternd)
Nicht jetzt, ich bitte Sie, nicht jetzt.
Plotnik:
Verdammte Scheiße!
Der Moderator: (Tritt auf, spricht zu jemandem hinter den Kulissen)
Ich werde Sie nach dieser Szene hineinbitten.
(Blickt verzweifelt um sich. Plotnik sieht ihn an, zieht sich nach hinten auf die Bühne zurück und versteckt sich)
Der Modertor: (zu Happy, der den Kopf gehoben hat)
Die Mörder sind gerade unterwegs.
(zum Publikum) In ein paar Sekunden werden Sie Zeugen einer Mordszene, erstaunlich und brutal.
Das ahnungslose Opfer weiß nicht, dass es im nächsten Augenblick ein Messer in seinen Rücken gerammt wird.
(Dr. Eini tritt auf, der Moderator drängt ihn zurück)
Ich bitte Sie, warten Sie noch eine Szene ab.
Dr. Eini: (rankt mit ihm)
Verzeihen Sie, aber wir hatten vereinbart, dass wir das Stück begleiten.
Der Moderator:
Aber wir sind gerade mitten in einer sehr spannenden Szene.
Dr. Eini: (reisst sich vom Griff des Moderators los)
Gerade deshalb. (ruft nach draussen) Daltotkin!
(zum Moderator und zum Publikum) Hier ist ein bedeutungsvolles Bild für das Narrativ. Der Vater ist tot.
Der Sohn liegt zu Füßen des leeren Rollstuhls, und zum ersten Mal in seinem Leben steht er vor der großen Leere, die sein Superego hinterlassen hat.
Die Sehnsucht des Kindes, von der Brust des Vaters zu saugen.
Können wir es gestatten, dass dieses Bild der fetischistischen Einsamkeit keinen Prozess der Dekonstruktivität durchmacht?
Der Moderator:
Draussen warten zwei Kriminelle um ihn zu ermorden. Das Publikum hat jetzt keine Lust auf ihr Gerede.
Daltotkin: (tritt auf)
Worum geht es?
Dr. Eini:
Wo sind Sie, wenn man versucht, uns den Mund zu verbieten?
Dr. Daltotkin:
Ich war auf der Toilette.
Der Moderator:
Sehen Sie mal, ich will ganz offen zu Ihnen sein.
Wir befinden uns kurz vor einer Mordszene. Die Zuseher sind angespannt.
Ich bitte Sie nun dringlichst, die Bühne zu verlassen.
Dr. Eini:
Wir verlassen sie nicht.
Der Moderator:
Was heißt das?
Dr. Daltotkin: (zusammen mit Dr. Eini)
Sie haben uns eingeladen, das Stück mit unseren Kommentaren zu begleiten.
Und das werden wir auch tun. Wir sind nicht Marionetten, die man einlädt, um schweigend zuzusehen und zu nicken.
Wir haben eine volle interdisziplinäre Agenda. Wir wollen kein multifokales Bild auf einer Matrix zeigen, das Sie vor Ihrer imaginären Gemeinde darstellen wollen.
Dr. Eini: (zusammen mit Dr. Daltotkin)
Das ist ein öffentliches Theater, das einer bestimmten Kultur verpflichtet ist, einem minimalen Niveau von Intertextualität.
Und aus diesem Grund haben Sie uns eingeladen, die dekonstruktive Poetik Ihres Stückes zu erläutern, und das werden wir nun auch tun.
(Kurze Pause)
Der Moderator:
Verfickte Scheiße. Verfickte Hurensöhne. Ich scheiß drauf, was Sie vom Stück halten.
Dr. Daltotkin: (hochnäsig)
Das Stück interessiert uns nicht.
Der Moderator:
Es interessiert mich nicht, dass das Stück Sie nicht interessiert.
Dr. Daltotkin:
Es interessiert mich nicht, dass es Sie nicht interessiert, dass uns das Stück nicht interessiert.
(zu Dr. Eini) Es ist unter meiner Würde, mich mit ihm zu befassen.
(zum Moderator) Ich bin regelmäßig Gastkommentator im Kulturjournal auf Kanal 17.
Morgens um sechs Uhr zwanzig, Wiederholung um zwei Uhr nachts.
Habe ich das hier nötig? Es war sehr amüsant.
(geht ab)
Dr. Eini: (zum Moderator)
Kränken Sie sich nicht, es geht hier um einen degenerierten Menschen.
Der Moderator:
Das erzählen Sie mir?
Dr. Eini: (zum Moderator und zum Publikum)
Wenn ich ein bedeutungsvolles Kunstwerk betrachte…
Der Moderator: (am explodieren)
Nicht jetzt!
Dr. Eini:
Bin ich stets dankbar. Denn jedes Kunstwerk ist ein Teil des endlosen Kampfes ums Leben.
Und der große Künstler hilft uns, die schwere Last zu ertragen.
Er reicht uns die Hand bei der existenziellen Qual, dieser ermüdenden und grausamen Bürde.
Der Moderator:
Danke, das rührt mich sehr.
Dr. Eini: (zum Moderator)
Bei Ihrem Stück trifft das absolut nicht zu.
Der Moderator:
Nein?
Dr. Eini:
Nein. (Dr. Daltotkin tritt von hinten auf, ein Messer in der Hand) Weil das kein Stück ist. Es ist ein intertextuelles Chaos.
Alles ist zufällig, es gibt keinen unbedingten Zusammenhang zwischen Wort und Handlung. Chaos.
(Er hebt die Hand über den Kopf. Plotnik nähert sich Dr. Eini und sticht ihm das Messer in den Rücken. Dr. Eini stöhnt während er zusammenbricht, mit der Hand über dem Kopf) Der Tod galoppiert auf einem Pferd durch den Himmel.
(Er fällt)
Der Moderator: (der bisher Plotnik nicht bemerkrt hatte, hysterisch)
Was ist das? Was haben Sie getan? Haben Sie ihn umgebracht?
Plotnik:
Er hat meine Arbeit aufgehalten.
Der Moderator:
Aber was mache ich jetzt mit ihm? Was mache ich mit der Leiche.
Plotnik:
Ich lasse ihn verschwinden.
Der Moderator:
Dann machen Sie schon, um Himmel Willen! Dieses Stück heißt „Happiness“ – man kann uns wegen Vorspiegelung falscher Tatsachen anzeigen!
(Plotnik zieht die Leiche von der Bühne)
Plotnik:
Der dritte Mann kümmert sich um den zweiten. Wie heißt er?
Der Moderator:
Dr. Daltotkin?
Plotnik:
Der, der die Klospülung nicht zieht.
(Geht ab)
Der Moderator: (Wischt sich den Schweiss von der Stirn)
Gut – eine kleine Verzögerung in diesem Bild. Lassen wir also den armen Happy mit seiner Trauer und begeben wir uns wieder in den Keller.
Bild 10 – Das Essen ist fertig
(Der Tisch ist gedeckt. Der Kommandant und Vivi essen. Elisheva bringt noch etwas zu Tisch. Shmuel steht hinten)
Der Kommandant: (zu Elisheva und Shmuel)
Macht es Ihnen etwas aus, in der Küche zu warten.
(Shmuel und Elisheva gehen ab)
Vivi:
Schade, dass es keinen Wein gibt.
Der Kommandant:
Trinken Sie keinen Wodka?
Vivi:
Ich kann es versuchen.
(Trinkt, schüttelt sich. Die Tür geht auf. Plotnik zieht die Leiche von Dr. Eini herein. Der Kommandant blickt ihn an)
Plotnik:
Entschuldigen, dass ich störe, ich bringe ihn nur in die Küche.
Der Kommandant:
Wer ist das?
Plotnik:
Einer, der uns gestört hat.
(Geht mit der Leiche ab)
Vivi:
Das ist aber ein Typ, dieser Plotnik.
Der Kommandant:
Seit dem Militär sind wir zusammen.
(Kreuzt seine Finger. Elisheva und Shmuel kommen aus der Küche)
Elisheva: (erschüttert, zum Kommandanten) Verzeihung, das mit der Leiche fällt mir schwer.
Der Kommandant:
Geht in das andere Zimmer.
Shmuel: (zum Kommandanten)
Wir spielen später weiter, ja?
Der Kommandant:
Warum nicht, die Nacht ist noch lang.
(Shmuel und Elisheva gehen ab)
Der Kommandant: (ruft ihnen nach)
Tür zu.
(Plotnik tritt auf)
Plotnik:
Ich geh nachsehen, was mit dem anderen ist.
Der Kommandant:
Was ist mit dem Ehemann?
Plotnik:
Eins nach dem anderen. Ich habe nur zwei Hände.
(Geht ab. Die Tür wird geschlossen)
Vivi:
Was habt ihr in der Armee gemacht?
Der Kommandant:
Was wir in der Armee gemacht haben? (Kurze Pause) Wir waren Pioniere.
Vivi:
Pioniere?
Der Kommandant:
Pioniere. Sehr früh am Morgen sind wir melken gegangen, nach dem Frühstück sind wir die Felder pflügen gegangen.
(er singt) Die schönen Felder unseres Landes.
Mittags dann zur Orangenernte, am Abend dann im Club – Diskussionen über Ideale und Werte. Und dann wieder in den Kuhstall, zum nächtlichen Melken.
(singt) Sammelt euch am Morgen
In der Nacht haben wir ein Lagerfeuer gemacht, gesungen und getanzt.
(steht auf)
Wissen Sie, woran ich mich aus meiner Militärdienstzeit am besten erinnern kann? An den Geruch. Der Geruch der Erde nach dem Regen. Der Geruch des Weizens nach der Ernte.
(Die Tür geht auf. Mann 3 zieht Dr. Daltotkin herein)
Die Blüte der Orangenhaine, der Geruch der Kühe – überhaupt morgens aufzustehen.
3. Mann: (während er die Leiche zieht)
Wo soll ich ihn hintun?
Der Kommandant:
In die Küche.
(3. Mann zieht die Leiche in Küche und geht ab)
Der Kommandant: (zu Vivi)
Morgens aufstehen, aus dem Zimmer an die frische Luft zu treten, zu den Bäumen, dem Rasen – da kann man so richtig auftanken.
(3.Mann tritt auf)
Der Kommandant: (zu 3. Mann)
Gibt es noch welche?
3. Mann:
Nur noch den Mann.
Der Kommandant:
Und?
3. Mann:
Ja, ja.
(Geht ab. Die Tür schliesst)
Der Kommandant:
Möchten Sie noch etwas?
Vivi:
Einen Kaffee vielleicht.
Der Kommandant:
Wie heisst sie doch gleich. (ruft) He, Sie da!
(Pause)
Hallo!
(Elisheva tritt auf. Shmuel folgt ihr)
Noch einen Kaffee für die Dame!
Elisheva:
Ich kann nicht in die Küche.
Der Kommandant:
Nicht können? Was soll das heißen? Man bestellt einen Kaffee.
Shmuel:
Ich mach einen.
(Er geht in die Küche)
Der Kommandant: (zu Elisheva)
Und den Tisch können Sie wohl auch nicht abräumen?
(Elisheva räumt den Tisch ab)
Vivi:
Danke schön.
(Pause)
Der Kommandant:
Wir könnten im anderen Zimmer auf den Kaffee warten.
(Sie treten ab. Shmuel tritt auf, Elisheva setzt sich und weint)
Bild 11 – Elisheva und Shmuel
(Elisheva weint heftig. Shmuel geht zu ihr und legt ihr zögernd die Hand auf die Schulter)
Shmuel:
Willst du gehen?
Elisheva:
Wenn ich dich hier lasse, werde ich keine ruhige Minute haben.
Und wenn dir was geschieht, werde ich mein Leben lang ein schlechtes Gewissen haben.
Shmuel: (umarmt sie)
Jedes Mal, wenn ich dich belogen habe und spielen gegangen bin, gespielt und verloren habe, da habe ich mir gesagt:
Ich werde so viel Geld verdienen, dass wir bis an unser Lebensende in Ruhe leben können, und du dir alles kaufen kannst, was du möchtest.
Elisheva: (unterbricht ihn und dreht sich weg von ihm)
Du hast nur an dich gedacht.
(kurze Pause)
Shmuel:
Das ist nicht wahr.
Elisheva:
Oh doch.
Shmuel:
Ich habe an dich gedacht.
Elisheva:
Nur an dich.
Shmuel:
Ich liebe dich, ich liebe dich mehr, alles andere.
Elisheva:
Shmuel, das ist eine seltsame Liebe.
Shmuel:
Du bist undankbar.
(Der Kommandant kommt aus dem Zimmer)
Der Kommandant:
Entschuldigen Sie, der Lärm ist sehr störend.
Shmuel: (leiser aber wütend)
Immer wenn du mir das Spielen verbieten willst, hasse ich dich.
(kurze Pause)
Elisheva:
Unsere Tochter hat letzte Woche zu mir gesagt:
Ist es das, was aus mir und meinem Mann mal werden soll? Das hier?
So ein seltsames Ringen nach Geld?
Shmuel:
Ich liebe sie, aber viel Freude hat sie auch nicht gebracht. Eher Sorgen, Frustrationen und Enttäuschungen.
Elisheva:
Da bleibt also nur das Geld?
Shmuel:
Es geht nicht ums Geld.
Elisheva:
Nicht ums Geld? Wem läufst du sonst hinterher?
Shmuel:
Vor ein paar Tagen habe ich geträumt, dass ich dich in einem Spiegellabyrinth suche.
Ich entdecke dich und eile auf dich zu, und da renne ich eine Scheibe. Du bist eigentlich hinter mir.
Elisheva:
Du machst mich unglücklich. Du ruinierst mir mein Leben.
Shmuel:
Ich wollte, dass du glücklich wirst.
Elisheva:
Du hast mich unglücklich gemacht!
Shmuel: (zu sich selbst)
Wer glücklich sein will, darf seine Frau nicht im Spiegel suchen.
(kurze Pause)
Elisheva:
Shmuel.
Shmuel:
Ja.
Elisheva:
Du weißt – wir sind erledigt, wenn wir jetzt nicht aufstehen und gehen.
Shmuel:
Warum?
Elisheva:
Du wirst wieder alles verlieren.
Shmuel:
Ich habe schon alles verloren, jetzt kann ich nur noch gewinnen.
Elisheva: (lacht verzweifelt)
Wie kann ein so kluger Mann so blöd sein? Du wirst weiter verlieren, alles verlieren.
Sie werden dir die Haut abziehen. Sie werden uns nicht so einfach gehen lassen, nach allem, was wir hier gesehen haben.
Shmuel:
Ich kann jetzt nicht gehen, nachdem ich das ganze Geld verloren habe.
Es kann doch nur besser werden, es kann nicht mehr schlimmer werden.
Bild 12 – Happy
(Im Keller. Shmuel und Elisheva beim Tisch. Plotnik und Mann 3 stürzen ins Zimmer)
Plotnik:
Wo ist der Kommandant?
(Der Kommandant kommt aus dem Zimmer. Vivi hinter him)
3. Mann:
Verschwunden.
Der Kommandant:
Verschwunden?
Plotnik:
Nicht hier und nicht dort.
Der Kommandant: (zu Vivi)
Wir warten. (Geht zum Tisch, nimmt den Wodka, zu Vivi) Noch ein Wodka?
(Ein Wandschirm wird vorbeigeschoben)
Der Moderator: (tritt auf)
Dr. Eini und Dr. Daltotkin haben die Sache kompliziert gemacht.
Wir sehen uns veranlasst, die Zeit aufzuhalten und ein Bild zurück zu gehen,
um festzustellen, wie unser Happy verschwunden ist.
Zurück in den ersten Stock.
(Ein Wandschirm wird vorbeigeschoben. Die Wohnung des Vaters. Happy liegt mit dem Kopf auf dem Rollstuhl. Der Junge tritt vom hinteren Zimmer auf)
Der Junge:
Happy
(kurze Pause)
Happy, stehen Sie auf.
(Happy hebt den Kopf und blickt den Jungen an)
Ihre geliebte Frau wird von einem verrückten Traum gequält.
Zwei Verrückte sind im Anmarsch, um Sie zu töten, stehen Sie auf.
(Happy steht auf, sie drehen sich um und wollen gehen. Die Tür geht auf. Sie bleiben stehen, gehen nach hinten und verstecken sich. Mann 3 und Plotnik terten auf)
Plotnik:
Wo ist er?
3. Mann:
Er muss hier sein.
(Musik. Hier kommt es zu einer Suchszene. Eine Verfolgung wie in einem Slapstickfilm. Die zwei Verfolger teilen sich auf und suchen Happy in der Wohnung. Happy und der Junge versuchen aus der Wohnung zu entkommen, stossen aber jedes Mal auf einen der Verfolger und verstecken sich wieder. Irgendwann zückt Mann 3 ein Telefon und wählt. Draussen hört man ein Klingeln)
Plotnik: (von draußen)
Hallo?
3. Mann:
Hallo, Plotnik, wo bist du?
Plotnik (von draussen)
Wer ist da?
3. Mann:
Der dritte, wer sonst?
Plotnik: (von draussen)
Ach so, wie geht’s?
3. Mann::
Wo bist du?
Plotnik: (von draussen)
Im Badezimmer.
3. Mann:
Hast du was gefunden?
Plotnik: (von draussen)
Ich kann dich nicht hören.
3. Mann: (hängt ab)
Wo ist das Badezimmer?
(geht ab)
Plotnik: (tritt auf)
Hallo? Hallo! (Happy tritt auf. Zu Happy) Man kann nichts hören.
Komm her! (Happy läuft davon, er läuft ihm nach)
(Am Ende der Verfolgungsjagd treffen sich Plotnik und Mann 3)
3. Mann:
Du hast ihn verloren.
Plotnik:
Ich habe ihn verloren?
(3. Mann deutet auf die Tür und geht ab)
Plotnik:
Warum schreist du?
(Gehen ab. Ein Tür fällt zu. Happy und der Junge kommen aus ihrem Versteck)
Happy:
Wo ist meine Frau?
Der Junge:
Im Keller.
Happy:
Im Keller? Kommen Sie, ich habe eine Idee.
(Gehen ab. Ein Wandschirm wird vorbeigeschoben)
Der Moderator:
Wir kehren auch in den Keller zurück, und nähern uns dem Höhepunkt.
Happy greift zur Offensive.
(Ein Wandschirm wird vorbeigeschoben. Der Keller. Plotnik und Mann 3 sitzen, Shmuel räumt den Tisch ab, Elisheva steht hinten, der Kommandant und Vivi trinken Wodka)
Der Kommandant:
Interessant wo er hin ist, dein Mann.
(Shmuel geht in Küche. Ein Läuten an der Tür. Pause. Plotnik und Mann 3 stehen auf. Shmuel bleibt stehen)
Mach auf.
(Plotnik geht und öffnet die Tür. Der Junge tritt auf. In der Hand ein Schuh. Plotnik folgt ihm)
Der Junge: (zu Vivi)
Entschuldigen Sie bitte, gehört dieser Schuh Ihnen?
Der Kommandant:
Wer ist das?
Vivi:
Ich denke schon.
Der Junge:
Ihr Mann, Happy, hat ihn gefunden, und hat mich gebeten, Ihnen den Schuh anzuziehen.
(Der Junge zieht ihr den Schuh an. Shmuel kommt aus der Küche zurück) Sie sind Happys Frau.
Der Kommandant:
In Kürze seine Witwe.
Vivi:
Wo ist mein Mann?
Der Junge:
Unterwegs.
Der Kommandant: (zu Plotnik)
Gib mir die Pistole.
Plotnik geht ab. Der Kommandant zum Jungen)
Wo ist er?
(Fasst ihn am Kragen)
Wo ist er?
(Pause)
Der Junge: (Dreht sich weg)
Blasen Sie mich bitte nicht so an.
Der Kommandant:
Stinke ich etwa?
Der Junge:
Ich habe Angst, dass Sie mich anstecken.
Der Kommandant:
Womit? Ich bin nicht krank.
Der Junge:
Mit dem Tod.
(Der Kommandant lässt ihn los. Plotnik tritt auf, eine Pistole in ein Tuch eingewickelt in der Hand. Er schlägt das Tuch auf und reicht die Pistole dem Kommandanten)
Plotnik:
Es sind doch nur noch zwei Kugeln übrig.
Der Kommandant:
Das wird reichen. Nehmt ihn ins Nebenzimmer und überzeugt ihn zu verraten, wo der Mann sich befindet.
(Plotnik fasst den Jungen und stößt ihn in Richtung Zimmer)
Plotnik:
Wo ist er, dein Freund?
(Mann 3 und Plotnik ziehen den Jungen)
Der Junge: (zu Vivi)
Ich möchte durch die Enttäuschung das Versprechen erkennen.
Vivi:
Wo ist Happy?
Der Junge:
Unterwegs.
(Die drei treten ab. Ein Klingeln an der Tür)
Der Kommandant:
Shmuel, mach die Tür auf.
(Shmuel geh,t um zu öffnen, der Kommandant zückt die Pistole. Die Tür geht auf und wieder zu. Shmuel kommt zurück)
Shmuel:
Da ist niemand.
(kurze Pause)
Der Kommandant:
Dein Mann spielt mit uns.
(Vom anderen Zimmer hört man Schläge und einen unterdrückten Schrei vom Jungen)
Plotnik: (von draussen)
Wo ist er?
(Noch ein Schlag und ein stärkerer Schrei)
Wo ist er?
Der Kommandant:
Plotnik?
(Plotnik tritt auf)
Plotnik:
Was?
Der Kommandant:
Dreh die Musik an.
Plotnik:
Ich habe nur die alte Platte.
Der Kommandant:
Auch gut.
(Plotnik geht ab. Vom Zimmer kommen Schläge und Schreie)
Der Kommandant: (zu Vivi)
Möchtest du tanzen?
Vivi:
Warum nicht.
Der Kommandant: (zu Elisheva und Shmuel)
Könnte man bitte die Tanzfläche räumen?
(Shmeul schiebt den Tische und die Stühle zur Seite. Der Kommandant nähert sich Vivi. Man hört Schreie. Er ruft ins andere Zimmer)
Wo bleibt die Musik?
Plotnik: (von draussen)
Da ist sie schon.
(Vom anderen Zimmer ertönt ein altes Lied: “Der Tag wird kommen”, von einer zerkratzen Platte. Der Kommandant und Vivi tanzen. Während des Tanzes stößt Vivi an Elisheva, die ihr Gesicht mit den Händen bedeckt hat)
Vivi:
Ich bin betrunken.
(Aus dem anderen Zimmer kommen noch immer Schreie. Plotnik tritt auf)
Plotnik: (zu Shmuel)
Wie heißt sie?
Shmuel:
Elisheva.
Plotnik: (zu Elisheva)
Elisheva, macht es Ihnen was aus?
(Elisheva betritt zögernd mit ihm das andere Zimmer)
Der Kommandant: Während des Tanzes)
Wer ist der Junge, den dein Mann uns geschickt hat.
(Elisheva kommt aus dem Zimmer. Sie trägt Unterwäsche, ist sehr durcheinander und weint)
Shmuel:
Elisheva!
(Shmuel eilt zu ihr und versucht sie zu umarmen. Sie stößt ihn weg. Plotnik kommt aus dem Zimmer)
Der Kommandant:
Was ist das?
Plotnik:
Darf ich vorstellen, das ist Shmuels neue Frau.
(Mann 3 schiebt den Jungen ins Zimmer, der Elishevas Kleidung trägt)
Plotnik: (zu Shmuel)
Wie war doch gleich ihr Name?
3. Mann:
Elisheva – tanz mit ihr, Shmuel.
(Shmuel versucht wieder Elisheva zu umarmen)
Plotnik:
Du sollst mit ihr tanzen, sagt man dir!
(Plotnik geht zu Shmuel, zieht in von Elisheva weg und führt ihn zum Jungen. Shmuel steht da wie gelähmt, dann fällt er in Ohnmacht)
Elisheva: (eilt zu ihm)
Shmuel!
(Alle betrachten Shmuel am Boden. Plotnik geht zum Jungen)
Plotnik: (Zieht den Jungen an sich)
Gut, wenn niemand mit dir tanzen will, Elisheva, dann werde ich es tun.
(Er zwingt den Jungen brutal mit ihm zu tanzen. Hin und wieder schlägt er ihn und brüllt: “Wo ist er?” 3. Mann und der Kommandant klatschen dazu. Nach einiger Zeit:)
Der Kommandant: (zu 3. Mann:)
Dreh die Musik wieder aus.
(Mann 3 tritt ab, Die Musik hört auf. Der Kommandant nähert sich dem Jungen, der am Boden kauert)
Der Kommandant:
Ist doch schade, das ganze. Sag uns wo er ist, und Schluss.
(Mann 3 kommt zurück und nähert sich dem Jungen, so auch Plotnik)
Der Junge: (lächelt unter grosser Anstregung)
Über die Berge von Wäsche.
Der Kommandant:
Was?
Der Junge:
Über die Hügel des schmutzigen Geschirrs im Waschbecken.
Der Kommandant: (zu Vivi)
Verstehst du, was er sagt?
Vivi: (nähert sich)
Was wolltest du entdecken? Welches Versprechen hinter welcher Enttäuschung?
(Shmuel wacht langsam auf. Elisheva zieht ihn in Richtung Ausgang)
Der Junge:
Ich habe versucht Sie mit zwanzig zu sehen, als Sie sich in Ihren Mann, Happy, verliebt haben.
Vivi:
Was hast du gesehen?
Der Junge:
Ich habe nichts gesehen, der Rauch in der Küche hat alles verdeckt.
Plotnik:
Was redet er da?
3. Mann:
Ich habe nichts verstanden.
Der Junge: (zu Vivi)
Man wartet auf Sie mit dem Abendessen.
Der Kommandant:
Ganz schön frech.
Der Junge:
Ihr Mann, sein Vater, ihre Eltern. Es ist Ihr erster Hochzeitstag.
(Es klingelt an der Tür. Pause. Shmuel und Elisheva bleiben versteinert stehen)
Der Kommandant: (zu Plotnik)
Mach auf.
(Er zückt die Pistole. Die Tür geht auf und wieder zu. Plotnik kommt zurück)
Plotnik:
Niemand da.
Der Kommandant: (mit einem Lächeln)
Er versucht etwas.
Elisheva:
Ich nehme ihn mit nach Hause.
(Plotnik versperrt den Weg)
Elisheva:
Lassen Sie uns gehen!
(Plotnik blickt zum Kommandanten)
Der Kommandant:
Lass sie gehen.
(Plotnik macht den Weg frei. Elisheva führt Shmuel vorsichtig)
Elisheva:
Komm, vorsichtig, wir gehen.
(Sie gehen in Richtung Ausgang. Der Kommandant reicht Mann 3 die Pistole und deutet ihm, ihnen zu folgen. Mann 3 geht ab. Der Junge steht auf und verdeckt sein Gesicht mit den Händen. Man hört einen Schuss, einen Schrei von Elisheva und Weinen. Mann 3 kehrt zurück und reicht dem Kommandanten die Pistole)
Der Kommandant: (zu Vivi)
Entschuldigen Sie, aber diese Geschichte wird mir zu schmutzig, ich will das nicht.
(zu Plotnik und Mann 3) Ich kämpfe um Vivis Liebe.
Gibt es einen gerechteren Krieg als diesen?
(Ein Läuten an der Tür)
Der Kommandant:
Verfolgt ihn, geht und findet ihn. In den oberen Stöcken, in den Höfen, kommt nicht ohne ihn zurück.
Plotnik und 3. Mann:
Jawohl!
(Sie gehen ab. Die Tür geht auf und zu. Von hinten hört man das Klirren einer Scheibe)
Der Kommandant: (zu Vivi)
Er versucht, durch das hintere Fenster hinein zu kommen.
(Zielt mit der Pistole auf den Jungen)
Geh ins Zimmer und mach die Tür hinter dir zu.
(Der Junge geht ab. Der Kommandant geht in Richtung des Lärms. Happy tritt auf, seine Hand in ein Tuch gehüllt. Weiss wie die Wand, zitternd)
Happy:
Hier bin ich, ich habe mich mit den Glasscherben verletzt. (Elisheva tritt auf, ihre Unterwäsche und Hände sind voll Blut. Pause. Zu Vivi)
Komm nach Hause, komm.
(kurze Pause)
Komm.
(Pause. Vivi geht nach hinten, in die Richtung in die der Kommandant gegangen ist. Happy hält sie fest, entfernt sie)
Was machst du? Willst du mich umbringen?
Hast du Killer geschickt? (zu Elisheva) Sie hat mir Killer nachgeschickt!
(zu Vivi) Wir sind doch verheiratet.
(kurze Pause, zu Elisheva) Sie sagt nie ein Wort, woher soll einer wissen, was in ihr vorgeht?
Vivi: (fast zu sich selbst)
„Nie ein Wort“? Bist du taub?
Happy: (zu Elisheva)
Was sagt sie? (zu Vivi) Möchtest du dich von mir trennen?
Dafür gibt es konventionellere Methoden. Möchtest du die Scheidung?
Vivi:
Mach hier bitte keine Szenen vor all den Leuten.
Happy:
Warum hast du nicht mit mir gesprochen? Warum hast du nicht gesagt, dass du dich trennen willst?
Vivi:
Ich bitte dich, schrei doch nicht so.
Happy:
Ist das ein Grund zum Töten?
Vivi:
Genug gejammert.
Happy: (zu Elisheva)
Gejammert? Sie hetzt mir die halbe Mafia auf den Hals, um mich los zu werden.
Sie hat alles vergessen…
(Elisheva dreht ihn zu Vivi)
Hast du die nächtlichen Spaziergänge vergessen? Die Umarmungen?
Als du mir sagtest, ich sei deine allergrößte Liebe?
Vivi:
Aber worüber willst du jetzt… Happy… Ich bitte dich…
Happy:
Lass mich ausreden, ich habe dich auch ausreden lassen.
Möchtest du alle Gedichte löschen, die ich dir geschrieben habe?
Alle Zettel, die du mir auf dem Kühlschrank hinterlassen hast?
Alle Winternächte, die wir unter einer Decke verbracht haben, frierend und kichernd?
Den Teddybären, den ich dir gekauft habe? Unseren Hochzeitstag? Alle Reisen?
Weißt du noch, wie wir uns in diesem dunklen, gefährlichen Viertel in Paris verirrt haben? Hast du das kleine Kätzchen vergessen, das du nach Hause gebracht hast?
Wohin sind die vielen Küsse verschwunden? Alle Kaffeetassen, die ich dir ans Bett gebracht habe? All unsere Streitereien? Das ist ein Verbrechen gegen die Menschlichkeit! Weißt du eigentlich, was du hier anrichtest?
Vivi: (traurig)
Ganz schön demagogisch, was du hier aufzählst – die Gedichte, die Nächte, Paris, Katzen…
Ich kenne das schon. (zu Elisheva) Seine feine Mimik, das Lachen, die Witze, seinen Körper.
(Zu Happy) Ich kenne deinen Körper in und auswendig, Happy.
Man muss weiterkommen im Leben, du musst mich auch verstehen. Ich will glücklich sein.
(zu Elisheva) Er ist so egozentrisch. (zu Happy) Guck mal kurz in den Flur.
(Happy sieht in den Flur, erschrickt)
Happy:
Was ist das? Oh mein Gott, eine Leiche.
Elisheva:
Das ist Shmuel, mein Mann, Gott hab ihn selig.
Vivi:
Das ist ein Mann, der seine Frau betrogen hat.
Elisheva:
Moment mal.
Happy:
Ich betrüge dich nicht, ich habe dich niemals betrogen.
Vivi:
Happy, das ist nicht ganz richtig.
Du hast die Schuhe gefunden, die ich überall verstreut habe, und hast dir gedacht, die gehören sicher irgendeiner schönen Frau. Ich weiß es, und du weißt, dass ich es weiß, und ich weiß, dass du weißt, dass ich es weiß. Du hast dir gedacht, ich werde den Fuß für den Schuh finden, und nach dem Fuß kommt dann der Schoß, und am Ende, das Herz. Und selbst wenn dies noch kein richtiger Betrug war, es ist schon ein Beginn.
Elisheva:
Darf ich Ihnen etwas sagen?
Vivi:
Warten Sie bitte.
Elisheva: (zu Vivi)
Sie machen einen großen Fehler.
Vivi:
Was will die jetzt von mir?
Happy:
Hör ihr kurz zu, diese Frau hat Erfahrung.
Elisheva:
Liebe ist wie ein Berg, den man besteigen möchte. Haben Sie schon einen Bergsteiger gesehen, der mitten drin sagt: Nein, dieser Berg passt mir nicht, ich tausche ihn gegen einen anderen um? Für die Liebe entscheidet man sich ein einziges Mal. Und nach dieser Entscheidung gibt es kein zurück.
Verstehen Sie, Vivi, es gibt kein zurück. Wenn es sein muss, stürzt man, wie der Bergsteiger, in den Abgrund.
Vivi:
Und was ist mit dem Glück?
Elisheva:
Da ist Happy. Ich werde Ihnen von meinem Glück erzählen. 25 Jahre lang war ich mit diesem Mann dort verheiratet, der mich betrogen, belogen und verbittert hat.
Und als ich den Schuss hörte, war meine Wut im Nu verflogen.
Es ist nichts mehr von ihr da. Doch als ich mich zu ihm hinuntergebeugt habe, um ihn zu umarmen, da hatte er keinen Puls mehr. Tun Sie sich einen Gefallen. Warten Sie nicht auf den Tod, um Ihnen die Augen zu öffnet. Ich sehne mich jetzt schon nach ihm. Nach seiner feinen Mimik, seinem Lachen, den Witzen, nach seinem Körper, den ich in und auswendig gekannt habe.
Wissen Sie, warum ich wütend war? Weil ich glücklich sein wollte.
Ich werde Ihnen was sagen, Sie dummes, verwöhntes Mädchen:
Es gibt nichts, dass uns unglücklicher gemacht hat, als der Wunsch, glücklich zu sein. Sie wollen glücklich sein – (sie deutet auf Happy) hier ist Happy.
Der Kommandant: (Tritt von hinten auf, mit gezückter Pistole)
Keine Bewegung! (zu Elisheva) Geh ins andere Zimmer.
Elisheva:
Ich will nicht, Sie können mich erschießen.
Der Kommandant: (nähert sich ihr, die Pistole auf sie gerichtet)
Du hast Glück – ich habe nur noch eine Kugel, und die hebe ich für den Mann auf.
Happy: (zu Vivi, leise)
Ich fürchte mich nicht vor ihm, ich fürchte mich vor dir. (kurze Pause)
Ich habe plötzlich keine Angst mehr, zu sterben, sondern Angst vor dem, was stirbt.
(Der Junge kommt aus dem Zimmer, als Engel)
Happy: (zu Vivi)
Komm nach Hause.
Vivi:
Happy!
Happy: (Ohne seinen Blick von Vivi zu wenden)
Ja?
Elisheva:
Sie beginnen auf den Berg zu klettern.
Happy: (Ohne seinen Blick von Vivi zu wenden)
Ich weiß.
(Er nähert sich langsam Vivi)
Der Kommandant:
Keine Bewegung!
Happy:
Ich habe keine Angst, keine Angst.
Der Kommandant:
Halt!
Happy: (zu Vivi)
Komm nach Hause.
(Nähert sich Vivi)
Vivi:
Bleib stehen, er wird dich umbringen!
Happy:
Ich liebe dich!
(kurze Pause)
Vivi:
Das habe ich schon so lange nicht mehr gehört.
Happy:
Jetzt hörst du es.
Vivi:
Bleib stehen, bitte!
Happy: (nähert sich)
Ich nehme dich mit nach Hause, nichts kann mich aufhalten. Komm nach Hause.
Der Kommandant:
Wenn du sie anrührst, bist du ein toter Mann.
Vivi: (versteckt ihr Gesicht in den Händen)
Happy… Happy…
(Happy streckt Vivi sein Hand entgegen, der Kommandant schießt, Happy fällt. Der Junge tritt auf. Vivi stürzt sich auf Happy)
Vivi: (Hält seinen Kopf)
Happy, mein Happy…
(Der Engel schwebt langsam über ihnen)
Elisheva:
Der Tod galoppiert auf einem Pferd durch den Himmel.
(Lichter aus)
Epilog – Abendmahl
(Vivi schlummert neben dem gedeckten Tisch. Aus der Küche kommt Rauch. Eine Tür geht auf und wieder zu. Vivi wacht auf, der Techniker tritt auf.)
Der Techniker:
Ich habe die Schüssel in Ordnung gebracht, sehen Sie mal nach.
(Vivi drückt auf die Fernbedienung. Vom Fernseher kommt die Endmusik eines
Hollywoodfilms)
Vivi:
Gerade jetzt ist ein Film zu Ende gegangen.
(Vivi macht den Fernseher aus)
Der Techniker:
Verzeihen Sie, aber brennt da nicht was an?
Vivi: (erschrocken)
Die Suppe!
(Steht schnell auf und geht in die Küche)
Der Techniker:
Riecht ganz gut.
Vivi:
Ich glaube, die Suppe ist angebrannt.
Der Techniker:
Das macht gar nichts. Angebrannte Suppe ist auch Suppe.
Besser als Hotdog.
Vivi: (Tritt mit dem Essen ein)
Es ist schon spät, gleich kommen alle.
(Geht in die Küche)
Der Techniker:
Ich möchte nicht andeuten, dass Sie mich einladen müssen, denn selbst, wenn Sie mich einladen, kann ich höchst wahrscheinlich nicht bleiben.
Ich habe noch eine Reparatur. Nicht weit von hier.
(Kurze Pause. Vivi tritt schnell auf, stellt eine Schüssel Salat auf den Tische, läuft wieder hinaus)
Ich bin wie ein Doktor der alten Schule. Ich komme, heile und gehe.
Zwar ein Fernseh-Doktor, aber immerhin ein Doktor.
(Kurze Pause. Vivi tritt mit einem Korb Brot und einer Karaffe Wasser ein, stellt alles auf den Tisch, geht ab. Eine Tür geht auf und wieder zu. Happy tritt auf)
Happy:
Guten Tag.
(Der Techniker und Happy drücken Hände)
Der Techniker:
Guten Tag, sind Sie Herr Buganim?
Techniker:
Fast, ich wohne hier einen Stock tiefer.
Der Techniker:
Bei Ihnen habe ich schon was repariert, wer ist das, Ihr Vater?
Happy:
Ja, genau.
(Vivi tritt auf, bringt weitere Schüsseln)
Vivi:
Das Essen ist fertig. (zum Techniker) Bin ich Ihnen was schuldig?
Der Techniker:
Nein, das zahlt die Versicherung.
(Vivi tritt ab)
Happy: (In Richtung Küche)
Entschuldige die Verspätung, eine Nervensäge im Büro hat mich nicht gehen lassen.
Der Techniker:
Ich kenne das. Manchmal kommt einer nur wegen einer Kleinigkeit, und will dann nicht gehen.
Happy:
Ja… (In Richtung Küche) Brennt hier etwas?
Der Moderator:
Ja, die Suppe ist angebrannt.
(Vivi tritt auf und bringt Besteck)
Vivi:
Nein, alles ist in Ordnung.
(Verteilt das Besteck)
Der Techniker:
Gut, ich geh mal los. (Kurze Pause) Hat mir Appetit gemacht, das ganze.
Ich geh mir einen Hotdog kaufen. (Kurze Pause)
Gut, dann danke.
Vivi: (winkt ihm zu)
Vielen Dank auch.
Der Techniker:
Auf Wiedersehen.
Vivi und Happy:
Auf Wiedersehen.
Der Techniker:
Falls es Probleme gibt, haben Sie ja meine Nummer.
Vivi:
Ja, ja.
Der Techniker:
Auf Wiedersehen.
(Der Techniker geht ab. Happy setzt sich an den Tisch)
Happy:
Ist alles fertig?
Vivi:
Alles ist fertig.
(Vivi geht ab)
Happy: (Riecht etwas. Zu sich selbst)
Etwas ist angebrannt.
(Es läutet an der Tür. Vivi von draussen)
Herein.
(Vivi tritt auf. Eine Tür geht auf und wieder zu. Der Vater tritt auf, einen Strauss Blumen in der Hand)
Happy:
Vater!
Der Vater:
Guten Abend.
Happy:
Vivi, mein Vater hat Blumen gebracht.
(Vivi tritt auf)
Vivi:
Guten Abend.
Der Vater:
Guten Abend.
(Sie küsst den Vater, nimmt ihm die Blumen ab)
Was für ein schöner Strauß. Ich stelle ihn gleich ins Wasser.
(Geht ab)
Der Vater: (riecht)
Ist etwas angebrannt?
Happy:
Ich denke nicht.
(Es läutet an der Tür)
Vivi: (von draussen)
Herein.
(Sie tritt auf. Eine Tür geht auf und wieder zu)
Happy:
Deine Eltern!
(Shmuel und Elisheva treten auf. Shmuel hält eine Flasche Wein)
Shmuel: (zum Vater)
Hallo.
Elisheva:
Hallo.
(Der folgende Text wird von allen zu allen gesagt. Elisheva küsst den Vater auf beide Wangen)
Happy:
Darf ich vorstellen, das ist mein Vater. Das ist Vivis Mutter, Elisheva.
(Händedruck)
Elisheva:
Sehr erfreut.
Der Vater:
Sehr erfreut.
Happy:
Das ist Vivis Vater – Shmuel.
Shmuel:
Sehr erfreut.
Der Vater:
Sehr erfreut.
(Lachen. Elisheva küsst Happy auf beide Wangen und umarmt ihn)
Elisheva:
Happylein…
Happy:
Elisheva…
Shmuel: (riecht)
Ist etwas angebrannt?
Der Vater:
Ich rieche gar nichts.
(Vivi tritt auf)
Vivi:
Papilein…(küsst und umarmt Shmuel) Das ist Happys Vater.
Alle:
Wir kennen uns schon.
(Vivi nimmt Shmuel den Wein ab. Küsst und umarmt Elisheva)
Mamilein, (zieht Elisheva in die Küche) ich glaube, die Suppe ist angebrannt.
Shmuel: (zu Happy)
Nach dem Essen spielen wir eine kleine Runde?
Happy:
Klar doch.
(Vivi und Elisheva kommen von der Küche zurück. Elisheva hält einen heissen Suppentopf in der Hand)
Elisheva:
Sie ist sehr gut geworden. (zu den Männern) Setzt euch, die Suppe wird kalt.
(Alle setzten sich an den Tisch, Elisheva und Vivi verteilen die Suppe)
Happy:
Bevor wir beginnen, möchten Vivi und ich euch etwas erzählen.
Alle:
Ahh…
(kurze Pause)
Happy: (zu Vivi)
Möchtest du es erzählen?
Vivi:
Erzähl’s du.
(kurze Pause)
Happy:
Vivi und ich ziehen zusammen.
Alle:
Wie schön!
Happy:
Und wir wollen auch heiraten.
Alle:
Gratuliere! Gratuliere! Endlich!
(Shmuel drückt dem Vater die Hand)
Shmuel:
Herzlichen Glückwunsch.
Der Vater:
Ja, durchaus.
Shmuel:
Ich hab’ schon gewusst, warum ich Wein mitbringe.
Vivi:
Vivi, bring uns den Wein.
(Vivi geht ab)
Elisheva:
Vivilein, es ist kein Salz auf dem Tisch.
Vivi: (von draussen)
Ich bringe welches.
Happy:
Und einen Flaschenöffner.
Vivi: (von draussen)
Ja.
Der Vater: (ruft ihr nach)
Mir fehlt ein Löffel.
Vivi: (von draussen)
Ich bringe dir einen.
Elisheva: (küsst Happy)
Gratuliere, Happy!
Happy:
Danke, vielen Dank.
(Vivi kommt aus der Küche, hat nur einen Schuh an)
Vivi:
Der Wein.
Happy:
Lass mich einschenken.
(alle trinken)
Elisheva:
Vivi, warum hast du nur einen Schuh an?
Vivi:
Oh weh…
(Alle blicken auf ihre Füsse)
Der Vater: (lachend)
Der andere ist weg.
Shmuel: (lachend)
Sie hat einen Schuh verloren.
Vivi:
Ich hatte es mit dem Kochen eilig, wahrscheinlich habe ich ihn dabei verloren.
Elisheva:
Die Suppe wird kalt.
(Vivi wendet sich um in die Küche zu gehen. Alle bis auf Vivi sitzen um den Tisch. Vivi wendet sich in Richtung Tür. Es läutet. Sie lächelt)
Vivi:
Herein!
(Alle blicken zu Vivi dann zur Tür. Eine Tür geht auf. Starkes Lich auf Vivis Gesicht. Licht aus)
Ende
Возлюбленная дракона.
Пьесса и постановка – Михаил Гуревич
Музыка – Йони Рехтер
|
|
1 Картина.
|
|
Кини: |
Приветствую вас. Пьесса, которую мы представляем вам сегодня, основана на событии произошедшем, примерно год назад. Собственно , в её основе лежит некий спектакль, состоявшийся здесь на сцене театра, в этом зале. Вы, разумеется, можете спросить-явился ли сам спектакль, тем самым «событием». Но, позвольте сказать вам со всей откровенностью, дамы и господа, что спектакль, как и человек – это открытая рана. Но судите сами. На часах было, как и сейчас, восемь тридцать пять. Мы вышли на сцену.
(Занавес поднимается)
|
|
Нир: |
Взглядитесь в это пустое, тёмное пространство. Мы хотим наполнить его картинами и звашей жизни, чтобы заструились они из зала прямо на эту сцену. Взглядитесь в этот пустой склад человеческих душ. Давайте поднимайтесь, снимите тяжесть с вашей души. И тогда, свободные и лёгкие, вернётесь вы домой.Способные вновь взвалить на себя груз повседневной жизни. (Обращается к человеку из зала). Вот вы, пожалуйста, подойдите.
|
|
Кини: |
Как вы видите, мы пригласили одного из зрителей.
(Вайцман поднимается на сцену.)
|
|
Нир: |
Как вас зовут?
|
|
Вайцман: |
Вайцман.
|
|
Нир: |
А меня – Нир.
|
|
Вайцман: |
Очень приятно.
|
|
Нир: |
А это Йэояхин.
|
|
Вайцман: |
Очень приятно.
|
|
Кини: |
Это, разумеется, Эрез Шариф, артист нашей труппы. Год назад он вышел на сцену. Господин Вайцман, что вы ожидаете от сегодняшнего вечера?
|
|
Вайцман: |
Получить удовольствие, … новые впечатления.
|
|
Нир: |
А чем вы занимаетесь?
|
|
Вайцман: |
У меня бизнес.
|
|
Кини: |
Бизнес.
|
|
Нир: |
Какой бизнес?
|
|
Вайцман: |
Покупка золота, продажа украшений, огранка брилиантов… серебро.
|
|
Кини: |
Золото.
|
|
Нир: |
Вы женаты?
|
|
Вайцман: |
Я пришёл один.
|
|
Нир: |
Один?
|
|
Вайцман: |
Один.
|
|
Кини: |
Один. Вы не против, если мы споём песню, потому что нам пора начинать.
|
|
Вайцман: |
Я буду рад.
|
|
Нир: |
Господин Вайцман, на пару минут.
|
|
Кини: |
Мы тут подготовили коротенькую песенку, которую, честно говоря, мы не пели тогда, но сейчас мы её споём. Как некий ассоциативный лейтмотив: «Весёлая песенка о разбитом сердце.»
(Песня) Это песня о сердце разбитомПеснь о плаче Песнь о тоске О разочеровании и неразберихе Песнь о грусти и дожде О времени застывшем на месте Расстраченной энергии, стареющей невесте О жизни в ожидании звонков Или блестящих идей, правильных слов Вообщем, песня об одиночестве Сейчас даже в отрочестве О вечном: «Если бы» Ах, если бы она была здесь со мной, Как когда-то Или какая-нибудь другая была со мной Здесь, как было когда-то Как было тогда Вообщем песня о том, как было тогда.
|
|
Нир: |
Но вернёмся же к тому вечеру. Как вы помните, мы были с господином Вайцманом.
2 картина
|
|
Кини: |
Господин Вайцман, если бы Вас спросили, каково ваше первое воспоминание?
|
|
Вайцман: |
Первое воспоминание? В детстве?
|
|
Кини: |
Первое воспоминание.
|
|
Уди: |
В детстве.
|
|
Вайцман: |
Мама будит меня после дневного сна. Я думаю, что это было в субботу, в полдень. Она сказала мне: «Вици, вставай, у меня есть сюрприз для тебя.» И тогда в комнату входит папа в военной форме. Он только что вернулся из армии и принёс мне подарок – маленькую старинную бутылочку, которую он нашёл в кокой-то пещере.
|
|
Нир: |
Что там с кроватью?
(Виталий выносит кровать.)
|
|
Кини: |
(Вайцману) В постель.
|
|
Вайцман: |
Я?
|
|
Кини: |
Почему бы и нет? Сыграем возвращение вашего отца…
|
|
Вайцман: |
В постель – в одежде?
|
|
Кини: |
В одежде.
|
|
Вайцман: |
Я был в пижаме.
|
|
Кини: |
Неважно. Сколько Вам тогда было?
|
|
Вайцман: |
Три… Три с половиной.
|
|
Кини: |
Допустим, что Вам было три – три с половиной и допустим Вы спали.
(Вайцман садится на кровать и тянется к ботинкам.)
|
|
Вайцман: |
Снимать?
|
|
Нир: |
Ш –ш –ш…
(Входит актриса, которая играет его мать, подходит к Вайцману и нежно гладит его по голове.)
|
|
Мама: |
Вици, Вици, вставай, у меня для тебя сюрприз.
(На сцену входит актёр, играющий роль отца Вайцмана)
|
|
Папа: |
Вици, сладкий мой…
|
|
Вайцман: |
Папа…
|
|
Папа: |
Соскучился по мне? |
|
Вайцман: |
(Смотрит на Нира) Я не помню…
|
|
Папа: |
Он не помнит… Посмотри, что я тебе принёс. |
|
Вайцман: |
(Ниру и Кини) Неплохо. (Отцу) Большое спасибо.
|
|
Нир: |
И что вы делали потом?
|
|
Вайцман: |
По-моему, мы пошли пить газировку.
|
|
Папа: |
Иди, одевайся, пойдём пить газировку. Хочешь?
|
|
Вайцман: |
Да!
|
|
Папа: |
(Матери) Пойду, только сполоснусь.
|
|
Вайцман: |
(Актрисе, играющей роль матери) Большое спасибо. Вы здорово это делаете.
|
|
Нир: |
Это Шарон Штрег.
|
|
Вайцман: |
Шарон?
|
|
Нир+Шарон: |
Штрек.
|
|
Вайцман: |
Большое спасибо. Замечательно. И актёру, который играл моего отца, тоже передайте. Великолепно. Это такие сладостные воспоминания, потому что через какое-то время, папа вернулся в армию.
|
|
|
3 картина |
|
|
|
|
Вайцман: |
(Ниру) Я возвращаюсь на своё место?
|
|
Кини: |
Минутку. Куда спешить. Расскажите нам ещё что-нибудь.
|
|
Вайцман: |
С удовольствием. Что, например?
|
|
Уди: |
Господин Вайцман, Вы женаты?
|
|
Вайцман: |
Женат.
|
|
Уди: |
Расскажите нам, как Вы познакомились с вашей женой.
|
|
Кини: |
О! |
|
Вайцман: |
Нет, нет. Про жену – нет.
|
|
Кини: |
Жаль.
|
|
Нир: |
Где вы увидели её в первый раз?
|
|
Вайцман: |
В квартире напротив. Она стояла у окна, облокатившись на подоконник. Я отслужил в армии и жил на съёмной квартире. Она жила напротив.
|
|
Уди: |
Одна?
|
|
Вайцман: |
Бывал там кто-то. Но я видел только как мелькала его тень иногда.
|
|
Уди: |
Так Вы влюбились в неё издалека?
|
|
Вайцман: |
Не так уж и издалека. У меня валялся где-то старый бинокль, который мама раньше брала на концерты. Я перерыл весь дом и нашёл его.
|
|
Кини: |
Не смущайтесь. Ведь именно такие мелкие подробности и интересны. Как юноша знакомится с девушкой. Как влюбляется в неё.
|
|
Вайцман: |
Да… (Направляется к своему месту в зрительном зале.) Я всё-таки вернусь на место, может ещё кто-нибудь хочет…
|
|
Нир: |
Минутку.
|
|
Вайцман: |
Нет-нет, мне всё очень понравилось, но про жену… Я бы не хотел. Большое спасибо. (Спускается в зал.)
|
|
Нир: |
(Из-за Кулис.) Опустите занавес! (Занавес опускается. Нир и Кини перед ним. Обращаются к Вайцману.)
|
|
Кини: |
Вы не можете оставить нас без главного героя.
|
|
Вайцман: |
(Из зала) Большое спасибо.
|
|
Кини: |
Расскажите нам ещё что-нибудь.
|
|
Вайцман: |
Большое спасибо.
|
|
Нир: |
(Публике) Честно говоря, мы оказались в затруднении. Мы построили на нём весь вечер, а он сбежал от нас в самом начале. (Вайцману) Вы не против, если мы продолжим без вас?
|
|
Вайцман: |
Пожалуйста, пожалуйста.
|
|
Нир: |
Вы пробудили наше любопытство. Фантазия начала работать.
|
|
Вайцман: |
Очень рад.
|
|
Нир: |
Если мы где-то будем неточны, вы сможете вмешаться.
|
|
Вайцман: |
Я на вас полагаюсь. (Встаёт и пожимает руку Ниру и Кини.) Удачи.
|
|
Нир и Кини: |
Большое спасибо.
|
|
Вайцман: |
(Садится на место.) Вам спасибо.
|
|
Нир: |
Мы продолжим. «Жизнь Вайцмана.»
4 картина.
|
|
|
(На кровати Уди-Вайцман ребёнок. Спит. Входит актриса, играющая его мать. Подходит к нему.)
|
|
Мама: |
Вици…, Вици…, Вици, вставай, у меня для тебя сюрприз… (В комнату входит отец в старой военной форме.)
|
|
Папа: |
Вици, сладкий мой…
|
|
Вайцман ребёнок:
|
Папа…
|
|
Папа: |
Соскучился по мне?
|
|
Вайцман ребёнок:
|
Я не помню…
|
|
Папа: |
Он не помнит… (целует его) Смотри, что я тебе принёс. (Даёт ему бутылочку)
|
|
Вайцман ребёнок: |
Что это?
|
|
Папа: |
Волшебный кувшин.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Что он делает?
|
|
Папа: |
Он будет тебя охранять, пока ты не вырастишь большой.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Что он делает?
|
|
Мама: |
Давай одеваться. Пойдём пить газировку. Хочешь?
|
|
Вайцман ребёнок: |
Да!
|
|
Папа: |
Я только пойду сполоснусь. (Уходит)
|
|
Мама: |
Давай, одеваться. (Папа возвращается, в руках галстук. Он очень рассержен.)
|
|
Папа: |
Чей это галстук? (Пауза) Чей это галстук?
|
|
Мама: |
Не сейчас. Потом поговорим.
|
|
Папа: |
Чей это галстук?
|
|
Мама: |
Оставь это сейчас. Ты обещал ребёнку, что пойдём с ним пить газировку. Так пошли же. (Папа с негодованием приближается.)
|
|
Папа: |
Шлюха! Какая же ты шлюха! (Бьёт её.)
|
|
Мама: |
Даже не вздумай поднимать на меня руку, понял?!
|
|
Папа: |
Шлюха!
|
|
Мама: |
Надоел ты мне. Не успел вернуться, сразу руки распускать.
|
|
Папа: |
Шлюха!
|
|
Мама: |
Убирайся отсюда! Убирайся!
|
|
Папа: |
Сама убирайся! Ты убирайся! Не я уйду отсюда, ты уйдёшь!
5 картина.
|
|
Вайцман: |
(Подходит к сцене.) Простите… (Отец перестаёт бить мать.)
|
|
Папа: |
К чёрту!
|
|
Вайцман: |
Простите, что вы делаете? Так же нельзя! Мой отец никогда не бил маму. (Поднимается на сцену.) Извините, что я… Где этот высокий молодой человек? (Нир и Кини выходят на сцену. Вайцман обращается к Ниру.) Простите, Вы сказали «Жизнь Вайцмана». Меня здесь знают, это неудобно. (Забирает у отца галстук) И этот галстук… Где вы такое нашли?
|
|
Папа: |
В душе.
|
|
Вайцман: |
Прекрати. Я с тобой в эти игры не играю.
|
|
Кини: |
Господин Вайцман, Вы ушли, оставив эту сцену нам. Представление, как говорится, должно продолжаться.
|
|
Вайцман: |
Продолжаться – да, но…
|
|
Нир: |
С другой стороны, возможно, скрытая досели правда вышла на свет. Нечто, О чём бы Вы не хотели знать?
|
|
Вайцман: |
О чём я не хотел бы знать?! Мой отец никогда не бил мать!
|
|
Мама: |
(Сквозь слёзы.) Откуда ты знаешь?
|
|
Вайцман: |
Что значит, откуда я знаю?
|
|
Мама: |
А об его изменах, ты знал?
|
|
Вайцман: |
Каких изменах?
|
|
Мама: |
Не знал!
|
|
Вайцман: |
Уважаемая, мой папа не изменял.
|
|
Мама: |
Как ты можешь это утверждать?!
|
|
Вайцман: |
Я могу и утверждаю! (Пауза) Какие это его измены? Пока что он уличил тебя в измене. Вы же сами не понимаете, что с вами происходит. Даже с точки зрения этой истории… (Вайцман спускается со сцены. Его отец за ним.)
|
|
Папа: |
Снова она со своим враньём. Ты же видишь, она продолжает лгать! Да или нет?
|
|
Вайцман: |
Ш-ш-ш, простите меня… Вы, как персонаж, ей изменяли?
|
|
Папа:
|
Ложь!!! (Вайцман возвращается на сцену. Отец за ним.)
|
|
Вайцман: |
Ты ему изменяла?
|
|
Мама: |
Ложь!!!
|
|
Вайцман: |
Вы оба врёте!
|
|
Мама: |
Бубик, я не вру. (Отцу) Не смей говорить при ребёнке, что я вру, подонок. Ничтожество. Тьфу… (Плюёт в него. Он отвечает ей тем же.) Ты видел, как он в меня плюнул?
|
|
Папа: |
Врёшь, и врёшь, и врёшь. И ещё пачкаешь чистую душу ребёнка своим враньём. Я просидел полгода в пустыне. Сжёг свою душу и тело ради вас. А ты осталась в городе с полным комфортом, да ещё и спала с первым встречным дерьмом.
|
|
Мама: |
Не лги и не повышай на меня голос, понял?
|
|
Папа: |
Чей это галстук, шлюха?
|
|
Вайцман: |
Хватит, хватит.
|
|
Папа: |
(Вайцману) Я нашёл галстукв душе…
|
|
Вайцман: |
Да пожалейте же ваше горло.
|
|
Папа: |
И она ещё требует не повышать на неё голос.
|
|
Мама: |
Бабушка его ненавидела. Почему она его ненавидела? Да он такое вытворял перед свадьбой, что я до сих пор не могу об этом говорить! Почему бабушка сказала не ходить с ним под «хупу». Ты ничего не знаешь. Я тебе не рассказывала. Стеснялась рассказывать. (Мама уходит в слезах. Отец целует его в лоб.)
|
|
Папа: |
Я оставляю тебе этот сосуд.
|
|
Вайцман: |
Какой сосуд?
|
|
Папа: |
Береги его. (Выходит.)
|
|
Вайцман: |
(Ниру) Чего он хочет? |
|
|
|
|
|
6 картина.
|
|
|
(Вайцман ребёнок в кровати. Сосуд, сосуд подаренный отцом начинает дрожать. Вайцман-ребёнок прячет его под одеяло и убегает из кровати. Из под одеяла появляется джин.)
|
|
Вайцман ребёнок: |
Кто ты?
|
|
Джин: |
Я – я.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Ты – ты?
|
|
Джин: |
Ты можешь меня поднять?
|
|
Вайцман ребёнок: |
Что?
|
|
Джин: |
Я могу тебя поднять.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Я тоже могу тебя поднять.
|
|
Джин: |
Ты не можешь.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Могу. (Вайцман-ребёнок подходит к джину и поднимает его.) |
|
Джин: |
Ты сильный.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Я сильный. (Начинает играть в некую игру, похожую на танец.) Ты – ты.
|
|
Джин: |
Я – я.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Ты – ты.
|
|
Джин: |
Я – я. Я всегда я и буду я. Даже когда ты не будешь ты. И даже когда папы твоего не будет. Я буду.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Моего папы не будет? Меня не будет?
|
|
Джин: |
По утрам, когда ты уходишь в детский сад, дом тебя оставляет. Когда ты возвращаешься домой, тебя оставляет садик. Когда ты говоришь, голос исчезает в тишине. Дождь покидает облако, лист опадает с дерева, солнце садится, луна встаёт, цветок вянет, ты растёшь и даже слёзы высыхают.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Я не понимаю.
|
|
Джин: |
Всё в движении. И это называпется – время.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Не уходи.
|
|
Джин: |
Я в кувшин.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Ты там спишь?
|
|
Джин: |
Я с лёгкостью просыпаюсь. (Возвращается в кувшин.)
|
|
Вайцман ребёнок: |
(Шепчет в кувшин.) Но меня же не будет.
7 картина.
|
|
|
(Входит незнакомый мужчина. Он пересекает комнату и подходит к ребёнку. Тот замирает в ужасе.)
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Мама…! |
|
|
(Входит мама одетая в вечернее платье.)
|
|
Мама: |
Ты не спишь?
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Ты уходишь?
|
|
Мама: |
Нет, я только что вернулась. Я здесь.
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Почитай мне.
|
|
Мама: |
(Берёт с полки книгу) Я почитаю, но потом ты идёшь спать.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Хорошо.
|
|
Мама: |
(Читает) «Миф об Орфее и его возлюбленной.» Орфей был великим певцом и пленял всех своей волшебной игрой на кифаре. Однажды змея ужалила его возлюбленную жену Эвредику и она умерла. В отчаянии Орфей, безумно любивший её, решил сделать то, что никто до него не делал.
|
|
Мама и ребёнок: |
Спустился в «Царство мёртвых».
|
|
Вайцман ребёнок: |
И воскресил её.
|
|
Мама: |
Правильно. У ворот «Царства мёртвых» остановил его страж царства – Кербер, собака о трёх головах. Но Орфей пел и играл ему и волшебная музыка смягчила сердце чудовища. Так вошёл Орфей в подземное царство.
|
|
Вайцман ребёнок: |
У Кербера было три головы, как у дракона?
|
|
Мама: |
Как у дракона. Бог умерших душ Аид, отпустил Эвридику вслед за Орфеем в «царство живых» с одним лишь условием, что Орфей не должен оглядываться и смотреть на Эвридику, пока они не выйдут из «царства мёртвых». Но хоть Эвредика и последовала за своим возлюбленным Орфеем по этой тёмной дороге и хоть Орфей старался не оглядываться, чтобы взглянуть на неё, но всё же в конце пути, когда они уже почти вернулись в «царство живых», оглянулся Орфей и посмотрел… (Закрывает книгу) И жили они они долго и счастливо… А сейчас спать… (Он встаёт, она укладывает его и укрывает)
|
|
Вайцман ребёнок: |
Зачем он оглянулся?
|
|
Мама: |
Этого никто не знает. Закрывай глазки и спи. (Выходит. Другой незнакомый мужчина проходит по комнате.)
|
|
Вайцман ребёнок: |
Мама!
|
|
Мама: |
Что теперь?
|
|
Вайцман ребёнок: |
Где папа?
|
|
Мама: |
Ты же знаешь, что папа уехал.
|
|
Вайцман ребёнок: |
Папа уехал?
|
|
Мама: |
Ты же с ним попрощался.
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Когда?
|
|
Мама: |
Ты не помнишь?
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Мне страшно.
|
|
Мама: |
Чего ты боишься?
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Темноты.
|
|
Мама: |
Но здесь же не темно.
|
|
Вайцман и Вайцман ребёнок: |
Тьма хочет сюда пробраться. (Обнимает маму.)
|
|
Мама: |
Темно снаружи. Мама не пустит тьму сюда. (Входит её ухажёр.)
|
|
Ухажёр: |
Ребёнок не хочет идти спать?
|
|
Мама: |
Он боится. Он скучает по папе. Дай мне минутку. Хочешь что-нибудь поесть?
|
|
Ухажёр: |
Милая, Я не понимаю по английски (ребёнку) Мама сейчас вернётся. (Ухажёр уводит с собой маму. Посторонний мужчина проходит по комнате.)
8 картина.
|
|
|
(Мама танцует с ухажёром. К ним подходят два других мужчины, которые прежде проходили по комнате. Они окружают маму. Мама выходит. Трое оставшихся мужчин подходят к Вайцману. Он спускается в зал. Занавес опускается.)
9 картина.
|
|
|
(Кини, Нир и Арье перед занавесом.)
|
|
Нир: |
Что скажите? |
|
Вайцман: |
(Пытаясь скрыть смущение) Прекрасно. Это не моя история, но ничего.
|
|
Кини: |
А какова же Ваша история?
|
|
Нир: |
Вы нам рассказывали, что Вы подглядывали за Вашей будующей женой в мамин бинокль. Но не сказали, как вы, в конце концов, встретились.
|
|
Кини: |
Может расскажите?
|
|
Вайцман: |
Я же просил вас – ни слова о жене. Отневитесь к этому с уважением.
|
|
Нир: |
А если бы она постучалась к Вам в дверь одним прекрасным осенним вечером и спросила: «Почему ты шпионишь за мной? Я тебе нравлюсь? Ты хочешь меня?» Ваше сопротивление было бы сломлено? Если бы она прошептала Вам срывающимся голосом: «Я умоляю тебя, спаси меня. Моя судьба предрешена. Свирепый дракон запер меня в этом заколдованном замке…»
|
|
Вайцман: |
Хватит. Хватит. В самом деле. Моя история проста до банальности. Это не материал для спектакля. Оставьте это. ( Поднимается на сцену) Куриный бульон – это интересно?
|
|
Нир: |
Что, простите?
|
|
Вайцман: |
Однажды утром, мы встретились на улице, разговорились. Я по дороге на работу, она по дороге в университет. На следующий день снова встретились, посидели, выпили. Как-то раз я неважно себя почувствовал и остался дома. Она поднялась ко мне, узнать, как я себя чувствую, после работы снова зашла и принесла мне куриный бульон. Вот и всё. Я уверен, что вы можете найти историю поинтереснее. (Спускается на своё место.)
|
|
Нир: |
И, правда, банально.
|
|
Вайцман: |
Я же говорил. |
|
Нир: |
Но весьма неточно.
|
|
Вайцман: |
Что не точно?
|
|
Нир: |
Позвольте мне рассказать, как Вы встретились со своей женой.
|
|
Вайцман: |
Нет, нет. Видел я Ваши истории. Не хочу.
|
|
Кини: |
Господин Вайцман, дайте нам шанс.
|
|
Вайцман: |
Нет, я вас очень прошу.
|
|
Нир: |
Вы сказали, что Вы знали, что она живёт с кем-то, но не знали кто он? Вы видели только его тень.
|
|
Вайцман: |
Да.
|
|
Нир: |
(Кини) Я так и знал.
|
|
Вайцман: |
Что знал?
|
|
Нир: |
Я напомню Вам сейчас, как Вы встретились с Вашей женой и мы вместе услышим всё обо всём. Вы встретились с ней на её свадьбе.
|
|
Кини: |
Ты имеешь ввиду – на их свадьбе.
|
|
Нир: |
На её свадьбе. Женихом был другой.
|
|
Вайцман: |
(В испуге поднимается на сцену.) Что вы глупости говорите?!
|
|
Нир: |
Вы помните, как Ваша приятельница попросила Вас пойти с ней на свадьбу к её приятельнице?
|
|
Вайцман: |
Что-то не припомню.
|
|
Нир: |
Что же, не всегда мы всё помним. Такое могло случится?
|
|
Вайцман: |
Возможно.
|
|
Нир: |
Большое спасибо. Позвольте мне пригласить Вас в маленький рай, где Вы встретили свою Еву. (Занавес поднимается. На сцене – зелёный сад. Нир и остальные входят туда.) Во всяком случае, Вы пришли туда не ради жениха или невесты. Вы даже не потрудились посмотреть на «Хупу». Походили, выпили стаканчик – другой вина и чтобы разогнать скуку, пошли прогуляться на задний двор. И тут Вы увидели её.
|
|
Вайцман: |
Кого?
|
|
Нир: |
Вашу соседку «из окна», выясняется, что это её свадьба. Вы спрятались за одним из кустов. Подойдите сюда, Вы стояли здксь. Она пришла со стороны гостей. (Входит его возлюбленная в белом подвенечном платье.) И тут начинается нечто странное. Она начинает кружиться. Вы выходите из-за кустов и приближаетесь к ней. (Уди, который играет молодого Вайцмана приближается к ней.)
|
|
Молодой Вайцман: |
(Эрезу) Вы приблизились к ней, поскольку неким странным образом, своим кружением… она звала Вас.
|
|
Нир: |
Вы приблизились… (Молодой Вайцман подходит к невесте.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Но она продолжала и продолжала кружиться. Она как-будто создала некий круг, который так и манил Вас войти в него. И Вам казалось, что она раскинула свои руки для Вас, как-будто она звала на помощь, и, в тоже время, этот круг, создал вокруг неё некую стену, которая не позволяла приблизится к ней. Я хотел позвать её по имени.
|
|
Нир: |
Вы позвали её: «Минутку…»
|
|
Молодой Вайцман: |
Минутку, минутку.
|
|
Нир: |
Но она продолжала и продолжала… Как вдруг, в одно мгновение, не понимая как и что, Вы оказались в её объятиях… (Возлюбленная прекращает кружиться и обнимает молодого Вайцмана.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Что… Что с Вами… Вы хорошо себя чувствуете?э
|
|
Нир: |
Она посмотрела направо и налево и снова, в одно мгновение, увлекла его за кустарную изгородь.
|
|
Вайцман: |
Ну и ну. Должен признаться, что эта история куда более увлекательна, нежели моя с куриным бульоном.
|
|
Нир: |
Большое спасибо.
|
|
Вайцман: |
Что ещё я помню, что в курином бульоне не было курицы. Он был вкусный, ничего не могу сказать, но…
|
|
Нир: |
Оставьте Вы этот бульон. Что случилось там, за кустарной изгородью?
|
|
Вайцман: |
Вы меня спрашиваете? |
|
Нир: |
Господин Вайцман, а кого же мне спрашивать?
|
|
Вайцман: |
Это не моя история.
|
|
Нир: |
Не скромничайте.
|
|
Вайцман: |
(Пытается помочь) Это было до «Хупы» или после?
|
|
Нир: |
Спустя пять минут после «Хупы».
|
|
Вайцман: |
Ну что ещё могло случится за кустарной изгородью. Небось не прошло и минуты, как туда заявилися трое дружков жениха и переломали мне все кости.
|
|
Нир: |
Точно.
|
|
Вайцман: |
Что точно?
|
|
Нир: |
Так и случилось. (На сцену выносят кровать. На ней молодой Вайцман с повязкой на голове. Он спит.) Пробуждение дома и неожиданный визит.
10 картина.
(Комната молодого Вайцмана. Он спит. Входит возлюбленная с тарелкой супа)
|
|
Возлюбленная: |
Вайцман, Вайцман… Вайцман вставай.
|
|
Молодой Вайцман: |
Кто ты?
|
|
Возлюбленная: |
Ты меня не узнаёшь? Я твоя соседка. Невеста. Я принесла тебе куриный бульон. (осматривает его комнату.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Что ты здесь делаешь?
|
|
Возлюбленная: |
Я и стучала в дверь, и звонила, но ты так крепко спал, что ничего не слышал. Так я залезла через окно в ванной. |
|
Молодой Вайцман: |
Залезла через окно в ванной? (Себе) Я должен поставить решётки.
|
|
Возлюбленная: |
Здесь нечем дышать. Надо что-то открыть. (Подходит к воображаемому окну и открывает его.) Я прошу прощения за то, что случилось.
|
|
Молодой Вайцман: |
А что случилось?
|
|
Возлюбленная: |
Ты не помнишь?
|
|
Молодой Вайцман: |
Нет.
|
|
Возлюбленная: |
Трое друзей моего мужасломали тебе кости. Тебе больно? Это же не только из-за меня, правильно?
|
|
Молодой Вайцман: |
Что правильно?
|
|
Возлюбленная: |
А кто подглядывал за мной в бинокль каждый вечер из этого окна? Разве девушка может оставаться равнодушной к такой страсти?
|
|
Молодой Вайцман: |
Ты же замужем, да?
|
|
Возлюбленная: |
Естественно, ты же был на моей свадьбе.
|
|
Молодой Вайцман: |
Приятельница взяла меня…
|
|
Возлюбленная: |
Неважно, неважно, я тебя прощаю.
|
|
Молодой Вайцман: |
(Почти со злостью) За что ты меня прощаешь?
|
|
Возлюбленная: |
Неважно, неважно. (Снимает с себя одежду.) |
|
Молодой Вайцман: |
Что ты делаешь?!
|
|
Возлюбленная: |
Я не могу устоять перед твоей страстью.
|
|
Молодой Вайцман: |
Что это значит, я не понял?
|
|
Возлюбленная: |
Я уступаю тебе. (Она ложится на кровать. Вайцман встаёт и отходит в сторону.) Я сознаюсь, ты пробудил во мне страсть. Ты прекрасен. И не думай, что я не понимаю, что наш с тобой неудачный опыт и всё такое на моей свадьбе, тебя немного пугает. Это естественно, что когда юношу до полусмерти забивают друзья жениха, у него обостряется чувство страха, если он ложится в постель с невестой. Но… (Вдруг она начинает стонать от страсти.) А…О…А…О, Господи…
|
|
Молодой Вайцман: |
Что случилось?
|
|
Возлюбленная: |
Это приятно…
|
|
Молодой Вайцман: |
Что приятно?
|
|
Возлюбленная: |
Сладкий мой… Любимый… Мой рыцарь… (Джин поднимает её на плечи. Его не видно из-за одеяла.)
|
|
Джин: |
Ах! Бум! Трах!
|
|
Молодой Вайцман: |
Что это?
|
|
Возлюбленная:
Джин: |
(Поднимается и опускается три раза.) А… О… У… (Джин опускает её) Вици, Вици, Вици, Вици, О. (Они обнимаются. Джин появляется.)
(Вайцману) Доброе утро! |
|
Молодой Вайцман: |
Твой джин занял твоё место.
|
|
Возлюбленная: |
(Лежит) А-а-а-а-а.
|
|
Молодой Вайцман: |
(Джину) Что ты здесь делаешь? (Вайцману) Ты убежал из кровати и он…
|
|
Возлюбленная: |
А-о.
|
|
Молодой Вайцман: |
Простите, но он… (Забираются под одеяло.)
|
|
Возлюбленная: |
(В руках Джина.) Я люблю тебя. (С другой интонацией) Спаси меня, спаси меня…
|
|
Молодой Вайцман: |
Это было странно. Сначала тебе даже показалось, что ты не понял, но тогда она вновь сказала..
|
|
Возлюбленная: |
Спаси меня, Спаси меня пожалуйста!
|
|
Джин: |
(Молодому Вайцману) Скажи, ты не хочешь присоединится?
|
|
Молодой Вайцман: |
Очём ты говоришь, она же замужем. Я уже получил…
|
|
Джин: |
Ты не знаешь, что ты теряешь.
|
|
Возлюбленная: |
Любимый мой, о, возлюбленный. (Смеётся)
|
|
Джин: |
Маленькая шлюшка… (Молодому Вайцману) Она нечто…
|
|
Молодой Вайцман: |
(Вайцману) И вдруг ты вспомнил, что окно открыто. Зачем она открыла окно? Если ты можешь смотреть в бинокль в её окно, её муж может смотреть в твоё. Ты поспешил задёрнуть занавески, но, разумеется , было уже слишком поздно. В окне напротив промелькнула какая-то тень. (Возвращается к возлюбленной – Джин исчез.)
|
|
Возлюбленная: |
Ах, Вици, это было так прекрасно. Что сейчас? (Встаёт и одевается) Поешь бульон… (Машет ему рукой и уходит)… Бонжур!
|
|
Джин: |
(Выглядывает из-под одеяла) Помешанная – понятно. Красива немного, так что?
|
|
Молодой Вайцман: |
И шлюшка немного.
|
|
Джин: |
Ну и что?
|
|
Молодой Вайцман: |
Почему, если я уже вдруг кому-то понравился, так она должна войти не иначе, как через окно.
|
|
Джин: |
Ну, немножко ненормальна.
|
|
Молодой Вайцман: |
Ясно. Сумашедшая.
|
|
Джин: |
Что опасно. Почему, еслит ты уже вдруг кому-то понравился, (вместе) так она должна войти не иначе, как через окно. Так не будь же пессимистом И не думай о плохом Лучше быть оптимистичным Даже если грянул гром Вайцман, будь же динамичен И наступит твой черёд Двигай задницей быстрее И запомни – жизнь не ждёт.
|
|
Хор Молодой Вайцман.
Так не будь же пессимистом Помешанная- понятно И не думай о плохом Безумная-безвозвратно Лучше быть оптимистичным Красива немного… Так что? И шлюшка немного. ( Молодой Вайцман и Джин) Даже если грянул гром Почему, если я кому-то Ну и что? вдруг понравился, так она должна войти не иначе, как Понятно через окно. Вайцман, будь же динамичен И наступит твой черёд.
Ясно Ну немножко ненормальная Сумашедшая. Вайцман, Вайцман не думай Это опасно. о плохом.
Двигай задницей быстрее Почему, если я кому-то И запомни, жизнь не ждёт. вдруг понравился, так она Лучше быть оптимистичным должна войти не иначе, как Потому-что жизнь не ждёт через окно.
Потому-что жизнь не ждёт
(Какой-то предмет падает около молодого Вайцмана. Он подходит к нему, поднимает. Это камень, завёрнутый в бумагу. Он разворачивает, подходит к Вайцману и показывает ему написанное.)
|
|
|
Молодой Вайцман: |
(Читает) Приходи ко мне завтра в 7 вечера. Бонжур.
11 картина.
|
|
Нир: |
Вы взвалнованы?
|
|
Вайцман: |
(Смеётся) Я? Очень.
|
|
Нир: |
Вас можно понять. Такое приглашение…
|
|
Вайцман: |
Разумеется. Да ещё и «Бонжур»…
|
|
Кини: |
Позвольте мне предложить Вам рюмочку водки?
|
|
Вайцман: |
Почему бы и нет? Это входит в стоимость билета? (Пауза) Симпатичная песенка. Может ещё разочек? Этот припев.
|
|
Кини: |
Почему бы и нет?
Так не будь же пессимистом И не думай о плохом Лучше быть оптимистичным Даже если грянул гром |
|
Кини, Нир, Арье: Вайцман, будь же динамичен И наступит твой черёд Двигай задницей быстрее И запомни – жизнь не ждёт. Виталий: И запомни – жизнь не ждёт.
(Актёры подходят к кровати, Йоав разливает водку.)
Хор Молодой Вайцман.
Так не будь же пессимистом Помешанная – понятно.
И не думай о плохом Безумная – безвозвратно.
Лучше быть оптимистичным Красива немного – так что?
Даже если грянул гром. Ну и что? И шлюшка немного.
Молодой Вайцман и Джин:
Почему, если я кому-то вдруг понравился, так она должна войти не иначе, как через окно.
Ясно, сумашедшая Немножко ненормальная.
|
|
|
Вайцман: |
«Бонжур» |
|
Хор Молодой Вайцман.
Вайцман, Вайцман, хватит Почему, если я кому-то Думать. Ведь наступит твой вдруг понравился, так она черёд. должна войти не иначе, как Двигай задницей быстрее через окно. Потому что жизнь идёт. Джин: Потому что жизнь идёт.
|
|
|
Нир: |
За жизнь!
|
|
Все: |
За жизнь!
|
|
Нир: |
За здоровье Вайцмана!
|
|
Кини: |
За здоровье наших зрителей!
|
|
Вайцман: |
Большое спасибо. Приятно тут у вас.
|
|
Кини: |
Вам нравится?
|
|
Вайцман: |
Очень. Я сначала немножко разволновался из-за всего этого, но сейчас уже привык. Я бы мог стать артистом.
|
|
Кини: |
Никогда не поздно.
|
|
Вайцман: |
(Уди) Ну, так вы пойдёте к ней в 7 вечера?
|
|
Кини: |
Вы нам расскажите. Вы пошли?
|
|
Вайцман: |
Почему бы и нет, почему бы и нет? Если такое случилось утром, могу представить, что будет вечером. (Все смеются)
|
|
Кини: |
Ещё рюмочку?
|
|
Вайцман: |
Почему бы и нет, почему бы и нет. (Пьёт) Может ещё раз споём эту песенку?
|
|
Нир: |
Боюсь, что это может наскучить публике. А мы должны продолжать наш рассказ. Мы хотим услышать историю про Вас и Вашу жену.
|
|
Вайцман: |
Уважаемый,! Моя жена умерла! Я – вдовец! «Жизнь Вайцмана»… Мне вовсе не мешает то, что вы назвали вашу песенку «Жизнь Вайцмана», несмотря на то, что, так уж между нами, это совсем не жизнь Вайцмана. То есть это вовсе не я. С другой стороны, я тоже не совсем я. (Смеются) Я не часто пью.
|
|
Кини: |
Скажите нам, а что же Вы зовёте «Жизнью Вайцмана»? (Входит Шарон. Шепчет что-то на ухо Ниру.)
|
|
Нир: |
Что? (Пауза) Что случилось? (пауза) И это не может подождать? (Вайцману и остальным) Прошу прощения. (Зрителям) Сейчас подходит ко мне Шарон и просит, чтобы я вышел к актёрскому входу. Возле зелёной двери меня ждала пожилая женщина – в тёмном платье, седые волосы. (Занавес закрывается.)
12 картина. (На авансцене Ора Вайцман и Нир.)
|
|
Нир: |
Чем я могу Вам помочь? У нас там спектакль.
|
|
Ора: |
Да, да, я смотрю этот спектакль. (Достаёт из сумочки свой паспорт и показывает ему.) Вот, взгляните.
|
|
Нир: |
Вас зовут Ора Вайцман?
|
|
Ора: |
Меня зовут Ора Вайцман.
|
|
Нир: |
Вы его сестра?
|
|
Ора: |
Я его жена.
|
|
Нир: |
Он сказал нам, что он вдовец.
|
|
Ора: |
Я кажусь Вам привидением?
|
|
Нир: |
Нет.
|
|
Ора: |
Ну, значит, он не вдовец.
|
|
Нир: |
А почему же он сказал, что он вдовец?
|
|
Ора: |
Мы живём порознь, но умирать я ещё не собираюсь.
|
|
Нир: |
Что это значит?
|
|
Ора: |
В одной квартире, но раздельно… Спим – раздельно, едим раздельно… Когда мы идём в театр, мы едим вместе, но в зал входим порознь, сидим раздельно. К машине возвращаемся раздельно, но едем домой вместе…
|
|
Нир: |
Это странно. Как так?
|
|
Ора: |
Позовите его. Приведите сюда и спросите его сами. И прекратите потокать его безумствам.
|
|
Нир: |
Но почему же он сказал, что он вдовец?
|
|
Ора: |
Он меня стесняется.
|
|
Нир: |
Чего он стесняется? (Она протягивает руки вперёд и можно заметить, что они дрожат.) Что это?
|
|
Ора:
Нир:
Ора: |
Я впервые слышу, что он называет себя вдовцом.
Но руки почему трясутся?
Не знаю.
|
|
Уди: |
(Входит) Что случилось?
|
|
Нир: |
Я уже иду. (Женщине) Вы проверялись?
|
|
Ора: |
Он таскал меня по врачам. Всякие проверки. Физических причин – нет. В один прекрасный день это началось и всё… (Уди) Здравствуйте.
|
|
Уди: |
Здравствуйте.
|
|
Ора: |
Я Ора Вайцман. Что ж, спасибо, что выслушали меня. И простите, что помешала. Я не собиралась, но… Может его это пугает. Я не знаю. Он ведь не герой. Вы выбрали неправильного человека для своего спектакля. Я тоже не героиня. Я была молода и красива, как актриса, которая меня играет. Он влюбился в меня. Сначала издалека. Он, правда, наблюдал за мной в бинокль. Ну, а потом, ближе. Я в него влюбилась. Все. (Ниру) Теперь мы стары и враждебны. Но всё равно, сидеть в зале и выслушивать, что он вдовец, я не готова. До свидания. (Собирается уходить.)
|
|
Нир: |
Подождите. Вы не могли бы пойти с нами?
|
|
Ора: |
Куда?
|
|
Нир: |
Пойдёмте, пожалуйста. (Уди) Проводите её в костюмерную. (Ора и Уди уходят.)
|
|
Нир: |
(Обращается к зрителям.) Я вернулся на сцену в разгар спора между актёрами и Вайцманом.
13 картина.
|
|
Арье: |
Жизнь Вайцмана, жизнь Вайцмана.
|
|
Кини: |
Разумеется, вот увидишь. Разумеется.
|
|
Йоав: |
А как – нет? Как – нет? Жаль.
|
|
Вайцман: |
Это жизнь Вайцмана? Это не жизнь Вайцмана.
|
|
Кини: |
Что Вы называете жизнью Вайцмана?
|
|
Вайцман: |
Что я называю жизнью Вайцмана? Жизнь Вайцмана. Моя жизнь – это моя жизнь. |
|
Кини: |
Что она в себя включает?
|
|
Вайцман: |
Она включает в себя то, из чего она состоит.
|
|
Кини: |
Что?
|
|
Вайцман: |
То, кем я был.
|
|
Кини: |
Например…?
|
|
Вайцман: |
Например, что я родился, что мама разбудила меня в субботу после полудня, что папа вернулся из армии, но не…
|
|
Кини: |
А Ваши мысли, являются частью Вашей жизни?
|
|
Вайцман: |
Мысли? Мысли являются.
|
|
Кини: |
Мечты?
|
|
Вайцман: |
Мечты? (Кини наполняет рюмку Вайцмана.)
|
|
Кини: |
Когда Вы были ребёнком и Вам снился страшный сон, Вы не просыпались от страха и не думали потом о нём весь день?
|
|
Вайцман: |
Думал.
|
|
Кини: |
Так сон как-то влиял на Вашу жизнь?
|
|
Вайцман: |
Влиял.
|
|
Кини: |
А сегодня?
|
|
Вайцман: |
Тоже.
|
|
Кини: |
Значит сны тоже часть Вашей жизни.
|
|
Вайцман: |
Предположим. (пьёт)
|
|
Кини: |
А тоска?
|
|
Вайцман: |
Тоска?
|
|
Кини: |
О чём Вы тоскуете?
|
|
Вайцман: |
О чём я тоскую? О том, чего мне не хватает.
|
|
Кини: |
А чего Вам не хватает? (Другим актёрам) Внесите зеркало.
|
|
Вайцман: |
Какое зеркало? (Пауза)
|
|
Кини: |
Кое-кто за Вами следит.
|
|
Вайцман: |
Что?
|
|
Кини: |
Вы не замечали?
|
|
Вайцман: |
Чего?
|
|
Кини: |
За Вами кто-то следит.
|
|
Вайцман: |
Кто за мной следит?
|
|
Кини: |
Сейчас Вы его увидете.
|
|
Вайцман: |
Кто за мной следит?
|
|
Кини: |
Тот, кого Вам не хватает… Свет! (Вносят зеркало. Освещение меняется.) Посмотрите в зеркало. Что Вы видите?
|
|
Вайцман: |
Что я вижу? Себя я вижу.
|
|
Кини: |
Повернитесь спиной к зеркалу. Сделайте вид, что Вы смотрите на зрителей. (Вайцман поворачивается) А теперь, медленно оглянитесь назад. Медленно, чтобы не исчез. (Вайцман оборачивается и видит молодого Вайцмана.) Вы видите его? Он прямо за Вами. Тот, кого Вам не хватает. Тот, кто пошёл той дорогой, по которой Вам не хватило смелости пойти, вслед за идеями, которыми Вы пренебрегли, потому, что не хватило сил. Вслед за любимой, которую не любил, потому что не посмел. А он всё ещё идёт той дорогой. Тот, которого вам не хватает, и который, как Вы сами сейчас признались, является частью Вашей жизни. (Молодой Вайцман исцезает. Вайцман поворачивает зеркало.)
|
|
Вайцман: |
Где он?
|
|
Кини: |
Его можно увидеть только оглянувшись назад. (Вайцман оглядывается назад.) Вы ищите в неправильном месте.
|
|
Вайцман: |
Где он?
|
|
Кини: |
В зеркале.
|
|
Вайцман: |
Тут есть какой-то трюк.
|
|
Кини: |
Это не трюк. Это – театр.
14 картина.
(На сцене накрытый стол, три стула. Звонок в дверь..)
|
|
Возлюбленная: |
(Из-за кулис) Открыто. (Молодой Вайцман и Джин подсматривают. Кини тянет молодого Вайцмана за зеркало. Джин толкает его внутрь. Вайцман оглядывается. Смотрит на накрытый стол.)
|
|
Молодой Вайцман: |
М-м-м… Какой запах. Хорошо, что я не поел. (Джин достаёт из рукава цветы и даёт молодому Вайцману.) Я даже не очень с ней знаком. (Джин выходит.)
|
|
Возлюбленная: |
(Подходит к нему, берёт цветы.) Живые цветы?
|
|
Молодой Вайцман: |
Я лишь хотел сказать, что пришёл просто из любопытства.
|
|
Возлюбленная: |
Спаси меня. (Муж выглядывает сзади)
|
|
Муж: |
Мелкие цветы – выражают Вашу сущность?
|
|
Возлюбленная: |
А – а! Это Кербер – мой муж.
|
|
Молодой Вайцман: |
Очень приятно.
|
|
Муж: |
Мелкие цветки – выражают Вашу сущность?
|
|
Молодой Вайцман: |
Простите?
|
|
Муж: |
Послушай! (Возлюбленная выходит) Ты слышишь?
|
|
Молодой Вайцман: |
Нет.
|
|
Муж: |
Мёртвая тишина
|
|
Молодой Вайцман: |
Да.
|
|
Муж: |
От неё невозможно убежать. Музыка, наводящая ужас.
|
|
Молодой Вайцман: |
Что?
|
|
Муж: |
Мёртвая тишина. Пытаемся спрятаться за мелкими деталями, но это не спасает. Мы в океане мёртвой тишины. Сидим себе в наших комнатушках и думаем, что мелкие детали нас спасут, помогут не утонуть. Иллюзии.
|
|
Молодой Вайцман: |
Что Вы называете мелкими деталями?
|
|
Муж: |
Накрытый стол, убранная постель, накрахмаленный воротник, закатанные рукава, распорядок дня, распорядок дня, распорядок дня. Детали. Затыкаем брешь. Чтоб мёртвая тишина не смогла прорваться. Представь себе как выглядит мёртвая тишина. Можешь? Пустота.
|
|
Молодой Вайцман: |
Пустота?
|
|
Муж: |
Полная пустота.
|
|
Молодой Вайцман: |
Полная пустота.
|
|
Муж: |
Ни земли, ни неба, ни цветка. Темнота и полная пустота. Из мёртвой тишины мы вышли и в мёртвую тишину вернёмся.
|
|
Возлюбленная: |
(Входит) Кербер, милый, ты не мог бы принести вино? На столешнице.
|
|
Муж: |
(Уходя) Взгляни на неё – иллюзия счастья. (Приносит корзину с хлебом.) Кусочек?
|
|
Молодой Вайцман: |
Спасибо. Немножечко голод уталить.
|
|
Возлюбленная: |
Это из золота.
|
|
Молодой Вайцман: |
(Пытается откусить.) Из золота!
|
|
Муж: |
(Смеётся) Ты не видела мою табакетку.
|
|
Возлюбленная: |
Нет, дорогой. (Муж уходит.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Твой муж – удивительный человек. |
|
Возлюбленная: |
Он дракон. И у него три головы.
15 картина.
(Входит муж)
|
|
Муж: |
Вино! (Заходит за зеркало. С другой стороны зеркала выходит муж № 2. Одетый точно также, как и предыдущий. В руках бутылка вина из золота.)
|
|
Муж № 2: |
Вы пьёте, я надеюсь.
|
|
Молодой Вайцман: |
Опля!
|
|
Муж № 2: |
Вини тоже источает мёртвую тишину. (Как бы наливает ему вино из золотой бутылки. Но она пуста. Поднимает бокал.)
|
|
Муж № 2: |
(Возлбюбленной) За твою поездку!
|
|
Молодой Вайцман: |
Какую поездку?
|
|
Муж № 2: |
Она уезжает. Моя жена. (Возлюбленной.) Ты ему не сказала?
|
|
Молодой Вайцман: |
Когда?
|
|
Муж № 2: |
Утром. Завтра утром.
|
|
Возлюбленная: |
Я могла бы ещё остаться на день – два.
|
|
Молодой Вайцман: |
Надолго?
|
|
Муж № 2: |
Он спрашивает тебя надолго ли ты едешь. Эй! (Темнота)
|
|
Молодой Вайцман: |
Темно. |
|
Возлюбленная: |
Немного. Пойду проверю пробки. (Выходит. Муж №2 зажигалкой освещает лицо молодого Вайцмана и своё.)
|
|
Муж № 2: |
Ну и как было?
|
|
Молодой Вайцман: |
Что – как было?
|
|
Муж № 2: |
Что – как было? Суп, как был?
|
|
Молодой Вайцман: |
Какой суп?! О чём Вы…
|
|
Муж № 2: |
Ты не знаешь о чём я? А я знаю, о чём ты! (Включается свет.) Свет.
|
|
Возлюбленная: |
(Возвращается) Блюдо будет готово через минуту.
|
|
Муж № 2: |
А вот моя табакерка.
|
|
Возлюбленная: |
Ты знаешь миф об Орфее?
|
|
Молодой Вайцман: |
Орфее?
|
|
Возлюбленная: |
Он спустился в преисподнюю, чтобы спасти возлюбленную. (Появляется 1 муж. Он поднимается и кладёт табакерку себе в карман.)
|
|
Муж: |
Почему он оглянулся?
|
|
Молодой Вайцман: |
Что?
|
|
Муж: |
Бог умерших душ позволил ей идти вслед за ним и вернуться к жизни, с условием, что на протяжении всего пути, он ни разу не обернётся. Как ты думаешь, почему он посмотрел назад?
|
|
Молодой Вайцман: |
Э – э…
|
|
Возлюбленная: |
Кербер, милый, блюдо готово.
|
|
Муж: |
Он заколебался. Вот и всё. Он заколебался.
|
|
Возлюбленная: |
Блюдо сгорело.
|
|
Муж: |
Блюдо сгорело. (Муж уходит. Вайцман направляется к выходу.)
|
|
Возлюбленная: |
Спаси меня. (Она обнимает Вайцмана. Они целуются и направляются к выходу. Джин проходит через сцену, пытается предупредить Вайцмана о чём-то, но тот не понимает. Джин уходит. Кто-то, как-будто хватает Вайцмана за руку. Слышен лай. Вайцман высвобождается и возвращается в комнату. За ним муж №3.)
16 картина.
|
|
Молодой Вайцман: |
Ещё один? (Входит 3 муж, за ним возлюбленная.)
|
|
Муж №3: |
Что тебе нужно?
|
|
Молодой Вайцман: |
Что значит, что мне нужно?
|
|
Муж №3: |
Что тебе нужно от моей дочери?
|
|
Молодой Вайцман: |
Вашей дочери?
|
|
Возлюбленная: |
Я ему не дочь.
|
|
Муж №3: |
Девочка моя.
|
|
Возлюбленная: |
Я не твоя девочка.
|
|
Муж № 3: |
Зачем ты пришёл?
|
|
Возлюбленная: |
Я его пригласила. Я же сказала тебе, что я его пригласила.
|
|
Молодой Вайцман: |
Она меня пригласила. Ваша девочка, дочка Ваша меня пригласила.
|
|
Муж № 3: |
Ты её хочешь?
|
|
Молодой Вайцман: |
Нет – нет. Я сосед напротив. Моё окно видно из Вашего окна.
|
|
Муж № 3: |
Значит и наше окно можно видеть из твоего.
|
|
Молодой Вайцман: |
Естественно. Я понимаю, на что Вы намекаете, но, на самом деле… Я почти не знаком с ней.
|
|
Муж № 3: |
Ты был на нашей свадьбе?
|
|
Молодой Вайцман: |
Случайно. Приятельница попросила, чтобы я пошёл с ней.
|
|
Муж № 3: |
Ты увлёк её за кустарную изгородь, мою любимую.
|
|
Молодой Вайцман: |
Нет, не увлекал! Я увлёкся…
|
|
Муж № 3: |
Ты хочешь мою жену.
|
|
Молодой Вайцман: |
Это не правда.
|
|
Муж № 3: |
Если ты заберёшь мою жену, сам станешь моей женой.
|
|
Молодой Вайцман: |
Что это значит?
|
|
Муж № 3: |
Если ты заберёшь мою жену, сам станешь моей женой.
|
|
Молодой Вайцман: |
Я слышал, но не понял.
|
|
Муж № 3: |
Не понял?
|
|
Молодой Вайцман: |
Не понял.
|
|
Муж № 3: |
Если ты заберёшь мою жену, сам станешь моей женой.
|
|
Молодой Вайцман: |
Не понял.
|
|
Муж № 3: |
Не понял?
|
|
Молодой Вайцман: |
Нет, не понял.
|
|
Муж № 3: |
То, что ты сделаешь с моей женой, я сделаю с тобой.
|
|
Молодой Вайцман: |
Вы шутите?
|
|
Муж № 3: |
Я вовсе не шучу. (3 муж расстёгивает молнию на брюках.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Опля! (3 муж набрасывается на Вайцмана, Вайцман сопротивляется озо всех сил.)
|
|
Возлюбленная: |
Оставь его.
|
|
Молодой Вайцман: |
Отстань от меня. Спасите! Помогите!
|
|
Возлюбленная: |
Оставь его, животное. (Вайцман вырывается и прячется под столом. 3 муж пытается вытащить его оттуда. Вайцман вылезает с другой стороны стоола, за ним муж № 2.)
17 картина.
|
|
Муж № 2: |
(Застёгивая молнию на брюках) Ты обезумел от страсти, да?
|
|
Возлюбленная: |
(2 Мужу) Постыдился бы. Так принимают гостей.
|
|
Муж № 2: |
Он обезумел от страсти. Лишь коснуться, лишь дотронуться до неё. Руки, её белые руки, шея, плечи, губы, её красные губы.Лишь коснуться. На улице среди людей, ночью, когда одни в постели. Дуновение ветерка, проезжающая машина, шаги на лестнице – всё она, лишь она, её, ей, о ней, она, только она. Обезумел от страсти.
|
|
Молодой Вайцман: |
Я обезумел.
|
|
Муж № 2: |
Но скоро что-то произойдёт. Волшебство исчезнет. Ты будешь любить её больше и больше, а хотеть меньше и меньше. Это проклятие. Её тело станет привычным, до скуки знакомым. Прикосновения – само-собой разумеющимися. Запах тела, который сегодня тебе кажется запахом земли после дождя, превратится в слишком знакомый, удушающий, как комната, которую надо проветрить после ночного сна. Слушай меня внимательно. Когда слишком приближаешься, начинает тошнить. (Возлюбленной) Надо заканчивать сборы. (Выходит).
|
|
Возлюбленная: |
На этот раз меня укусила Лрфея.
|
|
Молодой Вайцман: |
У меня странное чувство… Я пойду.
|
|
Возлюбленная: |
Завтра меня здесь не будет. |
|
Молодой Вайцман: |
У меня такое странное чувство, как будто-бы во сне.
|
|
Возлюбленная: |
А в этом сне, ты меня любишь?
|
|
Молодой Вайцман: |
Во чне я голоден. Во сне я умираю от голода. Хлеб из золота, блюдо сгорело.
|
|
Возлюбленная: |
Посмотри в зеркало. Что ты видишь?
|
|
Молодой Вайцман: |
Себя я вижу.
|
|
Возлюбленная: |
Посмотри ещё раз. (М.В.ещё раз смотрит в зеркало, и на этот раз видит в нём пожилого Вайцмана.) Он тоже здесь. Всегда сопровождает тебя. Вайцман пожилой, старый, из тех лет, которые настанут. Не забывай про него. Он ждёт тебя. Однажды ты ему понадобишься. Он смотрит на тебя, не смущай его. (Берёт со стола нож, даёт его Вайцману.) Иногда способность любить – это смелость убить. (Он приближается к ней и берёт нож.)
18 картина.
(Входит муж, ставит чемодан у входа.)
|
|
Муж: |
Чемодан собран. (Смотрит на молодого Вайцмана.) Маленький Орфей. Если бы я тебе сейчас сказал – бери её. Возьми мою жену, люби её, она твоя. Я уеду один. Завтра утром уеду один. Всё, что тебе нужно – это сказать ей – пошли. Но я тебя предупреждаю, если закрадётся в тебя тень сомнения, зёрнышко неумеренности, мизерный обломок мысли о раскаянии, ты не только не увидишь её никогда в жизни, не только потеряешь её, но и себя потеряешь. Навеки. Посмел бы ты сказать ей – пошли? (Пауза он садится к столу. Молодой Вайцман за ним с ножом в руку.) Оглянуться. Вот и всё. Одним словом: сомнение. |
|
Возлюбленная: |
Сказала змея.
|
|
Муж: |
Настоящая змея – это время. Его укус мы получаем при рождении и яд его сопровождает нас до старости. (Пауза) У дракона больше, чем 3 головы. (Встаёт и отходит. Насцене появляется Муж №2 и занимает его место. Муж №3 вылезает из под стола и уходит за зеркало. Все трое говорят одновременно.) И более того. Если вонзишь нож не в ту голову – ты погиб. Ты – погиб.
|
|
Муж № 3: |
И более того, если вонзишь нож в ту голову – ты погиб. Ты – погиб.
|
|
Муж № 2: |
И более того. Если вонзишь нож не в ту голову – ты погиб. Ты – погиб.
|
|
Молодой Вайцман: |
Почему у меня такое странное чувство, будто мне всё это снится, но я не могу проснуться.
|
|
Возлюбленная: |
Тебе нельзя просыпаться.
|
|
Муж: |
Ты обязан проснуться. (Меняет свет.)
|
|
Возлюбленная: |
Скоро утро. Ещё чуть-чуть и я уеду. То чего ты не сделаешь сейчас, уже не сделаешь никогда.
|
|
Молодой Вайцман: |
Я сплю.
|
|
Возлюбленная: |
Не просыпайся. Есть вещи, которые можно сделать только во сне. (Свет переходит на возлюбленную. Она поёт.) Не просыпайся любимый Пробудится от сна – умереть Ночная мгла, любимый Это тоже возможность для встреч.
Не просыпайся любимый В зазеркалье не стоит смотреть Не спеши, мой любимый Ведь в конце всегда только смерть.
Я люблю тебя Я люблю тебя
(Свет на комнату Молодого Вайцмана. В кровати спит пожилой Вайцман. В изголовьи сидит возлюбленная.)
Не просыпайся любимый Пробуждение смерть, всё равно Сердце, наивное сердце На одиночество обречено.
(Появляется Ора Вайцман. Смотрит на спящего мужа.)
Любимый, любимый, любимый Эта мелодия так стара Та, что зовёт тебя вновь любимый Пробудится в глубинах сна. (Вайцман просыпается.)
|
|
Возлюбленная: |
Я люблю тебя. Я люблю тебя.
19 картина.
|
|
Вайцман: |
(Смущённо) Заснул. Это всё водка. Я, вообще, человек не пьющий. Кофе бы помог.
|
|
Возлюбленная: |
(За кулисы) Кербер, милый, чёрный без сахара.
|
|
Вайцман: |
С Вами бывало, что Вы просыпаетесь ото сна и не помните, где Вы. Иногда, мне кажется, что я в квартире, где жил раньше, ещё ребёнком… Требуется время, чтобы прийти в себя. (Пауза) А где другие артисты?
|
|
Возлюбленная: |
Готовятся к заключительной сцене. (Входит муж с подносом. На нём кофе и пирожные.)
|
|
Вайцман: |
Уже? (Смотрит на часы. Видит мужа №2) А вот и Вы. А я как раз спрашивал, куда Вы пропали.
|
|
Муж № 2: |
Ты ещё долго?
|
|
Возлюбленная: |
Дай нам ещё минутку.
|
|
Муж № 2: |
Ты возлагаешь на него прекрасные надежды. Он проснулся. От таких как он, когда они спят, ещё можно чего-то ожидать. Но, когда они просыпаются – начинают интересоваться биржей.
|
|
Вайцман: |
Вы говорите обо мне?
|
|
Муж № 2: |
Поторопись, будь добра. (Уходит)
|
|
Вайцман: |
Не понимаю. (Пытается пить кофе) Что это? Кофе из золота?
|
|
Возлюбленная: |
Здесь всё из золота.
|
|
Вайцман: |
Я должен Вам признаться, что я до сих пор, ничего не понял из этого спектакля.
|
|
Возлюбленная: |
А Вы постарайтесь прислушаться к мелодии.
|
|
Вайцман: |
Какой мелодии?
|
|
Возлюбленная: |
Можно услышать шум, а можно услышать звуки.
|
|
Вайцман: |
Это верно.
|
|
Возлюбленная: |
Звуки постепенно превращаются в Мелодию.
|
|
Вайцман: |
Ну это я тоже понял.
|
|
Возлюбленная: |
Я не знаю, как ещё объяснить.
|
|
Муж: |
(Глядя на Вайцмана.) Какая трата времени. (Берёт у Вайцмана кофе.) Лодка ждёт.
|
|
Возлюбленная: |
Ущё минутку.
|
|
Вайцман: |
Лодка? Вы уплываете в отпуск?
|
|
Возлюбленная: |
Ты в самом деле ничего не понял?
|
|
Вайцман: |
Что?
|
|
Возлюбленная: |
Мы больше не увидимся. (Пауза) Странно, что люди с такой лёгкостью расстаются.
|
|
Вайцман: |
Я не понимаю. Жаль, что вы не пишите краткое содержание в програмке. Отъезд… Расставания… Эти слова вызывают грусть, но…
|
|
Возлюбленная: |
Но сердце твоё не разрывается на мелкие кусочки. (Пауза). Ты мне поможешь с чемоданом?
|
|
Вайцман: |
(Встаёт с кровати, начинает шататься и почти падает.) Ой, водка всё ещё бродит у меня в крови. (Подходит к чемодану, берёт его.) Он очень лёгкий.
|
|
Возлюбленная: |
(Грустно) Да, он очень лёгкий.
|
|
Вайцман: |
Так что же Вы берёте с собой?(Пауза)
|
|
Возлюбленная: |
Платье.
|
|
Вайцман: |
Платье?!
|
|
Возлюбленная: |
Хочешь посмотреть?
|
|
Вайцман: |
Только платье.
|
|
Возлюбленная: |
Открой. (Вайцман открывает чемодан. В нём платье Оры Вайцман.) Тебе нравится?
|
|
Вайцман: |
Я был знаком с одной женщинай, у которой было такое платье.
|
|
Возлюбленная: |
Кто она? |
|
Вайцман: |
Неважно.
|
|
Возлюбленная: |
Ты бы хотел, чтоб я его надела?
|
|
Вайцман: |
Нет, нет. Не нужно.
|
|
Возлюбленная: |
А почему бы и нет? Я бы хотела, чтобы ты увидел меня в этом платье. Я бы хотела, чтобы ты сказал, идёл ли мне оно. Я бы хотела, чтобы ты сказал мне, что в этом платье я тоже очень красивая.
|
|
Вайцман: |
Пожалуйста.
|
|
Возлюбленная: |
Минутку. (Заходит за зеркало) Минутку.
|
|
Вайцман: |
Я терпелив.
|
|
Возлюбленная: |
Всё. (Из-за зеркала выходит Ора Вайцман.)
|
|
Ора: |
Тебе нравится? (Пауза) Ты ничего не скажешь? (Пауза) Оно тебе не нравится? (Пауза) Я переоденусь.(Собралась уходить. Останавливается) Спаси меня. (Выходит) (Вайцман садится на кровать. Возлюбленная возвращается с платьем в руках.)
|
|
Возлюбленная: |
Мне жаль, что оно тебе не понравилось. Но это платье я надену там. (Кладёт платье в чемодан. Закрывает его)
|
|
Муж № 3: |
(Из-за кулис) Ора, ты идёшь? (Входит)
|
|
Возлюбленная: |
(Вайцману)Нож у тебя, а ты и не пошевельнёшься!
|
|
Вайцман: |
Какой нож?
|
|
Муж № 3: |
Ты говоришь ему про нож? Для ножа требуется вдохновение. Ощущение в пальцах.У этого человека на руках перчатки от жизни. Такие люди ходят по тротуару, чтобы забыть про землю. Кровь его кричит из земли, а он не слышит. Готов задушить жизнь, заморозить её, разрушить её мелкими ударами – только бы ему было удобно. Подумай сама. Вне сцены, что бы мы делали с жизненными потрясениями? Мы бы душили их, как он душит свою любовь. Дышать мелкими вздохами, откусывать маленькими кусочками. У него, небось, разрыв сердца от малейшего волнения. И от него ты ждёшь, что он будет думать о смерти (Выходит)
|
|
Возлюбленная: |
Он прав. Странно, что люди расстаются с такой лёгкостью и их сердца не разраваются на мелкие кусочки.
20 картина.
(Звучит музыка Сен Санса. Актёры молча двигаются по сцене.)
21 картина.
(Обеденный стол пуст. За столом сидят отец и мать в инвалидных колясках. Позади них стоят Кини и Нир. Звонок в дверь.)
|
|
Возлюбленная: |
(Из-за кулис) Дверь открыта!
|
|
Джин: |
Стол, накратый для семейного ужина, ворота в царство мёртвых.
|
|
Папа: |
Чей это был галстук?! Я тебя спрашиваю: чей это был галстук?
|
|
Мама: |
Не сейчас. Потом поговорим.
|
|
Джин: |
Да, потеряет всякую надежду, тот, кто войдёт сюда.
|
|
Папа: |
Чей это был галстук?
|
|
Мама: |
Оставь это сейчас. Ты обещал ребёнку, что пойдём с ним пить газировку. Так пошли же. |
|
Папа: |
Шлюха! Какая же ты шлюха!
|
|
Мама: |
Сам ты шлюха!
|
|
Папа: |
Шлюха!
|
|
Мама: |
Надоел ты мне.
|
|
Папа: |
Шлюха.
|
|
Мама: |
Убирайся отсюда, убирайся отсюда.
|
|
Папа: |
Сама убирайся отсюда. Ты убирайся! Не я уйду отсюда, а ты! (Джин вталкивает молодого Вайцмана внутрь и входит сам.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Они ещё ссорятся…
|
|
Мама: |
Ты знал об его изменах?!
|
|
Папа: |
Она продолжает врать. Она продолжает врать.
|
|
Мама: |
Чтоб не смел говорить при ребёнке, что я вру, подлец этакий. Человек второго сорта.
|
|
Папа: |
Ты врёшь, и врёшь, и врёшь. И ты отравляешь детскую душу своим враньём. Я полгодо просидел в пустыне. Сжёг своё тело и душу ради вас А ты живёшь себе в городе в полном комфорте и спишь с каждым дерьмом, что встречаешь на улице.
|
|
Мама: |
Не ври и не повышай на меня голос, понял?!
|
|
Папа: |
Чей это был галстук, шлюха?!
|
|
Молодой Вайцман: |
Хватит, хватит.
|
|
Папа: |
Я нахожу галстук в ванной, а оно ещё мне говорит – не повышай на меня голос. |
|
Джин: |
Смерть – это не то, что о ней думают. Не холодное, белое тело. Смерть – это время, которое остановилось. (Кини иНир вавозят мать и отца кулисы, по дороге они продолжают свой разговор.)
|
|
Мама: |
(Вайцману) Бабушка его терпеть не могла. Почему бабушка терпеть не могла?! Потому что до свадьбы он вытворял такое, что я до сих пор не могу об этом говорить. Почему мне бабушка говорила: «Не выходи за него замуж»?! Ты ничего не знаешь. Я тебе не рассказывала. Стеснялась рассказывать.
|
|
Папа: |
(Вместе с ней) Чей это был галстук!? Я тебя спрашиваю, старая шлюха: «Чей это был галстук?!» (Пауза)
|
|
Джин: |
(Выносит Вайцману стул) Садись. (Входит Нир. Становится на колени перед Вайцманом.)
|
|
Нир: |
Я хочу попросить у Вас прощения. (Пауза) Вы этого не ожидали. Мы причинили Вам боль. Сами понимаете – артисты. Как только получают какую-то драму, не могут удержаться. (Возлюбленная приводит Ору Вайцман и усаживает её. Джин выходит.)
|
|
Нир: |
(Оре Вайцман) Расскажите нам, отчего дрожат Ваши руки.
|
|
Ора: |
Первый раз это случилось за столом во время ужина. (Джин входит с кувшином воды и бокалами для вина, отдаёт их возльбленной.) Вайцман попросил, чтобы я налила ему вина. (возлюбленная льёт воду из кувшина в бокалы. Вода становится красной.) Мчы каждый вечер выпивали по бокалу красного вина. Это было вскоре после того, как родители Вайцмана скончались. Сначала мама, а вскоре после неё – папа. Честно говоря, мы оба вздохнули с облегчением. Они нас просто убивали. И оба вместе, и каждый по отдельности. И я любила Вайцмана, и он любил меня и думала, что сейчас-то мы и заживём. Немного поздновато, но, как говорится… (Нир наливает вино) Когда ч подавала ему бокал, моя рука чуть-чуть задрожала и немного вина пролилось на белую скатерть. (Джин достаёт белую скатерть с красным пятном и накрывает ею стол возле Вайцмана. Возлюбленная ставит на скатерть бокал.) Вайцман сказал: «Не страшно – отстирается.» Но когда я вспоминала это красное пятно, меня начинало трясти. На следующее утро, Вайцман, как обычно, уходил на работу в 7:30 утра, я поцеловала его в щёку, на прощание, и взяла его за руку, а он сказал: «Что это ты дрожишь?» Эта дрож не прекратилась и в последующие дни и тогда, мы стали ходить по всяким врачам и специалистам. Но мне не нужны были эти проверки, чтобы узнать, что это. Вайцман тоже знал. И это сильно его пугало.
|
|
Нир: |
Что же это?
|
|
Ора: |
Чего же он боялся? Моего страха. Перед старостью. Перед усталостью. Перед болями в спине, в ногах. Как перед родами. (Пауза) Старость – это беременность смертью. Но молодым, не очень то нравится смерть. Все начинают отдалятся. Наш ребёнок уехал. Знакомые куда-то пропали. И именно сейчас, когда тебе нужно, чтобы кто-то держал твою дрожащую руку, обнял тебя. Когда тебе нужно его плечо, чтобы ты могла приклонить свою голову, имено сейчас, даже твой муж, твой друг… боится. Смерть твою ты ожидаешь в одиночестве. Ну вот пожалуйста вы слышали (смотрит на Вайцмана) – я еже умерла.
|
|
Нир: |
Вы живы.
|
|
Ора: |
По всей вероятности. (Джин подходит к Оре. Приглашает её на танец.) |
|
Джин:
|
Не хочешь присоединится? Спаси её. Ты меня слышишь?! Спаси её! (подходит к Вайцману. Возлюбленная продолжает кружится.) Спаси себя.
|
|
Вайцман: |
Я не могу.
|
|
Джин: |
Дотронься до неё. Дай ей тебя коснуться
|
|
Вайцман: |
Я не могу. (Пауза. Молодой Вайцман подходит к жене и начинает с ней кружиться.) Мы все – головы дракона. Одного большого дракона. У нас такие добрые наменения, когда же мы превращаемся в драконов? (Вайцман смотрит на него с удивлением.) В кармане. (Вайцман достаёт из кармана нож, который возлюбленная когда-то дала молодому Вайцману.) У дракона больше чем три головы. Гораздо больше. Надо знать в какую вонзить, иначе ты пропал. (Джин подходит к молодому Вайцман и ударяет его ножом в спину.)
|
|
Молодой Вайцман: |
Меня не станет? (Возлюбленная подходит к Вайцману, обнимает его.)
|
|
Джин: |
Дожди расстаются с облаками, листья опадают с деревьев, солнце садится, месяц встаёт. Это называется – время. (Ударяет ножом возлюбленную. Она падает.)
|
|
Вайцман: |
Что вы делаете? Что вы делаете? Какой смысл во всём этом? (Ора подходит к Вайцману. Он отпрянул от неё. Джин подставляет ему стул. Он садится. Нир подставляет стул Оре. Она садится. Кладёт голову ему на плечо. Он осторожно кладёт руку ей на плечо. Она протягивает вперёд руку. Рука не дрожит. Они беруться за руки и спускаются со сцены.) (Возлюбленная и молодой Вайцман садятся.)
22 картина.
|
|
Нир: |
Господин Вайцман! (Вайцман останавливается, но не оглядывается. Нир одевает очки дракона.) До самого дома, не оглядываясь. (Вайман и Ора улыбаются друг другу и направляются к выходу.)
(Возлюбленная и молодой Вайцман встают.)
Я чувствовал себя Андом, богом мёртвых, самым великим драконом, которого оставили позади в его призрачном мире, терпеливо ожидать провала Орфея. Вы же знаете, мы артисты такие, как только почуем какую-то драму… Мы сочинили короткую заключительную песню, котрую мы не пели тогда, но мы споём сейцас. Песня дракона о покинувшей его возлюбленной.
|
|
Три мужа: |
В ней, в ней, в ней, Возлюбленной моей.
|
|
Джин +3 мужа:
Джин: 3 мужа: Джин:
Джин и 3 мужа:
3 мужа:
Джин(Одновременно)
3 мужа:
2 муж: 3 муж:
Джин: 2 муж: 3 муж: Муж: Мол. Вайцман: Возлюбленная:
|
Любимая Любимая Я лишь тебя хотел Лишь о тебе мечтал.
Ты сказала – приди и возьми Губы к губам Рука в руке Только ты – сказала ты мне Но забыла ты вдруг обо мне.
Любимая В ней в возлюбленной моей Любимая
Что звала меня день и ночь Что сказала – привыкнешь Без тебя мне не вмочь Я помню объятия, вздохи И боль, что не мог превозмочь
Ты сказала мне – только ты А теперь ты уходишь прочь.
В ней, в ней В возлюбленной моей
Любимая Увы, любима Любимая, увы.
Ничто не будет, как было прежде. Ия не знаю, что будет потом На сердце дождь и нет места надежде И темно уже за окном И не видно света Я звоню , звоню и звоню Но уже не жду ответа.
Я лишь тебя хотел Лишь о тебе мечтал Ты сказала – приди и возьми Губы к губам Рука в руке Только ты – сказала ты мне, Но забыла вдруг обо мне.
Любимая Ты любимая. |
The Dragon’s Beloved
By Michael Gurevitch
Scene 1
(Hini enters the stage and stands before the dropped curtain)
Hini: (To the audience) Good evening ladies and Gentlemen. The play we shall perform for you tonight is based on something which happened to us about a year ago. It is based on a play of sorts that took place right here, on the theater stage, in this very hall. You may of course ask yourselves if a play can be “something that happened”. But please let me tell you and I mean this from the bottom of my heart, ladies and gentlemen, that a play is like a man, an gushing wound. But judge for yourselves. The time was, much as it is now, eight thirty five p.m. We entered the stage.
(Curtain up. Arieh, Nir, Udi, Vitali and Yoav look at the audience)
Nir: Look at this space, this void, that gloom. We wish to cast images of your lives into it, have them flow from the hall to the stage. Look at this empty warehouse of souls, come, get up, unload your emotional baggage and then return, each to your homes, lighter, freer, ready once more to take on the burden of life. (Turns to a man in the audience) You, please, come here.
Hini: As you can see, we have invited someone from the audience.
(Wizman goes on stage)
Nir: What is your name sir?
Wizman: My name is Wizman.
Nir: I’m Nir.
Wizman: Pleased to meet you.
Nir: This is Yhoyahin.
Wizman: A pleasure.
Hini: This of course is Erez Shafrir, and actor in our troupe. A year ago it was Wizman who walked on the stage. Mr. Wizman, why have you come here tonight, what do you expect?
Wizman: To enjoy myself… To experience something…
Nir: And what do you do?
Wizman: Business.
Hini: Business.
Nir: What kind of Business.
Wizman: I buy gold, sell jewelry, diamonds… money.
Hini: Gold.
Nir: Married?
Wizman: I came alone.
Nir: Alone?
Wizman: Alone.
Hini: Do you mind if we sing you a song before we begin?
Wizman: With pleasure.
Nir: (Points Wizman to his seat in the hall) Give us two minutes, Mr. Wizman.
Hini: (To the audience) We have prepared a short song which, to be honest, we did not perform then but which we will sing now. A song to set the tone associatively: “A happy song about the broken heart”.
(sing)
A happy song about he broken heart
This is the song about the broken heart
The song of sorrow
The song of mud and mire
It is the song of a deep despair
One of confusion
and flooding emotion
Of time standing still and wasted energy that kills
The unbearable wait for the door bell to ring,
Or the phone to ring
The ring of an idea,
In short it is the song
Of a solitude
That began in childhood
And ended in old age, with the nagging feeling,
That if only…
If only she’d been here as she had then,
If only someone else was here with me, like that someone else who was then,
As she was then,
In short, it’s a song about then…
Nir: Right, back to that evening. As you remember we were with Mr. Wizman.
Scene 2
( The actors turn to Wizman once again)
Hini: Tell me Mr. Wizman, if I were to ask you what is the first thing you remember…?
Wizman: (Goes on stage) The first thing I remember? As a boy?
Hini: The first thing you remember.
Udi: As a boy.
(Brief pause)
Wizman: My mother waking me up from my afternoon nap…
(Nir signals Yoav, Vitali and Arieh and they leave)
I think it was a Saturday afternoon. She said “Wizi, get up, I have a surprise for you.” I think it was a Saturday afternoon. Suddenly my father walked in, in khaki uniform, he came from the army. He had brought me a gift, an ancient bottle he had found in a cave.
Nir: What about the bed?
(Vitali pushes a bed on stage)
Hini: (To Wizman) To bed.
Wizman: Me?
Hini: Why not. We’ll enact your fathers return.
Wizman: To bed with my clothes on?
Hini: Yes.
Wizman: But I had a pajama.
Hini: Never mind. How old were you?
Wizman: Three… Three and a half…
Hini: Let’s say you were three, three and a half and that you’re sleeping.
(Wizman sits on the bed. Moves to take off his shoe)
Wizman: Should I…? (The actors signal that it isn’t necessary. Wizman lies on the bed. Covers himself and “falls asleep”. He giggles.)
Nir: Shh…
(The actress playing his mother enters the stage, she is much younger than Wizman, she goes to him, leans over and gently caresses his head)
Mother: Wizi… Get up, I have a surprise for you…
(Wizman “wakes up” looks at her for a moment as though dreaming. An actor enacting his father enters the stage, he is also much younger than Wizman. He is clad in an old khaki uniform and wears a beret. He stops at the doorway)
Father: Wizi, my sweet son…
Wizman: Dad…
Father: (Approaches Wizman and holds him) Did you miss me?
Wizman: (Brief pause, looks at Hini and Nir and then at his father) I don’t remember…
Father: (To mother laughingly) He doesn’t remember… (Kisses him) Look what I brought you.
(Gives him a small clay bottle. Wizman looks at it)
Wizman: (To Nir and Hini) Well done. (To his father) Thank you.
Nir: And what did you do then?
Wizman: I think we went out for a soda pop.
Father: Get dressed and we’ll go get a soda pop. What do you say?
Wizman: (Smiles happily) Yes!
Father: (To mother) I’ll just take a shower.
(Father Leaves)
Wizman: (Shakes his mother’s hand) Thank you. You did that very well.
Nir: This is Sharon Shtark.
Wizman: Sharon…?
Nir+Sharon: Shtark.
Wizman: Thank you. Well done. Please give my thanks to the actor who played my father. Very good. It is a sweet memory as my father returned to the army a short time later.
Scene 3
Wizman: (Turns to exit the stage. To Nir) I’ll go back to my seat now, should I?
Hini: Hold on, what’s the rush? Tell something more.
Wizman: With pleasure. Such as?
Udi: Mr. Wizman, are you married?
Wizman: Married.
Udi: Tell us how you met your wife.
Hini: Oh!
Wizman: (Doesn’t like the idea) No, not my wife.
Hini: That’s a shame.
(Brief pause)
Nir: Where did you first see her?
(Brief pause)
Wizman: She lived in the flat across from mine. I would see her lean on her window sill. I had just finished my army service and rented a studio. She lived across from me.
Udi: Alone?
Wizman: I think someone else was there too, but I only saw his shadow from time to time.
Udi: So you fell in love with her from afar?
Wizman: Not from that far. I had these old binoculars, which my mom would take to concerts. I rummaged around the house and found them.
Hini: Don’t be embarrassed. These small details make the story interesting. How a boy meets a girl. How he falls in love with her.
Wizman: Yes…
(He seems to be in distress, he starts to go back to his seat in the hall)
Maybe I will go back to my seat now, perhaps other people want to…
Nir: Wait.
Wizman: No, enough. I enjoyed myself, but my wife… I don’t want to… Thank you.
(He’s in the hall)
Nir: (Calls out to the backstage) Drop the curtain!
(The curtain is dropped, Hini and Nir stand before the curtain. To Wizman)
Hini: You can’t just leave us like this, without a hero.
Wizman: (From his seat in the hall. Laughs)Hero-… Thank you.
Hini: Tell us something else.
Wizman: Thank you.
Nir: (To the audience) To be honest, we were a bit embarrassed. We built our evening around him and he ran off on us as we’d begun. (To Wizman) Do you mind that we go on without you?
Wizman: Go right ahead.
Nir: If we do something with which you disagree please interject.
Wizman: I trust you. (Gets up and shakes their hands) Good luck.
Hini and Nir: Thank you. (Wizman sits down)
Wizman: No, thank you.
Nir: (To the audience) We carried on. “Wizman’s life!”
Scene 4
(Gentle music. The curtain is lifted. Udi-Wizman, the boy is sleeping on the bed. (The actress playing his mother enters the stage, she goes to him, leans over and gently caresses his head)
Mother: Wizi… Get up, I have a surprise for you…
(Wizman “wakes up” looks at her for a moment in a daze. An actor enacting his father enters the stage. He is clad in an old khaki uniform and wears a hat. He is holding a clay bottle which is bigger than the other one and more splendid. He stops at the doorway)
Father: Wizi, my son…
Wizman: Dad…
Father: (Approaches Wizman and holds him) Did you miss me?
Wizman: (Brief pause) I don’t remember…
Father: (To mother laughingly) He doesn’t remember… (Kisses him) Look what I brought you.
(Gives him the clay bottle. Wizman looks at it)
Wizman the boy: What is it?
Father: It’s a magic bottle.
Wizman the boy: What does it do?
Father: It will watch over you until you grow up.
Wizman the boy: What does it do?
Father: Get dressed, we’ll go get a soda pop. What do you say?
Wizman the boy: (Smiles happily) Yes!
Father: (To mother) I’ll just take a shower.
(Father exits)
Mother: Come on, let’s get dressed.
(Father returns, holding a tie. He’s shaking with rage)
Father: Who’s tie is this?! (He’s trying to control himself) Who’s tie is this?!
Mother: (Is scared. Tries to stay calm) Not now. We’ll talk about this later.
Father: Who’s tie is this?!
Mother: Drop it now, you promised the kid to take him out for a soda pop, so just do it now.
(Father approaches her and lashes out)
Father: You whore! (Beats her. She beats him back)
Mother: Don’t you dare lift your hand on me, you hear?!
Father: (At the same time) Whore!
Mother: I’ve had it with you. You get back and immediately start hitting me.
Father: (At the same time) Whore!
Mother: Get away from here!
Father: You get away from here! I won’t go anywhere, you will!
(They exchange blows. Wizman the boy hides under the blanket)
Scene 5
Wizman: (From the hall, approaches the stage, hiding his embarrassment with a smile) Excuse me… (Father stops hitting mother, mother weeps)
Father: Damn it!
Wizman: Excuse me, hold on here, what are you doing? This isn’t right. My father never raised a finger on mother. (Goes on stage) Excuse me for… Where is the ong guy? (Nir and Hini enter the stage. Wizman turns to Nir) excuse me, you said “Wizman’s life”. People know me here, this is embarrassing for me. (Takes the tie from his father’s hand) This tie, where did you find this thing?
Father: In the shower.
Wizman: (Angry) Now stop it. I’m not playing these games with you.
Hini: Mr. Wizman, you went and left the stage for us. The show, as they say, must go on.
Wizman: Go on yes, but still…
Nir: On the other hand, maybe we’ve touched upon a touchy nerve here? Maybe it’s some sort of repressed reality?
Wizman: What reality have I repressed? What is this? My father never hit my mother.
Mother: (Through tears of fury) How do you know?!
Wizman: (Embarrassed by the actresses show of emotions) What do you mean?!
Mother: Did you know of his affairs?
Wizman: What affairs?
Mother: So you didn’t!
Wizman: Miss, my father had no affairs.
Mother: How can you say something like that?!
Wizman: I can and I do! (Brief pause) What affairs?! He’s just accused you of having an affair. This is crazy you don’t know what you’re doing. I mean, even the story… (Wizman goes back to the hall. His father behind him)
Father: She won’t stop lying. You just saw how she won’t stop lying didn’t you?
Wizman: Shh, excuse me, you as a character cheated on her?!
Father: Lies!!!! (Wizman goes back on stage. His father behind him)
Wizman: Did you betray him?
Mother: Lies!!!!
Wizman: You’re both lying!
Mother: Darling, I’m not lying. (To father) Don’t you dare say that I’m lying in front of the boy again, you scoundrel. You bastard. Tfu… (She spits on him. He spits back on her. She spits on him again) Did you see how he spat on me?!
Father: (Speaks over her) you’re lying! You’re defiling your own son’s soul with your lies. I sat in the desert for six months, burning body and soul for you and you stay in the city, live in this luxury and sleep with every piece of filth you meet on the street.
Mother: Don’t lie and don’t raise your voice at me, you hear?!
Father: (Grabs the tie from Wizman’s hand) Who’s tie is this, whore?!
Wizman: Enough.
Father: (To Wizman) I find a tie in the shower…
Wizman: (Simultaneously) Yes, yes, but stop screaming.
Father: And she tells me not to raise my voice.
Mother: (To Wizman) Grandma hated him. Why?! Because of the things he did before the wedding. Things I don’t talk about to this day! Why did grandma tell me not to marry him?! You know nothing. I told you nothing. I was too ashamed to tell you.
(Exits crying. Silence. Father kisses his forehead. Wizman cringes)
Father: I’ll leave the bottle with you.
Wizman: What bottle?
Father: Watch over it. (Exits)
Wizman: (To Nir) What does he want?
Scene 6
(Music. Hini silences Wizman and draws his attention to the bed. Nir exits. The light changes. Wizman the boy draws out the bottle his father had given him. The bottle trembles. Wizman the boy hides it under the blanket. The blanket trembles. Wizman the boy runs from the bed. The blanket moves, out comes the demon, standing on the bed)
Wizman the boy: Who are you?
Demon: I’m me.
Wizman the boy: You’re you?
Demon: Can you pick me up?
Wizman the boy: What?
Demon: I can pick you up.
Wizman the boy: I can pick you uptoo.
Demon: No you can’t.
Wizman the boy: Sure I can. (Wizman the boy approaches the demon and lifts him)
Demon: You’re strong.
Wizman the boy: Yes I am.
(They start a sort of dancing game, at the end of which they embrace)
Wizman the boy: You’re you?
Demon: I’m me.
Wizman the boy: You’re you?
Demon: I’m me. Always have been always will. Also when you won’t be you. Even when your father won’t be. I’ll still be.
Wizman the boy: My father won’t be? And I won’t be?
Demon: When you go to the kindergarten in the morning, your home leaves you, doesn’t it? When you return home, then it is that that leaves you, the kindergarten. When you speak it’s the voice, the voice which disappears in the silence, the rain leaves the cloud, the leaf falls from a tree, the sun sets, the moon rises, the flower withers, you grow, even tears dry up.
Wizman the boy: I don’t understand.
Demon: Everything moves. It’s called time.
Wizman the boy: Don’t go.
Demon: I’m in the bottle.
Wizman the boy: Do you sleep there?
Demon: I wake easily. (Returns to the bottle. Wizman the boy tries to stop him but he is left holding the bottle, whispering into it)
Wizman the boy: But I won’t be?
Scene 7
(A strange man enters, a distant roar. The stranger crosses the room. Stares at the boy who freezes in terror)
Wizman the boy: Mother…!
(Mother enters dressed in an evening gown)
Mother: Aren’t you sleeping?
Wizman the boy: You’re leaving?
Mother: No, I just got back. I’m here.
Wizman the boy: Tell me.
(Brief pause. Mother takes a book from the dresser, opens it, leafs through it, finds a random story)
Mother: Alright I will, but then you’re going straight to bed and going to sleep.
Wizman the boy: Ok.
Mother: (Reads) “The tale of Orpheus and his beloved”
“Orpheus was the greatest of the poets and played wondrously on his harp. One day a snake bit his beloved wife Eurydice and she died. Orpheus who loved her very much, decided to do something which no man had done before him:
Mother and child together: To descend to the kingdom of the dead.
Wizman the boy: And bring her back to the land of the living.
Mother: That’s right. At the entrance to the kingdom of the dead, The three headed dog Careberus, guard to the kingdom of the dead, stopped him. But Orpheus sang and played to him, and the beautiful music melted the monsters heart. And let Orpheus pass to the dark kingdom.
Wizman the boy: (Rises) Careberus had three heads like a dragon.
Mother: Yes. Hades lord of the kingdom allowed Orpheus to take Eurydice to the land of the living on one condition: That Orpheus not turn his head and not see her until they left the land of the dead. Eurydice followed her beloved Orpheus through the dark paths leading out of the kingdom of the dead, and he took great care not to turn back and look at her. But then, as the journey all but ended, Orpheus turned and looked…” (Closes the book. Brief pause) Enough. None the less they live together happily to this day. Now it’s time for bed…
(He gets up and she lays him down again and covers him)
Wizman the boy: Why did he turn around?
Mother: No one knows. Now close your eyes and go to sleep.
(Leaves. A stranger passes)
Wizman the boy: Mother!
(Enters)
Mother: What now?
Wizman the boy: Where’s dad?
Mother: You know that he left.
Wizman the boy: He left?
Mother: You said goodbye to him.
Wizman the boy: When?
Mother: Don’t you remember?
Wizman the boy: I’m afraid.
Mother: What are you afraid of?
Wizman the boy: The darkness.
Mother: But there’s no darkness here.
Wizman the boy: It wants to come in. (She holds him)
Mother: The darkness is outside. Mother won’t let it in.
Wizman the boy: Mother won’t let the darkness in.
(The courter comes in)
Courter: The boy doesn’t want to go to sleep.
Courter: Honey, I don’t understand English. (Goes to her and the boy) Your mother will come back soon. (Courter takes mother out. A stranger crosses the room and exits)
Scene 8
(Mother enters with the courter dancing. During the dance the courter interchanges with the two strange men the child had seen before. Finally the three surround her. Mother exits. The three courters remain. They turn to Wizman. Approach him. He goes down to the hall. The curtain drops.)
Scene 9
(Hini, Nir and Arieh stand before the curtain. They take off their hats and sunglasses)
Nir: What do you say?
Wizman: (Smiles, tries to hide his discomfort) Very nice, not my story, but nice.
Hini: What is your story?
Nir: You said that you watched your future wife through your mother’s binoculars. You didn’t tell us how you finale met.
(Pause)
Hini: Why don’t you tell us?
Wizman: I told you that I don’t want to talk about my wife. Can you please respect that?
Nir: Did she knock on your door one fine autumn night and ask: Why are you spying over me? Have you fallen in love with me? Do you want me? Did you strenuously deny this? Did she whisper desperately “I implore you, save me from my fate, I’m a captive in a dark castle but a cruel dragon…”
Wizman: Enough, enough, now come on! Look, my story is very simple and banal. Not material for a play, drop it. (Goes on stage) Are you interested in chicken broth?
Nir: I beg your pardon?
Wizman: One morning we met on the street, and talked. I was on my way to work. She was on her way to the university. The next day we met again and had a drink. One day I was ill and stayed home. She came to my room to check how I was. She came again after work and brought me chicken broth. That’s it. I’m sure you’ll find better stories than that. (Returns to his seat)
Nir: That is a banal story.
Wizman: I told you.
Nir: But also very inaccurate.
Wizman: What do you mean, inaccurate?
Nir: Let me tell you how you met your wife.
Wizman: No, no. I’ve seen your stories. I don’t want this.
Hini: Mr. Wizman, give us a chance.
Wizman: No, I must insist.
Nir: You said that she lived with someone and that you didn’t know who it was, right? You just saw his shadow.
Wizman: Yes.
Nir: (To Hini) I knew it.
Wizman: What did you know?!
Nir: I’ll remind you how you met your wife, and you and all the audience will hear it. You met her at her wedding.
Hini: You met at their wedding.
Nir: No, at her wedding. There was another groom.
Wizman: (In a panic) What is this nonsense?!
Nir: Do you remember that a friend once asked you to come to a wedding of a friend of hers?
Wizman: No I don’t.
Nir: I see, well, one doesn’t always remember. But it might have happened?
Wizman: Perhaps.
Nir: Thank you. Allow me to invite you to the small paradise in which you met your Eve.
(Music. The curtain is lifted. On stage – A garden. They go in. Nir picks a “flower” and gives it to Wizman, who tries to smell it, realizes that it has no smell and shows his disappointment) In any case you didn’t come to the wedding because of the groom or the bride. You didn’t even watch the ceremony but ate and drank. To ease the boredom, you walked around the garden and then you saw her.
Wizman: Who?
Nir: Your neighbor from the window. It turns out that it was her wedding. You hid behind one of the bushes.
Come here. You stood here.
(Drags Wizman behind the bushes)
She came from the direction of the other guests.
(The beloved enters dressed in a wedding gown, passes by them and stops)
And then the strangest thing happened. She started to turn around.
(The beloved starts to turn around. Wizman starts back looking at her from the side)
You came out of the bushes and walked to her.
(Udi who plays The Young Wizman comes out of the bushes and approaches the bride)
The Young Wizman (To Erez) you approached her, because for some reason, you thought that this turning around was her way… to call out to you.
Nir: You drew closer…
(The Young Wizman draws closer to the bride)
The Young Wizman: But she went on turning around, drawing a seductive circle calling you inside it, and you imagined that she lifted her hands to you, like she was calling out for help, and at the same time the same circle blocked your way to her. You wanted to call out to her, to talk to her, but you didn’t even know her name.
Nir: You called to her – Hold it…
The Young Wizman: Hold it…!
Nir: But she continued, and then somehow, suddenly without you understand how or why, you were embracing each other…
(The beloved ceased abruptly to turn around and held The Young Wizman)
The Young Wizman: What… What are you doing…? Are you feeling well?
Nir: She looked left and right, and then drew you suddenly behind the bushes.
(The bride draws The Young Wizman behind the bushes and they disappear)
Wizman: Wow, I have to admit that’s a better story than the chicken broth.
Nir: Thank you.
Wizman: What’s more the chicken broth lacked chicken. It tasted good, I’m not saying it didn’t but still…
Nir: Forget the chicken broth. What happened behind the bushes?
Wizman: (Laughs) You’re asking me?
Nir: Mr. Wizman, who should I ask?
Wizman: Well, it isn’t my story.
Nir: Don’t be modest.
Wizman: (Tries to help) Was it before the ceremony or after?
Nir: Five minutes after.
Wizman: So what could have happened behind the bushes? I’m sure that a minute later three of the groom’s friends came and broke my bones.
Nir: Exactly.
Wizman: What do you mean?
Nir: That’s exactly what happened.
(They bring in a bed with The Young Wizman in it, a bandage on his head. He’s sleeping. The “Garden” is taken out.)
You woke up suddenly to an unexpected visit.
Scene 10
(The Young Wizman’s room. He is in bed sleeping. The beloved enters. She is holding a bowl of chicken soup. She approaches him)
The Beloved: Wizman… get up.
The Young Wizman: (Wakes up and sits ) Who’re you?
The beloved: Don’t you recognize me? I’m your neighbor. The bride. I brought you a bowl of chicken soup. (Serves him the bowl, he takes it, she looks around the room).
The Young Wizman: What are you doing here?
The beloved: I knocked, rang, you slept so deeply that you didn’t hear. So I climbed from the outside and came in through the bathroom window.
The Young Wizman: You came in through the bathroom window? (To himself) I have to bar it.
The beloved: It’s difficult to breathe here. One should open something.
(Walks to an imaginary window and opens it. Nir fans her)
The beloved: I’m sorry for what happened.
The Young Wizman: What are you sorry about?
The beloved: Don’t you remember?
The Young Wizman: No.
The beloved: Three of my husband’s friends broke your bones. Are you in pain? It isn’t just because of me is it?
The Young Wizman: What do you mean?
The beloved: Who watches me through this window every night? What girl can remain unmoved by such passion?
The Young Wizman: Aren’t you married?
The beloved: Of course I am, you were at my wedding after all.
The Young Wizman: A friend asked me to come…
The beloved: That doesn’t matter, I forgive you.
The Young Wizman: (Almost angrily) What do you forgive me for?
The beloved: Never mind. (Turns to him and undresses)
The Young Wizman: What are you doing?!
The beloved: I can’t resist your passion.
The Young Wizman: What are you talking about?
The beloved: I’m giving in to you. (She gets into bed, The Young Wizman runs from her, and stands looking at the bed) I admit that you arouse me. You’re charming. And don’t think that I don’t understand that our first attempt at my wedding scares you. It’s only natural that after a guy gets beaten up by the groom’s friends, he should be afraid to sleep with the bride. But… (suddenly she begins to moan with pleasure) Oh… My god…
The Young Wizman: What happened?
The beloved: That feels good…
The Young Wizman: What feels good (She slowly gets on her feet)
The beloved: My darling, my love, my knight… (The demon lifts her on his shoulders. He’s hidden by the blanket) Oh! Oh!
The Young Wizman: What’s this?
The beloved: Goes up and down three times) Ah! (The demon lowers her) Oh Wizi, wizi, wizi, ah… (They embrace, the demon reveals himself)
The demon: (To Wizman) Good morning!
The Young Wizman: Your demon replaced you.
The beloved: (They lie on the bed. The beloved on top of the demon) Ahh…
The Young Wizman: (To the demon) What are you doing here? (To Wizman) You ran from the bed and he…
The beloved: (They roll over) Ahh…
The Young Wizman: Excuse me but he…
The beloved: (In the demons arms) I love you, (In another tone) Save me, save me…
The Young Wizman: It was odd. At first you thought you misunderstood, but then she said it again…
The beloved: Save me, please save me!
The demon: (to The Young Wizman) say, don’t you want to join us?
The Young Wizman: What are you talking about, she’s married. I’ve already gotten beaten up.
The demon: You don’t know what you’re missing. (Groans with pleasure)
The beloved: Oh my love, my love… (Giggles)
The demon: Little tramp… (To The Young Wizman) She’s something…
(They cover themselves)
The Young Wizman: (To Wizman) You suddenly remember that the window was open. Why did she open the window? If you can watch her window her husband can watch yours! I quickly closed the window, but it was of course too late. I saw a shadow slip away in her window.
(Returns to the beloved, the demon has gone)
The beloved: (To The Young Wizman – calm and loving) Oh Wizi, that was so wonderful. What is the time? (She gets up and puts her clothes on) Eat the soup… (Waves to him and exits) Ahh… Bonjour!
The Young Wizman: Thank you. You can leave by the door… Save her from what? (The demon peeks from the blanket)
She’s mentally ill-
That’s for sure.
Her minds hazy.
Obviously
Beautiful at that
So what?
The Young Wizman: (Sings) A bit of a tramp?
Demon: What of that?!
The Young Wizman: Why is it that if someone likes me she has to come in through the window
Demon: Well, she is a bit deranged.
The Young Wizman: Of course. Insane-
Demon: Bonjour… Why is it that if someone likes you
Both of them: she has to suddenly come in through the window suddenly.
(The chorus comes in)
Chorus: Don’t be so pessimistic.
Think happy thoughts,
Try to be optimistic
Life can make you distraught
Wizman, one has to be dynamic
Don’t scratch your balls
Move your ass and be quick
Cause life won’t wait as all.
The Young Wizman: Insane | Well she’s a bit deranged
Obviously | Bonjour
That’s that | Don’t be so pessimistic
Beautiful at that
So what? | Think happy thoughts,
A bit of a tramp-
The demon + The Young Wizman: Why is it | Try to be optimistic
that if someone likes you
she has to suddenly | Life can make you distraught
come in through the window | So what?
|obviously
Well she is a bit deranged | Wizman, one has to be dynamic
| Don’t scratch your balls
Bonjour | That’s for sure
Why is it that if someone likes me/you | Insane
She has to suddenly come in through the window | Wizman, Don’t scratch your balls
Cause life won’t wait as all | Move your ass
Cause life doesn’t wait
Try to be optimistic
Cause life doesn’t wait
(At the end of the song, the sound of a window breaking is heard and then something falls next to The Young Wizman. He goes and picks up a stone wrapped in paper. He opens the note and walks over to Wizman showing it to him)
The Young Wizman: (Reading) Come visit me tomorrow at 7 pm. Bonjour.
Scene 11
Nir: Are you nervous?
Wizman: (Laughs) Me? Sure.
Nir: That is understandable. Such an invitation.
Wizman: (Laughs) Sure sure. And such a bonjour… (The actors laugh)
Hini: Can I offer you a glass of Vodka?
Wizman: Why not? Is it included in the ticket price?
(Yoav leaves)
Wizman: That was a nice song. Could you do the chorus again?
Don’t so be pessimistic.
Think happy thoughts,
Try to be optimistic
Life can make you distraught
Wizman, one has to be dynamic
Don’t scratch your balls
Move your ass and be quick
Cause life won’t wait as all.
Vitali: Cause life won’t wait.
(The actors crowd around the bed. Yoav returns with the Vodka, hands glasses around and pours)
The Young Wizman: Insane | Well she’s a bit deranged
Obviously | Bonjour
That’s that | Don’t be so pessimistic
Beautiful at that
So what? | Think happy thoughts,
A bit of a tramp-
The demon + The Young Wizman: Why is it | Try to be optimistic
that if someone likes you
she has to suddenly | Life can make you distraught
come in through the window | So what?
|obviously
Well she is a bit deranged | Wizman, one has to be dynamic
| Don’t scratch your balls
Well she’s a bit deranged-
Obviously
Insane
Wizman: Bonjour (the actors clap)
Why is it that if someone likes me/you Chorus: Wizman, don’t scratch your
she has to suddenly balls
Come on through the window Move your ass
The demon: Cause life won’t wait Life won’t wait
Try to be optimistic
Nir: Cheers!
Everyone: Cheers!
Nir: To Wizman!
Hini: To our audience!
Wizman: Thank you. I like it here.
Hini: Are you enjoying yourself?
Wizman: Yes. I was a bit nervous at first, but I got used to it by now. You know, maybe I could be an actor too.
Hini: It’s never too late.
Wizman: (To Udi) So, are you going to her flat at seven p.m.?
Hini: Why don’t you tell us? Did you?
Wizman: Why not? If that’s what happened in the morning, I can’t begin to imagine what’d happen in the evening.
(They laugh)
Hini: Another shot?
Wizman: Why not, why not? (Drinks)
Why don’t we do the song again?
Nir: I’m afraid that we might bore the audience a little. And we must go on with the story. We want to hear more about you and your wife.
Wizman: Sir! My wife is dead! I am a widower! (Pause) Wizman’s life… I don’t mind you calling your play that, although between us all this hasn’t been Wizman’s life. I mean, not mine anyway. On second thoughts, maybe I’m not me either.
(They laugh)
I’m not used to drinking so much.
Hini: Tell me, what would you call “Wizman’s life”?
(Sharon comes in. Nir walks to her. She whispers something in his ear)
Nir: What? (pause) What is it? (pause) Can’t it wait? (To the actors and Wizman) Please excuse me for a moment.
(To the audience) At this stage, Sharon asked me to go to the artists entrance. An old woman waited for me there (Ora Wizman enters the stage) Grey hair, dark dress.
(The curtain drops behind him and Ora Wizman)
Scene 12
(Ora Wizman, old, dressed in a dark dress, grey hair)
Nir: Yes ma’am, can I help? We’re in the middle of a play.
Ora Wizman: Yes yes, I’m seeing the play.
(She takes an identity card from her purse and gives it to him)
Please look at that.
(He looks at the card)
Nir: Your name is Ora Wizman?
Ora Wizman: Yes it is.
Nir: Are you his sister?
Ora Wizman: I am his wife.
Nir: But he said he was a widower.
Ora Wizman: Do I look like a ghost?
Nir: No.
Ora Wizman: So he isn’t a widower then.
Nir: Then why did he say he was?
Ora Wizman: We live separately, but dead I’m very much alive.
Nir: What does that mean?
Ora Wizman: In the same flat, but separately, sleep and eat separately, when we go to the theatre we travel together, but enter the hall separately, sit separately and return separately to the car, to go back home together….
Nir: That’s strange. Why do you do that?
Ora Wizman: Call him. Bring him here and ask him. And stop cooperating with this charade.
Nir: But why would he say he’s a widower?
Ora Wizman: (Brief pause) He’s ashamed of me.
Nir: What is he ashamed of? (Pause. She stretches out her hand, her hand is shaking) What is this?
Ora Wizman: (Withdraws her hand) It’s the first time I’ve heard him say that he’s a widower.
Nir: But the shaking, what is that?
Ora Wizman: I don’t know.
Udi: (Comes in) What’s up?
Nir: I’ll be right there. (To the woman) Have you seen someone about this?
Ora Wizman: He’s taken me to doctors, tests. There is no physical reason, it just began one day. And that’s it. (To Udi, smiling) Hello.
Udi: Hello.
Ora Wizman: I’m Ora Wizman. (They shake hands, she turns to go) Thank you for listening to me and sorry for disturbing you. I didn’t mean to but… Maybe it scares him. I don’t know, he’s no hero. (Turns around, to Udi) I haven’t found the right person for your play. I’m no hero either. I used to be young and beautiful, like the actress playing me. He fell in love with me, from afar at first, he did look at me through binoculars, then from a bit closer… I fell in love with him. That’s that. (To Nir) Now we’re both old and hate one another. But to sit in the hall and hear him say that he’s a widower, that’s too much. (To Udi) Good bye. (Turns to leave again)
Nir: Wait. Would you mind coming with us?
Ora Wizman: Where?
Nir: Please come. (To Udi) Take her to the dressing room.
(Ora and Udi exit. Nir addresses the audience)
When I returned to the stage, Wizman and the actors were embroiled in a heated debate.
(The curtain rises)
Scene 13
(The three actors talk simultaneously)
Arieh: Wizman’s life.
Hini: Of course. You’ll see. Of course.
Yoav: Why not? It’s a shame.
Wizman: Wizman’s life? This isn’t Wizman’s life!
Hini: What would you call Wizman’s life??
Wizman: What would I call Wizman’s life?? Wizman’s life. My life is my life.
Hini: And what do they include?
Wizman: They include everything they include.
Hini: What?
Wizman: What I’ve lived through.
Hini: Such as…?
Wizman: My being born, my mother waking me on Saturday afternoon, my father coming back from the army, but not…
Hini: And the thoughts you think as well, wouldn’t you agree?
Wizman: My thoughts? Yes, my thoughts too.
Hini: And dreams?
Wizman: Dreams?
(Hini refills Wizman’s glass)
Hini: When you were a boy you dreamt a scary dream, didn’t you wake up startled, and think about it all day?
Wizman: Yes I did.
Hini: So that dream influenced your life.
Wizman: Yes it did.
Hini: And today?
Wizman: It’s the same.
Hini: So your dream is included in your life.
Wizman: I suppose so…
(Wizman drinks)
Hini: And the memories?
Wizman: Memories?
Hini: What do you miss?
Wizman: What do I miss? I miss what I no longer have.
Hini: And do you no longer have? (To the others) Bring the mirror.
Wizman: What mirror?
(Yoav and Arieh exit. Brief pause)
Hini: Someone’s watching you.
Wizman: What?
Hini: Haven’t you noticed?
Wizman: Why?
Hini: Someone’s watching you.
Wizman: Who’s watching me?
Hini: You’re soon see.
Wizman: Who’s watching me?
Hini: Someone you miss… Light! (A mirror is brought in)
(Change of light)
Look in the mirror
(Wizman approaches the mirror)
What do you see?
Wizman: What do I see? (Brushes his hair) I see myself.
Hini: (Quietly) Turn your back to it. Pretend that you looking at the audience. (Wizman turns his back to the mirror)
And now, slowly turn your gaze back, slowly so he doesn’t slip away.
(Wizman turns his gaze. Music. And now the young Wizman stares back at him from the mirror) you see him? He’s coming after you. He’s the one you miss. He who walks the path you didn’t, because you lacked the courage, followed ideas you forsook because you lacked the strength, chased a love you didn’t because you didn’t dare. He still walks that path, the one you miss, the one who is still a part of your life as you confessed.
(The young Wizman slowly disappears, the music stops, Wizman circles the mirror, trying to understand how it works)
Wizman: Where is he?
Hini: He can only be seen if you look backwards.
(Wizman looks back)
Hini: You’re looking in the wrong place.
Wizman: Where is he?
Hini: In the mirror
(Wizman examines the mirror again)
Wizman: There must be some trick to this.
Hini: No trick, it’s theatre. (Music. The beloveds flat is brought in)
Scene 14
(The table is set. Three chairs, cutlery, wine, a golden bread basket. The mirror is dark. The doorbell rings)
The beloved: (Outside) It’s open.
(The young Wizman and the demon peep inside. Hini drags Wizman behind the mirror. The demon pushes Wizman inside. Wizman looks around, he looks at the table)
The young Wizman: Mmm… What a great smell, I’m glad I didn’t eat before I came.
The demon takes a bouquet of flowers from his sleeve and pushes into The young Wizman’s hands)
But I don’t really know her. (The demon exits)
The beloved: (Enters, approaches him, takes the bouquet) Real flowers!
The young Wizman: I just wanted to say that I came out of curiosity.
The beloved: (Sofly) Save me.
(The husband peeps from behind)
The husband: You’re a man of small details.
The beloved: Ah! This is Kerber – my husband.
The young Wizman: Glad to meet you.
The husband: You’re a man of small details.
(Brief pause)
The young Wizman: Excuse me?
The husband: Listen. (The beloved leaves)
(The young Wizman tries to listen)
Can you hear?
The young Wizman: No.
The husband: Silence.
The young Wizman: Yes.
The Husband: You can’t escape it.
(Rises and approaches The young Wizman)
The music of terror.
The young Wizman: What?
The husband: Silence.
One searches for refuge in details but it’s hopeless. We’re surrounded by an ocean of silence, sitting in our rooms and thinking that the small details will protect us from a flood – Illusion.
The young Wizman: What do you call details?
The husband:
The husband: A set table, a clean bed, a starched shirt, an ironed vest, a daily schedule, a daily schedule, a daily schedule. Details. Closing the gaps, so the silence doesn’t creep in.
Imagine what it looks like? The silence. Can you do that? Void.
The young Wizman: Void?
The husband: Void.
The young Wizman: Void.
The husband: No earth, no sky, no flower, no human being. Darkness and void. From silence we come, to silence we shall return.
The beloved: (Enters) Kerber darling, would you get the wine? It’s on the marble shelf.
The husband: Look at her – An illusion of happiness. (Serves the bread basket) Some bread?
The young Wizman:: Thank you. To satiate the hunger.
The beloved: It’s solid gold!
The young Wizman: (Tries to bite) It’s solid gold!
The husband: (Laughs) have you seen my tobacco pouch?
The beloved: No, dear
(Exits)
The young Wizman: Charming man, your husband.
The beloved: He’s a dragon. And he has three heads.
Scene 15
(The husband enters)
The husband: The wine!
(Passes behind the mirror, on the other side husband 2 comes out, dressed identically as husband
Husband 2: You drink I hope.
The young Wizman: (To the audience) oh dear…
Husband 2: Wine also breaks the silence.
(Pours the wine like a bartender, but the bottle’s empty. Raises the glasses. To the beloved) To your journey!
The young Wizman: (Astounded) What journey?
Husband 2: She’s leaving. My wife. (To the beloved) Didn’t you tell him?
The young Wizman: When?
Husband 2: In the morning. Tomorrow morning.
The beloved: (Almost imploringly) I could stay for a couple more days.
Husband 2: In the morning. Tomorrow morning.
The young Wizman: For how long?
Husband 2: He asks for how long. Ha!
(Darkness)
The young Wizman: Darkness.
The beloved: Short circuit. I’ll flick the switch.
(Exits in the dark. Husband 2 lights a lighter, his face and The young Wizman’s are lit)
Husband 2: So how was it?
The young Wizman: How was what?
Husband 2: How was what? The soup, how was it?
The young Wizman: What soup?! What are you talking about…?
Husband 2: You don’t know what I’m talking about? I know what you’re talking about!
(The light’s turned back on)
Light.
The beloved: (Returns) The soup will be ready any moment.
Husband 2: Ah, here is my tobacco pouch.
(Bends under the table)
The beloved: Do you know the story of Orpheus.
The young Wizman: Orpheus?
The beloved: He goes down to hell to save his love.
(The first husband barks, stands up and places the pouch in his pocket)
The husband: (Wizman sits down) Why is he looking back?
The young Wizman: What?
The husband: The God of the dead, agrees that she follow him to the land of the living, on the condition that throughout the journey he not look back. Why do you think does he turn back?
The young Wizman: Um….
The beloved: Kerber honey, the soup is ready.
The husband: He hesitates, that’s the whole story. He hesitates.
The beloved: The soup is burning.
The husband: The soup is getting over cooked. (The husband exits. The young Wizman turns to leave)
The beloved: Save me.
(She goes to The young Wizman. Holds him. They kiss. The start to exit the stage. The demon walks across the stage, trying to warn The young Wizman. He doesn’t understand. The demon exits. Before The young Wizman leaves it seems as though someone grabs his hand. A barking sound is heard. The young Wizman frees himself, retreats and returns to the room, in his wake husband 3)
Scene 16
(The young Wizman falls back in a panic)
The young Wizman: (To himself) Another one.
(Husband 3 enters, the beloved follows him)
Husband 3: (Threateningly) What do you want?
The young Wizman: What do I want?
Husband 3: What do you want with my daughter
The young Wizman: Your daughter?!?
The beloved: I am not his daughter.
Husband 3: My child.
The beloved: I am not his child.
Husband 3: Why did you come?
The beloved: I invited him. I told you that I invited him.
The young Wizman: She invited me, your child, daughter, you invited me.
Husband 3: You want her?
The young Wizman: No, I’m your neighbor. You can see my window from yours…
Husband 3: Our window can be seen from yours too then.
The young Wizman: Of-course. I see where you’re going with that, but look, I don’t really know her…
Husband 3: You were at our wedding.
The young Wizman: By chance, a friend asked me to accompany her.
Husband 3: You took her behind the bushes, my beloved…
The young Wizman: I didn’t take! I was taken.
Husband: You want my wife.
The young Wizman: No I don’t.
Husband 3: If you take my wife from me, you’ll be my wife.
The young Wizman: What do you mean?
Husband 3: If you take my wife from me, you’ll be my wife.
The young Wizman: I heard you I didn’t understand you.
Husband 3: You didn’t understand me?
The young Wizman: No, I didn’t understand you.
Husband 3: What you want to do to her… I’ll do to you.
The young Wizman: (Tries to giggle, very scared) You’re kidding.
Husband 3: Not at all. (Husband 3 opens his pants zipper)
The young Wizman: Oh dear… !
(He attacks The young Wizman, pushes him to the floor. The young Wizman fights with all his strength)
The beloved: Let him go!
The young Wizman: Leave me alone. Help! Help!
The beloved: Let him go, you animal.
(He manages to escape under the table. Husband 3 tries to catch him under the table. The young Wizman comes out from the other side, husband 2 follows him)
Scene 17
Husband 2: (Closes his zipper) you’re mad with passion, huh?
The beloved: (To husband 2) you should be ashamed, is this how one treats guests?
Husband 2: He’s mad with passion. Just wants to touch. To touch her. The hands, the white hands, the throat, the shoulders, the red kips. Just to touch. In the street among people, in bed alone at night, a breath of wind, a car passes, footfalls on the staircase. Everything is her, just her, to her, on her, her, just her. Mad with passion.
The young Wizman: I’m mad?
Husband 2: Something will happen soon. The magic will break. You’ll love her more and want her less. That’s the curse. Her body will become mundane, worn. Touch will become routine. Her body scent, which seems to you today as the smell of earth after rain will become all too familiar, suffocating, like a room which must be aired after a night’s sleep. Pay close attention to what I say! Some wishes are better left unfulfilled. A man must always keep a certain distance from his happiness. When you get too close, you become nauseous. (To the beloved) We must finish packing.
(Exits)
The beloved: (Looks at The young Wizman) This time it’s the snake that bit Orpheus.
The young Wizman: I’m feeling a bit strange, I’m leaving.
The beloved: I won’t be here tomorrow.
The young Wizman: I have the strange feeling that I’m dreaming.
The beloved: And do you love me in the dream?
The young Wizman: In the dream, I’m hungry. Starving. The bread’s made of gold, the soup was over cooked.
The beloved: Look in the mirror.
(Wizman walks over to the mirror)
What do you see?
The young Wizman: I see myself.
The beloved: Look again.
(The young Wizman looks in the mirror again. This time the old Wizman stares back at him) He’s here too. Constantly accompaying you. The adult Wizman, the old one of years to come. Don’t forget him. He’s waiting for you. One day he will need you. He’s watching you, don’t make him feel ashamed.
(Takes a knife from the table and offers it to him)
The capacity to love is at times the courage to kill.
(He comes to her and takes the knife)
Scene 18
(The husband comes in, places a suitcase by the entrance)
The husband: I’ve packed the suitcase.
(Stares at The young Wizman) Little Orpheus, if I were to tell you to take her now, take my wife, love her, she’s yours. I’ll go by myself. I’ll go by myself tomorrow. All you have to say to her is – Come. But I warn you, should you ever feel the slightest doubt, a grain of hesitation, the tiniest instant of regret, you’ll lose yourself as well. Forever. Would you dare say to her – Come?
(Brief pause. He sits at the table, now The young Wizman is behind him, knife in hand)
One look behind you, that’s all it takes. In one word: Hesitation.
The beloved: Thus spake the snake.
The husband: The real snake is time. It bites us at birth, and poison spreads till old age.
(Brief pause. Smiling as though he saw the knife from behind him)
A dragon has more than three heads.
(Simultaneously – the husband gets up. Walks back. Husband 2 comes on stage, sits in instead of the husband. Husband 3 comes out from under the table, walks behind the mirror. They speak in canon)
Husband: Many more. Stick the knife in the wrong head – and you’re done for. You’re finished.
husband 2: Many more. Stick the knife in the wrong head – and you’re done for. You’re finished.
Husband 3: Many more. Stick the knife in the wrong head – and you’re done for. You’re finished.
(The young Wizman)
The young Wizman: Why do I get this feeling that I’m in a dream I can’t wake up from?
The beloved: You must not wake up.
The husband: You must wake up.
(The light changes slowly)
The beloved: The dawn is upon us. I shall be leaving soon. This is your last chance to do something.
The young Wizman: I am sleeping.
The beloved: Don’t wake up. There are things which can only be done in sleep.
(The light comes down on The young Wizman and husband and remains only on the beloved’s face. She sings)
Don’t wake my love
To wake from a dream is to die
Darkness my love
Is also something of an option
Don’t wake my love
In the mirror awaits the end
There is no rush my love
For the end is always an unhappy end
I love you
I love you
(The light goes up on The young Wizman’s room. In the bed The old Wizman sleeps, beside him sits the beloved)
Don’t wake my love
To wake from a dream is to die
The heart is a childish organ
Which is at times lonely
(From behind, Nir leads Ora Wizman who looks at her sleeping husband. They both leave)
My love my love
A sad old tune calls out to you
From slumber dreaming all night through
I love you
I love you
Scene 19
(Wizman sits down on the bed, he looks a bit drunk)
Wizman: (Smiles, embarrassed) I fell asleep. It’s the vodka. I’m not that used to drinking. A coffee would help.
The beloved: (Outside) Kerber honey, black without sugar.
Wizman: (Looks to his left and right) Has it happened to you that you woke up from a heavy sleep and not remember where you are? Sometimes I feel as though I’m in my old flat, or even the room I had as a child…. It takes time to adjust.
(Pause)
Where are the other actors?
The beloved: Preparing for the last scene.
Wizman: Already? (Looks at his watch, (Husband 2 comes in, holding a small tray with coffee and cakes) Ah there you are, I was asking about you.
Husband 2: (Serves him the tray, ignores him and turns to the beloved) Will you be detained for much longer?
The beloved: Give us a moment.
Husband 2: You’re giving him false hope. He’s awake. People like him can do something only when they’re asleep. When they wake up they start checking on the stock market.
Wizman: Are you talking about me?
Husband 2: Please hurry up.
(Husband 2 exits. Wizman raises his shoulders as though saying: “I don’t understand”)
Wizman: (Tries to drink the coffee) What’s this? Is the coffee made of gold too?
The beloved: Everything’s made of gold here.
Wizman: I’ve got to be honest; This play, until now, I don’t understand a word.
The beloved: Try to hear to the melody.
Wizman: What melody?
The beloved: You can hear noise and you can hear notes.
Wizman: That’s true.
The beloved: The notes gradually form a melody.
Wizman: I got that too.
The beloved: It’s difficult to explain more than that.
The husband: (Looks at Wizman) what a waste of time. (Takes the coffee and cookies from Wizman) The boat is waiting.
Te beloved: Just a minute.
(The husband exits)
Wizman: A boat? Are you sailing off for a vacation?
The beloved: (Laughs sadly) you don’t get anything do you?
Wizman: What?
The beloved: We aren’t going to see each other again.
(Pause)
It’s strange that people can be separated that easily.
Wizman: I don’t understand. It’s a pity that you don’t write a synopsis in the evening program. Travel… Separation… These words evoke sadness, but…
The beloved: But your heart hasn’t shattered into small pieces.
(Brief pause)
Why don’t you help me with my suitcase?
(he gets up from the bed, staggers and almost falls down)
Wow, that Vodka’s still affecting me.
(he walks over to the suitcase, and picks it up)
It’s very light.
The beloved: (With sadness) Yes, it is.
Wizman: What are you taking with you?
(Brief pause)
The beloved: A dress.
Wizman: A dress?!
The beloved: Want to see it?
Wizman: Just a dress?
The beloved: Open it.
(He opens the suitcase, and is shocked. He takes out Ora Wizman’s dress)
The beloved: Do you like it?
Wizman: I know someone who had a dress like this one.
The beloved: Who?
Wizman: Never mind.
The beloved: Would you like me to wear it?
Wizman: (Embarrassed) No that wouldn’t be necessary.
The beloved: (The beloved takes the dress from the suitcase) Why not? I would like you to see me in this dress. I would like you to tell me if it suits me. I would like you to tell me that I’m beautiful, beautiful also when I’m wearing this dress.
Wizman: Go ahead then.
The beloved: Just a moment.
(Walks to the mirror. He waits for her)
Just a minute.
Wizman: I have time.
The beloved: I’m done.
(Ora Wizman comes out from behind the mirror. Wizman is shocked.)
Ora Wizman: Is it beautiful to you?
(Pause)
You don’t say anything?
(Pause)
You don’t like it.
(Pause)
I’ll change back.
(Turns to leave. Stops)
Save me.
(Exits. Wizman sits on the bed slowly. The beloved returns as before. She holds the dress in her hand)
The beloved: Well, I’m sorry you didn’t like it. But this is the dress I’m going to wear over there.
(She puts the dress back in the suitcase and closes it)
Husband 3: (From the outside) Ora, are you coming? (Enters)
The beloved: (To Wizman) You have the knife yet you do nothing?
Wizman: What knife?
Husband 3: (Chortles) Knife you tell him? For a knife one needs inspiration. A feeling in the fingers. This is someone who wears gloves against life. People like him walk on sidewalks to forget the earth. His blood cries out from the earth and he doesn’t hear it. Sales, he hears. He strangles life, freezes them, packs it into small portions so it’ll be easier for him to use.
Think to yourself. Without the stage, what would we do without the vibrancy? We would strangle him from the inside as he strangles love, breathes small breaths, takes tiny bites, he must have a pace maker in case he gets excited. And you expect someone like that to think of death… (Exits)
The beloved: He’s right. Strange that people can break away themselves so easily, that their heart doesn’t shatter into a million particles.
(Exits)
Scene 20
Music – Variations on the death dance by SaintsSaens.
Young Wizman climbs out of bed, and lies on it. He wakes, gets up and takes the bottle from Wizman and exits.]
The three husbands come in with the beloved. They lead her from the stage out to stage left. The young Wizman enters in their wake. He exits.
The mother comes in. She puts Wizman to bed, hugs him and his father comes in. He brings Wizman the big bottle, pushes Wizman’s hands away and places the bottle above the bed. The father and mother exit.
The demon leaves the bed, Wizi gets up. The demon checks the surface. Takes the bottle from Wizman. Father and mother exit.
The demon comes out of the bed, Wizi gets up. The demon looks around. Takes the bottle from Wizman, and exits behind the mirror.
Husband 3 enters. Searches for the bottle. Exits.
The demon returns and gives Wizman the bottle back. Leaves.
The three husbands enter, Wizman hides the bottle, the husbands spread out on the stage.
The young Wizman comes in and takes the bottle from Wizman. The three husbands capture him and drag him out.
The demon stands before them and grabs the bottle, giving it to Wizman. The bed is taken out. The demon moves the mirror, lights wash the stage. The three husbands enter with flashlights blinding Wizman. He falls on the floor and crawls to the side.
The mirror is in the center stage. The demon leads Wizman to it. Takes the bottle from him.
The beloved appears behind the mirror. Wizman approaches her. She disappears. He moves the mirror. The mirror is pushed back.
Behind the mirror another mirror is discovered. The beloved appears behind it. Wizman approaches her. She disappears.
Wizman turns the mirror. The beloved is discovered. Wizman goes behind her. Young Wizman enters from the side. The beloved and Wizman disappear. Wizman leaves from the other side of the mirror. The young Wizman walks behind the mirror.
He appears behind the mirror. Wizman approaches him. He disappears.
Wizman turns the mirror and moves it. Behind it husband 3 appears. Husband 3 moves forward with the mirror. Wizman falls back. Husband 3 disappears.
The mirrors moves. Wizman moves between them.
In the front mirror the young Wizman appears. Wizman approaches him. Wizman moves the mirror. At first the young Wizman moves with him, then he disappears.
The mirror is moves and exposes the young Wizman and the beloved holding hands.
The mirror is brought back. Both mirrors are next to one another with a space between them. The beloved leads young Wizman behind the left mirror. On the way young Wizman extends his hand to Wizman and leads him too. They moves behind the mirror.
At the same time the old mother is wheeled on a wheel chair by Hini along the back of the stage.
The beloved exits, leading Wizman. The walk behind the right mirror.
The demon leads Wizman out.
A table and chair are brought to the stage. The demon leads Wizman to the back stage.
The mirrors are brought to one another. The demon leads Wizman behind them. The mirrors close against one another.
The mirrors move. Behind them mother and father appear on wheelchairs.
They are pushed in wheelchairs to the table.
Scene 21
(The dining table is empty. Father and mother sit by the table in wheelchairs. Hini and Nir stand behind them. The doorbell rings)
The beloved: (From outside) It’s open!
(Wizman enters, he;s pushed by the demon, looks right and left)
The demon: The dining table set for dinner, the gate to the kingdom of the dead.
Father: Whose tie was it?!
I’m asking you whose tie it was?!
Mother: Not now. We’ll discuss this later.
The demon: Lose hope, all those who enter here. (The demon exits)
Father: Whose tie was it?!
Mother: Leave it, you’d promised the kid to get a soda pop with him.
Father: You whore! You slut!
Mother: You’re a slut!
Father: (Simultaneously) Whore!
Mother: (Simultaneously) I’m fed up with you!
Father: (Simultaneously) Slut!
Mother: Go away, go away!
Father: You go away! Not I, you go away!
(The demon pushes the young Wizman inside, and enters)
The young Wizman: They’re still fighting…
Mother: Did you know about his affairs?!
Father: She goes on lying. She just won’t stop.
Mother: Don’t you dare call me a liar before the boy, you bastard. You creep.
Father: (Cuts her off) Lies, lies, lies! You’re contaminating the boys soul with your lies. I sat in the desert for six months, burning my body and soul for you and you stay in the city, in this luxury and sleep with every shit that you meet.
Mother: Don’t lie, and don’t raise your voice at me, you hear?!
Father: Whose tie was it you whore?!
The young Wizman: Enough, enough!
Father: I find a tie in the shower and she tells me not to raise my voice.
The demon: Death isn’t what we think. Not a cold white body, but time stopping.
(Hini and Nir take out father and mother who carry on fighting on their way out)
Mother: (To Wizman) Gandma hated him. Why did she hate him? Because of the things he did before the wedding, things I don’t talk of to this day. Why did she tell me not to wed him?! You know nothing. I didn’t tell you. I was ashamed.
Father: (Simultaneously) whose tie was it?! Whose tie was it?! I’m asking you something you hag, whose tie was it?!
(The exit, brief pause)
The demon: (Brings a chair to Wizman) Sit.
(Wizman sits down. Nir kneels before Wizman)
Nir: I want to apologize to you.
(Pause)
We surprised you. We caused you pain. You know what actors are like, when we smell a drama, it’s difficult to resist.
(Wizman says nothing. Nir gets up. The demon places another chair on the other side of the table. The beloved brings in Ora Wizman and sits her. Wizman and his wife do not look at one another. The demon exits)
To the woman: Tell us about the hand shaking.
Ora: It started by the dinner table. (The demon enters with a vase full of water and glass wine glasses. He gives them to the beloved) Wizman asked me to pour him some wine.
(The beloved pours some wine. The water becomes red.)
We would drink a glass of red wine every evening.
It was a short time after Wizmans parents died. First his mother and a short time later, his father. To be honest, we both heaved a sigh of relief. They drove us crazy. Both and each one of them. I loved Wizman and he loved me so I thought that we could live a bit now. A bit late but as they say…
Nir: You poured the wine.
Ora: When I served him the glass my hand trembled a little and the wine spilled on the white napkin.
(The demon takes out a white napkin with a big red stain on it. He spreads it out and puts it on the table next to Wizman. The beloved places the glass on the napkin)
Wizman said, don’t worry, it’ll come off in the laundry. But the image of the red stain shook him)
The next morning when he left, Wizman left every morning at seven thirty, I kissed him on the cheek I took his hand in mine and he said: What is this, are you trembling?
The trembling continued over the next couple of days and we went to doctors and consultations, but I didn’t need them to know what had happened, and neither did Wizman. And it shook him.
Nir: What is it?
Ora: What shook him? The panic. My panic. Of old age. Of the weariness. Of the back pains. The feet, like before giving birth.
(Brief pause)
Old age is the pregnancy of death.
But death is something no-one really wants. They start to drift away, everyone, our boy’s gone, acquaintances have disappeared, and now of all time, when you need someone to hold you trembling hand, to hold you, someone on whose shoulder you can rest your head, now, your husband, your friend… Panics. (Smiles slightly) Death is something one waits for alone. But you’ve already heard it, (To Wizman) I’m already dead.
Nir: You’re alive.
Ora: So to speak.
(Pause. The demon approaches Ora. Raises her to her feet and starts dancing with her)
The demon: (To Wizman) Say, don’t you want to join us?
Save her. You hear me?! Save her! (Approaches Wizman. The beloved continues turning around)
Save yourself.
Wizman: I can’t.
The demon: Touch her. Let her touch you.
Wizman: I can’t.
(The demon pushes the table back. The bottle is exposed from under it. Pause. The young Wizman approaches the woman, joins her circling. They embrace)
We are all dragon heads. One big dragon. We are so full of good intentions. I wonder when we turn into dragons. Give me your knife.
(Wizman looks at him questioningly)
In your pocket.
(Wizman puts his hand in his pocket and finds the knife the beloved gave the young Wizman, he hands it to the demon)
The dragon has more than three heads. Many more. One has to know which head to use in order to use the knife otherwise you’re lost.
(The demon approaches the young Wizman and stabs him in the back)
The young Wizman: I won’t be?
The beloved approaches Wizman and embraces him)
The demon: (To young Wizman as he falls to the floor) The rain leaves the cloud, the leaf falls from the tree, the sun sets, the moon rises. It’s called time.
(He stabs the beloved. She falls)
Wizman: What are you doing?! What is the meaning of all this?!
(Ora Wizman approaches Wizman carefully. He draws away. The demon places a chair behind him, he sits on it as though compelled to. She stands beside him. Nir places a chair next to them. She sits down. She rests her head on his shoulder. Slowly he puts his hand on her shoulder. She strokes his face. Then she feels the change. She slowly stretches out her hand. It no longer trembles. Wizman holds his wife’s hand. They get up and walk off the stage)
(The beloved and the young Wizman sit in their places)
Scene 22
Nir: Mr. Wizman!
(Wizman stops in his tracks but does not look back. Nir puts on the dragons sun glasses)
Don’t look back now, not until you get back home.
(Wizman and Ora smile to one another, and walk on towards the exit from the hall. Young Wizman and the beloved get up. To the audience)
I felt as though I were Hades, God of the dead, (Hini and Arieh enter the stage) The biggest dragon of the them all, left behind in his gloomy world, waiting peacefully, for Orpheus’ failure. You know, that’s how actors are, when we smell a drama…
We prepared a short farewell song, we didn’t sing it then but we’ll sing it now. (First chords of the dragon song) The dragon’s song to his beloved who has gone:
The three husbands: love love love, beloved love love
beloved love love beloved love love
The demon and the three husbands: You’re loved
You’re loved
I wanted only you
I dreamt only of you.
You told me to come and place
Your lips on mine
And now you forget.
The demon: You’re loved
The three husbands: beloved love love
The demon: You’re loved.
You called me day (2 husband joins in) and night
And knew how to fight (husband 3 joins in)
For what you knew was right (The husband joins in)
That I’d do as you say
You said to me: You… (The husband stops singing)
Sigh and pain (Husband 2 stops singing)
In your embrace
The demon and three husbands: And now you’re gone without a trace
Beloved
Three husbands: beloved love love.
The demon (Simultaneously) You’re loved, oh you’re loved, you’re loved.
The three husbands: Nothing will remain
As it was before
I have no clue
As to what I’ll do then.
In my heart it rains
Outside it’s cold and dark
To whom should I turn
To whom to complain
The demon: It’s cloudy again,
Husband 2: I call out
Husband 3: and no one’s there.
The demon: And I wanted only you
Husband 2 joins in: I dreamt only of you
Husband 3 joins in: You told me to come and place
Husband joins: Your lips on mine
The young Wizman: And your hand in mine
The beloved joins in: You told me: You…
And now suddenly you forget.
Beloved.
You are loved